УНИКАЛЬНАЯ КНИГА О ВЕЛИКОМ ГОСУДАРЕ!
Воспоминания, очерки лучших русских мыслителей, огромный фотоархив и собрание живописных портретов!
Для всех, кому дорога память Царя-Миротворца!
Количество экземпляров ограничено!
Приобрести в нашем магазине:
http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15527/
Когда два года назад, по воле Божией, в мире почил от царственных трудов Благочестивейший Государь Император Александра III, ныне поминаемый, – Его Первенец Сын, принимая царскую власть, так говорил о смерти отца в Своем первом манифесте к подданным; «Горя Нашего не выразить словами, но его поймет каждое русское сердце, и Мы верим, что не будет места в обширном государстве Нашем, где бы не пролились горячая слезы по Государю, безвременно отошедшему в вечность... И не в России только, а далеко за ее пределами никогда не перестанут чтить память Царя, олицетворявшего в себе непоколебимую правду и мир»...
В эти протекшие два года мы могли убедиться, как до конца исполнилась уверенность нашего молодого Государя. Царь явился свидетелем невиданного зрелища: умер Государь обширного царства, Им возвеличенного и благоустроенного, но такого царства, к которому многие питали и питают чувство зависти, – а между тем не было на земле образованного народа, который не выразил бы искренней и трогательной скорби о почившем. О Нем и доселе говорят и пишут, обращаются к Его жизни и деятельности, рассматривают черты Его нравственного образа, – и все больше и больше проникаются к Нему чувствами благоговейной почтительности и справедливого удивления. «Как в картине великого художника, чем более всматриваешься в нее, тем более открываешь в ней новые стороны красоты и чарующей прелести: так в дивно-прекрасном образе нашего незабвенного Государя много лет и много умов и сердец будут открывать все новые и новые поучения». Вот почему и мы говорили о Нем здесь с вами вчера48, говорили не раз с этого священного места и прежде во дни поминовения покойного Государя: и все же Его образ стоит пред нами в неувядаемой красе и открывает по-прежнему неиссякаемый источник назидания.
В чем же, братие и дети, в чем разгадка этой всеобщей любви и почтения к покойному Царю? Указывают на Его государственные заслуги: на возвеличение внешней силы России и притом без войны и кровопролития, путем мудрой, но прямодушной и правдивой политики; указывают на необыкновенный рост внутреннего благоустройства России после страшных событий цареубийства, когда царство наше стояло, как будто бы, на краю гибели и накануне разложения. Все это так, и эти незабвенные для России заслуги покойного Царя блестяще обнаружились и подтвердились в эти два года нашей славы, нашей силы, наших успехов на Востоке и Западе, в эти два года, когда Русь широко пользовалась плодами трудов и мудрой дальновидности усопшего Царя. Но если бы в этом одном заключалась причина необыкновенной славы Александра III, то нам непонятны были бы чувства всеобщего и благоговейного почтения к Нему даже со стороны врагов России. Почивший Государь был велик в другом отношении: Он представляется всем, как человек редкой нравственной чистоты, Царь-Праведник, что в наш век, так неудержимо преданный себялюбию и чувственности, да к тому же на высоте престола, является для многих каким-то чудом. И это чудо совершилось у нас на Руси.
Но здесь-то, при частнейшем рассмотрении нравственного образа почившего Царя, каждый в меру восприемлемости и личных наклонностей находит и отмечает в нем различные и разнородные стороны: указывают на Его прямоту, и указывают на Его мягкость; указывают на Его бережливость и – щедрость; на Его миролюбие – и готовность самоотверженно защищать отечество; на Его любовь и строгую справедливость; на доброту и твердость воли; на Его снисходительность и строгое требование от каждого исполнения долга, на Его добродушие и серьезность и т.д. Очевидно, была какая-то основная нравственная почва, на которой твердо стоял покойный Государь, и эта почва сообщила Ему удивительное чувство меры и уравновешенность духа, вследствие чего Он, находясь по своему званию в самых разнообразных положениях и отношениях к Себе и ближним, ни в чем не переходил границ в худую сторону и вырос пред лицом мира в высоко-нравственный и удивительно-цельный образ Царя-Праведника.
Нам отрадно в настоящие минуты пред молитвою о почившем Царе, нам отрадно указать, что этою основою всех деяний и нравственной высоты почившего была Его глубокая религиозность, что не осталось неприметным и для взора иностранцев, из которых один, близко знавший Государя, так говорил о Нем: «Религиозность – это основной фонд души Императора»49. Да, Он был христианин, и истинный, искренний христианин, и в этом одном слове разгадка величавого и обаятельного образа незабвенного нашего Царя-Миротворца, Царя-Праведника.
Как христианин, в чувстве веры и преданности Промыслу, не пал Он духом в годину цареубийства, посреди всеобщего шатания умов, смятения сердец, посреди ужаса народного; как христианин, верил Он в Свое призвание Царя-Самодержца, верил в Россию, в ее силы и назначение, в Свое, Богом врученное Ему дело; как христианин, покорно взял Он на Себя бремя царственного долга и понес его безропотно и твердо до могилы, и трудился до изнеможения, отказывая Себе в необходимом отдыхе и днем и ночью. Здесь же, в Его христианских чувствах, объяснение того, что Его прямота, правдивость и искренность не переходили в резкость, грубость и жестокость; Его бережливость не была скупостью, что доказал Он щедрыми пособием народу во время голода и холеры; Его миролюбие не было постыдною трусливою уступчивостью; кротость и смирение Его не переходили в боязливую приниженность, в любви Его не было слащавости, безразличной к добру и злу, и в снисходительности не было попустительства на зло; с другой стороны, твердость и настойчивость Его не были неразумным и себялюбивым упорством, строгость не была жестокостью, требовательность не была проявлением личного каприза, в патриотизме Его не было фанатической ненависти к другими народами, и в самой религиозности не было ханжества, – и так во всем. И болезнь Свою, и смерть принял Он, как христианин: с умилением и слезами читали мы, что Он, уже сломленный тяжелыми недугом, прикованный к одру болезни, среди мучительных бессонных ночей, среди тягостных дней не оставлял царственных трудов, – и Россия, одна Россия составляла предмет его предсмертных забот и мыслей; после трудов Он молился, после молитвы снова трудился, и никто не слышал от Него ни жалобы, ни ропота.
Как удивительна, как величава, прекрасна и торжественна Его кончина! Пришел последний день жизни, изможденное трудом и болезнью тело уже оказалось неспособно к труду, неспособно быть орудием светлого духа... «Сегодня умру, – говорит Государь Своей Супруге: – будь покойна, Я же совершенно спокоен». Еще несколько часов, – и, действительно, жизнь погасла в теле, и верующая душа среди молитв в надежде жизни вечной почила в Боге. Так умирают только люди, крепкие своею чистою совестью и горячею верой в Бога и в бессмертие души. Так умирают только христиане. Не потому ли и любовь к почившему Царю, и при жизни Его и по смерти, все выражали не иначе, как молитвою: молились в России и вне ее, молились христиане без различия исповеданий, молились евреи, мусульмане... Все чувствовали, что иной образ чествования Царя как-то не соответствует Его нравственными свойствами.
О достойном христианине, о преданном сыне Церкви отрадно молиться тому, кто сам имеет трогательное упование на жизнь бесконечную, трогательную веру в общение живых и умерших. К такой молитве прозываемся сейчас мы с вами, братие и дети.
Верим, что Ты, наш многолюбимый Царь, живешь с нами духом; верим, что сбудется над Тобою все обещанное христианам: Ты был кроток, – а сказано: блаженны кроткие; Ты милостив был, – а таким обещано, что они помилованы будут; общий голос всего света нарек Тебя Миротворцем, – а сказано: блаженны миротворцы, ибо они сынами Божьими назовутся. Да будет же благословен твой покой, боголюбивая душа! У престола призвавшего Тебя Бога вместе с прежде почившими святыми властителями земли русской стань и Ты в дерзновении молитвы за Русь, за нас, за Твоего Царственного Сына!
Братие и дети! Да будет в сердцах наших вечная память усопшему Царю и в молитвах за Него и в подражании Его высоким достоинствам человека-христианина, оставившего нам пример глубокой веры, благословение мира и завет доброй жизни. Аминь. |
