Приобрести книгу в нашем магазине

Как только сходил снег, наши широкие улицы и пустыри кишмя кишели народом, особенно по праздникам и после работы, в предвечерних светлых сумерках. Не только мы – дети – играли на улице в мяч, в "салки", наравне с нами и взрослые бегали и играли в те же "салки".
Игра в "салки" у нас заключалась в том, что играющие разделялись, по жребию, на две соревнующиеся группы: одна – "била", а другая – "в;дила", то есть подавала бьющим мяч. Надо было ударить мяч так сильно, чтобы отправить его далеко и высоко, а пока мяч находился в воздухе, надо было сбегать в "поле" и вернуться назад. Если же мяч, падая, попадал в руки вадящих, они "салили" бегущих, то есть больно огревали мячом. Мячи были крепкие, из толстой, черной резины. После удавшегося "осаления" ведущая роль переходила другой группе. Мы – дети или, как нас называли, "мошкара" – били мяч широкой палкой-"лаптой", а взрослые – круглой, тяжелой палкой, которой было значительно труднее попасть по мячу. Некоторые ловкачи били так сильно, что мяч улетал в небо и скрывался из виду, а мы в это время успевали сбегать в "поле" и вернуться назад в черту защиты. При побеге в "поле" надо было ухитряться не попасться "салке", для чего бежали либо зигзагами, либо неслись стрелой, надеясь на быстроту своих ног. Главное же – надо было умело бить по мячу, не давать "свечи", так называли легкий удар по мячу вверх. При такой "свече" мяч легко было поймать, и, если это случалось, игра считалась выигранной партией, которую "вадили". Эта партия становилась теперь "бьющей". Охотно принимавшие участие в этой игре взрослые, были, в сущности, руководителями, и они увлекались, кто кого дольше "повадит". Страсти при этом, бывало, разгорались как в настоящем состязании. Пробегав так весь весенний праздничный день, мы и не замечали, как темнело, и становилось не видно летящего мяча. Только в темные сумерки прекращали игру и возбужденные расходились по домам.
Не менее интересной игрой для нас, малышей, была игра в "ярочки". "Ярочки" – это ямочки, выкопанные по прямой линии в ряд. По этим "ярочкам" катали мяч, и, если мяч задерживался в чьей-либо ямочке (они заранее разбирались игравшими), тот и "вадил". Это значит, что все остальные должны были убежать от "ярочек", как можно дальше прочь, а тот, в чьей ямочке задержался мяч, должен был схватить его, крикнуть: "Стой!" – все убегавшие останавливались – и "салить" кого-либо мячом. Если "саливший" промахивался и не попадал мячом в кого-либо из игравших, ему записывалось очко, которое в конце игры у него выбивалось на спине мячом всеми игравшими.
Увлекались мы также игрой в "городки". Правда, играли в нее преимущественно мужчины и мальчики. Но и нам, не игравшим, было очень интересно наблюдать за этой игрой. В этой игре были тоже две состязающиеся группы: одна – "вадила", то есть носила палки и составляла "городки", а другая – выбивала их из "города". "Город" – это был квадрат, очерченный на земле. В этом квадрате-"городе" складывались в виде домика с высокой крышей деревянные чурбанчики или "чурки". По этим сложенным "чуркам" били с определенного расстояния (20-30 шагов) тяжелыми круглыми палками в аршин длиною. Бросавшие палки – бившие – должны были с двух-четырех раз выбить все "чурки" из города. Если не выбивали, то игра считалась проигранной, и тогда группы менялись ролями. У нас были такие ловкачи, что часто выбивали все "чурки" из города с первого удара. В этой игре тоже сильно разгорались страсти. Некоторые любители так ловко играли, удерживая право выбивать городки в своих руках, что загоняли своих противников до пота.
Мы, малыши, любили еще играть "в прятки", в "палочку-стукалочку", кажется, известные всюду.
Но еще интересней было играть в светлых сумерках в "горелки" – любимую нашу игру. Играли преимущественно девицы и юноши. Игра состояла в том, что пары становились в очередь, одна за другой. Впереди первой пары стоял тот, кто не нашел себе пары и "горел". Позади него пели:
Гори, гори ясно,
чтобы не погасло,
глянь на небо,
птички летят,
колокольчики звенят! –
при этом толкали в спину "горевшего", и первая пара разбегалась в разные стороны, чтобы, обежав полукруг, скорее встретиться, а "горевший" или "горевшая" бросались ловить кого-либо из этой пары. Если "горевшему" это удавалось, составлялась новая пара, которая и становилась в конец очереди. Естественно, что "горевший" стремился поймать девицу, а "горевшая", наоборот – юношу. Если же это ему или ей не удавалось, то приходилось "гореть" и дальше перед следующей парой.
Шумные "горелки" сменялись более спокойной игрой в "золотце". Все Игравшие садились в ряд на лавочке или на бревне за воротами, держали на коленях руки, сложивши их ладонями, как будто пряча в них что-то. Один из играющих ходил и раскрывал ладони сидящих, хороня в них колечко. При этом все пели:
Уж я золотце хороню, хороню,
Уж я серебро похораниваю...
Пал, пал перстень в калину, малину,
В черную смородину...
В стороне, чтобы не видеть, кому спрячут колечко, прохаживался отгадчик. Когда колечко было спрятано, его звали и он, подходя к сидящим, пел:
Уж вы, душечки, вы, подружечки,
Вы скажите, не утайте,
Мое золотце отдайте...
Все в ответ смеялись и спрашивали:
Отгадай-ка, молодайка,
У кого золотце лежит!
Ищущий должен был отгадать по глазам, по плотно сжатым рукам, у кого лежал перстенек. Если отгадывал, то садился на место прятавшего колечко, а если не отгадывал, то должен был продолжать искать свое "золотце".
Не менее интересна была игра "со цветком я хожу", в которую у нас часто играли тоже юноши и молодые девушки. Все игравшие, держась за руки, составляли как бы хоровод и медленно двигались в одну сторону, а в кругу, в обратную сторону, ходил "со цветком" в руках один или одна из играющих (вместо цветка был часто платочек) и пел:
Со цветком я хожу,
С полевым я хожу,
Я не знаю, где мне цвет положить,
Я не знаю, где мне алый положить, –
и дальше, останавливаясь перед кем-нибудь из круга, продолжал петь:
Положу я цвет,
Положу я цвет,
Положу я цвет на правое плечо,
Положу я цвет на правое плечо, –
кладя при этом платочек на правое плечо своему избраннику (или избраннице), и дальше:
А я с правого,
А я с правого,
А я справа да налево положу,
Поцелую да и прочь пойду! –
что и приводил в исполнение и вступал в хоровод, а избранный (или избранная) становился на его место и начинал искать своего избранника. Эта игра очень музыкальна, она пользовалась любовью у молодежи, и, когда я подросла, мне тоже привелось играть в эту игру. Играла и я охотно.
Были еще и другие игры, тоже под пение и плавные движения, например: "В хороводе были мы, ой люли, были мы..." Или:
А мы просо сеяли, сеяли,
Ой, ладо сеяли, сеяли...
Играми увлекались все и не замечали, как светлые сумерки сменялись темной бархатной ночью. Под мурлыкание мотива последней песенки шли мы спать.