Время сейчас неспокойное. Нам кажется, что прежде было гораздо благополучней, проще и надёжней. Но так ли это? Хорошо ли мы представляем себе, что было 100 или 50 лет назад? Вряд ли. А тот, кто забыл уроки прошлого, обречён на невзгоды и страдания. Эта статья посвящена памятным дням далёкого 1930 года, событиям, которые вошли в нашу историю под названием «Веряевское восстание».
К 1930 году по стране полным ходом катилась коллективизация. С мест в Москву летели телеграммы о стопроцентном и досрочном её завершении. Не остались в стороне и Пителинские начальники. Выступая на совещании секретарей райкомов в Рязани, Пителинский секретарь Васильченко говорил: «Нами было созвано районное совещание для разъяснения вопроса о раскулачивании. Ячейки прислали нам полные списки лиц, подлежащих раскулачиванию. Имущество пока не отбираем, так как не знаем, куда его распределять. Правда, мельницы, мы все отобрали. Когда закончим коллективизацию, тогда будем брать и имущество. По району закрыли 5 церквей под хозяйственные и культурные нужды».
Так говорили первые лица местной власти, а сами крестьяне рассуждали порой иначе. Были случаи, когда жители той или иной деревни в один голос заявляли: «Нам коллектив не нужен, мы не против советской власти, а в коллектив не пойдём».
В селе Потапьево на общем собрании по вопросу сплошной коллективизации зажиточные мужики Фёдор Аншинов и Матвей Миронов подговорили бедняка Чурина выступить против. Мол, в колхозах не растёт хозяйство, а разваливается, колхоз – не социализм, а советская барщина. Позже появляются более смелые высказывания среди крестьян типа: «Кто запишется в колхоз, тот получит пулю в нос».
В то же время (конец 1929 года) в сёлах нашего района шло массово истребление овец, баранов и молодняка крупного рогатого скота. Причины? Забивая скот со слезами на глазах крестьяне говорили: «Пускай в колхоз пойдём все без скота, всё равно умирать с голоду». В деревне Обухово беднота заговорила о создании колхоза, но, получив жестокий отпор со стороны кулаков, в идеей этой на время распрощалась. В каждом селе, в каждой деревне люди старались противостоять действиям советской власти. Любым способом, даже таким, как этот.
Священник села Пителино Константин Полянский, создатель церковного совета Кирюшин (бывший торговец, имеет двухэтажный дом), церковный староста Ф. А. Швецов – бывший торговец и Сергей Иванович Никитин вычищенный из советского аппарата – вся упомянутая компания заранее готовилась воспрепятствовать антирелигиозному вечеру, созданному волостным комитетом. Вели агитацию, придумали сделать ящик, обили бумагой, вырезали колос, а в середине написали «Христос Воскресе». Наверху вырезали царскую корону и такая освещалась изнутри свечкой и повесили на купол церкви. Кроме того в школе, расположенной в церковной ограде в саду, под воскресенье 5 мая для присутствующих демонстрировалась картина, в результате чего на второй день были подожжены школьная постройка и школьный сарай.
Также заслуживают внимания действия священника Темирево Пителинской волости Яковлева, который, выступая в сельсовете в спорах с избачом Богомольным, сказал, что «наша религиозно-христианская партия сильнее и чище, чем ваша коммунистическая партия антихриста, которая будет в самое непродолжительное время нести ответственность перед Судом Божиим». По адресу власти последний также выразился, что это есть власть насилия и грабежа. Говорил в присутствии десятка людей. Также он заклинал всех крестьян – участников празднования 1 мая как помогающих кощунству в страстные дни совместного с проклятыми богом большевиками. (из обзора Рязанского губотдела ОГПУ от 3 июня 1929 года).
Как видите, грамотностью работники политуправления не отличались. А местная власть, стараясь ни в чём не отставать от соседей, отсылает данные в г. Рязань о ходе коллективизации: Пителинский район – 100 процентов (18 февраля 1930 г.).
Но недолго пришлось радоваться. 22 февраля 1930 года летит телеграмма председателю Окрисполкома от начальника Рязокротдела ОГПУ Извекова: «22 февраля в селе Веряево было приступлено к обобществлению скота, в связи с чем кулачество, скот которого был отобран и размещён по дворам бедняков, напало на уполномоченных, которые бросились бежать по дороге к селу Гридино. За убегающими уполномоченными побежала толпа, постепенно увеличивающаяся. По вполне проверенным сведениям в массовом выступлении приняли участие всё село Веряево и село Гридино, где народ стал собираться по колокольному звону. Веряево имеет 600 дворов, Гридино – 800 дворов. Неспокойное отношение отмечается в деревне Павловке, что в 6-7 км от Гридино. Подробности сообщим дополнительно».
Возмущение крестьян в селе Веряево произошло на почве нетактичного поведения оперуполномоченных, которые ходили с обвальным обыском, и у ряда середняков были выбраны из амбаров последние семена. Веряевцы начали громить амбар с ссыпанным семзерном, затем выбили в здании сельсовета все окна, поломали инвентарь, избили председателя сельсовета, уполномоченного и одну женщину – члена партии.
22 февраля в селе Андреевка ходила толпа с чёрным флагом. В селе Гридино ночью были задержаны священник, церковный староста и кулак (все из села Нестерово). А в это время спешно был сформирован в городе Сасово отряд из железнодорожной охраны и милиции под руководством секретаря райкома ВКП (б) и предрика. Утром 23 февраля этот отряд подошёл к селу Веряево. В селе было спокойно, но затем стала собираться толпа из женщин, детей, стариков. Милиционеры начали стрелять в воздух, после чего ударили в набат и часть толпы бросилась к месту выстрелов, а остальные предъявили требование секретарю райкома: сложить оружие или отослать отряд обратно. Та же картина произошла и в селе Гридино, толпа постаралась задержать отряд, бросали в него палками, камнями и т.д., но отряд всё же уехал в Пителино.
На набатный звон в колокола Веряевской и Гридинской церквей в Веряево собралось несколько тысяч крестьян из десятка селений: Фалеевки, Андреевки, Гридино, Фермы, Михайловки, Дмитровки, Павловки, Синюхина и Лубонос (Ерахтурского района)Начались массовые беспорядки. Была нарушена телефонная связь с Пителино, Назаборах нескольких сёл появились даже листовки следующего содержания: «Долой грабёж! Долой насилие! Да здравствует старый быт! Долой коммунистов! К сему – некто».
Положение в восставших сёлах и деревнях продолжало оставаться напряжённым. Волнение охватывало всё новые и новые населённые пункты. В деревне Ферма толпа крестьян в сто человек взломала амбар и растащила семейный фонд. В селе Пёт 400 человек забрали и увели по домам 130 голов общественного скота, после чего отправились к сельсовету с требованием освободить от семфонда церковь, недавно закрытую постановлением общественного собрания. В деревне Станищи женщины разграбили скотный двор и избили приехавшего агронома под предлогом обнаружения у него винтовки. В деревне Обухово при описи имущества у кулака Пичугина последний вышел на крыльцо с криками: «Караул! Грабят!». Собрал толпу в 50 человек, призывая к защите. В селе Темирево учеником, сыном кулака, была написана листовка – «Долой коммуну! Да здравствует царь!». Эту листовку он принёс в школу и показывал ученикам. Там же работниками ОГПУ было раскрыто покушение на председателя сельсовета Макуровкина, которое готовилось некоей антисоветской подпольной организацией под названием «Яргуны» количеством 58 человек, которая собиралась в доме беднячки Коноваловой. В каждом селе и деревне у карательных органов были свои осведомители.
По сообщению одного крестьянина из Пителино, у Веряевцев якобы имеется 3 пулемёта в боевой готовности и ящик гранат. Пулемёты и гранаты будто бы были привезены из села Лубонос Ерахтурского района, считавшегося очагом бандитизма и уголовного элемента.
Далее события развивались с необычайной быстротой. 24 февраля на собрании крестьян выдвигались следующие требования: устроить суд в течение 48 часов над предриком Субботиным, его замом Ольхиным и предколхоза Косаревым. В выступлениях говорилось: если бы вышеуказанные лица попались им в руки, они были бы изорваны на клочки. В конце собрания была принята резолюция, требующая: 1. Переизбрания сельсовета и оказания помощи бригаде в выявлении случаев искривления. 2. В отношении семенного фонда решение перенести, вызвав к этому времени председателя окружного исполкома товарища Штродах.
25 февраля в Пителино, где находился штаб по борьбе с восстанием, прибыла из Нестерово огромная толпа женщин с требованием освободить арестованного попа Алексея Сергеевича Капринского. Из толпы раздавались выкрики: «Долой советскую власть! Верните нам попа!» и т.д.
В этот же день во время гражданских похорон в селе Пителино убитого милиционера Горюнова женщины стали забирать отобранный у них скот. Руководил их действиями бывший секретарь сельсовета Кузнецов. В Знаменке ученики школы порвали на уроке плакаты и портреты советских вождей. В Павловской, Темиревской, Хохловской школы были отмечены избиения детей бедняков, а также пение антисоветский частушек. Вечером 25 февраля в селе Подболотье какой-то неизвестный мужчина в магазине обращался к женщинам: «Что вы делаете, ведь в Веряево нас расстреливают пулемётами, а вы не помогаете». Продавец кооператива, член ВКП (б), стал разъяснять, что всё это ложь, и сделал попытку задержать неизвестного, но последний вскочил в сани и уехал.
В Пителино для размещения масс арестованных из сёл и деревень приспособили помещение (бывшая чайная) под охраной милиции. В селе расположился отряд слушателей высшей партийной школы в количестве маневренной группы. В отряде было создано конно-пулемётное отделение.
Утром 26 февраля никаких выступлений в Пителино не наблюдалось. Да и не мудрено, когда кругом милиция и военные. Утром на Пителинском базаре собралось большое количество крестьян. Между ними шёл оживлённый обмен мнениями о событиях в Веряево. Тайными информаторами докладывалось о целом ряде разговоров с антисоветскими выпадами различного содержания.
А 27 февраля 1930 года местная власть уже отчитывалась Рязани. Секретарь Пителинского райкома тов. Васильченко сообщал: «На сегодняшний день раскулачено 119 хозяйств. Неважно обстоят дела с парторганизацией. На 29 сельсоветов 8 ячеек и 1 кандидатская группа. Есть у нас деревня Веряево, где жил бывший депутат Государственной Думы Осечкин, имел 2-этажный дом, хозяйство, одним словом, был помещик. Когда его раскулачили, он скрылся и руководил в районе группировкой».
В начале марта в Рязанский окротдел ОГПУ поступают оперсводки за 3, 6 и 13 марта.
Из числа арестованных 186 человек по Пителинскому району социальный состав следующий: кулаков – 49, торговцев – 7, зажиточных – 23, середняков – 87, бедняков – 14, служителей культа – 4, бывших помещиков – 2, бывших полицейских – 2 (3 марта 1930 года).
Примечание: 333 арестованных по Пителинскому району в сведения не вошли за неимением на них сведений о социальном положении, каковые будут даны в следующей сводке (6 марта).
Примечание: на 35 человек, арестованных из Пителинского района, сведений о социальном положении не получено (13 марта 1930 года).
Почему же на 368 человек так и не вышли сведения о социальном положении? Ответ прост и банален: это были простые крестьяне, которых не отнести ни к помещикам, ни к служителям культа, ни даже к кулакам и середнякам. Значит, это были бедняки, а такое количество арестованных «тянуло» на «перегибы», которые не приветствовались правительством.
Краски над Пителинским районом продолжали сгущаться. 14 марта 1930 года выходит спецсводка о массовом выходе крестьян из колхозов по Рязанской области. Наш Пителинский район стоял в ней на первом месте. На 1 марта вышло из колхозов 90 процентов всех крестьян, на 10 марта – 94,4 процента. Спецсводка ОГПУ за 22 марта 1930 года сообщает, что в Пителинском районе вновь созданных колхозов фактически не существует, они все развалились.
Выступления наших земляков не были похожи на предсмертные конвульсии умирающего. Наоборот, крестьяне знали, что они победили.
Из спецсводки начальника окротдела ОГПУ: «Пителинский район, в частности, сёла, поражённые массовым выступлением (Веряево, Гридино), продолжают переживать напряжённое настроение. В селе Веряево (центр восстания) и других крестьяне считают, что в восстании они победили и сорвали коллективизацию по всему округу. Охваченные таким настроением крестьяне считают возможным для себя и впредь таким же путём (массовое выступление) бороться против правительственных мероприятий, в частности, муссируются слухи о выступлении в день, когда будет производится нарезка земли колхозу, о возможности выступления во время хлебозаготовок. Ведётся разработка».
Конец марта – начало апреля опять стали неспокойными для района. В с. Нестерово ночным пожаром было уничтожено 4 жилых и 2 нежилых постройки, в деревне Ефимовка сгорело 3 двора, из них 2 – середняков и 1 – бедняка. Причины выяснились. Продолжало нарастать противостояние между зажиточными и бедняками. Так в селе Веряево середняк К. пришёл к колхознику К. и говорил: «Вы забрали у нас луга, землю, на которой мы сеяли просо, оставили нас без каши – мы этого вам не забудем, ты лучше выходи из колхоза». Колхозников в Веряево звали не иначе, как «гольтяпа», «шантрапа» и т.п.
Следующая сводка являлась внеочередной, то свидетельствовало о том, что Пителинский район, где после подавления восстания ситуация продолжала оставаться напряжённой, находился под пристальным вниманием властей. Информсправка административного отдела ОГПУ «О напряжённом положении в Пителинском районе» не подлежит оглашению.
21 марта в центре села Пителино беднота активно выступала против колхоза, требуя установления твёрдой платы за обработку земли, открытия церкви и возвращения священника. По вечерам в ряде селений идут разговоры о прошлой и колхозной жизни. По всему району идут слухи, что в великий четверг (на страстной неделе) вновь будет восстание. Слухи о восстании растут и ширятся. В некоторых случаях об этом говорят совершенно открыто. По району разъезжают какие-то подозрительные личности: бывшая помещица Дьякова, проживающая в селе Гридино, распространяет слухи о предстоящем восстании. Через село Гридино прошёл какой-то бывший помещик Фатьянов, заснял местность имевшимся у него фотографическим аппаратом и ушёл в соседний Ерахтурский район, где и остановился в селе Лубонос.
Выселение кулацко-зажиточной части населения действительно обещает привести к осложнениям. Во-первых, выселения предполагается провести на Пасху, то есть в дни, когда много народу выпивши и, естественно, люди склонны к беспорядку. Во-вторых, участки, назначенные для выселения кулаков, носящие неподходящие названия: «Тихая долина», «Новый мир», «Новый свет» и другие, расположены рядом с лесными массивами около Гридино и Веряево, где только происходили волнения.
Ну, а в мае решено было устроить показательный процесс. В ночь на 12 мая 1930 года вынесла приговор выездная сессия Коломенского окружного суда, разбиравшая дело о перегибах при коллективизации в Пителинском районе, приведших к кровавому восстанию. Шесть человек обвиняемых, в том числе председатель райисполкома, его заместитель, Начальник райадминистрации, местный народный судья присуждены были к лишению свободы от 2 до 5 лет. Московский областной суд, пересмотрев дело, смягчил наказание для осуждённых, ограничившись принудительными работами и запрещением занимать ответственные должности.
Вот таким был исход восстания. На этом можно бы поставить точку. Но что стало с теми, кого несправедливо сделали жертвами репрессий? В 1989 году прокуратурой совместно с органами госбезопасности области проводился пересмотр дел в отношении лиц, репрессированных в те далёкие годы. По Пителинскому району было реабилитировано 238 человек. Как много – скажете вы. А я скажу – мало, так как только в Веряевском восстании пострадало 556 человек.
Что сталось с другими, которые не попали в списки реабилитированных, да и проходили ли они вообще по каким-либо спискам? Всё это останется без ответа. И сколько ещё будет оставаться? Столько, сколько мы этого пожелаем или не пожелаем.
Данные материалы взяты из книги «Рязанская деревня. Начало коллективизации (1929-1930 годы)».
И. В. Климкин историк-краевед
источник | 
