 Захват Нарвы имел военно-стратегическое значение. Характер войны изменился. Русская армия приступила к планомерному захвату замков и городов Ливонии.
Осажденная Нарва была в критическом положении, ей угрожал голод. Опасаясь, что город капитулирует, ливонский командир Кеттлер решил провести в Нарву подкрепление. В ночь на 1 мая 1558 года отряд рижских и ревельских кнехтов во главе со своими гауптманами (капитанами) фон Зингехофом и фон Штрассбургом при поддержке всадников попытались пройти в Нарву. Ливонцы напоролись на русскую заставу и вступили в бой. Понеся потери, они всё же прорвались в город. При этом русские захватили обоз ливонского отряда.
Днем 1 мая Кеттлер атаковал русскую заставу на ревельской дороге. Басманов направил на помощь детей боярских и стрельцов. Ливонская конница опрокинула нашу и стала её преследовать. Однако немцы напоролись на стрелецкую засаду, были обстреляны и побежали. Наша конница, перестроившись, контратаковала и стала преследовать, рубить и брать в плен смешавшегося противника. Судя по всему, русские войска использовали общую с татарами (идущую с древних времен, ещё от скифов) тактику – ложное бегство и заманивание врага в засаду.
Получив подкрепление, гарнизон Нарвы снова обстрелял Ивангород. После этого русские войска снова приступили к сильному обстрелу крепости. 11 мая в Нарве вспыхнуло несколько пожаров: «загорелося в Ругодиве и почало горети во многих местех» (Летописец Русский). Кеттлер хотел выступить к городу, однако часть его подчиненных выступила против. После первых неудач, рыцари опасались снова попасть в засаду и не хотели покидать укрепленный лагерь. Тем временем Нарва пала. Во время сильного пожара ливонские солдаты бежали в замок, бросив город и орудия. Заметив, что ливонцы бросили свои места на стенах и башнях города, русские стали форсировать р. Нарову. Служилые люди переправлялись на лодках, плотах и соорудили временную паромную переправу.
Басманов предложил горожанам капитулировать, напомнив об обещании перейти в подданство русского царя. После этого Басманов повёл людей на штурм. Русские ворота штурмовали стрельцы Тетерина и Кашкарова, а Колыванские (Ревельские) – Бутурлин с детьми боярскими. Стрельцы сломили сопротивление горожан: «приспеша стрельцы русские с стратилаты их, тако же и стрел множество от наших вкупе с ручничною стрельбою пущаемо на них. Абие втинусша их во вышеград…» (верхний город, замок). Стрельцы, открыв ворота, впустили в город сотни дворянской конницы Басманова и Адашева. А через Ревельские ворота ворвались люди Бутурлина. Тем самым исход битвы был решен. Остатки нарвского гарнизона скрылись в замке. Ливонцы ещё надеялись на приход Кеттлера.
Русские потушили огонь и приготовились к штурму замка. Со стороны города замок не был так силен, как с внешней стороны. Захваченные в городе пушки развернули против замка, и они начали обстрел вместе с ивангородской артиллерией. Немцам снова предложили сложить оружие: тем, кто не желал быть подданным русского царя, обещали свободный пропуск вместе с семьями и имуществом; тем, кто хотел остаться – компенсировать ущерб от осады, восстановить дома и т. д. Засевшие в замке остатки гарнизона и успевшие бежать горожане отказались, так как ещё надеялись на помощь войск Кеттлера. Но их надежды были тщетны. Тем временем обстрел усиливался. Боеприпасов в цитадели было крайне мало, как и продовольствия. Замок был забит горожанами, ещё несколько сотен человек, не сумев попасть в переполненную цитадель, укрывались в замковом рву. В итоге вечером 11 мая немцы согласились на капитуляцию.
Остатки гарнизона получили свободный проход. Жители города принесли присягу на верность царю. Согласно летописи в Нарве взяли «пушек болших и менших 230». Очевидно, часть пушек были пищалями – тяжелыми ружьями. Так, ливонский хронист Реннер сообщает о 117 пушках и гаковницах (крепостные дульнозарядные ружья). Таким образом, к утру 12 мая 1558 года русские войска заняли всю Нарву. Захват крепости имел важное значение: 1) Нарва, как уже ранее отмечалось, имела военно-стратегическое значение; 2) Россия получила удобную морскую гавань, через которую стали возможными прямые сношения с Западной Европой. Также в Нарве началось и создание русского флота — была оборудована верфь, в которой начали работы мастера из Холмогор и Вологды. В гавани Нарвы впоследствии базировалась флотилия из 17 судов под командой датского подданного Карстена Роде (), принятого на русскую службу.
Летний поход
Падение Нарвы изменило характер войны. Захват сильной крепости довольно незначительным русским отрядом, хотя и с опытными воинами и командирами, показал Москве всю слабость и рыхлость Ливонии. В Москве поняли, что настало время раздела наследства «больного человека» Северо-Восточной Европы. Иван Грозный, который первоначально просто хотел наказать ливонцев и сделать их более сговорчивыми, осознал, что захват городов, портов и крепостей Ливонии куда более важен, чем просто «юрьевская дань». Открывалась захватывающая перспектива включить Прибалтику в русскую сферу влияния. Кроме того, необходимо было спешить, так как на Ливонию зарились Швеция и Польша.
Поэтому когда в мае 1558 года ливонские послы привезли дань, деньги не приняли и царские дипломаты сообщили немцам, что их словам веры нет, пускай теперь магистр и рижский архиепископ бьют государю челом, вымаливая прощение, государь же за их «неисправление» велел своим воеводам «над ыными городы промышляти, толко им Бог поможет», поэтому дальнейшие переговоры бессмысленны. Таким образом, теперь ливонцам пришлось пожалеть, что они так долго медлили с данью.
Тем временем Иван Грозный направил к Нейшлоссу (Сыренск) и другим городам свою рать во главе с одним из лучших полководцев псковским воеводой князем П. И. Шуйским. Судя по всему, большой поход заранее не готовили, поэтому рать выступала постепенно, по частям. Первыми выступили из Нарвы на Нейшлосс воеводы Д. Адашев и П. Заболоцкий. Конница шла по суше, а стрельцы и казаки с «нарядом» (артиллерией) во главе с Шестаком Ворониным на стругах по р. Нарове. Вперёд были высланы конные сотни детей боярских и татар, которые стали заслонам на дорогах от Колывани (Ревеля) и Риги, на случай если выступит магистр. 3 июня 1558 года довольно небольшая рать Адашева вышла к Нейшлоссу и приступила к осадным работам. 5 июня осадный работы в целом были завершены: «туры круг города изставили и наряд по всем туром розставили, а стрелцов с пищалми пред турами в закопех поставили. И учали по городу стреляти изо всего наряду из пищалеи по воином». В этот же день из Новгорода на помощь подошел князь Ф. Троекуров с небольшим отрядом. Нейшлосский фогт Дирих фон дер Штейнкуле решил не ждать, пока русские пушки пробьют бреши в старых стенах и свирепые «московиты» пойдут на штурм, и сдался на третий день после начала обстрела. 6 июня 1558 года Нейшлосс капитулировал.
Взятие Нейшлосса - Сыренска открыло кампанию «градоимств». Следующим на очереди был Нойхаузен – Новгородок и сам Дерпт-Юрьев, столица Дерптского епископства. Для решения этой задачи Шуйский собрал в Пскове немалую по европейским меркам рать – 5 полков с 47 сотенными головами (около 8 – 9 тыс. детей боярских с слугами) и 2 стрелецких приказа А. Кашкарова и Т. Тетерина (до 500 – 600 стрельцов). Ливонцы же приводили вовсе фантастическую цифру – до 80 тыс. человек.
15 июня 1558 года полки Шуйского подошли к Нойхаузену (Нейгаузен), пограничной крепости Дерптского епископства. Командовавший ливонским гарнизоном Йорг фон Икскюль отказался сложить оружие и сдать замок. Русский летописец с уважением отметил: «билися немцы добре жестоко и сидели насмерть». Снова как под Нарвой и Нейшлоссом важную роль при взятии вражеской крепости сыграли русские пушкари и стрельцы. Когда стало ясно, что немцы не намерены сдаваться, воеводы велели «туры поставити блиско города и наряд подвинути к городу». Под прикрытием мощного артиллерийского огня наши войска приблизились к крепости вплотную. Звуки сильной канонады были слышны в окрестностях соседнего замка Кирумпе, где разбил укрепленный лагерь магистр Фюрстенберг и дерптский епископ Герман с небольшим отрядом рыцарей и кнехтов. Магистр, пока шла осада замка, стоял в одном переходе и не сдвинулся с места, чтобы помочь осажденным.
30 июня 1558 года после разрушения русской артиллерией крепостных стен и башен немцы прекратили бессмысленное сопротивление. Остатки ливонского гарнизона были отпущены. Падение Нойхаузена открыло дорогу русским войскам к Дерпту и они сразу пошли на столицу епископства. 6 июля передовые отряды рати Шуйского вышли к замку Варбек, около Дерпта и взяли его без боя. Магистр не смог помешать русским. В ливонском лагере царил разброд и шатание, Фюрстенберг не решился вступить со своим деморализованным воинством с битву с противником. Магистр свернул лагерь и начал поспешное отступление, которое обратилось в бегство. При этом ливонский арьергард был растрёпан русскими передовыми силами, которые были направлены в погоню. По словам псковского летописца, «наши за ним ходили, и многых догоняа били немец». Ливонский обоз был частично захвачен, а командовавший арьергардом Кеттлер едва не попал в плен.
После падения Нойхаузена и бегства отряда Фюрстенберга, войско Шуйского сухим и водным путем (по Чудскому озеру) вышло к Дерпту-Юрьеву. 8 июля 1558 года русские войска осадили город. Как писал Э. Крузе, участник тех событий, «широким фронтом неприятель тремя большими густыми колоннами прикрываясь сотнями гарцующих врассыпную всадников, наступал на нас». При этом ливонцы теперь определили силы русских ещё более огромной цифрой – 300 тыс. человек.
Источник | 
