Широкое развёртывание в СССР коллективизации и раскулачивания привело к росту массовых выступлений в деревне. Всего за первые два месяца 1930 года их количество превысило уровень всего 1929 года (1467 и 1307 соответственно)(1). В Борисоглебском округе Центрально-Чернозёмной области (ЦЧО), по данным Информационного отдела ОГПУ, за февраль 1930 года зафиксировано 15 массовых выступлений(2). Одно из них произошло в селе Тишанка Таловского района. 25 февраля полномочный представитель ОГПУ по ЦЧО Н. Н. Алексеев, информируя по прямому проводу Секретно-оперативное управление ОГПУ о массовых выступлениях, доносил, что 19 февраля в Тишанке по набатному звону собралась толпа в количестве 3,5 тысячи человек «с требованием раздачи обобществленного и конфискованного скота и инвентаря... Толпа избила председателя колхоза, двух милиционеров, сломала замки скотного двора и разобрала обобществлённый скот»(3).

27 февраля секретарь обкома ВКП(б) Варейкис докладывал по телеграфу Сталину следующее: «19-го февраля в с. Тишанка Таловского района Борисоглебского округа по набатному звону собралась толпа до 3.500 человек. Были избиты два милиционера и разобран обобществлённый скот. На второй день толпа на собрании, в том же количестве, вынесла решение: «В двадцать четыре часа вернуть арестованных из Соловков, возвратить отобранные у духовенства дома, переизбрать кооператив и сельсовет. Свободу в 1917 году завоевали мы и распоряжаться землёй будем сами; долой коммунистов, комсомольцев, пионеров»(4). Что же в действительности произошло в Тишанке и почему власть поспешила послать туда вооружённую команду?

В ноябре 1929 года в Таловский район прибыла бригада окружкома ВКП(б) проводить коллективизацию. Члены бригады Сперанский и Трусов требовали от местных работников «в неделю организовать колхоз», а те просили: «Дайте хоть месяц, немыслимо ведь...» Но их торопили. Приехали рабочие-путиловцы. Было парадно, красиво заседали, послали приветственные телеграммы. С народом же никто не побеседовал, не рассказал об артели, не разъяснил, почему существующее товарищество по совместной обработке земли (СОЗ) переводится на устав артели. В 1-й Тишанке на собрании присутствовало 140 крестьян, за колхоз подняли руки 37; в 3-й Тишанке, в которой было свыше 730 дворов, на собрание пришли менее 200 жителей, за колхоз голосовало 38, против 36, остальные сидели и молчали. Уполномоченный всё же решил, что «большинство есть» и колхозу быть. В итоге при наличии в селе трёх тысяч хозяйств колхоз «Красный путиловец» объединил только 208, при этом 87 хозяев являлись служащими сельсовета, кооперации и других учреждений. Всего из 13 тысяч жителей Тишанки колхозниками стали числиться 630 человек (5).

22 января 1930 года в Тишанке происходили перевыборы правления колхоза «Красный путиловец». Новым председателем правления был избран член ВКП(б) Антон Фёдорович Кабанов, прибывший сюда в тот день из Новой Чиглы, где он работал директором лесничества. Из бесед с жителями он узнал, что за несколько дней до его приезда «местное кулачьё и лишенцы» распустили слухи, что властью будут сниматься с церкви колокола и что до этого допустить нельзя. Вокруг церкви собрался народ, но, так как ничего не происходило, через некоторое время все разошлись. Однако слухи не прекращались. 29 января к 11 часам около церкви собралось около двух тысяч тишанцев. Они дежурили до трёх часов дня и разошлись, получив заверения, что колокола никто не собирается снимать. В последующие дни село продолжали будоражить новые слухи. Говорилось, что коллективизация приведёт к тому, что «будут общие жёны и дети» и что «школьникам будут ставиться печати». В середине февраля для проведения коллективизации и создания семенного фонда в Тишанку приехал член президиума Таловского райисполкома, заведующий районным финансовым отделом Василий Фёдорович Ефанов. 15 февраля он созвал общегражданское собрание в Конищевской сотне. В прошлом это было земельное общество крупных землевладельцев, располагавшее до 150 штук молотильных машин и другого сложного сельскохозяйственного инвентаря, достаточным количеством двигателей и мельничных предприятий. Собрание было сорвано выкриками жителей: «Выбрасывай его на улицу вместе со столом и лампой»; «Царская власть 300 лет держалась — пала, а соввласть на хвосте не удержится». Присутствующие отказались сдавать зерно в семенной фонд.

Утром 19 февраля у 1-го Тишанского сельсовета собралось 500-600 человек. Подошедший старший милиционер Таловского районного административного отделения Семён Бобровский поинтересовался: «Что здесь собрались?» Из толпы послышались голоса, что пришли встречать Михаила Ивановича Калинина. Слух о приезде «всесоюзного старосты» имел под собой реальную почву. Ранним утром 16 февраля тот действительно прибыл в Таловский район и вечером выступил в Таловой на расширенном совещании партийного и хозяйственного актива по вопросам организации борьбы с кулачеством. При этом он обратил внимание на допускаемые ошибки, заявив: «В ряде сёл раскулачивание прошло неправильно. В списки раскулачиваемых попали и середняки»(6). Желание тишанцев увидеть известного государственного деятеля вполне объяснимо: многие из них с его именем связывали свои надежды на восстановление справедливости и отмену неправильного раскулачивания. Но уже на следующий день Калинин отбыл в Русановский район. Бобровский об этом знал и объявил собравшимся: «Калинина нет и не приедет, и можете расходиться по домам». Тогда человек 15 под руководством Андрея Матвеевича Желтова ворвались в помещение сельсовета, где находилось несколько жителей села, арестованных по распоряжению начальника милиции для направления в народный суд, и выпустили их.

В это время на помощь к Бобровскому подоспел другой старший милиционер районного административного отделения Григорий Якимов. Вдвоём они пытались успокоить крестьян. Но тщетно. Люди прибывали. Они шли колоннами по 100-150 человек с разных сторон села. Собралось более трёх тысяч человек. Требовали освободить арестованных кулаков и священника, вернуть обобществлённый и конфискованный скот, имущество, инвентарь, собранный семенной материал и высланных на Соловки кулаков. Увидев оставленную Якимовым в стороне запряжённую лошадь, Желтов и ещё человек десять сели в сани и с криками «ура» поехали к правлению колхоза «Красный путиловец». За ними двинулись и некоторые жители. Впереди шли Василий Афанасьевич Мельников, мельник из 2-го Тишанского сельсовета, и раскулаченные. Одни стали выводить из помещений лошадей, коров, овец. Другие, сбив замки на сараях и амбарах, разбирали инвентарь, сбрую, тащили сани. Правда, как свидетельствуют документы, скот и имущество разбирали в основном их бывшие хозяева: Григорий и Анна Лазукины — конфискованных у их отца лошадь, жеребёнка и трёх овец, Андрей Костин — свою лошадь, Пётр Зайцев — конфискованную у него корову, Гавриил Чибисов — лошадь, сбрую и сани. В то время, когда на колхозном дворе «хозяйничали» бывшие владельцы имущества, с церкви ударили в набат, звонили часа два.

Толпа увеличилась до четырёх тысяч человек и затем колоннами направилась из 1-го сельсовета за 3,5 версты во 2-й сельсовет, где находилось отделение колхоза. Там растащили часть инвентаря, рассыпали по двору зерно из семенного фонда, потом начали бить камнями и кирпичами в стены сельсовета. Из толпы кричали: «Кулаков у нас нет!», «Прекратить раскулачивание!», «Вселить в дома выгнанных кулаков!» Несколько человек ворвались в здание сельсовета и набросились на его председателя Марфу Чибисову с угрозами: «Бей председателя, посадим на их место своих!» Четырём сельским исполнителям и активистам из бедняков удалось её защитить, заперев в другую комнату. Вечером толпа разошлась. Местный актив, работники сельсовета, члены партии, боясь расправы, всё это время находились в здании почты, «где они организовали штаб и установили дежурство». На следующее утро в Тишанке вновь зазвонил набатный колокол и собралось до 3-3,5 тысячи человек. Кабанов, Ефранов, заведующий госторгом Филиппов, секретарь местной ячейки ВКП(б) Массюра, другие члены партии и беспартийные активисты стали уговаривать крестьян не волноваться и не учинять эксцессов, пытаясь «парализовать остроту настроения своими выступлениями». В ответ неслись крики: «Стаскивай их!», «Стаскивай и бей коммунистов!», «Сажай их в подвал до возврата наших тружеников из Соловков», «Дайте нам арестованных в 24 часа!», «Долой колхоз!» Затем собравшиеся, «продемонстрировав» по главной улице восемью отдельными колоннами по 200-300 человек, направились к колхозному двору, увели остававшихся там лошадей и другой скот, взяли сбрую, плотнический инструмент, халаты рабочих. После этого толпа направилась к 1-му Тишанскому сельсовету и потребовала открыть общегражданское собрание.
Председателем был избран кулак Яков Ляскин, секретарём — середняк Семён Пискарёв. Выступило 27 человек. Прозвучали такие высказывания: «Нам нужна земля и воля»; «Не надо проводить весенне-посевной кампании, мы сами засеем»; «Зачем колхозы, когда без них лучше жилось»; «Допустить продажу и покупку скота»; «Зачем налагать налог на церковь, когда она отделена от государства»; «Вообще нам лучше жилось, чем сейчас». Когда говорил Ефанов, собравшиеся дёргали его за шубу и, выражая своё негодование, выкрикивали: «Стаскивай его с трибуны, он кулак — одет в чёрную шубу и меховую шапку, представителей власти надо посадить в подвал, как заложников, для того, чтобы были освобождены арестованные ГПУ, в том числе и поп Михаил».
 

На фото: М. Черемных. «Товарищ, бдительность утрой. Береги, как зеницу ока, колхозный строй». Плакат. 1933 г.

На собрании была принята следующая резолюция: «...а) вернуть в 24 часа арестованных из Соловков и других мест, б) колхозов не надо; в) церквей не трогать, налоги не накладывать, попов не трогать, вернуть попам дома, ныне занятые учреждениями, убрать из церквей профсоюзных сторожей; г) кулаков у нас нет; определять их будем мы; лишения избирательных прав без нашего участия не допускать; описи имущества, аресты без нашего ведома не производить; д) немедленно выселить из конфискованных домов культработников, вернуть их владельцам; е) долой коммунистов из кооперации и совучреждений, переизбрать кооперативы и сельсоветы, поставить своих людей; ж) норма выдачи товара для всех одинакова; з) семена ссыпать не будем; свободу в 1917 году завоевали мы и распоряжаться землёй будем сами; и) долой коммунистов, комсомольцев, пионеров». Впрочем, когда председатель собрания Ляскин предложил гражданам её подписать, люди стали расходиться. У трибуны из трёх тысяч участников собрания осталось не более 400-500,главным образом кулаки и их родственники.
 

На фото: Н. Коршунов. «Брак — подарок классовому врагу». Плакат. 1933 г.

С таким же предложением Ляскин обратился к представителю районной власти Ефанову,секретарю партийной ячейки Массюре и другим местным работникам. Но Ефанов заявил, что «оставшаяся толпа до 400 человек не является правомочным решать дела, где население до 12 тысяч человек». Существенные подробности случившегося в Тишанке содержит докладная записка уполномоченного окружкома ВКП(б) Зоркина, написанная 21 февраля: «В Тишанке в дни 19-20 в массовые выступления были вовлечены даже и школьники, которые, очевидно, под внушением родителей обращались с требованием к учителям отпустить их с первого урока, т. к. «папанька и маманька» (как говорили они) пойдут сегодня опять бунтовать. ...В общем тут получилось такое положение: Штаб восстания был в Н - м с/совете, так называемом «Манчжурия», штаб опирался на всё почти население этого с/совета с 4507 жителей. А значительная часть населения 1-го с/совета была нейтральной и, наконец, население старой Тишанки определённо враждебны были к восстанию и протестовали против населения «Манчжурии».

Были интересные случаи. В самый день восстания 19- 20-го многие крестьянки из ст. Тишанки хотели бежать на митинг, услышав набат, но мужья, догоняя своих жён, возвращали их домой, ругаясь и избивая, приговаривая: «Что, мол, забыла 19 год, как нам досталось за наше восстание». Реакция власти на события в Тишанке последовала незамедлительно. «Для ликвидации массовых выступлений, 19/11 с. г. в 22 часа специальным поездом из Воронежа была выслана в Таловский район маневренная группа Войск ОГПУ, в составе 100 штыков, при пулемётах, во главе с начальником 00-KP0 ПП ОГПУ тов. Дамберг. Группа прибыла на место 20/II в 3 часа и приступила к операции». В восставшую Тишанку для усмирения крестьян 21 февраля прибыл «отряд ПП ОГПУ в количестве 80 штыков и 3-х пулемётов и начальник. Таловского РАО с личным составом», после чего, как докладывал руководству области временно исполняющий обязанности начальника областного административного отдела Земисев, «восстание было подавлено», а 53 его участника арестованы. О принимавшихся мерах по устранению последствий произошедших беспорядков уполномоченный окружкома ВКП(б) Зоркин докладывал следующее: «По приезде нас в Тишанку с отрядом всё, конечно, изменилось. Арестованы руководители митинга, участники грабежа колхоза. Проведены собрания сельсоветов всех трёх сёл, совместно с активом. A 22/II с 2-х час. дня до 7 час. вечера нами проведён общегражданский митинг в количестве 3 с лишним тысяч чел. Была абсолютная тишина и лишь только при принятии резолюции большинство крестьян от 2-го сельсовета выкриками протестовали против резолюции, и заявляя об отсутствии семян. Но подавляющим числом голосовавших от 1-го с/совета, а также и от Старой Тишанки — голосовали за принятие». Разобранное имущество возвратили колхозу. Около 40 человек привлекли к уголовной ответственности по ст. 58 п. 10 ч. 2-я, 58 п. 11 и 58 п. 8 УК. По окончании следствия 7 марта 1930 года дело было передано на рассмотрение во внесудебном порядке в тройку при полномочном представительстве ОГПУ по ЦЧО. По постановлению тройки от 8 марта 1930 года 16 жителей Тишанки были приговорены к расстрелу, 21 — заключён в концлагерь. Спустя более полувека все они были реабилитированы.

г. Воронеж

Примечания:
1. Совершенно секретно: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922-1934). Т. 8. 4 . 2. М. 2008. С. 853. 2. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927 — 1939. Документы и материалы. Т. 2: Ноябрь 1929 — декабрь 1930. М. 2000. С. 320.
3. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. Т. 3.1930-1934. Кн. 1. 1930-1931. М. 2003. С. 209-210.
4. Статья написана по документам Государственного архива общественно-политической истории Воронежской области (далее —ГАОП ИБО). Ф. 2.Oп. 1. Д. 970, 974; Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-18128.
5. Коммуна. 1930. 11 марта. 6. Силин А. С. Калинин на Воронежской земле.Воронеж. 1975. С. 47. 7.

К расстрелу приговорены: Мельникова Дарья Ильинична, Пискарёв Семён Иванович, Трунаев Василий Степанович, Лазукин Григорий Иванович, Козырев Николай Николаевич, Курындин Григорий Прокофьевич, Матвеев Владимир Тимофеевич, Муковнин Алексей Егорович, Лазукин Иван Козьмич, Костин Андрей Михайлович, Петухов Алексей Борисович, Муковнин Иван Иванович, Курындин Афанасий Владимирович, Мельников Максим Иванович, Пузырёв Михаил Леонтьевич, Кузнецов Михаил Андреевич. В концлагеря заключены: на десять лет — Ильинский Алексей Фёдорович, Кокин Ефим Петрович, Курындин Василий Филиппович, Зайцев Пётр Яковлевич, Беспалов Алексей Григорьевич, Петухов Макар Борисович, Медведев Александр Васильевич; на пять лет — Петухова Татьяна Емельяновна, Чибисов Гавриил Павлович, Морозов Архип Иванович, Дьячков Андрей Борисович, Голов Тихон Емельянович; сроком на три года — Трунаева Авдотья Фёдоровна, Лазукина Анна Ивановна, Зотов Иван Григорьевич, Котов Владимир Александрович, Медведев Ефим Иванович, Ляскин Яков Игнатович. Казьмин Алексей Михайлович, Петухов Александр Дмитриевич, Морозов Степан Владимирович, Фуфаев Дмитрий Иванович, Желтое Андрей Матвеевич постановлением тройки от 8 марта 1930 года были приговорены к заключению в концлагерь сроком на три года условно и из-под стражи освобождены.

Автор: Тимошечкина Елена

Найдено здесь: http://www.belrussia.ru/page-id-2224.html