Полковник Петр Георгиевич Корнилов (1880-1919).Судьба младшего брата
В советской исторической литературе, посвященной Гражданской войне в Средней Азии, как правило, упоминается деятельность Туркестанской военной организации, направленная на свержение Советской власти в крае. Среди организаторов и руководителей организации традиционно называют генерала Кондратовича, горного инженера Назарова и полковника Корнилова. К фамилии последнего обычно прибавляется, что он - брат генерала Л.Г.Корнилова. Никаких дополнительных сведений о нем не приводится. Между тем его личность и биография представляют определенный исторический интерес не только в связи с его родством с одним из вождей Белого Движения, но и в силу его организационной роли на этапе зарождения антибольшевистской борьбы в Туркестане. В 2019 г. исполнилось 100 лет с момента гибели Петра Корнилова, но до сих пор не вышло ни одной публикации, посвященной его личности.
Биографии Лавра Георгиевича Корнилова посвящены многочисленные работы, однако до сих пор продолжаются споры относительно национальности его родителей. По одной из версий, отец братьев Корниловых был сибирским казаком, а мать была оренбургской калмычкой, или по версии, которой придерживаются в Казахстане – крещёной казашкой из рода Керей или Аргын по имени Гульшара. Третья версия утверждает, что Лавр Корнилов родился в семье калмыка-казака и русской казачки и был усыновлен дядей – Георгием Корниловым. Наиболее аргументированным и объективным представляется недавнее исследование Л.И. Огородниковой и А.М. Лосунова, сотрудников Исторического Архива Омской области, которые на основе архивных документов, в первую очередь метрических книг, смогли доказать происхождение семьи и историю рода Корниловых.
Отец братьев Корниловых – Георгий (Егор) Николаевич Корнилов, уроженец станицы Каркаралинской, поступил на службу в 1853 году и был урядником, а позже хорунжим 7-го Сибирского казачьего полка. Получив образование в классе восточных языков Омской школы кантонистов, он служил толмачом (переводчиком) в станице Кокпектинской, в местном окружном управлении. Там же в 1859 г. он женится на дочери резервного казака Прасковье Ильиничне Хлыновской (1842 г.р.). Родители Хлыновской переселились в Кокпекты в 1840 году с Бийской линии. Ее дед был поляком, сосланным в Сибирь после подавления польского восстания 1794 г. и там женившимся на алтайской калмычке. Вот откуда в роду Корниловых и появились монгольские черты лица.
В 1862 г. Георгий Корнилов переходит на гражданскую службу и в чине коллежского регистратора уезжает в Усть-Каменногорск (1869), а позже в 1872 г. – в Каркаралы. В 1881 году семья Корниловых переехала в казачью станицу Зайсан рядом с одноименным озером, недалеко от границы с Китаем.
Петр Георгиевич родился 17 июня 1880 года и стал младшим сыном в семье. Его старшие братья – Андрей, Александр, Автоном, Лавр и Яков. Были у него и сестры, старшая – Вера и младшая сестра – Анна. За исключением Автонома, все братья Петра избрали военную службу, правда, дожить до зрелого возраста довелось не всем. Яков умер от воспаления легких во время учебы в Сибирском кадетском корпусе. Андрею продвинуться по службе не удалось, он вышел в отставку поручиком и скоро умер в возрасте 36 лет. Автоном умер также относительно молодым – в 30 лет.
Старший брат Лавр, окончивший с отличием Сибирский кадетский корпус и поступивший в 1889 г. в Михайловское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге, был для маленького Петра примером и объектом подражания.
По стопам братьев Петр поступил в Сибирский кадетский корпус, однако его не закончил, был исключен по болезни. При содействии Лавра вступил вольноопределяющимся в полк, где служил его брат, а в августе 1900 года Петр был принят в Казанское пехотное юнкерское училище. После его окончания в 1903 году в чине подпоручика был направлен в 1-й Туркестанский стрелковый батальон.
Подпоручик П.Г.Корнилов, 1903 г., фото из личного архива П.Селиванова
В своих воспоминаниях маршал Б.М.Шапошников, служивший вместе с П.Г.Корниловым с 1903 по 1907 гг. в Туркестанском стрелковом батальоне характеризует его без излишней симпатии, но отмечает его отличные воинские качества: «…подпоручик Петр Корнилов из юнкерского училища, брат небезызвестного впоследствии генерала Корнилова, был назначен в 4-ю роту. Родители Корниловых, по рассказу младшего Корнилова, жили в Западной Сибири. Отец — русский — занимал должность переводчика при уездном начальнике, мать же была простая киргизка. Отсюда и монгольский тип лица, который унаследовали дети. Петр Корнилов, очень ограниченный человек, ничего не читал, ничем не интересовался, но был хорошим строевиком и отличным стрелком».
При этом Шапошников не упоминает, что Петр Корнилов по совету брата Лавра в свободное от службы время изучал языки народов Индии, закончил Курсы восточных языков при штабе Туркестанского военного округа, в совершенстве овладел несколькими сартовскими наречьями и даже исполнял в батальоне роль военного переводчика. Некоторое время Петр был русским военным представителем при Хивинском хане.
Штабс-капитан П.Г.Корнилов, фото 1913 г. из личного архива П.Селиванова
В 1906 году Петр Корнилов был произведен в поручики, а в 1910 г. – в штабс-капитаны. В 1912 г. был награжден орденом Св.Станислава 3-й степени. В период службы в Ташкенте Пётр Георгиевич женился на Лидии Ивановне Садовской, уроженке Сыр-Дарьинской области, имевшей польские корни. В семье появилось трое детей, два мальчика и дочь (Ольга в 1908 г., Георгий в 1910 г., Лев – 1912 г.р.).
К началу Первой Мировой войны Петр Корнилов - штабс-капитан в 1-й роте 1-го Туркестанского стрелкового полка. С началом боевых действий на Западном фронте Петр Корнилов назначается командиром 4-й роты и уже осенью 1914 г. представляется к награждению орденом Св.Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость» за «отличное управление ротой под ружейным, пулеметным, артиллерийским огнем противника с явной опасностью для жизни под Зольдау и Цехановым».
Штабс -капитан Петр Георгиевич Корнилов (в последнем ряду, второй слева) среди офицеров 1-го Туркестанского стрелкового полка. Лето 1914 г., г.Ташкент.
Первый Туркестанский стрелковый полк вступил в войну в составе 1-й Туркестанской Стрелковой бригады I-го Туркестанского армейского корпуса и прибыл в район военных действий на Северо-Западный фронт в начале сентября 1914 г. Корпус расположился в районе Рожан, где вместе с гарнизоном Новогеоргиевской крепости составлял особую Наревскую группу под начальством коменданта крепости. Задачей этой группы было обеспечивать тыл войск, действующих от Варшавы на левом берегу Вислы. В начале октября 1-й Туркестанскй корпус (под командованием генерал от инфантерии Ерофеева) был передислоцирован в район Цеханова, а позже под Осовец.
В конце октября части 1-го Туркестанского корпуса в упорных боях продвигались к укрепленному городу Зольдау (в Восточной Пруссии, ныне в Польше), где и отличился Петр Корнилов. В этих боях на долю 1-й Туркестанской стрелковой бригады выпала ответственная задача найти переправу через болотистую, непроходимую вброд, р.Нейду и переправившись обойти левый фланг противника, занимавшего Зольдау и ударить ему во фланг и в тыл. Рекогносцировку переправы и саму переправу по узкой, поврежденной немцами гати, длиной около 1-й версты, пришлось делать под губительным шрапнельным, ружейным и пулеметным огнем противника. Задача эта, благодаря отличной организации была выполнена блестяще и с минимумом потерь. туркестанцами была взята неприятельская батарея и большое количество пленных, в числе которых были и офицеры. Впоследствии части бригады в течение дневного боя отбили от 8 до 10 штыковых атак противника, нанеся ему страшный урон и заставив 4-го ноября отойти от наших позиций. После взятия Зольдау корпус перешел к обороне и успешно отражал многочисленные контратаки германских войск.
Петр Георгиевич Корнилов (1880-1919) (крайний слева) среди офицеров 1-го Туркестанского стрелкового полка . Юго-Зап. фронт, лето 1916 г.
Впоследствии Петр Корнилов был награжден Орденом Св.Владимира 4-й ст. с мечами и бантом - «за спасение орудий и пулеметов при прорыве полка через окружившего противника 1 октября 1914 г. в бою под гор.Лыком», т.е. за бой, который произошел еще раньше, чем сражение под Зольдау. В конце сентября 1914 г. 1-й Туркестанский корпус преследовал неприятеля, отходившего от крепости Осовец к городу Лык, который был взят туркестанцами 24 сентября, после чего немцы перешли в контрнаступление. (Илл.3)
В следующий раз Петр Корнилов, уже командуя 3-й ротой, отличился во время кровопролитной зимней Праснышской операции, в ходе которой 1-й Туркестанский корпус сдерживал наступление втрое превосходящих сил немцев, а позже с 2 февраля 1915 сам перешел в наступление. За эти бои Петр Корнилов был награжден орденом Св.Станислава 2-й степени с мечами.
За отличие в летних боях во время третьего Праснышского сражения П.Корнилов был награжден орденом Св.Анны 2-й степени. В этот раз 1-й Туркестанский корпус держал оборону по реке Нарев. 30 июня XII германская армия генерала Галльвица при поддержке ураганного артиллерийского огня обрушилась на позиции 1-й армии. Весь удар фон Галльвиц направил на стык между 1-м Сибирским и 1-м Туркестанским корпусами. Героическая стойкость этих двух корпусов разбила в прах все расчеты немецкого командования. Третье Праснышское сражение с 30 июня по 4 июля вместо разгрома всего русского Северо-Западного фронта закончилось лишь отступлением нашей 1-й армии.
В июне 1916 г. 1-й Туркестанский стрелковый полк (командир – полковник Ходоровский) 1-го Туркестанского корпуса в составе 8 Армии Юго-Западного фронта генерала Каледина участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве под Ковелем и в сражении на реке Стоход.
В октябре 1916 г. Петр Георгиевич несколько раз виделся со своим старшим братом. Незадолго до этого Л.Г.Корнилов совершил побег из германского плена и вступил в должность командира 25 Армейского корпуса Особой армии генерала В. И. Гурко (Юго-Западный фронт). Об этом эпизоде упоминает Лавр Корнилов в письме к сестре Анне от 01.11.17.: «Видел Петра. Полк его стоял одно время поблизости от меня и Петр три раза ночевал у меня». По всей видимости, это была последняя встреча братьев.
Новый 1917 г. полк Петра Корнилова встретил в составе Особой Армии в позиционных боях под г.Луцком. Корнилов уже в чине подполковника командует батальоном. 11 марта 1-й Туркестанский стрелковый полк принял присягу Временному правительству, а 28 марта состоялось первое заседание избранного полкового комитета. С этого момента начинается череда роковых событий, приведших к краху Русскую армию, ввергнувших Россию в пучину братоубийственной Гражданской войны и ставших причиной гибели Петра Корнилова, его старшего брата и многих его родных.
Начиналось все довольно безобидно. Вот как начало революционных событий отражено в журнале военных действий (ЖВД) 1-го Туркестанского полка за апрель 1917 г.
«23 апреля. Воскресенье. Занятий нет. В 10 часов была отслужена литургия. Пел хор певчих солдат. Приехали из Ташкента солдаты с подарками для полка. В 16 часов состоялся общий полковой митинг. До митинга несколько команд с музыкантами впереди продефилировали по улице под звуки Марсельезы и с красными знаменами. На митинге были произнесены серьезные и искренние речи. Доктор Данский подробно разъяснил, что такое свобода и свободы. Стрелок Любенко выступил с речью о войне и мире. Смысл речи – война до конца ради закрепления свободы… Командующий полком произнес горячую речь о необходимости победы над врагом и ради победы, единения между офицерами и солдатами. Речь Полковника была покрыта громкими «Ура» и стрелки устроили своему командиру шумную овацию. Не были забыты и легшие на полях сражения, память их была почтена вставанием и глубоким молчанием».
В конце апреля подполковник Корнилов взамен отозванного командира полка – полковника К.К.Ходоровского, назначается временно исполняющим обязанности командира 1-го Туркестанского стрелкового полка.
С начала мая, после прибытия маршевого пополнения обстановка в полку начинает постепенно ухудшаться. Выяснилось, что вновь прибывшие настроены к офицерам и даже старым солдатам откровенно враждебно. На очередном митинге, после попытки адьютанта полка прервать провокационные речи, возбужденные солдаты набросились на него, сорвали погоны и попытались арестовать. В итоге вместо наказания виновных, офицеру пришлось самому приносить извинения перед полком.
Вновь назначенным одним за другим командирам полка – полковникам Иванову и Володину солдаты выносили свое недоверие, и командование дивизией было вынуждено их убирать. В результате временно в командование полком опять вступил подполковник Корнилов. 24 июня командование полком принял полковник Руднев, старый туркестанец, сослуживец Корнилова еще по довоенным временам.
Надо полагать, что Петр Георгиевич с воодушевлением воспринял назначение своего старшего брата на пост Верховного Главнокомандующего, произошедшее 19 июля, однако положение на фронтах ухудшалось, 21 августа германскими войсками была захвачена Рига. Боевой дух полка продолжал неуклонно снижаться, появились отказы от выхода на работы.
29 августа в полку стало известно о провале выступления генерала Корнилова и его отстранении с поста Главнокомандующего Русской армией. На следующий день состоялось собрание полкового комитета, на который приехал комиссар 1-го Туркестанского корпуса. Вот что сказано об этом в ЖВД полка: «Комиссар говорил о событиях момента, обвинял в измене генерала Корнилова, утверждал, что революцию спасли только комиссары и комитеты и призывал исполнять приказания только комиссаров. Вероятно, он говорил это, касаясь лишь приказаний политического характера, а не боевых приказаний, но солдаты вряд ли это поняли, т.к. о подчинении в боевом отношении офицерам комиссар не сказал ни слова…
В общем, после сегодняшнего собрания полкового комитета и речи комиссара настроение полка, до сих пор довольно спокойное, сильно ухудшилось, снова появляется недоверчивое и подозрительное отношение к офицерам».
Нетрудно представить состояние Петра Георгиевича, когда он слушал эти выступления.
К октябрю настроение солдатских масс в полку, как и во всей Русской армии, становится все более неуправляемым. В Донесении Начальника штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта от 20 октября 1917 г. о ситуации в 1-й Туркестанской стрелковой дивизии говориться следующее:
«Отношение к офицерам неудовлетворительное. Отсутствие власти ставит командный состав в критическое положение. В 1-м Туркестанском полку солдаты видят в офицерах единственных виновников в продолжении войны и стремятся сорвать на них свою злобу на неудачные попытки протеста: грубый и резкий ответ солдата – заурядное явление, зачастую по адресу офицера слышаться ругательства и угрозы: «Бей их!», «Пристрелить их!», «Приколоть их!» и т.п… Терпеливое перенесение обид офицерами и жертвы самолюбием еще больше раздражают солдат .<…> Боеспособность неудовлетворительная. 1-я Туркестанская стрелковая дивизия, за исключением ударных батальонов и 29-го стрелкового полка к активным действиям безусловно непригодна».
После октябрьского восстания и последующей демобилизации армии Петр Корнилов, незадолго перед этим произведенный в полковники, пробирается к семье в Ташкент. По всей видимости, это произошло в самом начале нового 1918 года. К этому времени Ташкент уже пережил октябрьские события, кровопролитные уличные бои и стал столицей Туркестанской республики. Основная масса населения с ужасом следила за происходившими изменениями. Ситуация обострялась общей разрухой, безработицей, дороговизной, нехваткой товаров и растущей угрозой голода.
История создания Туркестанской военной организации была тесно связана с так называемыми «союзами фронтовиков», получившими широкое распространение на всей территории России к началу 1918 года.
После развала фронта и демобилизации армии на родину к семьям стали массово возвращаться военнослужащие. Как правило, офицеры не имели гражданских специальностей и в условиях экономического кризиса остро стоял вопрос с их трудоустройством. Зачастую, поставленные на грань простого выживания, офицеры стали объединяться в союзы взаимопомощи. Первоначально эти объединения носили легальный характер и были далеки от политической деятельности, однако, в условиях эскалации Гражданской войны очень быстро трансформировались и встали на путь вооруженного сопротивления Советской власти.
Есть все основания полагать, что Туркестанская военная организация была создана на основе Ташкентского союза фронтовиков и впоследствии опиралась в своей деятельности на подобные общества в других городах Туркестана. У истоков ее создания стояли генерал-майор Л.Л.Кондратович, полковники П.Г.Корнилов, Г.В.Блаватский, А.В.Руднев, геолог и горнопромышленник П.С.Назаров. Что касается полковника Руднева, то, согласно известных источников, он впоследствии входил в подпольную группу Цветкова-Агапова-Тишковского, развернувшую свою деятельность осенью 1918 г. Имеются сведения, что Руднев служил связующим звеном между ними и Туркестанской военной организацией, на тот момент переименованной в Туркестанский союз по борьбе с большевизмом.
В апреле 1918 г. в Ташкенте становится известно о гибели Лавра Корнилова. Думается, не случайно именно к этому времени относят начало деятельности ТВО. Петр Корнилов, будучи человеком долга, не мог остаться в стороне и считал себя обязанным продолжить дело старшего брата.
Туркестанская военная организация ставила своей главной целью свержение Советской власти в крае и создание многонациональной автономной Туркестанской республики на принципах многопартийности (естественно, без наличия большевиков).
В короткие сроки ТВО удалось создать разветвленную сеть отделений во всех крупных городах и центрах Туркестана. Самые значительные из них располагались в Ташкенте, Асхабаде, Коканде, Скобелеве, Андижане, Верном, Самарканде и Джизаке. Удалось также наладить связь с атаманом Оренбургского казачьего Войска Дутовым и лидерами национальных вооруженных формирований – Джунаид-ханом в Хиве, Иргашем в Ферганской долине. Однако дело осложнялось почти полным отсутствием средств и оружия.
В мае 1918 г. в Ташкент из Баку прибыл и вышел на связь с Назаровым Е.П.Джунковский, бывший ветеринарный врач и Начальник Ветеринарного управления Российской Империи, имевший тесные контакты с британским командованием в Персии и в Закавказье. Джунковский предложил ТВО сотрудничество и пообещал добыть средства у англичан. В показаниях Павла Назарова, которые он дал после ареста, содержатся сведения об этом эпизоде и о роли, которую играл Петр Корнилов в подпольной организации.
«Вскоре после этого он уехал, а мы, т. е. инициативная группа, распределили между собою роли в таком порядке: генерал Кондратович должеи был заняться вербовкой лиц, способных вести пропаганду, рассчитывая в этом случае исключительно на молодежь, Корнилов должен был заняться вербовкой мусульман для этой же цели, Арсеньев должен был вести пропаганду среди сартов в этом же направлении.
Ведя всю эту работу, мы страшно страдали без денег, так как таковых нужно было много на разъезды по агитации и т. д., ожидая приезд Джунковского с деньгами. В это время открылся Асхабадский фронт, сообщение с Персией совершенно прекратилось, мы думали, что все это кончено, но совершенно неожиданно я получил прямо от Джунковского из Мешеда (Персии) сто тысяч рублей. Их привез мне персидский татарин Султан Бек <…>
Деньги сто тысяч, полученные от Джунковского в конце августа с. г., были распределены таким образом: Блавацкий получил тридцать тысяч, в конце сентября — двадцать шесть тысяч, Кондратович получил пятнадцать тысяч, Корнилов — пять тысяч, Арсеньев — две тысячи, в это время присоединился к нам Зайцев Иван Матвеевич, который получил три тысячи. Затем было решено отправить Корнилова в Фергану, куда он и поехал в середине сентября с. г.».
Полковник И.М.Зайцев
Полковник Оренбургского казачьего войска И.М.Зайцев, бывший комиссар Временного правительства в Хиве, в январе 1918 г. во главе отряда казаков попытался свергнуть Советскую власть в Туркестане. Выступив их Хивы, его отряды заняли Самарканд, Чарджуй и угрожали Ташкенту. Однако после боя под ст. Ростовцево казаки были распропагандированы большевистскими агитаторами и сложили оружие. Полковник Зайцев был арестован, чудом избежал расстрела и содержался в ташкентской тюрьме. В первых числах июня 1918 г. он совершил побег, подготовленный членами Туркестанской военной организации, заняв должность начальника штаба ТВО.
Впоследствии он опишет свою совместную с Корниловым деятельность в Фергане в отчете атаману Дутову.
Петр Георгиевич как нельзя лучше подходил для подпольной работы среди мусульманского населения. В совершенстве владея местными наречиями, в национальной одежде, благодаря своей внешности, он был практически неотличим от киргиза.
Вот как описывает свою встречу с Корниловым полковник Зайцев: «На террасе сидит типичный киргиз небольшого роста. Направляюсь к нему, подхожу, держа на всякий случай в кармане браунинг наготове. Он сидит спокойно, мало обращая внимания на меня. Говорю: «Асалям алэкум!» (приветствие при встрече). – «Алэкум асалям!», отвечает. Спрашиваю, кто его прислал и кого ему нужно. Говорит, что прислал Тюлеган; что нужно Турчанинова, которому он привез письмо. Говорю: «Я самый Турчанинов». «Я полковник Корнилов», отвечает незнакомец, и оба незнакомца, один киргиз, другой сарт, объявились».
По плану ТВО одним из основных элементов общетуркестанского восстания должно было стать создание на территории Ферганской долины армии, состоящей из местных мусульманских формирований, к тому времени уже стихийно сложившихся после разгона «Кокандской автономии» в марте 1918 г.
Во главе наиболее крупных басмаческих отрядов находились авторитетные лидеры - курбаши Иргаш (Эргаш-бай) и Ишмат-бай. В сентябре руководством ТВО было достигнуто соглашение с ними о совместной борьбе на следующих условиях: 1) Иргаш-бай и Ишмат-бай вступают со всеми своими курбаши в Туркестанскую военную организацию. 2) Распоряжения своим курбаши они отдают от себя лично, но действуют по указанию ТВО и под руководством назначенных лиц, для чего будет командирован особый штаб и офицеры в качестве инструкторов. 3) Организация берет на себя обязанность снабжать отряды всеми видами довольствия. 4) Представители английского правительства обязались снабжать организацию деньгами, оружием и боевыми припасами. Относительно последнего пункта, следует добавить, что эти обещания исходили со стороны находящегося в Ташкенте британского резидента майора Ф.М.Бейли, наладившего контакты с ТВО.
В начале октября 1918 г. Зайцев, Корнилов и Арсеньев выехали в Ферганскую долину в ставку лидера местных курбаши Иргаша в район Коканда.
Поначалу работы по реорганизации существующих отрядов и сколачиванию новых шли успешно. Предполагалось сформировать в течение двух, трех месяцев два конных отряда, каждый силой около двух тысяч человек и при них 8 конно-горных орудий, два пехотных полка и две горных батареи в 4 орудия; общей численностью около двух тысяч человек. Обучение предполагалось организовать по казачьему образцу. Однако работа осложнялась низкой дисциплиной среди бывших крестьян, амбициями, соперничеством и откровенной враждой между некоторыми главарями басмаческих отрядов. Почти полностью отсутствовала артиллерия (имелось 2 орудия), причем добыть ее в большем объеме так и не получилось. Тем ни менее, первоначальные группы басмачей, более походившие на разбойничьи шайки стали приобретать видимость регулярного войска.
В конце октября органы Туркестанкой ЧК вышли на след Туркестанской военной организации. В Ташкенте начались повальные обыски и аресты иностранцев, бывших офицеров и подозрительных элементов. В эти дни был арестован Павел Назаров и вместе с ним целый ряд активных членов Туркестанской Военной организации. Буквально в последний момент удалось избегнуть ареста и скрыться генералу Кондратовичу, перешел на нелегальное положение майор Бейли.
По словам полковника Зайцева: «…работы пришлось прервать вследствие получения из Ташкента тревожных сведений. <…> Посланные нами джигиты в Ташкент также ничего не сообщают. Мы начали беспокоиться. Вскоре узнаем, что много членов нашей организации арестовано и расстреляно. Тогда мы решили отправиться в Ташкент узнать, в чем дело. Поехали: я, полковник Корнилов, брат знаменитого генерала Корнилова, и есаул Юдин. Дорогой оказалось, что все перевалы и пути в Ферганскую область заняты большевиками. Кое-как пробрались. Недалеко от Ташкента мы расстались. Я поехал в те кишлаки, где укрывался раньше».
Вот как описывал обстоятельства своего ареста Павел Назаров:
«Одним из инкриминированных мне документов было письмо, которое перехватили большевики. Оно было послано из Ферганы с вестовым полковника П.Г. Корнилова, брата хорошо известного генерала. Вместе с полковником мы снаряжали и отправляли группы офицеров для организации в Фергане кавалерийских отрядов из местных всадников для борьбы с большевиками. Несмотря на мои неоднократные просьбы не посылать ничего в письменной форме, педантичность несчастного Корнилова заставила его направить мне детальный отчет о расходах и рапорт о своих действиях в надежде, что его вестовой благополучно преодолеет горы и посты Красной гвардии». Павел Назаров с октября 1918 г. находился под следствием в Ташкентской тюрьме и чудом избежал гибели. 19 января 1919 г. он был освобожден из тюрьмы во время восстания К.Осипова.
П.С.Назаров
Деятельность полковников Корнилова и Зайцева в Фергане не прошла даром. К концу 1918 г. басмаческое движение в Ферганской области усилилось. К началу 1919 г. в Ферганской долине образовались два крупных центра антисоветского восстания. Первый - под руководством Мадамин-бека, охватывал Скобелевский, Андижанский и Наманганский уезды. Второй центр - под руководством Катта Иргаша, охватывал Кокандский уезд, ставка его располагалась в селе Бачкир Янгикурганской волости. Общая численность отрядов Иргаша в начале 1919 г. достигла 15 тыс. человек. Совместно с отрядами нового лидера повстанческого движения Ферганы – Мадамин-бека они смогли взять пол контроль практически всю область, за исключением крупных городов. В течение 1919 г. басмаческое движение из Ферганской долины начало распространяться на соседние регионы и захватило, в конечном итоге большую часть Средней Азии.
Между тем в январе 1919 г. в Ташкенте назревают поистине драматические события, именуемые советскими историками «осиповским мятежом». К концу декабря 1918 г. в Ташкенте сформировалась еще одна группа заговорщиков, состоявшая из представителей советской номенклатуры. В ее состав вошли военком республики К.П.Осипов, председатель Совета железнодорожных мастерских и бывший член СовНаркома комиссар В.Агапов, его помощник техник И. Попов, ответственные работники советских организаций полковник П. П. Цветков, А.Тишковский и другие. По всей видимости, эта группа вошла в контакт с остатками Туркестанской Военной Организации, поскольку во время восстания они действовали совместно.
В ночь с 18 на 19 января члены группы Осипова совместно с офицерами Туркестанской военной организации захватили почту, телеграф, Дом Советов, здание милиции и другие ключевые объекты города. На их сторону перешла значительная часть ташкентского гарнизона, 1-й пехотный и 2-й кавалерийский полки, отряд бронеавтомобилей. К восставшим также примкнули члены ТВО под руководством полковника Руднева и князь Александр Николаевич Искандер, младший сын Великого князя Николая Константиновича. Общая численность войск мятежников составляла до 2000 человек.
По приказу (или с ведома) Осипова было арестовано и расстреляно практически все руководство Туркестанской республики. К утру 20 января восставшими был занят почти весь город кроме Ташкентской крепости, и укрепленного района вокруг Главных Железнодорожных мастерских. Однако, после первоначального успеха, мятежники потеряли инициативу и в ходе двухдневных уличных боев были разбиты. 21 января, ночью Осипов, захватив золотой и валютный запас республики, хранившийся в городском банке, с отрядом, численностью около 1000 человек бежал из города и ушел по Чимкентскому тракту. Вместе с ним ушли полковник Руднев и князь Искандер, которые впоследствии сформировали из беглецов Ташкентский офицерский партизанский отряд. Впоследствии, князь Искандер, один из активных участников январских событий, напишет воспоминания об этих днях, озаглавленные им «Небесный Поход».
После провала восстания по Красному Туркестану прокатилась волна массовых арестов и репрессий. В первые дни были расстреляны многие захваченные участники мятежа и просто классово чуждые элементы. В Ташкенте и окрестных селениях проводились повальные обыски, для поисков беглецов были мобилизованы местные крестьяне. Вплоть до начала лета все дороги и горные тропы были перекрыты заставами красноармейцев.
Доподлинно неизвестно, где именно находился Петр Корнилов во время восстания Осипова. С весны 1919 г., не желая расставаться семьей, он скрывался на одной из дач в окрестностях Ташкента, был арестован в начале лета и вскоре расстрелян. Вот как об этом событии говориться в воспоминаниях Павла Назарова: «Полковник скрывался в пригородах Ташкента. По внешности он сильно походил на казаха, свободно говорил по-узбекски и был во всех отношениях так похож на туземца, что даже когда он пришел ко мне одетый таким образом, в то время когда он мы планировали заговор против большевиков, никто из моих домашних даже не заподозрил, что это был русский полковник, и приняли его за казаха, который пришел увидеть меня по поводу охоты или рудного дела. Он мог бы легко скрыться в Фергане или в другом подобном месте, но он хотел оставаться как можно ближе к своей несчастной семье, состоящей из жены и четырех маленьких детей..Те жили буквально как нищие - советские власти забрали у них все до последнего - включая даже детские постели. Почтальон случайно узнал Корнилова и сообщил о его укрытии большевикам. Радость мерзавцев была безграничной, и лишь мой арест мог завершить их триумф».
Наиболее подробная версия ареста полковника Корнилова содержится в мемуарах британского разведчика Ф.М.Бейли. Примечательно, что в период его работы в Ташкенте под легальным дипломатическим прикрытием в августе-сентябре 1918 г. он наладил тесные контакты с представителями ТВО, однако лично с Корниловым он познакомился только летом 1919 г., когда оба они находились в подполье, и даже некоторое время прятались в одном доме.
«Однажды странный сарт, говоривший прекрасно по-русски, приехал днем к нам на обед, и что-то заставило меня предположить, что это должно быть скрывавшийся полковник Корнилов. После того как он уехал, я спросил об этом у Яковлева, и он сказал мне, что я прав, но что никто не должен об этом знать. После этого Корнилов приезжал к нам еще несколько раз, а также и его жена, которая появлялась вполне свободно под собственным именем. Это казалось мне очень опасным. Полиции достаточно было шпионить за ней, чтобы поймать его. Позже он переехал жить к нам в дом, и делил со мной мою крохотную комнату. Мне показалось чрезвычайно опасным, что двое самых разыскиваемых в Ташкенте людей живут в одной комнате. Но так как я не мог настоятельно попросить своего хозяина быть более осторожным, я решил сменить квартиру. Как обычно, на то, чтобы договориться о поиске подходящей квартиры, уходило некоторое время. А через несколько дней Корнилов съехал от нас, поскольку решил жить на даче, в маленьком глинобитном домике, в саду в городском предместье. <…> Яковлевы и я обычно по воскресеньям шли на эту дачу и проводили весь день там с Корниловыми.
3 июля я услышал, что Корнилова арестовали. Маленький соседский мальчик сообщил в полицию, что какой-то подозрительный человек, носивший иногда национальную местную одежду, живет на этой даче. Полиция сразу отправилась туда и арестовала Корнилова. Про наши посещения дачи было, конечно, известно и его семье, и соседям, и я боялся, что полиция сможет связать между собой дом Яковлева и Корнилова, и поэтому я съехал от Яковлевых к большому их облегчению.<…>
Мне всегда казалось что было весьма безрассудно со стороны Корнилова жить таким образом — с частым посещением его женой и детьми. Однажды я сказал об этом Яковлеву. Он ответил, что большевистская полиция слишком глупа, чтобы додуматься выслеживать Корнилова через его жену. К несчастью, он оказался неправ, и Корнилов был арестован, допрошен и признан виновным. Говорили, что Туркестанское правительство запросило Москву об отсрочке исполнения вынесенного ему приговора. Когда из Москвы пришел ответ, что они могут это сделать, было уже поздно, Корнилова уже расстреляли».
По-разному сложились дальнейшие судьбы соратников Корнилова по антибольшевистской борьбе в Туркестане. Генерал Кондратович был арестован и расстрелян после восстания Осипова в январе 1919 г.
Полковник Зайцев был арестован под чужой фамилией и вскоре освобожден. Впоследствии он пробрался через линию фронта в расположение белых войск атамана Дутова. Вскоре стал начальником штаба Оренбургского военного округа, затем — исполняющим обязанности начальника штаба атамана Дутова, с октября 1919 — начальником штаба Оренбургской армии, произведён в чин генерал-майора. После окончания Гражданской войны находился в эмиграции в Шанхае. В 1924 г. Зайцев с целью организации подрывной работы внутри Красной армии возвращается в Советскую Россию, но после разоблачения оказывается на Соловках. В 1928 г. он бежит из лагеря и после года скитаний вновь пробирается в Китай. 22 ноября 1934 года в Шанхае Иван Матвеевич Зайцев покончил жизнь самоубийством.
После бегства из Ташкента и боя под Чимкентом 25 января остатки отряда Руднева повернули на Чимган. В разгар зимы им удалось перевалить через отроги Западного Тянь-Шаня (Пскемский и Чаткальский хребты) и оторваться от преследования. После тяжелейшего высокогорного перехода отряд беглецов в количестве 62 человек спустился в Ферганскую долину и присоединился к войску курбаши Мадомин-бека. Позднее полковник Руднев со своим отрядом поступит на службу к Бухарскому эмиру. После нескольких месяцев тяжелой кочевой жизни его здоровье сильно ухудшилось. В июле 1919 полковник Руднев умер в Бухаре, где и был похоронен.
Павел Назаров после поражения январского восстания несколько месяцев скрывался у знакомых киргизов в окрестностях Ташкента, затем в городе Пишпеке (ныне Бишкек). Здесь под именем Николая Ивановича Новикова он работал инженером по исследованию гидротехнических условий Семиречья. В 1920 г. через горы пробрался в Китайский Кашгар. В Кашгаре Назаров жил несколько лет, но после предупреждения из Ташкента о слежке за ним, в августе 1924 года, совершил ещё один тяжелый переход через Гималаи и Кашмир в Британскую Индию, а оттуда уехал в Англию. Там он получил и принял предложение о работе геологом в Экваториальной Африке (в Анголе), Позже перебрался в Южную Африку, работал во многих южноафриканских горнодобывающих компаниях, преподавал в университетах Кейптауна, Претории, Блумфонтейна. Скончался Назаров в Йоханнесбурге в 1942 году. Свой побег из Туркестана и дальнейшие скитания Павел Степанович Назаров описал в книге, переведенной на английский язык под названием Hunted through Central Asiaи (Погоня по Центральной Азии) изданной в 1932 году.
По всей видимости, супруга Петра Георгиевича Корнилова – Лидия Ивановна была арестована не сразу с мужем, а несколько позже, поскольку ей удалось, предвидя арест, спасти детей и пристроить их среди дальних родственников. По всей видимости, детей удалось переправить в Зайсан. До сих пор остается неизвестным, была ли она расстреляна или погибла в лагере.
Ольга Петровна Селиванова (Корнилова) с мужем Павлом Афанасьевичем Селивановым, фото начала 30-х годов из личного архива П.Селиванова
В начале 30-х годов Ольга Петровна Корнилова вышла замуж за врача-хирурга Павла Афанасьевича Селиванова. Во время Великой Отечественной войны в 1942 г. звании военврача 2-го ранга Селиванов был командиром медицинской роты 11 стрелковой дивизии на Волховском фронте, в 1944 г. в звании майора медицинской службы был ведущим хирургом эвакогоспиталя 2-й Ударной армии. Был награжден орденами - Красной Звезды и Отечественной Войны 2-й ст., медалью «За боевые заслуги» и другими боевыми наградами.
В настоящее время в Краснодарском крае проживает внук Ольги Петровны и правнук Петра Корнилова. К счастью, в его семейном архиве сохранились несколько фотографий прадеда. Мы знаем, насколько рискованно было в советское время держать их у себя. Пользуясь случаем, автор выражает огромную признательность Павлу Селиванову за предоставленные для публикации фотографии Петра Корнилова.
В Краснодарском крае живет еще один правнук полковника Корнилова, внук его сына Георгия, сохранивший фамилию Корниловых. Он бережно сохраняет память и казачьи традиции рода Корниловых и будет благодарен за любую дополнительную информацию о судьбе Петра Георгиевича. Благодаря ему стало известно, что сержант Георгий (Егор) Петрович Корнилов погиб (пропал без вести) во время Великой Отечественной войны в 1943 г.
Младшая сестра братьев Корниловых, Анна Георгиевна после окончания Гражданской войны несколько лет жила под чужой фамилией в Луге, в Ленинградской области, работала учительницей в школе. В 1929 году она была схвачена органами ОГПУ и вскоре расстреляна. Единственной ее виной было родство со старшими братьями.
Потомки Лавра Корнилова проживают в настоящее время во Франции и США.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ:
[1] Л.И. Огородникова., А.М. Лосунов, «Корнилов из рода Корниловых (По документам исторического архива Омской области)». Омский научный Вестник. Серия «Общество.История.Современность». №1- 2018г.
[2] Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. — М.: Воениздат, 1974.
[3] Поволяев В.Д. Жизнь и смерть генерала Корнилова: - М: АСТ, Астрель,2006
[12] Показания члена контрреволюционной Туркестанской военной организации П.С. Назарова о создании и деятельности организации. - Из истории Гражданской войны в СССР. Документы и материалы. Иностранная военная интервенция и гражданская война в Средней Азии и Казахстане, в 2-х т. — Алма-Ата: Изд-во АН КазССР : Наука, 1963-1964. Том.1
[13] Ганин А.В. Большая игра генерал-майора И.М.Зайцева. Альманах «Белая гвардия», №8. Казачество России в Белом движении. М., «Посев», 2005
[14] Ганин А.В. «Наша Туркестанская военная организация… вошла в соглашение с английским правительством». Доклад полковника И. М. Зайцева Войсковому атаману Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанту А. И. Дутову. 1919 г. http://orenbkazak.narod.ru/PDF/Zaytsev_report.pdf
[15] Назаров П.С. Бегство из Центральной Азии; — Б.: Раритет, 2015
[16] Князь Искандер. Небесный поход. – Бишкек: Раритет, 2016 г.
