Священник вырос в семье, где было тринадцать детей, а у него самого родилось десять. После революции поднять их на ноги лишенному прав было чудом. Память святого — 27 июня

Бог дал

Представьте, что Иову, лишенному всего, нужно было бы содержать жену и десятерых детей. Вот это и есть история священномученика Александра Парусникова, который взял на себя крест священства из послушания отцу. На каждое новое лишение он отвечал лишь «Бог дал, Бог взял» и «дети, любите друг друга».

Он собирался быть инженером и окончил Императорское техническое училище (нынешний МГТУ им. Баумана), но отец-священник попросил занять его место на приходе. Пришлось принимать сан.

Было это в мирном 1908 г., а через девять лет Александр Парусников, настоятель Троицкой церкви и подмосковном Троице-Раменском, лишился всех прав. Пусть его очень любили прихожане за доброту, молитвенность и образованность. Для советской власти он чуждый, вредный элемент.

Хорошо, что пока не арестовали, а как жить? Ни ему, ни матушке, ни детям не полагаются продуктовые карточки. Значит, все государственные магазины — для них закрыты, а частные были редки, и в них все чрезвычайно дорого.

Детей было десять: Александр, Сергей, Павел, Георгий, Надежда, Екатерина, Иван, Татьяна (умерла во младенчестве), Татьяна, Михаил.

Однажды отец Александр шел по улице с дочерью, держа ее за руку, а люди, идущие навстречу, оборачивались и плевали священнику вслед. Дочь крепче сжала руку отца и подумала: «Господи, да он же самый хороший!»

Священник почувствовал, как тяжело все это переживает дочь, и, успокаивая ее, тихо сказал: «Ничего, Танюша, это все в нашу копилку».

Бог взял

В конце двадцатых годов у них отобрали полдома, поселив туда начальника местной милиции, сын которого работал в Московском ОГПУ. Начальник болел туберкулезом в открытой форме, от него впоследствии и умер. Обычным его занятием было ходить по дому, в особенности в той половине, где жила семья священника, и плевать. Матушка, Александра Ивановна, не раз становилась перед ним на колени. Это при том, что по воспоминаниям родных, она была женщина с сильным, твердым характером. Она умоляла:

– Мы виноваты, но пощадите детей.

– Поповская сволочь должна дохнуть, – говорил тот в ответ.

Вскоре в семье священника заболел туберкулезом сын, затем другой, затем заболела дочь, потом другая дочь. Не проходило года, чтобы Александра Ивановна не провожала кого-нибудь из детей на кладбище.

Поскольку дети, живущие с родителями-лишенцами, и сами считались лишенцами, Александра Ивановна пробовала распределить их по знакомым и родственникам. Но трудно им было жить у чужих людей, и они тайно от милиционера-соседа ночами возвращались домой и спали на сеновале, а мать, глядя на них, обливалась слезами. Как-то раз одного из сыновей представители власти застали дома и на этом основании выслали его за пределы Московской области.

Семья священника держала корову, которая, как и во многих семьях тогда, стала единственной кормилицей, но и она властями была отобрана. Отец Александр был в это время в храме. Вернувшись домой, он увидел пришедших в смятение домашних, спросил, что случилось.

Александра Ивановна сказала:

– Корову увели у нас со двора.

– Корову увели? Пойдемте все быстренько; детки, вставайте на коленочки. Давайте благодарственный молебен отслужим Николаю Чудотворцу.

Александра Ивановна с недоумением посмотрела на него, а о. Александр ответил:

– Сашенька, Бог дал, Бог взял. Поблагодарим Господа, Ему виднее.

И Бог не оставил. С тех пор, как у них не стало коровы, каждый день на крыльце дома о. Александра появлялась корзинка с бутылью молока и двумя буханками хлеба.

Старшие дети долгое время дежурили у окна, выходящего на крыльцо, чтобы узнать, кто приносит им хлеб и молоко. Бывало, до глубокой ночи высматривали, но так им и не удалось увидеть благотворителя.

А бывало и так. Сочельник перед Рождеством Христовым, а к празднику в семье Парусниковых ничего нет, даже хлеба. Матушка, Александра Ивановна, сидит за пустым столом грустная. Отец Александр собирается идти в храм ко всенощной, открывает дверь на крыльцо и кричит: «Мать, иди сюда!» Александра Ивановна вышла, и видит – на крыльце стоят два мешка, а в них хлеб, крупа и картофель. «Вот тебе к празднику», – говорит отец Александр жене.

По ночам отца Александра часто вызывали в НКВД и однажды сказали:

– Уходи из церкви, ведь у тебя столько детей, а ты их не жалеешь.

– Я всех жалею, но я Богу служу и останусь до конца жизни в храме, – ответил священник.

В конце тридцатых годов были последовательно арестованы все священники Троицкого храма; последним, 24 марта 1938 года, арестовали отца Александра.

Во все время следствия протоиерей Александр содержался в камере предварительного заключения при Раменском отделении милиции. Среди милиционеров был один, по фамилии Плотников. В его обязанности входило водить священника на допросы и в баню. Накануне того дня, когда он должен был вести отца Александра в баню, он ночью пришел к Александре Ивановне и сказал: «Завтра я вашего батюшку поведу. Приходите к мосту и спрячьтесь там. Я его приведу, хоть повидаетесь».

Александра Ивановна собрала чистое белье, что-то из еды (после пыток у отца Александра были выбиты зубы и он не все мог есть). Священник с супругой устроились под мостом и разговаривали до тех пор, пока за о. Александром не пришел добрый конвойный.

Дети, любите друг друга

Из тюрьмы отец Александр передал жене несколько написанных на папиросной бумаге записок, которые пронес один из освободившихся заключенных в каблуке сапога.

Священник писал жене и детям: «Дорогая Саша, спасибо тебе за то счастье, которое ты мне дала. Обо мне не плачь, это воля Божья.

Дети мои, всех вас целую и крепко прижимаю к сердцу. Любите друг друга. Старших почитайте, о младших заботьтесь. Маму всеми силами охраняйте. Бог вас благословит».

«Мой дорогой Сережа, прощай. Ты теперь становишься на мое место, – писал священник старшему сыну. – Прошу тебя не оставлять мать и братьев и сестер, и Бог благословит успехом во всех делах твоих. Тоскую по вас до смерти, еще раз прощайте».

В конце мая следствие было закончено, и отца Александра повели на вокзал. Дочь Татьяна в это время на улице играла с детьми. Увидев, что ведут отца, она подбежала к нему, обняла и через рясу почувствовала, как он в тюрьме исхудал, а отец положил ей руку на голову и ласково сказал: «Танюша, какая ты стала большая». Конвоир ее отогнал, и девочка поспешила к матери рассказать, что видела отца. Александра Ивановна догнала мужа и вместе с ним села в электричку, где конвоир разрешил им поговорить. Это была их последняя встреча.

2 июня 1938 года тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу. В это время он находился в Таганской тюрьме в Москве. Священномученик Александр Парусников был расстрелян 27 июня 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Все дети о. Александра переболели туберкулезом, в живых остались два сына — Александр и Иван, и три дочки: Надежда, Екатерина и Татьяна. Все дети остались верующими людьми и отцом гордились. Вдова отца Александра умерла в 1958 г. и до последних дней она верила, что муж жив.

Арсений ЗАГУЛЯЕВ