Приобрести книгу в нашем магазине

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

Сдав "полулекарский" экзамен, я почувствовала себя медиком. Это была как бы первая ступенька той лестницы, на верх которой я хотела взойти. Теперь я решила работать только по избранной специальности – по медицине. В Бежице я пришла к доктору Михайлову (главному врачу больницы) и попросила его дать мне возможность работать в больнице, чтобы практически ближе подойти к медицине. Михайлов охотно меня принял и послал сначала работать фельдшерицей в родильном отделении, а потом переводил в другие, говоря при этом:
– Вы – студентка – должны интересоваться всякой работой в больнице.
Конечно, в родильном отделении, а потом и вообще в женском было очень интересно учиться помогать природе. В этих отделениях я научилась, прямо на живых людях, асептике, деланью уколов, вливаний и многому другому. Посылая меня в инфекционное отделение – опасное и неприятное, – доктор Михайлов, чтобы заранее предупредить мои возражения, сказал:
– Вы, как будущий доктор, должны выработать в себе бесстрашие к опасностям и не быть брезгливой к тяжелобольному.
Надо правду сказать, что только там мне и удалось увидеть больных натуральной оспой, очень неприятной болезнью. Конечно, я сталкивалась там и с другими инфекциями, особенно много было тогда всяких тифозных (сыпной, возвратный и брюшной) больных. Так проработала я все лето 1919 года по разным отделениям Бежицкой больницы, и, казалось, была уже хорошо подготовлена практически как сестра для работы в любой больнице, в любом отделении. К осени надо было бы возвратиться в Харьков для продолжения занятий в университете, но Харьков (и вообще юг России) был занят белыми, и они подходили уже к Туле. Нельзя было и думать о получении туда пропуска, и я продолжала работать в больнице, успокаивая себя тем, что все же иду практически вперед по медицине.
В это время стало известно, что Виктор Бирюков, наш гимназист, окончивший гимназию в одном году со мною и так же, как я, получавший поддержку от Благотворительного общества, был убит под Петроградом, сражаясь добровольцем против коммунистов. Убитого Виктора его друзья доставили в Бежицу. Его похороны вылились в большую демонстрацию всего бежицкого населения против большевистской власти. Мать-вдову его друзья вели под руки, поддерживая и утешая ее. Его отец был рабочим Брянского завода. Сам Виктор учился в гимназии хорошо, и ему помогало наше Благотворительное общество, как впрочем и многим другим. Мне лично было очень тяжело видеть этого жизнерадостного молодого парня лежащим теперь в гробу.
Поздней осенью (в октябре) вызвал меня к себе доктор Михайлов и сказал:
– Вам – студентке – будет хорошо поработать по туберкулезу в нашем Жуковском санатории. Вы поедете теперь же туда работать.
Со стороны я слыхала, что никто из сестер и врачей не соглашался ехать туда и покидать в такое тревожное время свой дом, свою семью. Жребий пал на меня как на студентку-медичку по призванию и на доктора Антонину Ивановну Крашенинникову как на волевую и сознательную женщину. В начале октября, под проливным дождем, мы поехали поездом в Жуковку.