 Когда Хрущев и другие советские вожди многократно и громогласно уверяют, что они ведут ленинскую политику “мирного сосуществования и сотрудничества государств с различными социально-политическими системами и полного “невмешательства во внутренние дела других государств”, я прихожу в полное недоумение. Неужели же теперь в Советском Союзе никто не знает, не помнит и не читает Ленина, если у советских вождей поворачивается язык говорить такие небылицы советским гражданам (иностранцам-то они давно привыкли рассказывать сказки, следуя “заветам великого Ильича” и пользуясь их невежеством в “русском вопросе”).
Профессиональная обязанность историка побуждает меня напомнить действительное учение Ленина о международных отношениях в эпоху “сосуществования” коммунистической и капиталистической систем. Учение Ленина по этому вопросу я изложу преимущественно его собственными словами, цитируя его речи и статьи за 1917-1921 гг. по второму изданию его сочинений, тт. 22-26.
По учению Ленина, между советскими республиками, которые свергли “иго капитализма” и установили у себя “диктатуру пролетариата”, с одной стороны, и между государствами так называемого капиталистического мира, с другой, неизбежна жестокая, смертельная борьба, которая может прерываться только короткими перемириями и которая должна закончиться гибелью “международного капитализма”: Капитализм — сила международная, и потому уничтожить его можно только во всех странах, но не в одной” (т. 23, с. 191). “Теперь ясно для всех, — говорил Ленин в конце 1918 года, — что может существовать либо победивший империализм (по определению Ленина, империализм есть “новая, высшая и последняя ступень капитализма”. — С. П.), либо Советская власть. — середины нет” (т. 23, с. 288). — “Пока остались капитализм и социализм, мы мирно жить не можем: либо тот, либо другой, в конце концов, победит; либо по Советской республике будут петь панихиды, либо по мировому капитализму” (т. 25, с. 512). — “Вопрос стоит так и только так. Либо диктатура буржуазии, прикрытая учредилками; всякого рода голосованиями, демократией и т. п. буржуазным обманом, которым ослепляют дураков.., либо диктатура пролетариата” (т. 23, с. 482). — “Мы живем не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов либо одно, либо другое победит. А пока это наступит, ряд самых ужасных столкновений между Советской республикой и буржуазными государствами неизбежен” (т. 24, с. 122).
Режим парламентской демократии, существующий в “капиталистических” странах, по учению Ленина, — лишь форма буржуазной диктатуры, орудие подавления и угнетения “пролетариата”: “Буржуазный парламент, хотя бы самый демократический в самой демократической республике, в которой сохраняется собственность капиталистов и их власть, есть машина для подавления миллионов трудящихся кучками эксплуататоров” (т. 23, с. 495). — “Самая демократическая буржуазная республика не была никогда и не могла быть ничем иным, как машиной для подавления трудящихся капиталом, как орудием политической власти капитала, диктатурой буржуазии” (т. 24, с. 251). Те социалисты, которые принимают всерьез парламентскую демократию, по Ленину, оппортунисты и изменники делу рабочего класса (т. 22, с. 219). Так, во главе германской социал-демократической партии оказалась, по мнению Ленина, “кучка отъявленных мерзавцев, самой грязной, продавшейся капиталистам сволочи” (т. 24, с. 249). Таковы же, по Ленину, социалисты-“оппортунисты” и в других странах.
Для освобождения пролетариата от ига капитала необходима мировая социальная революция, которая должна закончиться полным разрушением парламентарно-демократического строя и полной “экспроприацией” буржуазии. Революция в России и учреждение Советской республики — это лишь первый шаг или этап по пути мировой революции, имеющей целью установление диктатуры пролетариата в мировом масштабе и учреждение всемирной советской республики: “Конечно, окончательная победа социализма в одной стране невозможна” (т. 22, с. 217). — “Если бы наша революция осталась одна, ...то наше дело было бы безнадежным”... (т. 22, с. 319). — “Русская революция была, в сущности, генеральной репетицией или одной из репетиций всемирной пролетарской революции” (т. 24, с. 121). — “Мы рассматриваем себя только как один из отрядов международной армии пролетариата” (т. 24, с. 591). — “Не понять даже теперь (т. е. в 1919 году), что в России идет (и во всем мире начинается или зреет) гражданская война пролетариата с буржуазией, мог бы лишь круглый идиот” (т. 24, с. 459-460).
“Мы никогда не скрывали, что наша революция только начало, что она приведет к победоносному концу только тогда, когда мы весь свет зажжем таким же огнем революции” (т. 25, с.49). — Осуществив советскую власть, — поучает Ленин, мы нащупали международную, всемирную форму диктатуры пролетариата” (т. 24, с. 115). — “Международный союз партий, руководящих движением пролетариата к свержению ига капитала, имеет теперь под собой невиданную по прочности базу: несколько Советских республик, которые в международном масштабе воплощают в жизнь диктатуру пролетариата” (т. 24, с. 247-248). — “Наша задача, — говорил Ленин в 1918 году, — удержать власть Советов до того времени, когда восстанет рабочий класс всех стран и воздвигнет великое знамя всемирной социалистической республики” (т. 23, с. 150). “Наше дело сеть дело всемирной пролетарской революции, дело создания всемирной Советской республики (т.25, с. 346).
Борьба международного пролетариата против буржуазии носит, и должна носить, характер “бешеной, отчаянно-жестокой классовой борьбы”: “гражданская война — более серьезная и жестокая, чем всякая другая” (т. 24, с. 303), ибо прежние войны могли заканчиваться и заканчивались мирных договорами или “сделками” между воюющими сторонами, в этой же войне не может быть ни соглашения, ни примирения сторон, ибо “в гражданской войне угнетаемый класс направляет усилия к тому, чтобы уничтожить угнетающий класс до конца, уничтожить экономические условия существования этого класса” (т. 24, с. 303). После того как большевикам удался захват власти над Россией, и в условиях послевоенной разрухи в Европе в 1918-1919 гг., Ленину казалось, что “социальная революция зреет в Западной Европе не по дням, а по часам, а также в Америке” (т. 24, с. 545), и что, каковы бы ни были трудности текущего момента, “издыхающий зверь международного империализма погибнет, и социализм победит во всем мире” (т. 24, с. 179).
Свою уверенность в победе международной революции Ленин мотивировал двумя соображениями; во-первых, ростом влияния коммунистов среди пролетариата различных стран (включая, будто бы, Англию и США), а во-вторых, неизбежными конфликтами интересов и предстоящими военными столкновениями между “капиталистическими” державами. В эпоху мирных переговоров после победы союзников над Германией Ленин радовался, что Ллойд Джордж, Вильсон, Клемансо и Орландо в течение нескольких месяцев не могли договориться об условиях мира; он утверждал: это — “звери, которые награбили добычу со всего мира” и теперь не могут поделить ее, и выражал радостную надежду: “Додерутся эти звери до того, что останутся одни хвосты” (т. 24, с. 217).
Задачей международной политики пролетарского государства в переходную эпоху его сосуществования с “капиталистическими” государствами должно быть, по Ленину, всемерное поощрение и использование розни и вражды между капиталистическими странами для, того, чтобы легче было нанести им последний удар. “Основное правило” советской международной политики — “до окончательной победы социализма во всем мире” — заключается в следующем: “Надо использовать противоположности и противоречия между двумя системами капиталистических государств, натравливая их друг на друга” (т. 25, с. 498). — “В настоящее время мы находимся между двумя врагами. Если их обоих нельзя победить, надо уметь поставить свои силы так, чтобы они передрались между собой, так как всегда, когда два вора дерутся, честный человек (?!) от этого выигрывает, но как только мы будем настолько сильны, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот” (т. 25, с. 500). — “Практическая задача коммунистической политики” есть задача “использования вражды между капиталистическими странами, стравливая их друг с другом” (т. 25, с. 502).
Находясь в “капиталистическом окружении”, пролетарское государство, по Ленину, должно уметь временно отступать, лавировать и маневрировать, и в это время вооружаться и собираться с силами для нового натиска на “международный империализм”. Для этого оно должно, по мере необходимости, заключать мирные и торговые договоры с “капиталистическими” государствами — с тем, чтобы при первой представившейся возможности эти договоры нарушить. “Вы знаете, — поучал Ленин своих верноподданных в мае 1918 года, — чего стоят договоры и чего стоят законы перед лицом разгоревшихся международных конфликтов, это — не более, как клочок бумаги” (т. 23, с. 6).
Мастерским шагом своей политической стратегии Ленин считал заключение Брестского мирного договора с Германией, в котором заключались громадные территориальные и экономические уступки правительству императора Вильгельма, но который дал “Советской республике” возможность “передышки”, чтобы собраться с силами для новой борьбы и чтобы “додушить (русскую. — С. П.) буржуазию”: “Несомненно. — говорил Ленин на заседании большевистского ДК в январе 1918 года, — мир, который мы вынуждены заключить, сейчас, мир похабный, но если качнется война, то наше правительство будет сметено... нам необходимо упрочиться, а для этого нужно время. Нам необходимо додушить буржуазию, а для этого нам необходимо, чтобы у нас были свободны обе руки. Сделав это, мы освободим себе обе руки и тогда мы сможем вести революционную войну с международным империализмом” (т. 22, с. 200-201).
Съезд РКП а марте 1918 года, после больших споров, одобрил заключение “тягчайшего и унизительнейшего мирного договора с Германией” (т. 22, с. 339), но в то же время принял секретное “дополнение к резолюции”, которым “Центральному Комитету дается полномочие во всякий момент разорвать все мирные договоры с империалистическими буржуазными государствами, а равно объявить им войну” (т. 22, с. 344). Сравнивая Брестский договор с Тильзитским миром 1807 г., Ленин говорил, что как немцы нарушали последний, так и “мы, конечно, нарушим и нарушаем Брестский договор, и Гофман (глава немецкой делегации при ведении мирных переговоров. — С. П.) нас поймает на этом; только мы постараемся, чтобы он поймал не скоро” (т. 22, с. 327-328).
В своей международной политике советское государство должно, по учению Ленина, руководствоваться исключительно интересами международной пролетарской революции, а отнюдь не интересами того или иного национального государства, например, России: “Тот не социалист, — поучает Ленин, — кто не понимает, что ради победы над буржуазией, ради перехода власти к рабочим, ради начала международной пролетарской революции, можно и должно не останавливаться ни перед какими жертвами... Тот не социалист, кто не доказал делами своей готовности на величайшие жертвы со стороны “его” отечества, лишь бы дело социалистической революции было фактически двинуто вперед” (т. 23, с. 181).
В декабре 1917 года Ленин говорил (в речи по национальному вопросу): “Нам говорят, что Россия раздробится, распадется на отдельные республики, но нам нечего бояться этого. Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем. Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранился союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций... Пусть буржуазия затевает презренную жалкую грызню из-за границ, рабочие же всех страной всех наций не разойдутся на этой гнусной почве” (т. 22. с. 100). — “Вопрос о том, как определить государственные границы, теперь, на время, — ибо мы стремимся к полному уничтожению государственные границ, — есть вопрос не основной, неважный, второстепенный” (т. 24, с. 657), — “...для интернационалиста вопрос о границах государства — вопрос второстепенный, если не десятистепенный” (т. 24, с. 645).
Единственное место, где “интернационалистам” надлежит принимать во внимание национальные чувства и интересы, — это “угнетенные империализмом колонии и народы Востока”, которые “интернационалистам” надлежит поднять на борьбу с “международный империализмом”. На съезде коммунистических организаций народов Востока, в ноябре 1919 года, Ленин поучал своих слушателей: “Социалистическая революция не будет только борьбой революционных пролетариев в каждой стране против своей буржуазии; нет”, она будет борьбой всех угнетенных империализмом колоний и стран, всех зависимых стран против международного империализма... Теперь нашей Советской республике предстоит сгруппировать вокруг себя все просыпающиеся народы Востока, чтобы вместе с ними вести борьбу с международным империализмом... Вам придется базироваться на том буржуазном национализме, который пробуждается у этих народов и который имеет историческое оправдание”, а “трудящимся массам” каждой страны надлежит внушить, что “единственная надежда на освобождение заключается в победе международной революции и что международный пролетариат является единственным союзником всех трудящихся и эксплуатируемых сотен миллионов людей Востока” (т. 24, с. 550-551).
От оков Брестского мира освободила советское государство не победа международного пролетариата, которую предсказывал Ленин, а победа союзников на западном фронте и заключение ими Версальского мирного договора с Германией. После поражения Германии Ленин, конечно, поспешил аннулировать Брестский мирный договор, но западных союзников и заключенный ими мир подверг жестокой и поносительной критике, утверждая, что “Версальский мир является в сто раз более грабительским, чем Брестский, который нам был навязан германскими грабителями” (т. 24, с. 545). “Это — не мир, а условия продиктованные разбойником с ножом в руке беззащитной жертве” (т. 25. с. 417).
После Версальского мира в Европе, по мнению Ленина, “получилось, хотя и крайне непрочное, крайне неустойчивое, но все же такое равновесие, что социалистическая республика может существовать, конечно, недолгое время, в капиталистическом окружении” (т. 24, с. 428). Это “недолгое время” “социалистическая республика” должна использовать для увеличения своей военной и экономической мощи, готовясь к левым неизбежным войнам с международным империализмом. “При этих условиях, — как утверждает программа РКП, — лозунги пацифизма, международного разоружения при капитализме, третейских судов и т. п. являются не только реакционной утопией, но и прямым обманом трудящихся, направленным к разоружению пролетариата и отвлечению его от задачи разоружения эксплуататоров” (т. 24, Прилож., с. 693).
Для усиления своей мощи советская республика в это переходное время нуждается в торговых сношениях с капиталистическими государствами, — в данный момент, говорил Ленин в декабре 1920 года, “наша цель добиться торговых сношений с капиталистическими державами”, хотя “в прочные торговые сношения с империалистскими державами мы ни на секунду не верим: это будет временный перерыв” (в борьбе); Ленин проектирует заключить торговое соглашение с Англией и добавляет: “Если эти господа думают поймать нас на каких-либо обещаниях, то мы заявляем, что никакой официальной пропаганды наше правительство вести не будет, никаких интересов Англии на Востоке мы трогать не намерены. Если они надеются сшить себе на этом шубу, пусть попробуют, мы от этого не пострадаем” (т. 26, с. 12-13).
Таковы были принципы “марксизма-ленинизма” и “заветы” Ленина в области международной политики. |
