Приобрести книгу в нашем магазине

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

Шестнадцатого августа после молебна сделали перекличку учеников и указали каждому классу его помещение. Наш второй класс помещался в другом коридоре, ближе к учительской. Теперь я была смелее и постаралась захватить для себя место за одной из первых парт. Ведь сидеть за первой партой куда интересней: видишь всегда перед собой учительницу и всех, кого она вызывает к столу отвечать. Я захватила парту как раз перед столом учителя, а два других места за ней удержала для моих прошлогодних соседок – Пани Хрычиковой и Кати Киреевой.
После звонка в класс вошел молодой, лет двадцати пяти – двадцати семи, учитель с журналом. Он был среднего роста, широкоплечий. Он попросил нас сидеть тихо и как-то сразу взял весь класс в руки и привлек его внимание. Он начал с того, что теперь будет нашим учителем, что зовут его Тимофеем Васильевичем, что он будет заниматься с нами по всем предметам, кроме Закона Божия. Он считал, что мы, как взрослые, как второклассницы, будем вести себя хорошо. После этого он по очереди познакомился со всеми девочками.
Тимофей Васильевич показался мне строгим учителем, но добрым. С каждым днем Тимофей Васильевич нравился мне все больше и больше. Он как-то сразу сумел сродниться с нашим классом и стремился приобщить нас к тому, что знал сам. Его уроки были интересны и проходили быстро. Очень часто он приносил в класс вместе с журналом какую-либо книгу и объявлял, что если мы будем тихо сидеть, он будет нам читать интересную книгу. Мы, конечно, обещали и, действительно, сидели тихо, слушая либо про жизнь и быт арабов-бедуинов, либо еще про кого-нибудь, либо интересный рассказ. До тех пор я никогда не думала, что книги без картинок тоже могут быть интересны. Тимофей Васильевич научил нас любить книги без картинок. Чтение учителем вслух интересных книг очень скрашивало уроки.
Но как-то раз Тимофей Васильевич прервал чтение, подошел ко мне и сказал, чтобы я продолжала читать вслух вместо него. Я смутилась от такой неожиданности и дрожащим голосом принялась за чтение, но постепенно я успокоилась, и голос зазвучал ровно и плавно. С тех пор я стала часто читать вслух для всего класса интересные книги Тимофея Васильевича. После чтения, незадолго до звонка, он обращался ко всему классу с каким-нибудь вопросом по поводу только что прочитанного. Знавшие ответ поднимали руки, каждой хотелось ответить, и все старались как можно выше поднять руку. Если спрашиваемая отвечала правильно, мы опускали руки, если же неточно, – мы еще выше тянули руки вверх. Я часто поднимала руку и долго держала ее поднятой, мне всё казалось, что другие девочки ответили недостаточно полно. Помню, раз после интересного рассказа, где восторжествовало добро, на вопрос Тимофея Васильевича, что показал автор в прочитанном рассказе, все девочки ответили – добро. А мне хотелось сказать что-то большее, и я все еще держала руку поднятой. Тимофей Васильевич был в недоумении и спросил меня, что я еще хочу сказать в дополнение. Я, не стесняясь, ответила, что в этом рассказе показано торжество Бога и Его любовь. Тимофей Васильевич похвалил меня за такой оригинальный ответ.
И теперь я вела себя на уроках тихонечко, после звонка сидела за партой, не выбегая в коридор. И вот однажды после уроков ко мне подошел Тимофей Васильевич и сказал, чтобы я привела к нему кого-либо из родителей. Дома я рассказала об этом, Георгий начал надо мною издеваться:
– Смотрите, какая у нас тихоня! Тихоня-тихоня, а учителя вызывают родителей в школу!
Я старалась всех уверить, что я ничего плохого не сделала, и учитель меня не бранил, когда просил привести кого-либо из дома. Но к моим словам отнеслись подозрительно. Дело в том, что в Бежице, как и везде, было принято вызывать в школу родителей, если ученик вел себя плохо. Родители обещали больше следить за своим ребенком, чтобы его не исключили из школы. Приглашение моих родителей в школу к учителю было поэтому воспринято как результат какой-то моей проказы. Георгий был в этом совершенно уверен:
– Зря учитель не будет вызывать!
На следующий день в школу за разъяснением пошла Лиза, как старшая сестра. Тимофей Васильевич встретил ее любезно и на ее вопрос, чем провинилась Нюта, сразу же поспешно объяснил, что вызвал он родителей не из-за моего плохого поведения, а чтобы попросить родителей обратить внимание на мое здоровье. Ему казалось, что я бледна, выгляжу болезненно. При этом он очень хвалил меня, как способную и хорошего поведения. Дома Лиза рассказала все матери, и мать стала чаще давать мне в школу на завтрак хлеб с салом, что у нас считалось лакомством.
А занятия в школе во втором классе шли все интереснее. Частенько теперь бывали диктовки. Вот где помогали мне выученные прежде стихотворения из слов с буквой "ять"! Писали мы во втором классе уже по двум косым линейкам. Решать замысловатые задачи было одно удовольствие. Я очень радовалась, когда ответ моего решения какой-либо трудной задачи совпадал с ответом, данным в конце задачника. Я тогда громко кричала на весь дом:
– Ура! Мой ответ совпал с ответом задачника! Задача решена правильно!
В такие минуты я чувствовала себя особенно радостно, была как бы "на десятом небе". Решение трудных задач было для меня своего рода спортом. Как-то раз я долго сидела вечером над одной задачей, все не могла найти правильного подхода, не могла найти "ключа" к ее решению. Долго я билась над ней, но все было напрасно. Был уже поздний час. Досадуя на себя, я, не решив задачи, легла спать. Я долго еще думала об этой замысловатой задаче, но сон взял свое, и я уснула. Какая же была радость, когда я во сне вдруг нашла подход к решению этой задачи! От радости я даже проснулась, сразу же в одной рубашке подбежала к тетради и скоро-скоро записала решение, увиденное во сне. Решение оказалось правильным. В тот день в класс я вошла сияющая и спокойная. Задачу эту решила из всего класса я одна!
Уроки Закона Божия были легки и интересны. Учить Ветхий Завет было интересно, как сказки! Батюшка был добрый и почти всем ставил пятерки. Дома же Георгий часто долго сидел над уроками Закона Божия, он в это время был уже в "городском училище", а там был строгий батюшка; бывало, на мой вопрос:
– Почему тебе так труден Закон Божий? – он с презрением отвечал:
– Тебе что! История Ветхого Завета? Это чепуха! Вот катехизис! Посмотрел бы я на тебя, как скоро выучила бы ты его!
В Каменной школе вошло в обычай на Рождественских каникулах ставить самими учениками какую-либо поучительную пьесу.
Так было в 1-м классе, когда ставили "Ах! попалась, птичка, стой! не уйдешь из сети, не расстанемся с тобой ни за что на свете!"
Во 2-м классе, тоже ставили пьесу (не помню название), более сложную и более красивую, где поучали к состраданию бедным и несчастным людям. И на этот раз главная роль выпала мне, и я не "играла", а как бы действительно была той маленькой несчастной девочкой, которую мачеха послала в лавку ближайшей деревни (через лесок), дала ей 20 копеек (двугривенный), завязала их в уголок платочка и наказала скоренько сбегать туда и назад. Знакомый крестьянин привез для меня сарафанчик и совсем новые, только что сплетенные лапоточки от своей маленькой дочери; все эти вещи были по мне, как будто для меня специально сделаны. Надела все на себя и стала настоящей девочкой-крестьянской Варей.
Войдя в лес, Варя увлеклась яркими цветами и начала собирать их, платочек-то и потеряла, не заметив, как и где. Долго собирала цветы и набрала целую охапку, что и в руках не вместить. Присела на траву, чтобы разобрать цветы, да и уснула крепко. Спит и видит во сне, как все цветы – ландыши, фиалки, колокольчики, ромашки и другие – танцуют и водят хороводы вокруг нее под звуки леса (нежные мелодии); но вдруг Варя проснулась, вспомнила, что ей спешно надо было сбегать в лавку, хватилась денег, завязанных в уголок платочка, и тут только поняла, что она уронила платочек с деньгами; она так испугалась этой потери и начала горько плакать и причитать, как ей теперь быть. Вдруг из-за дерева выходит ее брат – Ваня, узнав, в чем дело, он стал утешать Варю и, вытащив из кармана своих штанов платочек с завязанным в нем двугривенным, спросил Варю: "Не этот ли платочек ты потеряла?" Варя так искренне обрадовалась находке, что принялась тут же танцевать и кружиться вместе с братом.
Спектакль имел головокружительный успех. "Публика" (школьники) ревела и рукоплескала, а когда я вышла из-за сцены в зал, меня окружила толпа, и каждый хотел меня потрогать, а гости – гимназистки старших классов – просили меня потанцевать с ними: в зале играла музыка. Я удивлялась, что так привлекла к себе внимание и симпатию. Ведь я только на время превратилась в Варю. Все остальное мне было знакомо и привычно – лес, цветы, сбегать в лавочку, когда мать посылала меня спешно, а лапоточки хорошо и удобно сидели на ногах, что бывало у меня редко: обычно новые ботинки всегда сдавливали ноги до боли, а тут в лаптях было удобно и приятно.
Второй класс я тоже закончила хорошо. Опять каникулы, все школы распустили на лето. А лето снова пронеслось так быстро по лесам за ягодами, в играх на улице. Незаметно подползло и шестнадцатое августа, и я уже в последнем классе начальной школы – в третьем!
Как радостно было идти в школу на молебен шестнадцатого августа! Какое-то хорошее-хорошее чувство было внутри. Чем-то родным, близким стала для меня школа. Шли мы туда, как к себе домой. Приятно было встретить после долгой разлуки своих товарок, учителей. Так бы и бросилась к ним на шею, но этого нельзя было делать, и только наши лица расплывались в широкую улыбку при встрече. Надетые впервые с весны ботинки приятно стягивали растоптанную за лето ногу: все лето мы бегали босиком. В школу же надевали ботинки.