Когда осенью 1917 года большевики пришли к власти, Врангель вышел в отставку. Он не желал служить новому правительству «диктатуры пролетариата». Вместе с женой Оль­гой Михайловной, бывшей фрейлиной императрицы, генерал поселился в Ялте. Здесь 10 января 1918 года Петр Николаевич был арестован. Ольга Михайловна настояла, чтобы ее взяли в заключение вместе с ним. Около восьми вечера их доставили в трибунал. Его председатель, матрос по фамилии Вакула, сначала допросил генерала, а затем обратился к Ольге Михайловне:

   - А Вы за что арестованы?
   - Я не арестована. Я добровольно пришла с мужем.
   - Вот как! Зачем же Вы пришли сюда?
   - Я счастливо прожила с Петром Николаевичем всю свою жизнь и хочу разделить его участь.
  - Не у всех такие жены, - констатировал председатель ревтрибунала, и дальше обра­тился к барону Врангелю:
    - Вы Вашей жене обязаны своей жизнью. Ступайте!

Сразу же после знакомства с революционным трибуналом Врангель принял решение вернуться в армейский строй. Когда возобновилась борьба с Красной Армией на Кавказе, Петр Николаевич выехал с женой в Ростов. Вместе с супругой генерал 25 августа прибыл Екатеринодар и через три дня был зачислен в ряды Добровольческой Армии. К этому времени вся западная часть Кубанской области и север Черноморской губернии были ос­вобождены от большевиков. В боевом составе Добровольческой Армии состояло тогда около 35 тысяч человек при 80 орудиях. Конница, за исключением двух приданных пе­хотным дивизиям полков, состояла почти полностью из казаков-кубанцев и горцев. На Гражданскую войну генерал Врангель вышел бригадным командиром, а закончил Главно­командующим Вооруженными Силами на Юге России, а затем - Русской Армии. Письма этого времени с фронта жене дают представления не только о его личных качествах, но и о его настроениях, с которыми он, наверняка, не мог ни с кем другим поделиться. Слова одного из писем о том, что «всё это тяжело, тем более что и поделиться не с кем» го­ворят не только о настроениях генерала Врангеля, но и о месте и роли супруги в его жиз­ненно важной для России деятельности*.

31-го [августа] [1918 г.] [Автограф, записка карандашом. Адрес указан на обороте: Екатеринодар, Екатерининская, № 27, Её Превосходительству баронессе Врангель.]

Дорогая Олеся!

Сейчас прибыл в Дивизию[1]. Ознакомиться подробно не успел, но первое впечатление отличное. Напишу при первой возможности. Обнимаю. Да хранит Тебя Бог,

Петруша.

2 Сентября [1918 г.] [Автограф, записка карандашом.]

Дорогая Олесинька!

Жив и здоров - очень доволен дивизией, хотя пока крупного дела не было, но впечат­ление от казаков хорошее. В станицах встречают с распростертыми объятиями и кор­мят на убой, птицей, арбузами и проч. [им]. При дивизии есть [санитарная] летучка - 2 сестры и врач, думаю, по окончании этой операции Ты могла бы также здесь работать[2].

Напишу при первой возможности, пока обнимаю, да хранит Тебя Бог,

Петруша.

[Письмо химическим карандашом, автограф. Написано на куске материи, адрес - на обороте записки.]

Екатерининская, 27.

Ее Превосходительству Баронессе Ольге Михайловне Врангель.

    сентября [1918 г.].

Дорогая моя Киська,

За эти дни мы немного продвинулись - сейчас я со штабом в ст. [анице] Петропав­ловской, пока двигаться далее не могу, ожидая продвижения прочих дивизий, обходящих противника.

«Товарищи» дерутся совсем не дурно, видно руководство, надо думать немецкое[3].

Чувствую себя хорошо, но все эти дни сплю не более 3 -4 часов, и ко сну клонит из­рядно.

Кормят на убой в богатейших станицах Кубани.

По окончании операции надеюсь быть у Тебя - полагаю, есть полная возможность в будущем Тебя устроить в дивизионную медслужбу.

Пока обнимаю, да хранит Тебя Бог,

Петруша.

    Сентября [1918 г.] [Автограф, записка карандашом.]

Дорогая Олесинька,

Спасибо за присланные письма - со своей стороны посылаю полученные мною два письма мама; от папа также получил письмо, но в нем для Тебя мало интересного, и по­тому его не посылаю.

Посылаю также телеграмму Тети Сони, видимо рехнувшейся,- писать запросы Ар­хипову о другом полку, говорить о приеме куда-либо нечего и думать. Дай ей знать (если можно - телеграммой), что для Нади [...] надп[...]. Демидов[4] наводит о жене [...] в С[анкт]-П[етер]б[урге] справки.

Пока обнимаю тысячу раз. Да хранит Тебя Бог,

Петруша.

P.S. Очень прошу ответить Тете Соне, дабы опять не приобрести еще одного не­примиримого врага.

Ее Превосходительству Баронессе Ольге Михайловне Врангель.

Екатерининскаяул., № 27.

д. [ом] Рубинской.

[Автограф, чернила. Написано из-за неимения бумаги и конвертов “в клетку”, то есть строчки, перпендикулярно пересекают другие строчки, что приводит к тому, что всё письмо очень плохо читается. Адрес - на обороте.]

9 Сентября [1918 г.].

Дорогая Киська,

Спасибо за письмо и бельё - сегодня я получил. Всё время работы по горло - не мо­жем выбить большевиков под Михайловкой - дерутся крепко. Станица Петропавловская, освобожденная только от большевиков, выбрала меня почетным казаком и подвела коня с седлом, так что я прилично экипирован. Чувствую себя хорошо, несколько устал и зол - бои всё время со Штабом Армии мне за непосильные задачи и изматывание частей. От­ношения мои с этими моментами[5] очень обострились, если так будет дальше, то не ис­ключаю возможности, что наплюю на всё и отчислюсь в резерв и в Твоё распоряжение. Пока обнимаю. Да хранит Тебя Бог,

Петруша.

Повидай Апрелева[6], он в курсе всего. Пришли мне, пожалуйста, бумаги и конвертов.

11 Сентября [1918 г.]. [Автограф, чернила. Адрес - на обороте.]

Ее Превосходительству Баронессе Ольге Михайловне Врангель.

Екатерининскаяул., № 27.

Кв.[артира] Рубинской.

Дорогая моя Олесинька,

Всё время ведём бои - части совсем измотались. Со стороны штаба помощи ника­кой, бездарные указания и интриги. Если бы не такое время, то плюнул бы на всё и от­числился бы в резерв, - до окончания операции не имею нравственного права это сделать. Постарайся повидать Апрелева и узнай, что у них творится... Пришли мне ножи для бритвы «Жиллетт» и бумаги с конвертами. Обнимаю крепко, да хранит Тебя Бог.

Люблю нежно,

Петруша.

    Сентября [1918 г.] [Автограф, чернила.]

Дорогая моя Киська,

Спасибо за бритвы, бумагу и бельё, которое получил. Вот 2 недели как я здесь, всё это время держимся, ежедневно имея перед собой противника в 10 раз многочисленнее и крайне упорного. Задачи Штабом Армии ставятся всё время непосильные, во всём не­достаток и всё же части дерутся отлично. Мое направление особенно неблагодарно, потери дивизии весьма велики, и бои последних дней выбили всех командиров полков и б.[ольшую] часть сотенных командиров (в Корниловском[7] полку[8] двойной комплект - 12 командиров сотен). Дивизия работает на огромный фронт: жаль, что я лишь имею об­щее руководство и лично от боя далек. Тяжело морально - огромная ответственность, неблагодарная задача и в то же время самое недостойное, обидное для частей отноше­ние Штаба Армии, ни слова благодарности, постоянное недоверие... Кто делает это, тот не знает, что на духе войск это не сможет не отразиться... Несмотря на все трудности думаю, с помощью Божьей, скоро операция закончится и я буду иметь воз­можность слетать за Тобой. От Эрдели[9] получил любезное письмо, сообщает, что 16 - 17 приедет и освободит меня, но не на долго, ибо получает другое назначение, а я ут­верждаюсь в должности. Однако последнее - вопрос, я поставил свои условия, требова­ние - отношений иных, нежели существующие ныне, и, думаю, что отчислюсь в резуль­тате снова в резерв и в Твоё, Киська, распоряжение.

Здесь есть [санитарная] летучка, очень симпатичные 2 сестры - какая-то Звегинце- ва[10] и бар. [онесса] Пильц. Попасть в летучку Тебе крайне легко, но до решения вопроса о том, останусь ли я здесь, не стоит, тем более, что 80% ,что наплюю на всё и уйду.

Пока кончаю, обнимаю и нежно люблю. Привет Кармишенским.

Да хранит Тебя Бог,

Петруша.

P.S. При случае напиши моим старикам.

    Сентября [1918 г.] [Автограф, записка карандашом.]

Дорогая Киська!

Вчера писал длинно и подробно, а потому сегодня пишу лишь несколько слов. Это письмо везет сестра из [санитарной] летучки Звегинцева[11], жена офицера - артиллери­ста дивизии, она сопровождает начальника Штаба Дивизии полковника Баумгартена[12], тяжело заболевшего тифом. Помоги его устроить. От нее узнаешь подробности про летучку. Пока ни в коем случае не устраивайся в летучку, ибо я, повторяю, едва ли оста­нусь. Надеюсь, повторяю, быть у Тебя.

Пока крепко обнимаю, да хранит Тебя Бог,

Петруша.

    сентября [1918 г.] [Автограф, записка карандашом.]

Дорогая Киська!

Эрдели сообщил, что будет подмена и я, следовательно, скоро буду иметь возмож­ность Тебя, вероятно, навестить. Посылаю это письмо с нашим ординарцем, князем Го- лицыным[13]. Очень прошу Тебя по размеру посылаемого погона заказать мне и прислать первой же оказией две пары генеральских погон Кубанского войска (серебро с красным) мягких для черкески. Купи также на две пары чувек козла (как слышал, его по случаю бу­дут продавать дешево в потребительской лавке Екатеринодара). Надо переобмундиро- ваться для казаков, но теперь ничего не достать... Матерью для черкески надеюсь разы­скать здесь.

Нового ничего, сидим на месте. Мой начальник Штаба заболел тифом, просит о на­значении на его место полк. [овника] Нелидова[14] из Штаба Армии или Апрелева.

Понемногу прибывают офицеры регулярной кавалерии, чему я очень рад.

Пока кончаю, обнимаю и люблю. Да хранит Тебя Бог,

Петруша.

20 Сентября [1918 г.] [Автограф, записка карандашом].

Дорогая моя Киська,

    Байнёй [имитация детского произношения слова “больной”- А.К.] - здесь все бо­леют всякой дрянью - тифом, инфлюэнцей, малярией и т.д. гл[авным] образом на почве изнурения и гнилой воды. - Сегодня у меня поднялся сильный жар, кашель и озноб, а за­тем пот - врач определяет, вероятно, бронхит, но окончательно может высказаться лишь завтра.
    Операция затягивается до бесконечности - сюда прибыла вся 3-я дивизия Дроз- довского[15], атаковала, что безрезультатно и понесла большие потери[16]. Думаю, что те­перь вопрос об отводе дивизии моей в тыл - отпадает[17].
    Наша [санитарная] летучка, импровизированная, без всяких средств, закрывается и в дивизию назначена форменная, земская.

Всё это вместе заставляет меня предложить Тебе, Киська, приехать ко мне - спер­ва частным человеком, а там - увидим. Не говори, пожалуйста, никому, что я болею - это лишние разговоры.

Захвати, если приедешь, градусник, антипирин и т.д. - всякую дрянь, здесь даже и термометра нет.

Киська! Не думай, что я сильно болею и оттого Тебя выписываю, но очень тоскливо без Тебя.

Обнимаю, да хранит Тебя Бог,

Петруша.

28 Октября [1918 г.] [Автограф, письмо синим карандашом. Адрес - на обороте.]

Её Превосходительству Баронессе Ольге Михайловне Врангель,

Крепостная улица,

Дом Бурсак.

Дорогая Киська,

Получил кипу писем для Тебя и телеграмму от Н.[атальи] М.[ихайловны][18], что дети здоровы и поедут в Ялту. Письма я позволил себе прочесть от Халли и Н.[атальи] М.[ихайловны] - все здоровы, довольны судьбой и благоденствуют. Получил письмо от мама[19] от 28 сентября - крик отчаяния, нельзя читать без содрогания[20]. Умоляет её вы­тащить из Питера, исхлопотать у Скоропадского через Бибиковых и проезд в Держав­ном поезде в Киев и оттуда в Крым[21]. Я в отчаянии, здесь сделать ничего не могу, теле­графируй и пиши Бибиковым[22], Тане или А.П. Скоропадской - это надо сделать.

Папа[23] в Ревеле[24], хоть за него можно быть спокойным. Перешли прилагаемые пись­мо и телеграмму, если примут.

Пока кончаю, обнимаю и люблю. Пока обожди ехать сюда, а если поедешь, то дай знать заранее, вышлю автомобиль, мы отошли от ж. [елезной] д. [ороги], и ехать надо с опаской, ибо в тылу бродят партии большевиков. Одна ты, в такой случае, не поезжай83 [25]. Обнимаю да хранит Тебя Бог,

Петруша.

[1]   После встречи в Штабе Армии с генералами Деникиным и Романовским П.Н. Врангель 31 августа 1918 г. получил назначение вступить в командование 1-й конной дивизией, действовавшей на Армавирском на­правлении. Начальник данной дивизии, генерал Эрдели, находился в командировке в Грузии и по возвраще­нии ему предполагалось дать новое назначение. Дивизия состояла из Корниловского конного полка (казаки разных отделов Кубанского казачьего войска, 1-го Уманского и 1-го Запорожского казачьих полков (Ейский отдел), 1-го Екатеринодарского (Екатеринодарский отдел), 1-го Лабинского (Лабинский отдел) и 2-го Чер­кесского полка (черкесы заречных аулов Лабинского отдела). В дивизию входили также 1-я и 2-я конно­горные и 3-я горная батареи, укомплектованные почти исключительно офицерами, пластунский батальон и радиостанция. Снабжение боеприпасами почти полностью проходило за счет противника. Постоянно ме­нявшийся состав частей и непрерывные бои делали невозможной организацию боевой подготовки войск. «Казаки каждый в отдельности дрались хорошо, - вспоминал П.Н. Врангель, - но общее обучение и руково­дство хромали» (Врангель П.Н. Записки: ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Кн. 1. М., 1991. с. 68).

[2]   Медицинская летучка при 1 -й конной дивизии не имела тогда почти никаких средств в виде медикаментов и перевязочного материала. Бинты изготовлялись из «подручного материала». (Врангель П.Н. Записки: но­ябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Кн. 1. М., 1991. с. 88).

[3]   Против 1-й конной дивизии находилось 12 - 15 тысяч войск Красной Армии, в основном пехота, при 20 - 30 орудиях, нескольких бронеавтомобилях, хороших технических средствах связи.

[4]   Демидов Пётр Степанович (? - 1955) - генерал-майор Войска Донского. Умер в эмиграции в Париже.

[5]    «Моменты» - этим словом строевые офицеры-командиры иронически и пренебрежительно именовали офицеров Генерального штаба, многие из которых отличались снобизмом и высокомерием, всячески под­черкивали свою корпоративность.

[6]   Апрелев Георгий (Юрий) Петрович (1889 - 1964) - полковник Генерального Штаба. Закончил Паже­ский корпус старшим камер-пажом в 1908 г., выпущен в лейб-гвардии Кирасирский полк Её Императорско­го Величества. В 1914 г. ранен в Восточной Пруссии, затем служил в штабе 1-й гвардейской кавалерийской дивизии и Кавказской кавалерийской дивизии. В 1915 г. вернулся в полк командиром эскадрона. В конце 1917 г. был командирован в Добровольческую Армию к генералу М.В. Алексееву, участник ледяного похо­да. Во Втором Кубанском походе был тяжело ранен пулей в грудь в июле 1918 г. Затем служил в штабе Добровольческой Армии, 21 мая 1919 г. назначен начальником службы связи Штаба ВСЮР, а 3 июня 1919 г. - командир вновь сформированного Сводно-Уланского полка. После эвакуации проживал в Югославии, на Дальнем Востоке и во Франции - был директором Русского кадетского корпуса в Версале. Умер в Пари­же.

[7]   Корнилов Лавр Георгиевич (1870 -1918) - генерал. Потомственный казак. Закончил Михайловское ар­тиллерийское училище в 1892 г. и Академию Генштаба в 1898 г. Участник русско-японской войны. В 1907 - 1911 гг. - военный атташе в Китае. Во время 1-й мировой войны - начальник 48-й пехотной дивизии. В ап­реле 1915 г. попал в плен. В июле 1916 г. бежал из плена. Осенью 1916 г. назначен командующим 25-м пе­хотным корпусом. В марте - апреле 1917 г. - командующий войсками Петроградского Военного Округа. В мае - июне - командующий 8-й армией и Юго-Западным фронтом. 19 июля - 27 августа 1917 г. - Верховный главнокомандующий. Пытался подавить усиление радикально-революционных сил. 2 сентября 1917 г. аре­стован. 19 ноября бежал на Дон, где вместе с генералами Алексеевым и Деникиным возглавил Белое движе­ние. Погиб в боях за Екатеринодар.

[8]   Корниловский полк - полк, входивший в состав 1-й конной дивизии Корниловский конный полк Кубан­ского казачьего войска.

[9]   Эрдели Иван Георгиевич (1870 - 1939) - генерал от кавалерии с 1917 г., белогвардеец, участник 1-й ми­ровой войны, Из дворян. Закончил Академию генерального штаба в 1897 г. Поддерживал контрреволюци­онное выступление генерала Л.Г. Корнилова, был вместе с ним арестован и в ноябре 1917 г. бежал с ним из Быховской тюрьмы на Дон. Участвовал в формировании Добровольческой армии, в которой командовал конной бригадой, а позже конной дивизией. Во время 2-го Кубанского похода и боев на Северном Кавказе командовал отдельной конной бригадой, развернутой в 1-ю конную дивизию. 31 октября 1918 г. был назна­чен в распоряжение Главнокомандующего для выполнения особых поручений и вхождения в непосредст­венную связь с союзным командованием. В тот же день П.Н. Врангель был утвержден в должности началь­ника 1-й конной дивизии. В 1919 г. - Главнокомандующий войсками в Терско-Дагестанском крае, с 22 июня - на Северном Кавказе. В 1920 г. эмигрировал во Францию.

[10] Звегинцева (урожденная Вонлярлярская) Елена Александровна (1888 - 1976) - жена В.Н. Звегинцева. Умерла в эмиграции в Париже.

[11]  Звегинцев Владимир Николаевич (1891 - 1973) - полковник кавалергардского Его Величества госуда­рыни императрицы Марии Федоровны полка. В эмиграции во Франции, умер в Париже.

[12]  Баумгартен Александр Федорович - полковник Генерального Штаба, начальник штаба 1-й конной ди­визии, скончался 29 сентября 1918 г. в Екатеринодаре от тифа.

[13]  Голицын Николай Николаевич (1875 - ?) - князь, генерал-майор (1911), генерал-лейтенант (1916). Окончил Пажеский корпус и Николаевскую академию Генштаба. Участник I-й мировой войны. Кандидат на Уральское генерал-губернаторство в ноябре 1918 г. Командующий Башкирской конной дивизией, отважно сражавшейся против красных. Командующий 3-м Уральским горных стрелков корпусом (в составе одной 7­й Уральской дивизии). Из-за отсутствия тыловых учреждений при корпусе, не смог обеспечить его личный состав зимним обмундированием. Позднее - в штабе Колчака. Во 2-й половине мая 1919 г. - командующий войсками Уральской белогвардейской группы. Вскоре уволен из-за интриг против него и обвинений в ви­новности его в неудачах Белой армии в мае - июне 1919 г. на Восточном фронте. Начальник штаба Верхов­ного Главнокомандующего в октябре 1919 - январе 1920 гг.

[14] Нелидов Борис Владимирович (1884 - ?) - полковник Генерального Штаба. Из дворян, закончил Ниже­городский кадетский корпус в 1903 г., Киевское военное училище в 1905 г. Капитан, командир роты Тиф­лисского военного училища. В Добровольческой армии и ВСЮР, в 1918 г. служил в Управлении генерал- квартирмейстера Штаба Главнокомандующего Добровольческой армии, с января 1919 г. - в Терском офи­церском полку, с мая - командир 1-го батальона Ширванского полка, 3 июня 1919 г. - назначен командиром вновь сформированного Сводно-Гусарского полка.

[15] Дроздовский Михаил Гордеевич (1881 - 1919) - участник 1-й мировой войны, полковник Генерального Штаба. С контрреволюционным отрядом, сформированным им в декабре 1917 г. на Румынском фронте, со­вершил поход до Ростова-на-Дону, где соединился с белоказаками. Позднее отряд вошёл как дивизия в со­став Добровольческой армии. Генерал-майор с 1918 г. Умер от раны. Дивизия получила после смерти на­чальника наименование «Дроздовская».

[16] Прибытие 3-й дивизии было полной неожиданностью для П.Н. Врангеля. 17 сентября дозорные доложили ему о движении неизвестной колонны в тыл 1-й конной дивизии. Как выяснилось, это были части 3-й диви­зии, которые, оставив заслон в районе Армавира, должны были атаковать Красную Армию в Михайловке с тыла, но, сбившись ночью с пути, вышли в тыл левому флангу врангелевской дивизии. Ни о задаче, постав­ленной 3-й дивизии, ни о самом её прибытии генерал Врангель никакой информации из Штаба не получил.

[17]  Понеся тяжёлые потери в этом неудачном наступлении, части 3-й дивизии оказались в трудном положе­нии и под Армавиром, где противник перешёл в наступление. В связи с этим дивизия вновь была передви­нута под Армавир, а полки 1-й конной армии заняли прежние боевые позиции.

[18] Иваненко Наталья Михайловна - тёща П.Н. Врангеля, которая в то время проживала в Крыму с внука­ми - детьми генерала: Еленой (1909 г.р),), Петром (1911 г.р.), Натальей (1914 г.р.).

[19]  Врангель Мария Дмитриевна (урождённая Дементьева-Майкова) (1857 - 1944) - баронесса, мать П.Н. Врангеля. В 1917 - 1920 гг. жила в Петрограде, с 1918 г. служила в Музее города, исполняя обязанности эмиссара художественного отдела, в конце Гражданской войны ей удалось бежать из РСФСР. (См.: Врангель М.Д. Моя жизнь в большевистском раю // Архив русской революции. Т. IV. Берлин, 1922. с. 198 - 214).

[20]  Позже, 22 февраля 1921 г. М.Д. Врангель отправила сыну письмо, в котором описала свои мытарства нака­нуне бегства из Петрограда: «Я энергично принялась за добывание нужных документов, бомбардировала бук­вально Вас своими письмами и телеграммами помочь мне через Скоропадского попасть в санитарный поезд, писала Бибиковым в Киев, но Вы все как умерли. В министерстве мне отказали дать паспорт, а в начале но­ября закрыли границы». (Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Baroness Vrangel’ Collection. Box 2. Folder 2. - 11.).

[21]  «Украинская Держава» гетмана Скоропадского имела дипломатические отношения с Советской Россией. В соответствии с достигнутым соглашением уроженцы малороссийских губерний и их родственники (так же как и лица, персонально приглашенные украинскими властями), могли, после оформления необходимых фор­мальностей, легально выехать из-под власти большевиков на Украину. Украинские консульские чиновники достаточно либерально относились к представляемым документам и прочим доказательствам, подтверждаю­щим малороссийское происхождение. В результате были спасены жизни тысяч людей. Потенциальных жертв красного террора, среди которых значительную часть составляли представители аристократических фамилий, крупные чиновники, интеллигенция. Из Москвы в Украину регулярно отходил наполненный переселенцами так называемый «Державный поезд», пересекавший в Орше разделительную линию между советской админи­страцией и германскими оккупационными властями.

[22] Бибиков Георгий Евгеньевич (1881 - 1971) - полковник. Закончил 1-й кадетский корпус. Участник 1-й мировой войны. Служил в Лейб-гвардии Уланском полку. Принял участие в формировании Северной ар­мии, возглавил лично в октябре 1918 г. конный партизанский отряд в составе Псковского добровольческого корпуса. После ликвидации Северо-западной армии выехал в Берлин, позже - во Францию, а затем в США. Умер в Нью-Йорке.

[23]  Врангель Николай Егорович (1857 - 1923) - барон, отец П.Н. Врангеля. До 1917 г. был Председателем Правлений Амгунской золотопромышленной компании, Товарищества спиртоочистительных заводов, входил в состав руководства Акционерного общества «Сименс и Гальске», Биби-Эйбатского нефтяного общества. После установление Советской власти всё его состояние, находившееся в банках Петрограда было потеряно. В 1918 г. он с женой смогли выжить лишь благодаря продаже вещей из семейной коллекции. Осенью 1918 г. Н.Е. Врангелю с огромным трудом, изменив внешний облик, удалось выехать в Псков, на оккупированную германскими войсками территорию, а оттуда попасть в Ревель, куда была перенесена деятельность возглав­лявшегося им Правления Российских спиртоочистительных заводов. (См.: Врангель Н.Е. Воспоминания: от крепостного права до большевиков. Берлин, 1924, с. 252 - 256).

[24] Ревель - официальное название города Таллин с 1219 по 1917 гг.

[25] Ко времени написания этого письма 1-я конная дивизия генерала Врангеля, вместе с 1-й Кубанской казачь­ей, 2-й и 3-й дивизиями, завершила тактическое окружение Таманской армии красны.