Бои в Москве. Фрагмент иллюстрации из французского журнала 1906 г.
Комментарии к коллекции журнальных вырезок
Красный политический террор в России начался в Царствование Александра II. Кульминацией его стало цареубийство, однако оружие революционеров было направлено и на ближайших сотрудников Государя.
Цель была запугать власть, парализовать ее волю, свалить и завладеть ею.
Отражение этого явления в западноевропейской прессе (по крайней мере, как это можно судить по рисункам, сопровождавшим публикации) не оставляет, как мы уже отмечали, сомнений в том, на чьей стороне были их авторы.
Одно из событий, к которому было приковано особое внимание, являлось безусловно покушение Веры Засулич, стрелявшей 24 января / 5 февраля 1878 г. в Петербургского градоначальника генерала от кавалерии Федора Федоровича Трепова (1809–1889). В конце марта преступница была, как известно, оправдана судом присяжных, что вызвало чрезвычайный энтузиазм либеральных кругов русского общества и подбадривание с Запада.
Покушение Веры Засулич на столичного градоначальника генерала Ф.Ф. Трепова. Рисунок из французского журнала 1878 г.
Не был удостоен сочувствия даже известный своим либерализмом и попустительством радикалам министр внутренних дел генерал-адъютанта М.Т. Лорис-Меликов (1824–1888), на которого столь же безрезультатно покушался 20 февраля / 3 марта 1880 г. Ипполит Млодецкий. Правда, на сей раз сам террорист был все-таки повешен.
Карикатура на графа М.Т. Лорис-Меликова после получения известия о цареубийстве на обложке венского юмористического еженедельника «Die Bombe» от 20 марта 1881 г.
С тех пор революционный террор то затухал, то вновь разгорался.
Началу Смуты Пятого года предшествовали несколько терактов.
Одним из наиболее громких было убийство 15/28 июля 1904 г. в Петербурге министра внутренних дел Вячеслава Константиновича фон Плеве (1846–1904).
Его убийца эсер Егор Сазонов (1879–1910) был схвачен на месте, предан суду.
Приговорили его к безсрочному содержанию в каторжной тюрьме. Убийца отбывал наказание в Шлиссельбургской крепости, Бутырской тюрьме и Нерчинских рудниках. В конце 1907 г. преступника перевели в Зерентуйскую тюрьму, где режим был более свободным.
Однако именно там Сазонов покончил счеты с жизнью, приняв 27 ноября / 10 декабря 1910 г. яд. Так на деле была применена догматика эсеровского социализма, заповедью которого стало: «Убивший, да убьет себя!».
Егор Сазонов после самоубийства. Фотография из французского журнала 1911 г.
А градус всё повышался. В конце концов, дошло и до убийства Царского дяди – Великого Князя Сергея Александровича (1857–1905), женатого на сестре Государыни.
Августейший Московский генерал-губернатор был убит в Кремле 4/17 февраля 1905 года.
Убийство Великого Князя Сергея Александровича. Рисунки из французского журнала.
Бомбиста схватили. Им оказался Иван Платонович Каляев (1877–1905), член Боевой организации эсеров, участник покушения на В.К. фон Плеве.
Прошлое у него было весьма подходящее: мать, урожденная Пиотровская, дочь разорившегося польского шляхтича; детство его прошло в предместьях Варшавы. Однокашником по гимназии был Борис Савинков. Имевший а аттестате единственную пятерку по «Закону Божию», Каляев был близок к староверам.
Фотография Ивана Каляева из французского журнала.
Эсеры пытались использовать теракт для своей агитационной кампании; утверждали, что Великий Князь был убит за то, что именно он, мол, настоял на вооруженном разгоне шествия 9 января в Петербурге.
В действительности же его «вина» была в том, что, как мы уже писали, он высылал незаконно заселивших Москву евреев. Вели же Каляева на теракт народоволец Михаил Гоц и эсер-провокатор Евно Азеф, который его же и выдал тем, кто проводил расследование.
Убийство Московского генерал-губернатора. Рисунок на обложке австрийского воскресного иллюстрированного журнала «Wiener Bilder» от 22 февраля 1905 г.
Великая Княгиня Елизавета Феодоровна добилась встречи с убийцей своего супруга, дала ему прощение от имени покойного и вручила Евангелие. Потом она подала прошение Императору Николаю II, призывая помиловать преступника.
Директор Департамента полиции А.А. Лопухин, известный либерал, которого впоследствии уличили в связях с революционерами, передал описание этого визита прессе. Известие было тут же распространено через Российское телеграфное агентство.
Дошедшие до Каляева публикации лишь укрепили его в преступных убеждениях, отведя от возможного покаяния.
Такой представлялась встреча Великой Княгини Елизаветы Феодоровны с убийцей своего супруга художнику из австрийского журнала «Wiener Bilder» от 1 марта 1905 г.
10/23 мая 1905 г. Ивана Каляева повесили в Шлиссельбургской крепости.
Комментарии к коллекции журнальных вырезок
А террор всё набирал обороты. Революция нуждалась в исполнителях актов, но еще больше – в бомбах.
Взрывные снаряды, призванные снести Россию, готовили люди малоопытные да к тому же в спешке. Потому часто происходили несчастные случаи, в результате которых гибли не только сами террористы, но и те, кто случайно оказывались не в то время и не в том месте.
31 марта 1904 г. в петербургской гостинице «Северная» произошел один из таких взрывов. Погиб готовивший бомбу для министра внутренних дел В.К. фон Плеве эсер-боевик Алексей Покотилов.
Место в строю сразу же занял Максимилиан Ильич Швейцер (1881–1906), сын еврея-банкира, богатого смоленского купца 1-й гильдии, член Боевой организации эсеров, специалист по изготовлению динамитных зарядов.
Швейцер заселился в ту же гостиницу «Северная», из которой вышел с целым чемоданом бомб, одной из которых 15 июля 1904 г. на Обводном канале Егор Сазонов взорвал министра.
Максимилиан Швейцер.
Однако век террориста (не только метальщика, но и производителя зарядов) короток.
После недолгого пребывания в Париже, где он занимался производством динамита, в ноябре 1904-го Швейцер вернулся в Петербург, где, скрываясь под чужим именем возглавил Боевую организацию, которой было поручено сначала убить Петербургского градоначальника Д.Ф. Трепова (в отца которого стреляла Вера Засулич), а потом Императора Николая II, Великого Князя Владимiра Александровича, министра внутренних дел А.Г. Булыгина и товарища министра П.Н. Дурново.
Дело ни в одном случае не сладилось. Сам Швейцер, поселившейся в гостинице «Бристоль» на Исаакиевской площади, погиб в ночь с 25 на 26 февраля 1905 г. снаряжая одну из бомб.
Взрыв был такой силы, что «прилегающая часть Вознесенского проспекта… была завалена досками, кусками мебели и разными вещами, выброшенными взрывом из меблированных комнат… часть вещей перекинуло в Исаакиевский сквер… там же были найдены части пальцев Швейцера».
Взрыв в гостинице «Бристоль» в Петербурге. Рисунок из английского иллюстрированного издания. 1905 г.
Пост Петербургского градоначальника считался одним из самых опасных.
Упорную охоту террористы вели за Владимiром Федоровичем фон дер Лауницем (1855–1906), занимавшим этот пост с 23 декабря 1905 г. На его жизнь покушались пятнадцать раз.
До этого он был Тамбовским губернатором, сыграл большую роль при прославлении Преподобного Серафима Саровского, во время торжеств был замечен Государем и, когда появилась такая возможность, был переведен в столицу, заняв пост, который свидетельствовал не только о Царской милости, но и безграничном доверии, которое генерал и оправдал сполна.
Во время революционных событий Владимiр Федорович всячески противодействовал террористам, открыто поддерживая монархические организации. Известно, что он вручал членский билет Союза Русского Народа Святому праведному отцу Иоанну Кронштадтскому.
Встреча чинов Полицейской управы при Петербургском градоначальстве и их жён с о. Иоанном Кронштадтским. Крайний справа градоначальник В.Ф. фон дер Лауниц. 1906 г.
(С фотографией этой связана отдельная история. Еще в 1993-1994 гг., по просьбе настоятельницы Пюхтицкого монастыря матушки Варвары, мне с друзьями довелось отбирать для копирования в Петербургском архиве кинофотофонодокументов снимки Кронштадтского Пастыря. Некоторое время спустя я показал часть из них моему другу Александру Николаевичу Соколову, правнуку В.Ф. фон дер Лауница. Он-то и опознал на этом снимке Владимiра Федоровича. Позже на выставке в петербургском Музее Достоевского, посвященной праведному отцу Иоанну, я и поделился этим открытием с ее организатором – о. Геннадием Беловоловым. Так эта фотография и заговорила…)
Петербургский градоначальник генерал В.Ф. фон дер Лауниц. Снимок из французского журнала. 1907 г.
В подготовке покушения на Петербургского градоначальника участвовали далеко не последние силы революционной преисподней.
Прежде всего, это был «Отряд Бэлы» – террористическая группа эсеров, получившая название по партийной кличке Эсфири Лапиной, поддерживавшей тесные дружеские отношения с Азефом. Весной 1909 г. она покончила жизнь самоубийством в Ницце.
Подельниками «неистовой Эсфири» были Сергей Николаевич Моисеенко, принимавший впоследствии вместе с Борисом Савинковым участие в организации покушения на Императора Николая II, а также Розалия Исааковна Рабинович, которой отведена была роль метальщицы.
После революция эта «бомбистка Роза» состояла в привилегированном Обществе бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, жила в Ленинграде. В феврале 1938 г. ее арестовали, а в июне расстреляли.
Руководил убийством возглавлявший «Центральный боевой отряд» Лев Иванович Зильберберг (1880–1907) – известный эсер-боевик, готовивший перед тем убийство Киевского губернатора и командующего Киевским военным округом генерал-адъютанта Н.В. Клейгельса (1850–1916), а в июле 1906 г. организовывавший побег террориста Бориса Савинкова из тюрьмы. В преступной деятельности принимал участие и его брат Владимiр Иванович Зильберберг, работавший в динамитной мастерской.
Непосредственно перед самим терактом все эти персонажи неожиданно исчезли, выпустив на арену специально подобранного человека – эсера-боевика Евгения Федоровича Кудрявцева, по кличке «Адмирал». Ранее по заданию Герша Гершуни, Абрама и Мойше Гоцев он уже пытался убить П.А. Столыпина.
Изюминка же была в том, что Тамбовского экс-губернатора и уроженца той же губернии должен был убить сын тамбовского сельского священника и сам воспитанник духовной семинарии. (Подобного рода ритуал и символика прослеживаются во многих революционных акциях.)
Террористы добились своего 21 декабря 1906 г. В тот день В.Ф. фон дер Лауниц присутствовал на освящении домовой церкви в честь Св. Царицы Александры в одной из клиник Императорского института экспериментальной медицины.
Сообщение об убийстве В.Ф. фон дер Лауница из французского периодического издания.
«Когда после богослужения, – вспоминал современник, – все спускались по лестнице, какой-то молодой человек во фраке ринулся к градоначальнику и выстрелил ему в затылок из маленького браунинга. Молодой человек выстрелил себе в висок. В это же мгновение он получил удар шашкой по голове и в него дважды выстрелил полицейский».
Имя убийцы раскрыли не сразу. Фотографию его головы публиковали для опознания.
Зильберберг пробегал недолго. Его сумели захватить 9 февраля 1907 г. С сообщником Василием Сулятицким они (под вымышленными фамилиями) предстали перед Петербургским военно-полевым судом, приговорившим обоих к смертной казни. Повесили их 16 июля в Петропавловской крепости.
В некоторых публикациях утверждают, что Лев Зильберберг был русским. Но вот что мы узнаем из его биографии: жена, Ксения Ксенофонтовна Панфилова (1882–1955), тоже эсер-боевик, по национальности действительно русская, бежавшая вместе с дочерью за границу, переехала в Палестину, выучила иврит, публиковалась в еврейских газетах, издала книгу «Подруги в кибуце».
Дочь Ксения Львовна Зильберберг (1906–1952), активистка антифашистского подполья, в 1928 г. вышла замуж за итальянского публициста Эмилио Серени (1907–1977), в годы второй мiровой партизана, брата философа и публициста-сиониста, одного из основателей кибуцей в Палестине Энзо Серени (1905–1944), погибшего в концлагере Дахау.
Лев Зильберберг.
Не изменила семейным традициям и сестра террориста – Евгения Ивановна Зильберберг (1883–1942). Эта дипломированная «домашняя учительница» также была эсеркой. После ареста брата некоторое время находилась под арестом, но потом ее освободили и она выехала в Париж, где сблизилась с Борисом Савинковым, став в 1908 г. его гражданской женой. От этой связи родился сын Лев Савинков (1912–1987) – поэт, прозаик и журналист, во время гражданской войны в Испании капитан республиканской армии, а в годы второй мiровой войны участник французского Сопротивления.
В 1925 г. Евгения Ивановна вступила в третий брак, выйдя замуж за князя Юрия (Георгия) Алексеевича Ширинского-Шихматова (1890–1942). Под влиянием жены тот проделал умопомрачительную петлю, став поклонником национал-большевизма. После начала немецкой оккупации Франции князь разглагольствовал о том, что только и ждет-де удобного случая, чтобы надеть повязку с магендовидом. Успел ли он исполнить это свое желание – неизвестно, однако закончил он свою жизнь в Аушвице.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/242274.html
Ничего не скажешь: запрограммированность просто потрясающая!
И еще, конечно, не зря говорят, что «у старых грехов длинные тени».
В.Ф. фон дер Лауниц на смертном одре. Снимок из французского журнала. 1907 г.
Император Николай II не забывал Своих верных слуг. По указанию Государя на могиле Владимiра Федоровича фон дер Лауница – за алтарем сельского храма в его имении Каргашино Тамбовской губернии (ныне это Сасовский район Рязанской области) – был установлен трехметровый гранитный крест с Голгофой.
Могила В.Ф. фон дер Лауница. Фотография из собрания А.Н. Соколова (1951–2008), правнука градоначальника.
Несмотря на протесты крестьян, после революции могила Владимiра Федоровича и его сына Александра, погибшего во время Великой войны, были осквернены и разграблены. Останки исчезли, а хрустальный гроб, в котором покоилось тело Петербургского градоначальника, использовали в качестве корыта для стирки белья.
Вдову Марию Александровну фон дер Лауниц, урожденную княжну Трубецкую, замучили в Харьковском централе. Такая же судьба была и у старшего сына Владимiра, обвиненного в монархическом заговоре. Одну из дочерей Марию отправили строить Беломорканал.
Гранитный крест на могиле, однако, устоял. О многочисленных попытках его свалить свидетельствуют до сих пор сохранившиеся на нем шрамы от тросов…
Продолжение следует. | 
