Бои в Москве. Фрагмент иллюстрации из французского журнала 1906 г.
Комментарии к коллекции журнальных вырезок
Тем временем провоцировавшаяся самой безсоветной лживой пропагандой Красная Смута, сопровождавшаяся безпощадным революционным террором, полыхала по всей стране.
«Народ пробуждается». Обложка австрийского еженедельника «Der Floh». № 4. 1905 г.
Подписи под рисунками в иностранной прессе (фотографий с места событий почти что не было, да и невыразительными были они) пестрели разными, малоизвестными европейскому обывателю, названиями населенных пунктов.
Разгон демонстрации в Курске. «Wiener Bilder». 15 марта 1905 г.
Сражение с протестующими в Варшаве. «Wiener Bilder». 1905. № 6.
В журналах не стеснялись сгущать краски.
Расправа народа с представителями режима. «Wiener Bilder». 1905. № 5.
Обыск у рабочего. «Wiener Bilder». 1905. № 10.
Казаки тащат арестованного революционера в участок. Рисунок из английского журнала.
Центр секретной полиции в Вильне. Рисунок из английской периодики.
Кульминацией Революции Пятого года было вооруженное восстание в Москве, проходившее с 7/20 по 18/31 декабря 1905 года.
Русские офицеры участвуют в революционном шествии в Москве. Рисунок из английского иллюстрированного издания.
Подготовка к вооруженному восстанию. Рисунок из английского журнала.
В дни восстания, докладывал Московский генерал-губернатор генерал-адъютант Ф.В. Дубасов, в городе погибло:
солдат, казаков и офицеров – 15; полицейских – 23; дворников и сторожей – 16.
Убито в бою в «толпах мятежников»: мужчин – 93; женщин – 2.
Убито гражданских «случайно» и при артобстрелах, чья принадлежность к мятежникам невыяснена: мужчин – 223; женщин – 48; детей: мальчиков – 21; девочек – 6.
Всего: «Чинов и должностных лиц убито 54, ранено 119. Частных лиц убито 393, ранено 691».
Казаки атакуют восставших москвичей. Рисунок из французского журнала.
Сумевшему прекратить кровопролитие и водворить в Москве мирный порядок генерал-адъютанту Ф.В. Дубасову, уже вышедшему в отставку, потерпевшие поражение революционеры продолжали мстить
В годовщину восстания, 2 декабря 1906 г., по прогуливавшемуся по Таврическому саду в Петербурге Федору Васильевичу два боевика из «летучего террористического отряда» сделали 13 выстрелов, а двое других бросили начиненную гвоздями бомбу.
Однако Бог хранил генерала: оглушенный и раненый, он всё же остался живым. Причем, обратился к Государю с просьбой помиловать приговоренных к смерти террористов.
Генерал-адъютант Федор Васильевич Дубасов (1845–1912).
Федор Васильевич скончался в Петербурге 19 июня 1912 г. и был погребен на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры. Император Николай II выразил личное соболезнование семье почившего.
Сразу же после прихода к власти большевики уничтожили могилу Ф.В. Дубасова (лучшее свидетельство тому, что родство красных всех мастей выше любых политических разногласий).
И хотя музейные работники еще в середине 1990-х установили место захоронения спасителя Москвы от революционного безпредела, его могила остается и до сей поры невосстановленной…
Окончание следует.
Комментарии к коллекции журнальных вырезок
Одновременно с завершением в 1907 г. Русской Смуты красный политический террор полностью не затух, давая о себе знать, пусть и не в столь массовой форме, по крайней мере, до самого начала Великой войны.
Тому есть немало свидетельств. Приведем одно из них, используя серию хранящихся в музее «Наша Эпоха» вырезок из парижского иллюстрированного еженедельника «L`Illustration». (Издание это, в отличие от большинства других, считалось консервативным и патриотическим. Редакция стояла на позициях защиты христианских ценностей, считаясь в годы франко-русского союза даже русофильской.)
Сам набор вырезок связан со взрывом в ночь с 8 на 9 декабря 1909 г. в Петербурге, в результате которого был убит начальник Петербургского Охранного отделения полковник Сергей Георгиевич Карпов, развивший перед этим активную деятельность не только против эсеров, но и большевиков.
Начало статьи из «L`Illustration». Paris. 1910. № 10.
Убийство было спланировано боевым крылом партии эсеров. Разрабатывал его Борис Савиков. Осуществил акцию член ЦК партии Александр Петров, скомпрометировавший себя связями с Охранным отделением.
По существу это была привычная схема (достаточно вспомнить Азефа или Богрова), пусть, конечно, и более мелкого масштаба.
Александр Алексеевич Петров (1882–1910).
Само преступление произошло в доме № 25 по Астраханской улице на Выборгской стороне Петербурга в снятой загодя Петровым квартире, в которую тот заманил полковника якобы на конспиративную встречу.
Полковник Сергей Георгиевич Карпов (1864–1909).
Заранее установив взрывное устройство, боевик и привел его в действие, замкнув электрическую цепь установленной снаружи здания кнопкой.
В 11 часов 4 минуты вечера прогремел взрыв.
Начальник Охранного отделения был убит на месте, а сопровождавший его чин Охраны тяжело ранен.
Тело полковника С.Г. Карпова было обезображено до неузнаваемости. Ноги были найдены в нижней квартире.
Установить личность помог обнаруженный серебряный портсигар.
Убийца почти сразу же был задержан городовым и дворниками. Установили и его личность.
9 января 1910 г. в Трубецком бастионе Петропавловской крепости Петербургский военно-окружной суд приступил к слушанию дела.
Защищали Петрова присяжные поверенные А.С. Зарудный, М.Л. Мандельштам и С.Е. Кальманович.
Александр Сергеевич Зарудный (1863–1934) – защитник на процессах Боевой организации эсеров (1905), лейтенанта П. Шмидта и других участников восстания на Черноморском флоте (1906), в связи с подготовкой покушения на Императора Николая II (1907), Бейлиса (1913). Его брат Сергей был сослан в 1887 г. в Сибирь по делу о покушении народовольцев на Императора Александра III, по которому проходил и сам Александр Зарудный. В 1917 г – министр юстиции Временного правительства. Курировал следствие по делу большевиков, обвинявшихся в госизмене, организации восстания и шпионаже в пользу Германии. Настаивал на скорейшем аресте скрывавшегося Ленина. Несмотря на это, в советское время Зарудный был членом Президиума коллегии адвокатов в Ленинграде и юрисконсультом ленинградского отделения Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, по ходатайству которого ему в 1933 г. была назначена персональная пенсия.
Лев Моисеевич (Моисей Лейбович) Мандельштам (1866–1939) – член ЦК партии кадетов (1905). Защищал Н. Баумана, Г. Гершуни, И. Каляева, заявив, что «правительство само толкает людей на террор». После 1917 г. покинул Россию, но затем вернулся. В 1928 г. был принят в Московскую губернскую коллегию защитников. В 1939 г. был арестован, умер в Бутырской тюрьме «от упадка сердечной деятельности» Дядя поэта Вадима Шершеневича.
Самуил Еремеевич Кальманович (1858–1939) – известный адвокат; масон в петербургской ложе «Полярная Звезда» (1908), созданной Великим Востоком Франции; член комитета Общества просвещения между евреями в России (1911). Среди его подзащитных был эсер-максималист А.М. Устинов (племянник П.А. Столыпина), а его помощником в 1910 г. состоял Мордка Богров – убийца премьер-министра. После революции Кальманович жил в Эстонии и Берлине, откуда в 1924 г. приехал в СССР. Автор воспоминаний «Царская расправа» (М. 1928). Скончался в Москве. Дочь Эмилия была замужем за литератором-эмигрантом Иваном Степановичем Коноплиным (1894–1953), агентом ОГПУ-НКВД.
Все ухищрения адвокатов в таком совершенно очевидном деле, разумеется, не помогли. Петрова приговорили к смертной казни через повешение.
В ночь на 12 января в камеру смертника пришли представители прокуратуры и крепостной администрации.
Петров попросил написать письмо жене и родным. Просьба была удовлетворена.
Жена Петрова.
На предложение пригласить священника осужденный ответил отказом.
В сопровождении воинского отряда Петров был препровожден на Лисий Нос, где приговор привели в исполнение.
Прощальное письмо Александра Петрова.
Количество жертв этого кровавого красного террора (от губернаторов до сцепщиков вагонов) времен Первой Смуты, заслоненного вскоре гораздо более многочисленными кровавыми жертвами гражданской войны, до сих пор точно не известно, хотя общее представление об этом дают напечатанные в 1908-1914 гг. по инициативе русских монархистов 14 выпусков «Книги Русской Скорби», в состав которых вошли некрологи убиенных и синодики для их молитвенного поминовения.
В том едином потоке соединилась Царская кровь Романовых и простолюдинов.
Выбраковке «человеческого материала», производившейся опьяненной революционной головкой, уже не было предела. Начав, им уже невозможно было остановиться…
Обложка пятого тома «Книги Русской Скорби» (1908) работы художника В.М. Васнецова.
Из противостояния с Революцией и Террором Русская Монархия тогда вышла победительницей. Но не полной. Противник не признал свою неправоту и каяться не собирался.
Укрывшись в подполье и сбежав в Европу, он лишь отложил свои новые попытки штурма до лучших времен…
Источник |
