Гидродинамический удар: важное дополнение
Описание действия японских 12-дюймовых снарядов, так называемых «чемоданов» (1 фут в диаметре, 4 фута в длину), дополним словами Адмирала, из тома пятого «Русско-японской войны»:
«Сам адмирал Рожественский так характеризовал действие японских 4-х футовых разрывных снарядов:
‒ С первых же минут боя от взрыва японских 4-х футовой длины снарядов наши броненосцы потекли…
Это действие производили не те снаряды, которые попадали в броню под водой, а снаряды не долетавшие, те, которые взрывались под водой вблизи подводных частей.
Так же точно текли бы и японские броненосцы, если бы у нас были подобные снаряды; но наши снаряды имели малое разрывное действие.
Потеки появились у нас после первых же японских выстрелов, потому что могучими ударами, переданными через воду, расшатывались заклепки, отворачивались листы, нарушалась непроницаемость расчеканенных швов и пазов. Нами принимались все, практиковавшиеся в течение 8 месяцев перехода, меры по заделке пробоин, по укреплению подпорами переборок, горловин и люков.
Гидродинамический удар.
На первом плане − броненосец «Ослябя»
Но дальнейшее действие японских снарядов, в конце концов, преодолевало нечеловеческие усилия, которые пришлось нам выказать: наши суда наполнялись водой до той меры, при которой они теряли весь свой запас плавучести, опрокидывались, тонули…»[20].
Надеюсь, читатель понял, что японским комендорам не требовалось даже слишком утруждаться точностью стрельбы. Важнее была стрельба по площадям. Вернее − стрельба по объемам, понимая под ней − попадание в некоторую зону вне судна.
О самурайской бережливости
Не так давно пошли разговоры, что Того шибко экономил снаряды, а 12-дюймовых и вовсе потратил только 446 штук, стреляя в 7 (семь!) раз медленнее, чем позволяла скорострельность его орудий, и это в битве, когда «решалась судьба империи».
И это на фоне минимум 1000 выпущенных нами крупнокалиберных снарядов. Когда почти сразу вышел из строя, а затем погиб «Ослябя», а вслед за ним вышел из строя «Суворов», а на относительно мало поврежденном «Орле» оставалось к вечеру в действии одно 12-дюймовое орудие.
Эдуард фон Берендс в своих показаниях пишет, что именно с Цусимы возникла теория «засыпания снарядами», по образцу японцев. И в этом с ним единодушны все уцелевшие участники боя. А тут, − 70 лет спустя, − выясняется, что Того и вовсе почти не стрелял, а так − постреливал.
А японцы − те вообще говорят о себе очень тепло. Стреляли, мол, просто замечательно. Редко да метко. Били русские броненосцы, как белку в глаз.
Объяснимся. В 1978 году в №№ 5-8 журнала «Warship» была опубликована статья «The Battle of Tsu-Shima» Джона Кэмпбелла – «металлурга-пенсионера», посвятившего себя на заслуженном отдыхе вопросам морской истории. Базирующаяся в основном на стандартных японских данных о Цусиме, она посвящена именно вопросу, как Того смог 446 двенадцатидюймовыми снарядами уничтожить русский флот. Анализом, откуда взялись те или иные данные, и насколько они достойны доверия, Кэмпбелл в принципе не занимался.
Любопытно, однако, что если версию Вячеслава Чистякова о вынуждленной «петле адмирала Того», основанную на строго фактических данных, не критиковал только ленивый, особенно из историков в погонах, то данные статьи металлурга на покое Джона Кэмпбелла вошли в работы многих отечественных авторов, без какой-либо критики[21].
Что характерно, еще в 1955 году оставшимся в живых офицерам Русского Императорского Флота, в том числе участникам боя 14-15 мая 1905 года в проливе Крузенштерна, ничего о самурайской экономии в расходовании боеприпасов известно не было, хотя за новостями в этом вопросе они следили внимательно. И отчет Британского Адмиралтейства был им также знаком. Как, кстати и Франку Тиссу, который, как и все до Кэмпбелла, считает, что русские корабли засыпались дождем японских снарядов.
Так что нет оснований отказываться от традиционной, и многократно подтвержденной всеми без исключения свидетелями, точки зрения на невероятную интенсивность японской стрельбы при Цусиме.
Удивительное предвидение “кэптена” Пэкинхэма
А вообще-то не зря видно Пэкинхэм, − задолго до Цусимы! − в официальных отчетах в родное британское Адмиралтейство стал вдруг давать сверх-лестные оценки флотоводческому гению адмирала Того, по сравнению с которым “даже Нельсон был просто снобом”.
Весьма нетипичная оценка для британского морского офицера. Тем более, как мы видели, за все предыдущие боевые действия на море в 37-38 годы эры Мейдзи оснований для такой оценки Того отнюдь не давал.
Похоже капитан 1-го ранга заранее готовил руководство к победе Того при Цусиме: что мол
«Того не салонный болтун, и не поражающий воображение метеор, но его великие способности оценит только потомство»[22].
Насчет только потомства Пэкинхэм малость загнул. После Цусимы и у современников Того стал суперзвездой.
Свидетельство каперанга Уильяма Кристофера Пэкинхэма
Таким образом, благодаря задержке эскадры Петербургом на 87 дней, японская эскадра смогла получить перед русской подавляющее огневое превосходство − 150-300-кратное по оценке адмирала А.В. Шталя, − страшное еще тем, что о нем никто на русской эскадре не подозревал.
Даже прошедшие Порт-Артур.
Именно этому новому японскому артиллерийскому огню, − ЖИДКОМУ ОГНЮ! − говорил адмирал Шталь, − против которого не могло ничего сделать ни наше маневрирование, ни наше умение стрелять, и обязаны японцы своей победой при Цусиме. Но на мнение Шталя как мы уже говорили никто не ссылается и даже не обращает внимание.
Русские и японские 6-дюймовые и 8-дюймовые снаряды периода войны 1904-1905 гг.
Как видно, русский фугасный 8-дюймовый по своим размерам был короче японского даже броненосного снаряда того же калибра[23].
Зато, как ни удивительно это слышать, слова адмирала Шталя подтверждает главное свидетельство Цусимского боя с той стороны − наблюдателя от английского флота каперанга и будущего адмирала Пэкинхэма.
В своей книге о Черчилле – 1-м лорде Адмиралтейства, тот же А.В. Шталь пишет, что «со времени Нельсона ни один морской офицер не был в море во время войны столько времени не сходя на берег, как Пакенгем. Он провел 14 месяцев на Асахи во время русско-японской войны, участвовав в долгой блокаде Порт-Артура и в Цусимском бою.
К этим 14 месяцам он может добавить 52 месяца безпрерывной службы на линейных крейсерах в мировую войну»[24].
Так что сэр Уильям Кристофер Пэкинхэм может быть смело назван лучшим моряком британского флота той эпохи, равно, по словам адмирала Того, как и японского. И свидетельство его дорогого стоит. Суть же «Отчета Пэкинхэма», если откинуть дежурные комплименты в адрес японского главнокомандующего, будет следующая:
Русский командующий может быть даже выиграл Цусимский бой стратегически, как флотоводец, но это не играло никакой роли против той огневой мощи, той интенсивности огня, которую обрушил на него японский флот[25].
О действительном победителе, или кто же выиграл при Цусиме?
При нескрываемой симпатии автора к адмиралу Рожественскому и его человеческому и военному гению, автор не хуже своих возможных оппонентов понимает, что Цусима является крупнейшей − катастрофой, хотя и не поражением русского флота.
Но вот кто является истинным победителем при Цусиме? Из предыдущего ясно, что уж во всяком случае не адмирал Того. Ни как стратег, ни как тактик, короче говоря − флотоводец.
Цусима − как произведение военно-морского искусства, − была выиграна тем, кто предложил иную, никогда ранее − а по сути и потом − не применявшуюся концепцию эскадренного боя, когда не разрушение брони корабля, не уничтожение его машин, механизмов и других самых важных узлов, прикрываемых этой броней, должно принести победу. Нет.
Победу, неотвратимую и неизбежную, должно было принести нарушение взаимодействия между различными частями одного и того же корабля, нарушение связи между отдельными кораблями эскадры, между командованием и исполнителями.
Полное смятение, воцаряющееся как на палубе отдельного корабля противника, так и на всех судах вражеской эскадры.
Превращение ее из единого одухотворенного целого в мятущееся нечто.
Потому японские снаряды и были в Цусиме не бронебойными, а осколочно-фугасными, взрывающимися «от пристального взгляда», и заливающие огнем весь корабль до полной невозможности им управлять.
Дух и воля адмирала Рожественского сорвали этот замысел превращения русской эскадры в человеческое стадо, и пока эскадра считала, что именно Адмирал командует ей, она как единый организм непреклонно рвалась на север во Владивосток, «историческим курсом» норд-ост 23º, грозно отвечая сильнейшему врагу залпами из всех уцелевших орудий.
Здесь уже ничего не могли поделать и мировые манипуляторы.
Но вот сжигать один русский корабль за другим ‒ они могли. Это материально, это им по силам.
Что автором новой концепции был отнюдь не адмирал Того, видно по его маловразумительному поведению в бою, присущее исполнителям чьего-то навязанного замысла.
Волнение Того понятно, поскольку не был еще апробирован способ борьбы, когда не проникновение снарядов внутрь корабля, а выжигание его поверхности плюс гидравлические удары вызывало шоковую реакцию как самого корабля − расхождение бронеплит, вылетание клепок, неустранимую и непонятную течь, разрушение как всей всей периферии судна, − так и его личного состава, которого просто не могли подготовить к случившемуся при Цусиме.
Не приняв участия в битве, в выигрыше при Цусиме остался тот, кто смог настоять на испытании и применении в бою этого нового и смертельно опасного − не только для противника оружия − в знаковом сражении войны.
И, гораздо более похоже и вероятно, что этот “настаивающий”, или “сумевший настоять”, был из числа английских специалистов, строящих, курирующих и перевооружающих японский флот. Ведь для “англосаксов” победа над Россией была,
во-первых, гораздо важнее таковой для Японии, а
во-вторых, они могли заставить пользоваться своего союзника опасным для него самого оружием.
Прослеживается, как и в бою при Шантунге, то же желание заставить воевать до последнего японского броненосца и японского матроса за “англо-американские” интересы.
Злость, которая естественно накапливалась у адмирала Того в процессе общения с высокомерными, не дорожащими ни Японией, ни японским флотом, ни японским матросом «специалистами», должна была наконец вырваться бесконтрольно и обратиться на первый же находящийся в сфере ее досягаемости объект.
Таковым оказался русский броненосец под флагом Командующего 2-й эскадрой вице-адмирала Рожественского. Злость эта многократно усугублялась тем, что в завязке боя он − адмирал Того − был подставлен этим, − обреченным на гибель, − русским адмиралом, на очевидный, − прежде всего самому Того, − проигрыш эскадренного боя, в рамках известных им обоим правил.
И вся ярость неприятельского огня обрушилась на флагманский броненосец русской линии «Князь Суворов». Вот что говорит об этом немецкий военный писатель Франк Тисс.
Бессильная месть
«Скорость японского огня втрое превышала русскую. И хотя огромное количество снарядов пролетало мимо, огонь японцев был необычайно эффективен. А Того требовал увеличить его еще и еще, пока русские не будут залиты этим яростным потоком огня и стали.
“Суворов” по-прежнему возглавлял эскадру и прежде всего следовало вывести из строя его, чтобы лишить русский флот руководства своего Адмирала.
Иначе Того не мог быть уверен в победе. Он знал стойкость и твердость воли этого человека, его способность выносить непереносимое.
Он знал также, что стратегией и тактикой Рожественского не переиграть, не победить. Его можно только уничтожить.
Только снаряды способны сделать это.
И Того все наращивал и наращивал огонь по “Суворову”, когда уже все орудия японской эскадры, способные дотянуться до него, посылали на русский флагман огонь и смерть. Пушки стреляли так часто, как могли заряжать их пришедшие в неистовство команды»[26].
Броненосец «Суворов»
Вячеслав Чистяков приводит в своей “Четверти часа…” слова Клаузевица, что материальная часть любой вооруженной силы подобна лишь деревянной рукояти, в то время как нравственный дух бойцов составляет часть несравненно важнейшую ― драгоценный клинок!
И что этот-то благородный металл русской воинской доблести даже в безнадежном Цусимском бою остался несломленным.
Может быть, ни в одном другом сражении за тысячелетнюю − письменно зафиксированную − русскую военную историю не продемонстрирована была, с такой исчерпывающей ясностью, верность изначальной формулы непобедимости русского военного менталитета:
примата духовно-нравственного над материальным[27].
«Суворов» лишился мачт и труб, рулевое управление было повреждено и корабль управлялся только машинами. Все его башни молчали и только две 75 мм пушки продолжали вести огонь.
Яростная мстительность, выразившаяся в добивании уже фактически утратившего способность к сопротивлению корабля, была бессильной местью Того − и «специалистам» − за необходимость сотрудничать с ними, − и лично русскому адмиралу, лишившего его − Командующего Соединенным флотом империи Ниппон − сознания себя великим флотоводцем.
И хотя Того понимал в глубине души, что эта месть уже ничего не могла изменить в совершенном адмиралом Р. подвиге тактической победы над японским флотом и политическом подвиге победы над врагами России, он не мог удержаться от того, чтобы вновь и вновь наращивать огонь по «Суворову».
«Снаряды продолжали сыпаться на него сплошным дождем. Обе мачты рухнули…
В кормовой части наблюдался громадный взрыв, который, как я думал, окажется для него последним… Но нет! Залитый сплошным морем огня, русский флагман продолжал свою неравную борьбу.
Никогда еще человеческие мужество и сила духа не доходили до столь невероятных пределов, и слава, которую навеки стяжал себе «Суворов», венчает не только его доблестный экипаж, но и весь русский флот, всю Россию и даже все человечество!..
Это герои не только сегодняшнего сражения, но всех времен».
Эти строки британский морской атташе − противник России и верный союзник Японии, но при этом благородный человек еще тех времен, − капитан 1-го ранга Пэкинхем написал в своем официальном донесении.
14 месяцев войны Пэкинхем провел наблюдателем на эскадре Того − на броненосце «Асахи». Адмирал Того, представляя английского специалиста Микадо, назвал его «лучшим офицером японского флота».
Полагаю, знал, что говорил.
1943 год
Чтобы лучше и нагляднее представить себе, какое впечатление произвела на умеющего ценить солдатские добродетели врага стойкость адмирала Р. и его эскадры, скажем только, что
в 1943 году, когда чаша весов в войне на Тихом океане резко качнулась в сторону американцев, и в воздухе повеяло жутким словом ‒ «поражение», в Японии была переведена и опубликована именно «Цусима» Франка Тисса[28].
Эта героико-нордическая сага о непреклонном русском адмирале должна была, по мысли публикаторов, служить подданным Микадо примером, как надо и в безнадежных условиях стоять до конца за свою Империю и своего Императора.
Надо отдать должное − подданные и стояли.
Верноподданно. До конца.
Все-таки поразительно, что дух самураев и камикадзе укреплял в самые страшные часы их неравной борьбы и образ нашего «железного адмирала»!
[1] Графика кап. 2-го ранга Владимира Тюлькина.
[2] Напомним, что японское время измерялось по меридиану Киото, и с полудня 14/27 мая отличалось от нашего на “плюс 19 минут”. То есть наш 1 час 49 минут соответствовал 2 часам 08 минутам по часам японской эскадры. Это надо учитывать, и когда рассматриваешь наши и японские схемы боя.
[3] 1 узел ¾ примерно 2 км/час (1.85, если точно).
[4] Колчак А.В. Какой нужен России флот. - Морской сборник. 1908 г., № 7. Неофициальный отдел, с. 19.
[5] Чистяков В.Н.: Четверть часа в конце адмиральской карьеры. /Знамя. 1988, № 10. С. 185-206. О ловушке, подготовленной вице-адмиралом Рожественским Зиновием Петровичем адмиралу Того Хейхатиро, смотрите также в работах Вячеслава Николаевича Чистякова: Четверть часа для русских пушек. /Морской сборник. 1989, № 2. С. 89-95; До первого залпа. /Наваль. 1991, № 1. С. 17-22. Указанные работы В.Н. Чистякова использованы в дальнейшем изложении.
[6] Westwood J.N. Witnesses of Thushima. - Tokyo, 1970. P. 176; Вествуд Дж. Свидетели Цусимы. /Пер. с англ. В. Вишневского. – М., 2005. С. 230-231. Сам Вествуд мягко называет обнаруженную им подтасовку «намеренной неточностью» Того, и предлагает самые лестные для Того объяснения этой неточности.
[7] Подробности о бое 28 июля 1904 года у Шантунга смотрите в части второй Книги третьей трилогии «Цусима ¾ знамение конца русской истории». В частности там приведены дневниковые записи старшего офицера эскадренного броненосца «Полтава» Сергея Ивановича Лутонина с почти поминутным описанием происходящего в бою 28 июля на «Полтаве». Свидетельство лейтенанта М.А. Кедрова приведено в части третьей той книг.
[8] С картины кап. 2-го ранга Владимира Тюлькина.
[9] История военно-морского искусства». Т. III. - М. 1953
[10] Описание боевых действий на море в 37-38 гг. Мейдзи (1904-1905 гг.). Сражение в Японском море. //В книге: Русско-японская война. От Владивостока до Цусимы. – М., 2004. С. 205.
[11] Книга 3. Часть четвертая. Глава 7, раздел 7.5, схема II.
[13] Рапорт вице-адмирала ЗП. Рожественского Морскому Министру. Июль 1905. Сасебо.
[15] Показания вице-адмирала Рожественского Следственной Комиссии.
[16] Richard Hough. The Fleet That Had to Die. – L. 1958, p. 162-171.
[17] Подробный анализ стрельбы наших артиллеристов см.: «Цусима – знамение…». Книга 3. Часть пятая. Гл. 8.
[18] Из альбома “Морская коллекция. Выпуск 1. Корабли периода Русско-японской войны”. – М.: Молодая гвардия, 1990. Из всех известных автору, приводимый рисунок наиболее близко отвечает описанию первых минут Цусимы. Единственной видимой неточностью его является поворот башен «Микаса» на левый, а не на правый борт, как было, по крайней мере, в первые 40 минут огневого контакта при Цусиме.
[19] Шталь А.В. Цусима. Морск. Сб. № 5. 1923. С. V-XI.
[20] История Русско-Японской войны. - СПб, 1909. Т. V. С. 1053. Редактора-издатели: М.Е. Бархатов и В.В. Функе. Не считая приведенной полезной цитаты, само издание в целом выдержано в думско-масонском духе. Но! Имеется − печатно-приведенная − благодарность Е.И.В. (правда − просто за подношение IV тома).
А самое умилительное, что Циркуляром Главного Штаба − № 197 от 27. 11 1908 г. − Комитетом по образованию войск издание рекомендовано к широкому обращению в войсках, в том числе и особенно − для нижних чинов. Что из себя представляет издание “идеологически” показывают два примера:
Пример первый − наиболее яркий, из Заключения (!): “Русская Государственная система с 1812 года никуда не годится”. Вот так! Хотя, по-своему, я с Бархатовым и Функе согласен. Если бы годилась, то на соседних суках гармонично бы висели и перечисленные господа-товарищи, и члены Комитета по образованию войск в полном составе, желательно с чадами и домочадцами − в воспитательных исключительно целях! − и уж, конечно, Главный Штаб. Хотя Штаб было бы педагогичней сжечь на костре из подобных Циркуляров.
Пример второй: поход и бой 2-й эскадры изложены в целом так, что никакого Новикова-Прибоя не нужно. Хотя и без него не обошлось, родного. В издании с симпатией цитируется брошюра А. Затертого − “матроса с броненосца «Орел»” − и это не смотря на то, что тираж был конфискован, а сам автор слинял за кордон. Наш Главный Штаб знал, как принимать участие в подготовке Февральских революций.
[21] См. Кофман Вл. Цусима − анализ против мифов; Крестьянинов В.Я. Цусимское сражение; и др.
Автор выражает глубокую благодарность своему старому и верному университетскому другу Михаилу Матушанскому, предоставившему − из далекого, но близкого русскому сердцу Дармштадта, − возможность ознакомиться в натуре с часто упоминаемой, но весьма труднодоступной, статьей Кэмпбелла.
[22] Уткин А.И. Русско-японская война. В начале всех бед. C. 374.
[23] Рисунок и подпись к нему заимствованы из статьи профессора Л.Г. Гончарова “Некоторые тактические уроки Цусимы. (К тридцатилетию Цусимского боя). //Морской сборник. 1935. № 6. Пропорции русских и японских снарядов 12-дюймового калибра читатель легко может представить себе сам.
[24] Шталь А.В. В. Черчилль – первый лорд Адмиралтейства в Мировой кризис 1911-1915 гг. – Пг., 1923. С. 19.
[25] Отчет Пэкинхэма есть в инете – можете проверить сами. В «Цусиме – знамение …» приведены выдержки из него.
[26] Frank Thiess. The Voyage of Forgotten Men (Tsushima). – Indianapolice-New York, 1937, p. 325.
[27] Кузин В.Н. Цусима. Мифы и реальность. //Синдром Цусимы – СПб., 1997.
[28] Китамура Юкико. Манга Эгавы Тацуя “Сказание о русско-японской войне: погода хорошая, но волны сильные”. //Русско-Японская война 1904-1905. Взгляд через столетие. – М.: Три квадрата, 2004, с. 614.
источник
| 
