Джой в саду английского имения полковника П.П. Родзянко. Виндзор. Начало 1920-х годов.
«Безмолвный свидетель» (окончание)
«Ты всё видел. Если бы только мог говорить…»
Останки собачки Великой Княжны Анастасии Николаевны Джемми обнаружили 25 июня 1919 г. во время осмотра шахты на Ганиной Яме, проводившемся следователем Н.А. Соколовым.
Присутствовавший там в то время, когда была сделана находка, английский журналист Роберт Вильтон написал об этом еще в первом английском издании своей книги (London. 1920. P. 157), сообщив в следующих переизданиях дополнительные подробности.
В числе обнаруженного в шахте, писал он, «был и труп собачки Анастасии Николаевны Джемми. Друг человечества погиб вместе со своими Хозяевами. Это была английская собачка породы кинг-чарльз, очень маленькая, которую Анастасия носила всегда на руках и очень любила. Бедная девушка думала, что Она куда-то уезжает, и Она взяла с Собой Свою любимицу» (Paris. 2005. C. 102-103).
«…Лежал труп болонки Джемми, благодаря морозам вполне сохранившийся. Скромная мученица своей верности, она как бы стерегла Хозяев и даже после своей смерти оказала услугу правосудию» (Берлин. 1923. С. 91).
Находка эта была зафиксирована в протоколе дела: «…Пункт 64, труп собаки самки. Собака была найдена 25 июня 1919 года на дне открытой шахты. Благодаря низкой температуре в шахте труп хорошо сохранился. Правая передняя лапа сломана. Череп пробит, отчего, по заключению врача, и произошла ее смерть…»
В качестве эксперта следствие привлекло «врача Николая Яковлевича Бардукова, имевшего также и диплом ветеринара», представившего соответствующее заключение («Гибель Царской Семьи». Составитель Н. Росс. Франкфурт-на-Майне. 1987. С. 377-379).
Великая Княжна Мария Николаевна с Джемми.
27 июня Гиббс показал: «У Анастасии Николаевны была маленькая собачка какой-то японской породы. Это была очень маленькая собачка с длинной шерстью. Окрас ее был черно-рыжий. Черная шерсть была у нее на верхних частях ее тела, рыжеватая шерсть – на нижних частях. Хвостик ее был длинный и имел длинную шерсть. Ушки были у нее длинные. Ее отличительные приметы были вот какие: у нее были большие круглые глаза; зубы ее были обнажены и постоянно виднелись, язык у нее был длинный и висел изо рта, не помню, на какую сторону. Кличка ее была Джемми. Такие собачки очень маленькие, и их часто носят на руках.
Принадлежала она Анастасии Николаевне, любили эту собачку все Они, а в особенности Императрица.
Я сегодня видел собачку у шахты. Я утверждаю, что эта собачка, которую я видел у шахты, и есть Джемми. Я обратил внимание и на ее шерсть, и на форму глазных впадин, и на зубы. Это безусловно она» (Там же. С. 378-379).
Камер-юнгфера Императрицы М.Г. Тутельберг, комнатная девушка Великих Княжен Е.Н. Эрсберг, а также няня Царских Детей А.А. Теглева, по словам Н.А. Соколова, «также опознали ее».
Труп собачки Джемми, извлеченный из одной из шахт Ганиной Ямы. Фотография из следственного дела Н.А. Соколова.
«Маленький французский бульдог Великой Княжны Татьяны Николаевны, – писал Роберт Вильтон, – остался в доме, тщетно стараясь проникнуть в запертые комнаты. Что с ним сталось, неизвестно» (Берлин. 1923. С. 91).
Теперь мы знаем, что Ортипо также был убит. Но никаких его следов так никогда и не было найдено.
А вот спаниель Наследника Джой выжил. Более того сегодня мы знаем о дальнейшей его судьбе
Взятая под опеку английским генералом Альфредом Ноксом и находившаяся в его поезде фрейлина Императрицы Александры Феодоровны баронесса С.К Буксгевден описала свою встречу с единственным выжившим свидетелем той страшной ночи, который, правда, не умел говорить. Произошла она во второй половине января 1919 г. в Омске.
«Генерал Дитерихс, – вспоминала она, – командующий войсками Колчака, также живший в железнодорожном вагоне на станции, приходил несколько раз к обеду, пока поезд всё еще был в Омске… […]
Генерал Дитерихс мне говорил, что маленький спаниель Цесаревича Джой жил с ним в Омске.
Эта собачка была постоянным спутником маленького Хозяина, и ее взяли в Тобольск и Екатеринбург. В Тобольске Цесаревича часто забавляла сообразительность собаки по отношению к приказам комиссаров, поскольку Джой всегда подглядывал, когда я проходила мимо, и старался пролезть под воротами и весело меня приветствовать.
Чехи, захватив Екатеринбург, нашли бедное маленькое животное, полуголодное, бегавшее по двору Ипатьевского дома. Казалось, что собачка всё время искала своего хозяина, и его отсутствие ее так печалило и удручала, что она едва прикасалась к еде, даже когда о ней ласково заботились.
Я пошла поглядеть на Джоя. И он, видимо, по своей собачьей наивности подумав, что вместе со мной обязательно появятся и его Хозяева, заметно оживился. Я никогда не видела собаку в таком волнении.
Когда я позвала его, он мгновенно выскочил из вагона и бросился через платформу ко мне, подпрыгивая и делая вокруг меня широкие круги, и не прильнул ко мне передними лапами, но вышагивал на задних лапах, как цирковая собака. Генерал Дитерихс сказал мне, что он до этого никого так не приветствовал, а я приписала это тому, что моя одежда, которая была той же, что я носила в Тобольске, всё еще имела знакомый запах, при том, что я его особенно не ласкала.
Когда я ушла, Джой пролежал целый день у двери, через которую я ушла. Он отказался от еды и снова погрузился в своё обычное состояние отчаяния.
Что видел маленький Джой в ту ужасную ночь 16 июля? Он до последнего был с Императорской Семьей. Был ли он свидетелем трагедии? Очевидно, в его голове сохранялась память об огромном потрясении, и его сердце было разбито. Вызывало большое сочувствие наблюдать этого немого друга, который так живо сохранял память о Цесаревиче.
О маленьком Джое хорошо заботились. Полковник Родзянко взял его в Англию, и он провел свои последние годы в самых комфортных условиях, но прежнее его настроение так и не восстановилось» (Баронесса Софья Буксгевден «Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы России. Воспоминания фрейлины в трех книгах». М. 2012. С. 460-461).
Информацию Софьи Карловны подтверждали и другие очевидцы.
«Зашел к генералу Дитерихсу в его поезд… – читаем сделанную во Владивостоке запись в дневнике воспитателя Наследника Ч.С. Гиббса (28.2.1919). – […] Генерал Дитерихс сообщил мне, что у него более 1000 предметов, принадлежавших Царской Семье… […] Он взял к себе и бедного Джоя…» («Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания». М. 2013. С. 181-182).
То же самое утверждал и находившийся в то время при генерале М.К. Дитерихсе Роберт Вильтон: «…Английский спаниель Наследника Джой, самая его любимая собака, после убийства была похищена одним красным, но отобрана у него генералом Дитерихсом, и ныне находится в Англии» (Paris. 2005. C. 103).
Из разных публикаций известно, что Джой попал к полковнику П.П. Родзянко, находившемуся при поезде английского генерала Нокса, в котором отправилась во Владивосток, чтобы выехать за границу, и баронесса С.К. Буксгевден.
Учитывая все эти свидетельства очевидцев, Джой мог быть передан полковнику П.П. Родзянко только генералом М.К. Дитерихсом. Это могло случиться в Омске или во Владивостоке, но не в Екатеринбурге, в котором П.П. Родзянко побывал, когда следствием руководил еще И.А. Сергеев. Об этом мы расскажем потом, а пока что попробуем прояснить личность самого полковника, используя книгу его мемуаров и интернет-публикацию:
https://jan-pirx.livejournal.com/43483.html
Издательская суперобложка книги: Colonel Paul Rodzianko «Tattered Banners. An Autobiography». Seeley, Service & Co. London. 1938.
Далее мы даем ссылки на страницы этой книги.
Титульный лист мемуаров полковника П.П. Родзянко.
Павел Павлович Родзянко (1880–1965) был сыном шталмейстера Высочайшего Двора и племянником небезызвестного председателя последней Государственной думы. Окончив Пажеский корпус, он служил в Кавалергардском ЕИВ Марии Феодоровны полку.
Был женат (1902) на фрейлине Тамаре Антоновне Новосильцевой (1881–1938), дочери генерала, троюродной сестре М.Е. Головиной, духовной дочери Г.Е. Распутина:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/219586.html
Во время Великой войны П.П. Родзянко – адъютант командующего войсками Гвардии генерал-адъютанта В.М. Безобразова. Полковник (1914).
Генерал поручил ему сопровождать английского подполковника Альфреда Нокса, с которым они объехали все места, где действовала Императорская Гвардия: Восточную Пруссию, Польшу, Галицию, Прибалтику.
Это сотрудничество не осталось не отмеченным. В начале 1917 г. посол Джордж Бьюкенен вручил Павлу Павловичу орден Святых Михаила и Георгия (р. 214).
Родзянко пишет о дипломате, как о своем «старом друге», также как и о Торнхилле (р. 225), главе британской резидентуры в Петрограде:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/30107.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/30269.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/326409.html
Сообщает он и о еще одной хорошей знакомой – Мюриэл Пэджет (р. 211), во время Великой войны находившейся во главе сети Англо-русских госпиталей России:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/29197.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/234523.html
Примечательно, что все они так или иначе были связаны с убийством Г.Е. Распутина.
Вскоре после награждения в Петрограде полковник Родзянко выехал в Царскую Ставку в Могилев, где во время Высочайшей аудиенции получил свое последнее назначение: офицером для связи с Главным командованием на Итальянском фронте. Воспользовавшись случаем, он попросил у Императора дозволения вывезти своих детей в Англию, мотивировав это тем, что здесь «невозможно найти хороших воспитателей». Николай Александрович разрешил (р. 215-216). (Возможно, офицер предчувствовал надвигающиеся грозные события, а может, и что-то знал...)
По словам автора биографического очерка, в одном из интервью потомки полковника, уже в наши дни, заявили, что «в семье считали себя обязанными Государю своим спасением, потому что Он разрешил вывезти детей в Англию».
Выехал полковник из Петрограда в январе 1917 г, вскоре после убийства Г.Е. Распутина (р. 217), добравшись до Италии кружным путем: через Швецию, Норвегию и Англию, где определил своих детей в частные школы.
Почти сразу же по приезде в Рим Родзянко пришлось оттуда уезжать: в России произошел февральский переворот. Полковник отбыл в Лондон, обратившись там с просьбой записать его в армию рядовым. Так офицер-кавалергард оказался в английском пехотном полку, сформированном из бывших российских подданных, главным образом поляков и евреев.
Неожиданная встреча в январе 1918 г со старым знакомым, бывшим английским военным атташе в России Альфредом Ноксом (только что возвратившимся в Лондон вместе с Бьюкененом), теперь генералом, получившим новое назначение – командовать экспедиционными силами на Дальнем Востоке, круто изменила судьбу Павла Павловича, Королевским указом получившего звание почетного полковника Британской армии.
5 сентября 1918 г. вместе с новым своим начальником – через Америку и Японию – он прибыл во Владивосток, откуда они направились прямиком в Омск.
П.П. Родзянко – английский полковник при штабе генерала А. Нокса. Владивосток. 1918 г.
В следующие два года Родзянко пришлось много ездить, в том числе и на поезде Нокса.
Летом 1919 г. П.П. Родзянко преподавал в созданной по мысли своего патрона учебно-инструкторской школе во Владивостоке. Он не раз встречается на групповых снимках того времени: рядом с адмиралом А.В. Колчаком, генералом А. Ноксом и на Ганиной Яме с Ч.С. Гиббсом и Р. Вильтоном:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/235123.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/341812.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/344753.html
Тренировка русских кадетов для Белой армии. В центре, спиной к зрителю, полковник П.П. Родзянко и капитан Уильямс. Владивосток. 1919 г.
Одна из первых его командировок была в Екатеринбург – узнать из первых рук об обстоятельствах убийства Царской Семьи.
В город полковник П.П. Родзянко прибыл, еще в то время, когда вокруг Ипатьевского дома стоял наружный забор.
Фотография Ипатьевского дома из книги П.П. Родзянко.
По комнатам его водил член Екатеринбургского окружного суда И.А. Сергеев, ведший дело по цареубийству с 14 августа 1918 г. до 23 января 1919 г.
Во время посещения дома во дворе Родзянко заметил козлы, на которых Государь пилил дрова, и сфотографировал их.
«Блок для распиловки древесины, которым пользовался Император в последние дни».
Интересовался П.П. Родзянко и убийством Великих Князей в Алапаевске (р. 252-254), а также судьбой Великого Князя Михаила Александровича (р. 254-255).
Шахта, из которой извлекли тела Великих Князей, и тела Алапаевских Мучеников рядом с покойницкой. Фотографии из книги П.П. Родзянко.
Информацию, включая фотографии, «для Британского Правительства» полковник получал сначала через И.А. Сергеева, а потом через генерала М.К. Дитерихса.
Цареубийцы Шая Голощекин и Янкель Юровский. Снимки из книги П.П. Родзянко.
Весной 1919 г. полковник вновь побывал в Екатеринбурге. В то время новый следователь Н.А. Соколов приступил к осмотру шахт на Ганиной Яме. Пребывание там Павла Павловича отмечено на одной из фотографий, впервые опубликованной в 1920 г. в книге Роберта Вильтона «Последние дни Романовых».
Снимок этот мы не раз публиковали. В дополнение к ранее известным запечатленным на нем людям (самого журналиста и Ч.С. Гиббса) недавно нам удалось определить и третьего, стоящего между ними, человека: полковника П.П. Родзянко.
Только готовя текст к этой публикации, скадрировав и увеличив фотографию, я обратил внимание на собаку рядом с Гиббсом. Весьма соблазнительным было бы считать, что это Джой, однако этому противоречит гораздо больший, по сравнению с псом Цесаревича, ее рост.
В какой-то момент П.П. Родзянко получил Джоя от генерала М.К. Дитерихса и увез его в Англию, куда вместе с британскими экспедиционными силами он вернулся в 1920 году.
Там ему удалось приобрести небольшое имение в Виндзоре, примыкавшее к Королевскому парку. В имении был манеж и конюшня, что облегчило ему открыть школу верховой езды, пользовавшуюся популярностью среди аристократов.
Этому способствовала широкая известность П.П. Родзянко: его имя значилось во всех учебниках верховой езды и в книгах по истории конного спорта. Три года подряд, в 1912-1914 гг., в международных соревнованиях по конкуру русская сборная конников выигрывала в лондонском комплексе «Олимпия» переходящий Золотой Кубок Короля Эдуарда VII, оставшийся с тех пор, по условиям состязания, навсегда в России.
Среди прочих школу Родзянко посещал Принц Уэльский Эдуард, во время Великой войны бывавший на фронте и даже награжденный 16 мая 1916 г. Императором Николаем II орденом Святого Георгия III степени. В 1936 г. в течение десяти месяцев он будет Королем Эдуардом VIII, а его Племянница, Королева Елизавета II, до сей поры занимает Британский Престол.
Павел Родзянко с братом Сергеем на конном шоу в Люцерне. 1930 г.
В 1937 г. в личной жизни Павла Павловича произошли изменения. С первой супругой Тамарой Антоновной он расстался еще задолго до Великой войны. Она осталась в России, жила в Самаре, где в конце концов была арестована и расстреляна в 1938-м.
А годом раньше П.П. Родзянко женился на молодой (разница в возрасте составляла 34 года) аристократке Аните Лесли (1914–1985), двоюродной племяннице Уинстона Черчилля.
Будучи писательницей, Анита помогла мужу написать его автобиографию «Tattered Banners» («Потрепанные знамена»), вышедшую в Лондоне в 1938 году.
Во время Второй мiровой войны П.П. Родзянко исполнил долг чести и благодарности давшей ему кров стране. Биографическая статья в Википедии сообщает: «В качестве полковника английской армии воевал в Северной Африке, Сирии, Палестине, Сицилии, Сардинии, Италии и Греции».
В 1949 году 69-летний П.П. Родзянко, разведшийся с Анитой, вступил в новый брак с английской аристократкой (ее семья была известна со времен Нормандского завоевания) Джоан «Робин» Фаррер (1913–1993), двоюродной сестрой знаменитых сестер Митфорд, одна из которых, Юнити Валькирия Митфорд (1914–1948), входила в ближний круг Гитлера. В свое время мы публиковали их совместную фотографию, один из отпечатков которой тех времен находится в нашей коллекции:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/116606.html
Павел Павлович Родзянко скончался 17 апреля 1965 г. в Лондоне.
Его имя вернулось на родину благодаря рассказам его двоюродного племянника – епископа Православной Церкви в Америке Василия (Родзянко, 1915–1999), Сан-Францисского и Западно-Американского.
Все эти рассказы были построены вокруг судьбы собаки Наследника Джоя.
Владыка рассказывал, что его родственник, добравшись из Владивостока до Англии, был принят Королем Георгом V, рассказал Ему о гибели Его Родственников. Джоя же Монарх оставил-де жить при Своей псарне. Впоследствии спаниеля похоронили на кладбище королевских собак при Виндзорском замке.
По вполне понятным причинам, версия эта стала весьма популярной. Подхватившие ее авторы установили даже, что на месте кладбища королевских собак теперь стоянка машин…
Правда, история эта не подтверждается ни самим П.П. Родзянко, ни баронессой С.К. Буксгевден, жившей в Лондоне и не терявшей связи с Английским Королевским Двором.
А Павел Павлович действительно встречался с Королем Георгом V, выразившим желание узнать о Сибирской экспедиции и об убийстве Своих Родственников из уст очевидца. Полковник был приглашен на ланч в Виндзорский замок. Они были одни. Король хотел знать детали. «Я описал холодные пустые комнаты и окровавленный подвал Ипатьевского дома, мои безплодные поиски на кладбище и мрачную поездку через сибирский лес, чтобы найти горсть пепла». После ланча «я рассказал Ему о Джое, который бегает по моему саду. Он кажется вполне счастливым, но глядя в эти светло-карие глаза, я часто задаюсь вопросом, что он помнит» (р. 271).
Джой умер своей смертью несколько лет спустя в Виндзоре, но не на королевской псарне, а в небольшом имении П.П. Родзянко, вспоминавшего его добрые глаза всякий раз, когда проходил мимо небольшого памятника на его могиле в парке с лаконичной надписью «Здесь лежит Джой».
Эта надпись и обстоятельства удивительно перекликаются со словами, сказанными Цесаревичем Алексеем Николаевичем во время болезни Своим Родителям: «Когда я умру, поставьте мне в парке маленький каменный памятник»…
Как бы то ни было, однако, английский спаниель Джой вернулся на свою историческую родину, проведя остаток своей жизни по-собачьи в высшей степени благополучно, имея кров и еду, окруженный заботой, лаской и любовью нового хозяина, которые все-таки не могли заменить дружбу Хозяина прежнего, по Которому он продолжал тосковать все отпущенные ему дни…
