Часть одиннадцатая

В 1928 году, к 10-летию гибели Корнилова, в рижской газете «Сегодня», появился некролог анонимного автора. С моей точки зрения он очень точно характеризует личность Лавра Георгиевича и ту роль, которую он мог сыграть в истории России:

«…Может быть, из всех русских генералов, Корнилов был тем вождем, который имел все данные для того, чтобы возглавить революцию. Не в том смысле чтобы плыть покорно по ее стихийному течению, а в том, чтобы ввести ее в русло государственности и ослабить ее разрушительный бег. Безграничная смелость, широкая популярность в армии, умение действовать на массы, самоотвержение, глубокая любовь к родному народу, отсутствие партийных шор - все это, как будто предопределяло роль Корнилова - вождя, роль Корнилова, как организатора государственных сил, как противовес революционному хаосу…. Очень многие левые, не исключая и государственно мыслящих социалистов, ждали выступления Корнилова, видели в нем совсем не представителя грядущей реакции, а вождя демократии…».

К сожалению, не случилось. 29 августа постановлением Временного правительства была учреждена Чрезвычайная следственная комиссия для расследования «дела о бывшем Верховном главнокомандующем генерале Л.Г. Корнилове и его соучастниках». Возглавил ее главный военно-морской прокурор И.С. Шабловский, а членами комиссии стали военные юристы полковники Н.П. Украинцев и Р.Р. Раупах, а также следователь по особо важным делам Н.А. Колоколов.

2 сентября комиссия прибывает в Могилев и приступает к допросам “мятежников”.Практически сразу членам комиссии открывается истинная картина августовских событий. Керенский, однако, лично приехав в Могилёв, вызывает к себе Начальника штаба Западного фронта Алексеева и требует от него немедленно очистить Ставку от контрреволюционных элементов, по сути, провести репрессии. К чести, Алексеева, тот не счел возможным взять на себя такую ответственность и подал в отставку. Перед этим он настаивает на назначении своим преемником, генерала Н.Н. Духонина, который не скрывает своих симпатий к Корнилову и его соратникам, и в случае необходимости мог бы за них вступиться.

Вскоре арестованных из Ставки, отправляют в городок Старый Быхов, и размещают в здании бывшей женской гимназии.

Под арестом в Быхове
Группа арестованных генералов и офицеров во главе с Корниловым в период быховского заточения. По номерам: 1. Л. Г. Корнилов. 2. А. И. Деникин. 3. Г. М. Ванновский. 4. И. Г. Эрдели. 5. Е. Ф. Эльснер. 6. А. С. Лукомский. 7. В. Н. Кисляков. 8. И. П. Романовский. 9. С. Л. Марков. 10. М. И. Орлов. 11. Л. Н. Новосильцев. 12. В. М. Пронин. 13. И. Г. Соотс. 14. С. Н. Ряснянский. 15. В. Е. Роженко. 16. А. П. Брагин. 17. И. А. Родионов. 18. Г. Л. Чунихин. 19. В. В. Клецанда. 20. прапорщик С. Ф. Никитин. Осень 1917 года

Следственная комиссия продолжает работу, однако уже через месяц становится ясно, что версия «заговора-мятежа» не подтверждается фактами. Как вспоминал потом один из членов комиссии, служащий Петроградского военно-окружного суда полковник Н. Украинцев, «бывшая в наших руках лента(телеграфная, прим. В.Ф.), это вещественное доказательство, не оставляла сомнений в том, что конный корпус двигался на Петроград с ведома и согласия если и не всего правительства, то его главы, и тем самым рушилось все обвинение против Корнилова; преступление главнокомандующего, как оно представлялось в Петрограде, превращалось в легальное действие, и мы, т.е. комиссия, оказывались в самом нелепом положении».

Комиссия отмечала:
«Двоевластие в стране было злом, как в глазах Керенского, так и в глазах Корнилова. Созданная революцией, никаким законом не предусмотренная фактическая власть Советов успешно конкурировала с властью законного правительства Керенского, и потому ликвидация ее была для последнего желательна. Была она желательна и для Корнилова, ввиду безудержной пропаганды Совета против войны, вести и выиграть которую было задачей, поставленной Корнилову. На этой почве и создалось соглашение, с обеих сторон неискреннее и с недоговорками, Корнилова и Керенского о конном корпусе для борьбы с Советами.

К этой цели Корнилов шел открыто. Керенский мог идти к этой цели только скрыто. Корнилов торопился, считая, что промедление времени смерти подобно. Керенского останавливали соображения идеологического характера, желание сохранить чистоту своих революционных риз, и практическая необходимость лавировать перед могучим совдепом. По тем же соображениям, Керенскому было бы приятно применить силу только в качестве угрозы. Корнилов, несомненно, предпочитал короткую и грубую (дикая дивизия) расправу. Оба понимали, что в результате ликвидации Советов, родится диктатура. Корнилов не скрывал, что при данной обстановке естественным диктатором может быть только военачальник. Для Керенского военный диктатор был неприемлем…».

Окончательный вывод, был таков:
«Генерал Корнилов не поручал В.Н. Львову требовать, а тем более в ультимативной форме, от Временного правительства передачи ему, генералу Корнилову, всей полноты гражданской и военной власти… а лишь высказал свое мнение (!) по вопросу… о наилучшей реорганизации правительства в целях создания сильной власти, причем настаивал на том, чтобы все конкретные меры в этом направлении были приняты с согласия Временного правительства… Комиссия приходит к заключению, что существование заговора лиц, объединяющихся генералом Корниловым и ставивших своей целью изменение существующего строя и свержение Временного правительства, представляется по делу недоказанным».

Кроме того, в ходе расследования выяснилась провокационная, по существу, роль Львова и совершенно лишенная здравого смысла оценка действий Главковерха со стороны Керенского.

Таким образом, ложь Керенского стала явной, и дальнейшая работа комиссии могла привести к серьезному политическому скандалу и возможной отставки председателя правительства. И лишь приход к власти большевиков предотвратил это.

В тюрьме, впрочем, тюрьмой назвать здание женской гимназии было бы большим преувеличением, узники чувствовали себя достаточно вольно. Можно было беспрепятственно прогуливаться во внутреннем дворе или в старом саду. Арестованные, как могли заполняли свободное время - бегали, занимались гимнастикой, играли в городки. Разрешались свидания с родственниками, да и посторонним, с разрешения коменданта вход был открыт.

Единственно, не пускали журналистов. Текинцы осуществляли охрану, дабы не допустить возможной расправы со стороны левых элементов. Вечером собирались для бесед и собраний. В результате при активном участии Корнилова (им лично написаны четырнадцать пунктов), была разработана так называемая «Быховская программа» предусматривавшая установление сильной власти, возрождение армии, созыв Учредительного собрания, сохранение демократических завоеваний Февральской революции. Программа эта, стала впоследствии основой «Конституции генерала Корнилова».

25 октября в Петрограде произошёл большевистский переворот и жизнь “Быховских узников”оказалась под страшной угрозой. Генерал Николай Николаевич Духонин, исполнявший обязанности главковерха, понимая всю опасность, нависшую над Корниловым и его товарищами, отдаёт приказ об освобождении арестованных.

Получив свободу Корнилов не задаётся вопросом – следует ли продолжить борьбу, перед ним встал другой, - откуда эту борьбу начинать. Первоначально он предполагал уехать в те регионы, которые ему были хорошо известны - в Сибирь или Туркестан, тем более, что в Ташкенте его младший брат, полковник Пётр Георгиевич Корнилов возглавил антибольшевистское подполье. Выбор, однако, пал на юг России, на Дон. Именно туда, в начале ноября из Петрограда и Москвы стали стекаться силы для так называемой «Алексеевской организации», руководимой генералом Михаилом Васильевичем Алексеевым. Туда и решил отправиться Лавр Георгиевич.

Вожди Белого движения, генералы С.Л. Марков, А. И. Деникин и М.В. Алексеев

Ночью с 19 на 20 ноября Корнилов, сопровождаемый верными текинцами, покидает место своего заточения. Перед уходом он сжигает бумаги и письма, затем отправляет в Ставку телеграмму: «Сегодня покинул Быхов и отправляюсь на Дон, чтобы там снова начать, хотя бы рядовым бойцом, беспощадную борьбу с поработителями Родины».

Отъезд был весьма своевременным, поскольку уже на следующий день из Петрограда в Могилёв, во главе с новым главковерхом Крыленко, прибыли матросы. Поняв, что Корнилов от них ускользнул, всю “классовую” ярость они выместили на Духонине. Ворвавшись в штабной вагон, “буревестники революции" выволокли несчастного наружу и растерзали.Уже с мёртвого стащили сапоги, вытащили часы с бумажником и сняли верхнюю одежду. Опоздай с отъездом Корнилов, думаю, та же судьба ожидала и его.

Путь на Дон оказался нелёгким. Большевикам удалось напасть на след беглецов, и недалеко от городка Унеча, отряд Корнилова был обстрелян бронепоездом. Затем, переправившись через реку Сейм полк попал в болотистую местность и потерял много лошадей. После этого Корнилов, решив, что так будет безопаснее,отпустил текинцев и продолжил путь один. Навыки разведчика пригодились в полной мере.Переодевшись в крестьянскую одежду, с фальшивым паспортом, он на станции Конотоп садится в эшелон красногвардейцев, на котором добирается до Курска. Здесь пересев в поезд на Новочеркасск, Корнилов, благополучно миновав красногвардейские посты, 6 декабря оказывается в столице Всевеликого Войска Донского.

В Новочеркасске, под руководством генерала Алексеева,уже шло формирование Добровольческой Армии, и Корнилов активно включается в этот процесс.Так, для Лавра Георгиевича началась Гражданская война.

Окончание следует

Источники, использованные в 11-й части:
1. Украинцев Н. Дело Корнилова. Замечания Члена Чрезвычайной Следственной Комиссии // Вестник первопоходника. Корниловский сборник, № 79-80-81, апрель, май, июнь 1968 г.
2. Левитов М.Н. Корниловский ударный полк, 1917-1974 гг., Материалы для истории Корниловского ударного полка, Париж, 1974.
3. Дело генерала Л.Г. Корнилова. // т. 1
4. Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг.
5. Деникин А.И. Очерки русской смуты.