Приобрести книгу - ПУТЬ ПОДВИГА И ПРАВДЫ. История Русского Обще-Воинского Союза
«Революция началась с волны убийств, разрушений и грабежей...» - это свидетельство не о российской революции, а об испанской. Оно принадлежит Хью Томасу, ведущему исследователю по этой теме.
«Те, кто читал пророчества Ленина, знают, что вождь коммунизма уготовил для Испании ту же судьбу, что и для России, - отмечал редактор «Часового» В.В. Орехов в статье «Испания и мы». - Ленин прямо говорил: «следующей страной, где вспыхнет борьба классов и восторжествует коммунизм, будет Испания». И действительно, все делалось для этого. Еще задолго до гражданской войны, украденные у русского народа деньги текли в Испанию. Временно положил этому конец Примо де Ривера, этот патриархальный диктатор, который так напоминает знающим русскую историю Лорис-Меликова с его «диктатурой сердца». Благороднейший человек, но нерешительный монарх поддался влиянию и устранил от власти человека, который спасал монархию. Началась полоса своеобразной «керенщины», которая постепенно начала принимать звериный лик большевизма».
Испанские большевики нисколько не отличались от своих советских собратьев. Их исступленную ненависть также вызывал «оплот старого режима» - Церковь. Республиканские власти удалили религию из школ, распустили монастыри и конфисковали их имущество. Священникам запретили учительствовать. Запретили церковные похороны без предоставления письменного свидетельства о том, что умерший перед смертью выразил желание быть похороненным по католическому обряду. Был введен полный запрет на оказание священнических услуг. Одновременно велась злобная антиклирикальная пропагандистская кампания. Как писал Марек Ян Ходакевич в работе «Ограбленная память. Война в Испании 1936-39»: «Распускались истерические сплетни о том, что иезуиты отравляют колодцы, монахи крадут и убивают детей, а монахини предаются разнообразным сексуальным утехам».
На территориях, занятых республиканскими войсками дело дошло до полного уничтожения католических храмов и монастырей. Согласно официальным данным, за период с февраля по июль 1936 г. было сожжено 170 храмов. В одном только городе Кадиз 5 марта были сожжены католическая школа, здание монастыря и 5 католических храмов. В Барселоне было сожжено 58 храмов. Уцелел только кафедральный собор. В Куэнке было варварски сожжено 10 тысяч томов из богатейшего собрания кафедральной библиотеки. Повсеместно организовывались публичные сожжения икон, католических статуй и богослужебных книг.
Всего за время республиканского террора было уничтожено более 20 тысяч святынь - почти половина испанских храмов. В пустых, ограбленных, с ободранными украшениями храмах устраивались народные дома, амфитеатры для цирковых представлений и т.п. В мадридском храме св. Антония de Floriad был устроен довольно своеобразный «футбольный матч», в котором роль мяча играл череп святого. (Неистребимая традиция всех революционеров! Парижская чернь играла черепом великого Ришелье, а в нашем Севастополе большевистские выродки, как сообщала советская печать, провели «матч», в котором в качестве мячей были использованы черепа Нахимова, Корнилова, Истомина и Лазарева…)
Разрушенные и оскверненные храмы были неизменной приметой освобождаемых от большевиков городов и деревень. «Все Терсио ходили в церковь и там стояли с оружием и надетыми красными беретами. Все стены ободраны, только на стене маленький барельеф архангела. Осматривали замок и разоренное кладбище — памятники повалены и разбиты, некоторые могилы разворочены — «режим пролетариата»«, - записывал русский доброволец А.П. Яремчук 2-й в дневнике по занятии очередного населенного пункта.
Кладбища – также особенные враги революционеров, объявляющих войну не только живым, но и мертвым – разорялись повсеместно. В Хуэске тела, выкопанные из могил, были уложены в позициях совокупляющихся пар. Историк Хоск М. Санчес описывает, что «тысячи храмов были сожжены, осквернены предметы культа, раскопаны могилы монахинь, останки которых извлекались на посмешище зевак, и с ними устраивались глумливые псевдо-религиозные представления и процессии». Республиканские милиционеры глумились над священническими ризами, уничтожали предметы религиозного культа, плясали в обнимку с мощами, извлеченными из пещер и катакомб…
Живым «повезло» не более, чем мертвым. На территории, подвластной республиканцам, от расстрелов и пыток погибло в общей сложности около 8000 лиц духовного звания: 12 епископов, 283 монахини, 5255 священников, 2492 монахов и 249 послушников. Только за один день 6 ноября 1936 г. во время массовой казни в Мадриде было расстреляно более 200 священников, монахинь и семинаристов (одновременно было казнено около 2400 политзаключенных).
От рук палачей «красной Испании» погибли епископы Барселоны, Альмерии, Кадикса, Таррагоны, Куэнси, Лериды, Жаэан, Сюидад Реаль, Теруэла, Сегорбе, апостольский администратор епископ Баррбастро и апостольский администратор Орихурли. Епископ Сюидад Реаль был убит в тот момент, когда он работал над историей Толедо. После убийства палачи уничтожили всю собранную епископом историческую документацию и черновики. Епископ Жаэаны был убит вместе с сестрой на глазах двухтысячной толпы зевак. Епископов Кадикса и Альмерии принудили перед казнью отдраить палубу тюремного судна «Astoy Mendi».
Сохранились многочисленные свидетельства о жестоких пытках, которым подвергались жертвы республиканского террора. Мать двух иезуитов была удавлена распятием. Дона Антонио Диаса дель Мораль из Сьемозуэлос запихали в загон с разъяренными быками и дождались, пока те забодали его до смерти. Затем у замученного изуверы отрезали ухо, как это делает матадор поверженному быку.
Примечательно, что как и в России, мученики предпочитали страшные пытки и смерть отречению от Христа. В стихотворении Aux Martyrs Espagnols (К испанским мученикам) французский поэт Поль Клодель с восхищением писал: «убито 11 епископов и 16 тысяч священников... Ни одного отречения»... «Слава Господу Иисусу Христу!» (Viva Cristo Rey!) - с этими словами отошел ко Господу епископ Эстаквио Ньето из Сигуэнцы, расстрелянный 27 июля 1936 г. Один из палачей вспоминал о поведении священников, сопровождаемых к месту казни: «Вот идиоты! Некому было заткнуть им рты! Всю дорогу пели, прославляя своего Христа! Один из них пал замертво, когда мы сбили его прикладом, - истинная правда! Но чем больше мы били их, тем громче они пели «Viva Cristo Rey»«.
Хью Томас описывает расправу над приходским священником из Наволморалеса. «Желаю принять муку за Христа», - сказал он явившимся к нему милиционерам. «Если хочешь этого, тогда и умрешь, как Он!» – был ответ. Палачи сорвали с мученика одежды и безжалостно отхлестали его бичом. Затем привязали его спиной к деревянной балке, напоили уксусом и короновали терновым венцом. «Хули Бога и освободим тебя», - обещали они. «Я прощаю и благословляю вас», - отвечал священник. Христова служителя хотели распять, но, по-видимому, решили не возиться и просто расстреляли.
14 сентября 1936 г. в газете «The New York Times» была опубликована корреспонденция из Испании, автор которой сообщал, что в городке Эль Саусейо в Севилье видел тело священника, отца Хосе де ла Кора, распятое кверху ногами на дверях костела…
24 июля 1936 г. в Мадриде милиционеры выволокли на улицу трех прятавшихся сестер-кармелиток. С криком «Монашки! Расстрелять!» они набросились на них их тут же казнили.
Жертвами коммунистических зверств становились также офицеры и все, кого красные изуверы заносили в категорию «врагов», не исключая детей и женщин. Один из русских добровольцев армии Франко свидетельствовал: «Красные, пока занимали эти места, зверствовали и мы, проходя деревни, видели разрушенные и загаженные церкви. Я лично говорил с женщиной, матерью четырех детей, которую банда красных при ее детях изнасиловала, а потом при ней же убили двух ее мальчиков... Как солдат, я не могу писать многого, но скажу, что в испанской белой армии я и мой друг почувствовали себя исполнившими наш долг. Здесь борьба с большевиками не на словах, а на деле. С оружием в руках защищаем свободу. Стоит только поговорить с жителями, чтобы узнать, что в Испании большевики зверствуют так же, как в нашей России. Заняв городок С-о с налета, белые захватили весь их пропагандный запас: саженные портреты Ленина и Сталина, воззвания против религии, гнусные плакаты. Испанские офицеры рассказывают, что те офицеры, которые вынуждены были служить красным, находятся в трагическом положении, как спецы, за ними во всю смотрят комиссары и их расстреливают при первой же боевой неудаче. Белые в Испании защищают веру, культуру и Европу от красных зверей…»
Таковы были реалии республиканской Испании против которой поднялся на борьбу «кровавый тиран» Франсиско Франко, как десятилетиями представляла каудильо советская пропаганда… Сам Франко следующим образом определял суть этой борьбы: «Наша война – это война религиозная. Мы все, кто боремся, христиане или мусульмане, мы солдаты Бога, и мы воюем не против других людей, а против атеизма и материализма...».
Духовная война – такова суть практически всех революций и следующих за ними противоборств. Каудильо понимал это в совершенстве. Знаток методов мировой закулисы, исследователь масонства, автор обширного труда, посвященного этой теме, Франко совершенно точно знал врага своей страны и в борьбе с ним безошибочно избрал главной опорой своей борьбы и своего будущего строя – Веру, Церковь. Дьявола может одолеть лишь Бог, и испанские Белые шли в бой с Божиим именем на знаменах и устах.
Франко с первых дней испанской гражданской войны называли «испанским Корниловым». Однако, данное сравнение вряд ли можно признать достаточно точным. Первый возглавитель Белой Борьбы в России ушел на заре ее и, увы, не был политиком, как и большинство вождей Белого Движения. Франко же был искуснейшим политиком, политиком, равных которому в ХХ веке практически не найдется. Как блестящий военачальник, каудильо разгромил интернациональную красную гидру на поле брани. Как блестящий политик, сумел провести Испанию между всех сцилл и харибд ХХ века: фашизма, нацизма, коммунизма, самой страшной в истории войны, санкций со стороны демократических стран…
Вопреки навязанным советской пропагандой стереотипам, во франкистской Испании не было ни фашизма, ни нацизма. Христианская консервативная диктатура – так можно определить режим Франко. Каудильо часто обвиняют в «порочащих» связях с Гитлером и Муссолини. Однако, обвинения эти странны. Не говоря о том, что из уст союзников Гитлера вплоть до 22 июня 1941 г., союзников, помогавших росту экономической и военной мощи Германии и полюбовно деливших с ней Европу, такого рода обвинения просто-напросто смешны, зададимся вопросом: что порочащего могло быть в связях с легитимно и всенародно избранным германским лидером в 1936 г.? Лидером, который в ту пору были легитимен для всей Европы? Гитлер и Муссолини оказали сражающейся с большевиками Испании помощь военными специалистами и техникой. Однако, расчет двух диктаторов на «взаимность» не оправдался. В годы Второй мировой они тщетно требовали от Франко вступить в войну, но каудильо отговаривался сложным положением своей страны, разрушенной недавней смутой. Он позволил желавшим продолжить борьбу с коммунизмом добровольцам сформировать т.н. «голубую дивизию», и этим участие Испании в войне было исчерпано. Надо заметить, что и эту дивизию каудильо спешно отозвал с фронта, когда удача стала отворачиваться от Германии.
Это тонкое лавирование избавило Испанию и Франко от разделения плачевной участи побежденных. Официальный нейтралитет связывал руки даже СССР, которому оставалось лишь клеймить «испанский фашизм» лживыми устами своей пропаганды. После войны каудильо удалось преодолеть экономическую блокаду со стороны западных стран. С визитом в Испанию лично прибыл американский президент Эйзенхауэр. Настало время экономического чуда и подготовления страны к возвращению законной формы правления – монархии. И то, и другое было осуществлено под руководством Франко. Еще недавно разоренная, лежащая в руинах Испания превратилась в экономически преуспевающую страну, преемником же стареющего каудильо был объявлен законный наследник испанского престола.
Франсиско Франко является, безусловно, одним из величайших государственных деятелей в мире. Несчастье России и нашей гражданской войны, что у нас в нужный момент на нашлось русского Франко. Очень возможно, что таковым мог бы стать генерал Врангель, случись ему возглавить Белое Дело на более раннем этапе. Но увы… Неведомый нам Божий промысел оказался более милостив к Испании, нежели к России, на долгие десятилетия отданной под беспощадной гнет большевизма.
Примечательно, что каудильо с немалым вниманием относился к опыту гражданской войны в России. И также безошибочно видел одну из ключевых причин неудачи Белых. «Я был совершенно ошеломлен, когда в момент моего представления Главнокомандующему, в Саламанке, в первые месяцы войны, он заговорил о нашей Добровольческой Армии и убежденно сказал, что наша война была проиграна потому что у нас не было тыла, - вспоминал В.В. Орехов. - Этот тыл, испанский тыл, был создан. В нем не было ни больших штабов, ни ненужных учреждений. В нем ковалась победа так же, как и на фронте. За войсками шли автомобили с продовольствием и разумная пропаганда».
Франко учел ошибки российских предшественников, которые на нашей почве начали устраняться лишь генералом Врангелем. Медленно продвигаясь вперед, он закреплял за собой надежный тыл. Смог каудильо добиться и безукоризненной дисциплины не только в войсках, но и в тылу. Эту дисциплину и высочайший моральный дух Белой Испании отмечал восхищенный британский корреспондент Б. Геруа. Описывая положение осажденного красными Овиедо, англичанин особенно указывал, на «изумительное поведение 10.000 жителей города, не считая гарнизона, под постоянным обстрелом; таким, что, в конце концов, не оставалось ни одного нетронутого здания. Водопровод прекратил свое действие. Воду ежедневно развозили по домам в бочках. Не было электричества. Оно заменялось керосиновыми лампами и свечами. И как ни странно — не только было достаточно и в изобилии пищи, но она была очень дешева и вкусно приготовлена. Легкое вино включалось, по обычаю, в меню бесплатно.
Было трудно освоиться с этими удобствами, воображая себе эту одну несчастную дорогу питания всеми материалами и этот постоянный по ней огонь неприятеля, сидевшего в нескольких стах шагах.
Изумительным был дух жителей. Ежеминутно щелкали пули по городской площади или по улицам. Это не мешало крошечным детям возиться на мостовой, как будто ничего не случилось. Не замечали пуль и молодые парочки, занятые своими чувствами».
Корреспондент видел в марте любительские траншеи под Мадридом. Но те, которые были созданы в Овиедо в жутких 20 шагах от красных, казались ему образцовыми во всех отношениях и удивляли своей чистотой - вернейшим признаком дисциплины на войне.
«В Сантандере восстановилась нормальная жизнь, - сообщал Геруа. - Горит электричество, действует водопровод, ходят трамваи. Находчиво работает благотворительность. Видел 200 бедных детей, получающих даровой обед; малыши от 5 до 8 сидели на маленьких стульях за детскими столами. Скатерти и все остальное — даже нарядно.
Сарагосса и Терруэль часто обстреливаются; потрясенный город, Сарагосса, как палец против Красного фронта, указывает на Валенсию. По прямой всего 70 миль. Здесь, быть может, будет конец кампании. Остается недолго...
Дисциплина жителей поразительна: ее можно было наблюдать во время тревоги по случаю воздушного рейда. Дело это организовано прекрасно. Население исчезает с улиц без малейшей суеты и мгновенно, так как в каждом доме устроено убежище в подвале. Много и специально устроенных закрытий».
На основании своих наблюдений британской военкор приходил к выводу: «Я ничего не знаю о планах Франко, но после этого моего посещения театра войны у меня создается мнение — в гораздо большей степени, чем после моего первого визита, что победа витает над Национальной Испанией. Жители, пожалуй, даже замечательнее своим духом, чем солдаты, а дети — чем взрослые.»
Надо заметить, что подобная честность английского журналиста уже в те времена была редкостью, ибо «демократические» державы в духовной войне неизменно поддерживают сторону сатанинскую против стороны Божией. Гражданская война в Испании исключением не стала. Как справедливо отмечал В.В. Орехов: «Теперь можно сказать, что, если неоказание помощи русским белым армиям было недомыслием Европы, то борьба против белой Испании было попыткой этой Европы к самоубийству».
Французские власти, беспрепятственно пропускавшие пополнения для красных интербригад и поставлявшие республиканцам оружие, прилагали все усилия, чтобы не допустить добровольцев в армию Франко. Русским добровольцам приходилось искать обходные пути, чтобы пробраться в Белую Испанию, но это удавалось далеко не всегда. Так, например, очередная, четвертая по счету группа направлявшихся в армию Франко русских воинов была задержана французскими властями. «Получено письмо из Парижа: во Франции гонение на русских белых, многие русские шоферы такси остались без работы, -записывал А.П. Яремчук 2-й в своем дневнике 5 июня 1938 г. - Граница с Национальной Испанией, французами тщательно охраняется — опасно переходить, можно быть подстрелянными полицией, но в красную Испанию добровольцы отправляются целыми поездами».
«Демократический» Запад вновь, таким образом, выступал рука об руку с коммунистическими живодерами, которые оказывались ему неизменно ближе, чем всякая сила, отстаивавшая традиционные ценности, христианскую Веру и т.п. – будь то в России, будь то в Испании.
Надо отметить, что в русской эмиграции также нашлись силы, принявшие сторону республиканцев. Так, издание Керенского «Новая Россия» клеймило Франко, как «испанского Корнилова», желающего, подобно Корнилову, нанести удар в спину демократии. Нашлись и те, кто записывался добровольцами в республиканскую армию – в том числе с «патриотической» целью стяжать прощение советской «Родины»…
Испанская война в очередной раз расколола русское Зарубежье. В т.ч., ее воинское ядро. Нашлось немало голосов, заявлявших, что не должно проливать кровь на чужой войне. Примечательно, что ярым противником отправления Добровольцев в армию Национальной Испании выказал себя генерал-предатель Скоблин. Впрочем, были среди противников и вполне честные и достойные люди: например, А.И. Деникин и А.А. Керсновский. Оба они основывали свою позицию на необходимости беречь русские жизни и не растрачивать их на чужой земле.
Должно признать, что в этой позиции есть и своя логика, и своя правда. Однако, возникает вопрос: всякую ли войну на чужой земле справедливо считать чужой для русских интересов? Т.б., для Русской Армии в изгнании? Война, в которой на одной стороне выступают большевики-богоборцы, науськиваемые и поддерживаемые техникой и людьми СССР, а на другой христиане-традиционалисты навряд ли может считаться чужой, для Армии, первой задачей которой оставалась борьба с поработителями ее Отечества – большевиками. Вступить с ними в единоборство на Родине она не могла, но сделать все, чтобы не дать им одержать еще одну победу, уничтожить еще одну страну было в ее силах.
Есть и другой аспект. Заграницей никогда не знали Россию в порядочной мере. Это незнание наряду с пособничеством европейских лидеров Советскому Союзу, признание его, привело к тому, что Россия в понимании европейцев сделалась тождественна Антироссии-СССР, русские – советским. И большевистская поддержка республиканской Испании, советские «добровольцы» воспринимались как – русские «добровольцы», как российская поддержка. Некогда Белое Движение спасло честь Русской Армии, русского народа и России. Теперь долгом Белой эмиграции становилось отстаивать эту честь, не допуская смешивания русских с советскими. И русские Добровольцы белой Испании, по существу, сражались за русскую честь и вновь отстояли ее, чтобы никто не мог сказать, что русские пытались навязать Испании коммунистический режим. Нет, режим красных живодеров устанавливали в Испании советские. А русские, как всегда, сражались против него – и в этот раз победили.
Увы, этого понимания лишен был и блестящий военный историк и теоретик Керсновский, и генерал Деникин. Но оно всецело было дано Русскому Обще-Воинскому Союзу, в очередной раз доказавшему, что именно он является хранителем идеи русской государственности.
В 1936 г. штаб генерала Франко посетил генерал Шатилов. Он провел встречи с начальником штаба и генерал-квартирмейстером Национальной армии, в ходе которых убедил их в необходимости свести всех русских Добровольцев в одно подразделение, и договорился об отправках новых пополнений из числа русских воинов. Последние, впрочем, затруднялись не только препонами со стороны французских и иных властей, но и отсутствием средств как у РОВСа, так и у франкистов. К примеру, Кубанский дивизион, расквартированный в Сербии, готов был прибыть на подмогу Белой Испании при условии, если принимающая сторона возьмет на себя все расходы. Национальная армия позволить себе этого не могла, приходилось ограничиваться приемом отдельных, на свой страх и риск проникающих в Испанию «охотников».
По итогам командировки Шатилова генерал Миллер издал циркуляр № 845 о порядке приема в армию генерала Франко. Русские добровольцы должны были получить удостоверения о благонадежности за подписью председателя РОВСа и его указания о переходе границы. Они принимались в ряды франкистской армии с понижением в чинах. Последний факт также снизил число потенциальных добровольцев, ибо сражаться в качестве рядовых были готовы не все. Такая строгость при приеме в ряды Национальной армии объяснялась тем, что Штаб Главнокомандующего опасался проникновения в свою среду русских провокаторов-большевиков, могущих использовать фальшивые документы и удостоверения, а потому принимал «охотников» с большой осторожностью.
В общей сложности в рядах Национальной армии Испании сражалось порядка 80 русских Добровольцев. Можно сказать, что соотношение сил русских белых и советских большевиков в этой войне было вполне традиционным… Горстка отважных, «вооруженных» Честью и Верой, с одной стороны, и целая государственная машина, посылающая на фронт танки и самолеты, военных спецов и т.н. «добровольцев» - с другой…
Польский журналист, работавший под псевдонимом «Аргус» и высланный из Испании республиканскими властями подробно живописал советское влияние на испанские события, а заодно и условия мнимого советского «добровольчества»:
«Мы читаем в газетах о... красных советских звездах, украшающих мундиры республиканской армии, общие места о советском оружии, поставляемом республике г. Азаны, глупости о сибирских полках, защищающих Мадрид. Мы читаем неясные, таинственные общие фразы о... директивах коминтерна, которым повиновался г. Кабаллеро, а ныне повинуется г. Негрин и.., тов. Гайкис, Антонов-Овсеенко, Гельфанд, Гельблюм, Туманов, Кольцов потирают руки от радости, что мир довольствуется дешевыми эффектами, что мир не может или не хочет увидеть настоящее лицо советского влияния в Испании.
…Не важно, что республиканская армия украшает свои мундиры пятиконечной красной звездой, но важно, что позвоночник этой армии, точно по советскому образцу созданная организация политических комиссаров (введен тот же, с русского на испанский язык переведенный учебник) на 97% состоит не из умеренных левых элементов, так многочисленно и демонстративно представленных в правительстве г. Негрина, а из коммунистов, связь же между отделом «пропагита» генерального комиссариата военных политических комиссаров и советским посольством тов. Гельблюмом. Не имеют значения подробности, например та, что самолеты правительственной армии в Испании, но имеют значение подробности, например та, что самолеты французского происхождения (Потезы или Брегеты) существуют только для учебных целей (например в авиационном училище под Мурцией), в то время, как в военных действиях в громадном большинстве случаев принимают участие только и исключительно новейшие типы советских машин, как истребителей, так и бомбовозов, причем эти самолеты участвуют в бою обычно в том порядке, какой является обязательным в... советской армии. Совершенно так же обстоит дело с танками, о чем лучше всех знают солдаты «польского» батальона (ныне бригады) им. Ярослава Домбровского, с которым в боях участвовали и, как мне известно, и по сегодняшний день участвуют советские танки типа «Т-26» с характерной, нормализированной башенкой.
Не следует серьезно относиться к сказкам о... сибиряках, защищающих Мадрид, но следует задуматься над тем, что в 99 случаях из 100 на советских самолетах летают советские пилоты и наблюдатели, а советские танки чаще всего обслуживаются советскими военнослужащими. Следует затем сосчитать 57 советских офицеров подводного плавания на общее число не полных 80 таких офицеров, следует прибавить значительное число советских фортификационных спецов, следует помнить о том, что например, на 17 преподавателей т. н. офицерской народной школы в Барселоне (…), 13 являются советскими офицерами, зарабатывающими от 5 до 12 тысяч пезет в месяц, в то время, как во всей республиканской армии содержание генерала и солдата одинаково равно 300 пезетам в месяц, причем приличия ради из этого жалования у них вычитаются якобы добровольные пожертвования на разные «Соккоро Рохо Интернациональ», Мопр., Комсомол и т. п., что составляет от 25 до 30%, а на остальную сумму дается разрешение вывезти ее из Испании (что заслуживает внимания потому, что таких разрешений не получали даже французские пилоты, поступавшие в красную армию).
Конечно, скорее на предположениях следует строить версии о,,, директивах коминтерна, даваемых руководителям правительства в Валенсии, но эти предположения иногда удивительно совпадают с событиями, которые мы наблюдаем на Пиренейском полуострове. Итак, например, в свое время польская печать сообщила об инструкции, данной коминтерном испанской коммунистической партии по вопросу о ликвидации анархистов. Инструкция эта состояла из 14 страниц, машинописи и датирована была 7-м апреля 1937 года. Приблизительно через две недели после этой даты началась «ликвидация» каталонских анархистов!
(…)
Я привел только горсть фактов, но, полагаю, достаточно ярко изображающих обличие «помощи» оказываемой пролетарским Советским Союзом народной Испании. Каждый может сделать выводы из этих фактов, за исключением... испанского «Керенского» Азаны и клики адвокатско-учительских политиканов, стремящихся захватить чужие дворцы и чужие лимузины и с неслыханным в истории мира упорством толкающих несчастный испанский народ на кровавый танец войны.
(…)
Я уже упоминал выше, что должность начальника бюро печати в министерстве иностранных дел в Валенсии занимает г. Рубио Хидальго. (…)
У г. Рубио Хидальго есть еще третий начальник, с которым он более всего вынужден считаться. Этим начальником является «серая эминенция» советского посольства в Валенсии, уже легендарный, а нижеподписавшемуся лично известный по ресторанному залу мадридской гостиницы «Палас» тов. Гельфанд. Советник «полпредства» в Риме, герой дела Кутепова, Гельфанд является неофициальным руководителем испанской пропаганды, причем официально пользуется... корреспондентом «Известий», известным Мишкой Кольцовым.
Тов. Кольцов, у которого как в Валенсии, так и в Мадриде, есть собственные «бюро печати» с испанскими и советскими секретарями, является как бы связующим звеном между работающим в гостинице «Метрополь» в Валенсии (местопребывание советского посольства) тов. Гельфандом и заседающим в скромном доме на ул. Компанеро № 1 господином в темных очках, некогда полицейским учеником Галарцы, ныне начальником бюро печати валенсийского министерства иностранных дел г. Рубио Хидальго.
(…)
Длинный список журналистов, сделавшихся жертвами долга и «ликвидированных» валенсийским правительством со всей возможной суровостью заключает только одни фамилии тех, которые хотели открыть миру глаза на красных поджигателей, пытающихся, после России, разжечь пожар на другом конце Европы.
Якобы «по ошибке» убитый в Мадриде корреспондент «Пари-суар» де ла Прээ, таинственно «погибший» в Барселоне корреспондент «Социал Демократ» Макс Рейн, «случайно» раздавленная танком на мадридском фронте корреспондентка коммунистического (!) «Сэ Суар» Герда Таро, в течение более десяти дней томившийся в заключении в валенсийской «чрезвычайке» корреспондент «Интернешенель Ньюс» Ангелопулос, постоянно подвергающийся в Валенсии неприятностям директор тамошнего «Гаваса» Бертэ, наконец недавно высланный, по требованию советов в Испании польский журналист Поплавский, — вот только некоторые фамилии журналистов, сделавшихся объектами недовольства служащего советского посольства в Валенсии и, одновременно чиновника валенсийского министерства иностранных дел г. Рубио Хидальго.
Когда мне рассказывали, что единственная вина этих журналистов состояла в том, что они подвергали резкой критике советские влияния в Испании или улавливали определенные проявления этих влияний на фотографические негативы (в числе фотографических снимков, сделанных Гердой Таро, было несколько сот снимков советского вооружения), я считал эти рассказы обыкновенными сплетнями, но факты убедили меня в том, как могущественна и длинна рука тов. Гайкиса, в действительности правящего Испанией…»
Против этого-то сброда Гельфандов-Гельблюмов-Гайкисов, олицетворявших собой полонившую Россию большевистскую гидру, обнажили мечи русские Добровольцы. И ошибочным был и будет всякий довод о том, что помощь в разгроме этой гидры хотя бы на чужой территории не отвечала русским национальным интересам.
Пожалуй, весь высокий пафос русской Белой Борьбы на испанской земле удалось передать прекрасному русскому поэту, участнику Белого Движения на Юге России князю Н.В. Кудашеву:
Нам скажут: чужая победа,
Чужого похмелья угар.
Неправда! Нам близок в Толедо
Отбивший врага Альказар.
Мы первыми подняли знамя
И первыми вынули меч.
Изгнания годы за нами
И горькая слава предтеч.
Начало - в кубанских станицах,
В Толедо - преддверье конца...
Всех верных зовут причаститься
Отчизне отдавших сердца.
Понятными нам письменами
Чеканится Белая быль -
Готовность идти за вождями
На плаху и ранний костыль.
Как Белой идеи Победа,
Как первый ответный удар,
Да здравствует наше Толедо!
Да здравствует наш Альказар! |
