Сегодня мы хотимъ разсказать объ одномъ изъ участниковъ Освободительной войны въ Финляндіи 1918 года, судьба котораго тѣсно связана не только съ этой героической и вмѣстѣ трагической страницей исторіи, но и съ не менѣе драматичной Бѣлой борьбой на Сѣверѣ Россіи.
Рѣчь идетъ, конечно, о генералъ-лейтенантѣ русской, финляндской и бѣлой армій Торстенѣ Карловичѣ Ваденшерна (фин. и швед. Karl Torsten Wadenstjerna) (1861 – 1920). Родился будущій генералъ въ Митавѣ (нынѣ – Елгава) Курляндской губерніи въ шведской дворянской семьѣ, по окончаніи Финляндскаго кадетскаго корпуса въ 1883 году поступилъ на службу прапорщикомъ въ лейбъ-гвардіи 4-й стрѣлковый Императорской Фамиліи батальонъ. Командуя послѣдовательно нестроевой и учебной командами, 3-й ротой и ротой Его Величества (и, соответственно, повышаясь въ званіяхъ), въ 1903 году онъ былъ произведенъ въ полковники, неоднократно командовалъ сводными батальонами гвардейскихъ стрѣлковъ и исполнялъ обязанности командира своего батальона. Въ 1908 году полковникъ Ваденшерна назначается командиромъ 147-го пѣхотнаго Самарскаго полка, а черезъ два года – 12-го стрѣлковаго полка. Въ 1913 году онъ производится въ генералъ-майоры и становится командиромъ 2-й бригады 48-й пѣхотной дивизіи, а затѣмъ – 2-й бригады 5-й пѣхотной дивизіи. Именно къ этому времени относится его знакомство съ ген. Деникинымъ (тогда еще полковникомъ), объ обстоятельствахъ котораго тотъ пишетъ въ своихъ воспоминаніяхъ:
«…вскорѣ военный министръ Сухомлиновъ назначилъ комиссію для обслѣдованія системы и порядка назначеній въ военно-санитарномъ вѣдомствѣ. Во главѣ ея былъ поставленъ строевой гвардейскій генералъ Ваденшерна. Я познакомился съ послѣднимъ черезъ нѣсколько лѣтъ по совмѣстной службѣ въ 5-й дивизіи и отъ него узналъ, что комиссія приступила было къ разслѣдованію, нашла непорядки, но, не окончивъ работы, получила неожиданно приказаніе военнаго министра — разслѣдованіе прекратить».
Начало Великой войны генералъ-майоръ Ваденшерна встрѣтилъ въ той же должности командира 2-й бригады 5-й пѣхотной дивизіи, которой командовалъ тогда генералъ-лейтенантъ П.А. Парчевскій. Дивизія подчинялась штабу IX-го армейскаго корпуса, который, въ свою очередь, входилъ въ составъ 3-й арміи Юго-Западнаго фронта. Вмѣстѣ съ нею Ваденшерна прошелъ славный и тернистый боевой путь по полямъ Галиціи и Польши, удостаиваясь послѣдовательно орденовъ Св.Владиміра 3-й степени, Св.Станислава 1-й степени съ мечами и Св.Анны 1-й степени, а 9 марта 1915 года – Георгіевскаго оружія за взятіе занятой противникомъ высоты, произведенной еще 17 августа 1914 года. Вскорѣ послѣ начала тяжелаго отступленія, начатаго русской арміей въ результатѣ Горлицкаго прорыва германо-австрійскихъ войскъ, 20 мая 1915 года онъ былъ назначенъ начальникомъ второочередной 81-й пѣхотной дивизіи, только что понесшей большія потери въ предшествующихъ бояхъ – однако уже 17 іюля 1915 года возглавилъ 37-ю пѣхотную дивизію XVII-го армейскаго корпуса съ производствомъ въ генералъ-лейтенанты. Эта дивизія, однимъ изъ полковъ которой былъ его прежній 147-й пѣхотный Самарскій, какъ и остальныя соединенія Русской арміи, вынесла на своихъ плечахъ всѣ тяжести той кровопролитной войны.
«…Памятны остались (…) въ 37-й пѣхотной дивизіи — Журавно, августовскіе бои 1915 года на Стрыпѣ (которую самарцы и царицынцы форсировали по грудь въ водѣ) и тяжелая горная война осенью 1916 года въ арміи Лечицкаго съ германскимъ Карпатскимъ корпусомъ» - пишетъ А.А. Керсновскій въ своей «Исторіи Русской арміи».
Тѣмъ временемъ въ Россіи разразились сначала Февральская, а затѣмъ и Октябрьская революціи, сокрушившія имперію и превратившія ея нѣкогда могучую армію въ сборище бѣгущихъ передъ врагомъ трусливыхъ дезертировъ. Въ этихъ условіяхъ генералъ Ваденшерна, какъ и многіе другіе военачальники, былъ уволенъ изъ ея рядовъ въ октябрѣ 1917 года – сначала въ резервъ чиновъ Одесскаго военнаго округа, а затѣмъ и Кіевскаго – однако онъ не сталъ задерживаться въ охваченной революціонными бурями странѣ. Въ концѣ года ему удалось пробраться въ Финляндію, на родину своихъ предковъ, гдѣ уже разгоралась собственная гражданская война и куда устрѣмились офицеры и генералы - финляндскіе уроженцы, чтобы спасти ее отъ власти коммунизма и всѣобщаго хаоса.
Всего въ ряды финляндской Бѣлой арміи тогда встало 13 генераловъ бывшей русской службы – изъ нихъ одинъ полный генералъ (Лангофъ), два генералъ-лейтенанта (Маннергеймъ и Ваденшерна; еще одинъ, Шарпантье, ушелъ въ отставку изъ-за разногласій съ Маннергеймомъ въ январѣ 1918 года) и 10 генералъ-майоровъ. 13 марта 1918 года Ваденшерна былъ офиціально принятъ на службу съ подтвержденіемъ прежняго званія – однако дальнѣйшая его карьера представляла бы собой загадку для сторонняго наблюдателя. Казалось, боевой генералъ въ рангѣ начальника дивизіи, одинъ изъ всего двоихъ генералъ-лейтенантовъ небольшой финской арміи могъ бы претендовать на постъ не меньшій, чѣмъ начальника штаба арміи или командующаго армейской группой – но… 14 марта 1918 года онъ получаетъ болѣе чѣмъ незначительный постъ генеральнаго инспектора лагерей для военноплѣнныхъ. Причиной такого рѣшенія Маннергейма являлся, конечно, его авторитарный стиль руководства, при которомъ онъ не терпелъ вмѣшательства въ собственныя дѣла со стороны кого бы то ни было – а при наличіи равнаго ему по званію генерала избѣжать такого было бы невозможно. Какъ бы то ни было, но для стрѣмившагося на фронтъ Ваденшерна такое назначеніе оказалось едва не оскорбленіемъ. Вскорѣ послѣ окончанія боевыхъ дѣйствій, 27 мая 1918 года, его переводятъ въ распоряженіе начальника Штаба Главнокомандующаго, а 25 іюня онъ назначается членомъ суда по разбирательству дѣлъ плѣнныхъ красногвардейцевъ, обвиненныхъ въ государственной измѣнѣ. 30 августа, недовольный тѣмъ скромнымъ мѣстомъ, которое ему было уготовано въ новой финской арміи, Ваденшерна увольнятся изъ нея – и въ его жизни открывается новая страница.
Лѣтомъ1919 года онъ, вмѣстѣ со своимъ сыномъ, 24-лѣтнимъ Анатоліемъ, черезъ Швецію добирается до Архангельска и 10 іюня поступаетъ въ распоряженіе генералъ-губернатора Сѣверной области. Казалось бы, его желаніе участвовать въ вооруженной борьбѣ съ большевиками сбывается – но и здѣсь ему, какъ и въ Финляндіи, пришлось довольствоваться исключительно тыловыми должностями. Первоначально, 21 іюля 1919 года, Ваденшерна былъ назначенъ начальникомъ Національнаго ополченія – формированія, важность котораго частично можно было оцѣнить уже тогда – но въ полной мѣрѣ его значеніе для обороны страны какъ въ мирное, такъ и въ военное время раскрылось на примѣрѣ шюцкора въ Финляндіи или современнаго хемверна скандинавскихъ государствъ. Комплектуемыя идейными добровольцами по территоріальному принципу, его подраздѣденія должны были выполнять задачи охраны тыла, самообороны населенныхъ пунктовъ и поддержки общественнаго порядка – благодаря чѣму рѣшались еще двѣ важнѣйшія задачи: высвобождались войска для фронта и поддерживался духъ борьбы съ большевизмомъ среди населенія. Участники Бѣлаго движенія на Сѣверѣ высоко оцѣнивали его вкладъ въ общую борьбу – и, какъ очевидно, въ случаѣ побѣды списокъ поставленныхъ передъ нимъ цѣлей былъ бы значительно расширенъ. Въ силу пораженія Сѣвернаго фронта этого не случилось – однако самъ Ваденшерна еще 14 сентября сдалъ свою должность, и впослѣдствіи, вплоть до паденія области, занималъ исключительно второстепенные посты вродѣ предсѣдателя въ комиссіи для производства ревизіи дѣятельности и веденія отчетности въ комиссіяхъ по платной реквизиціи лошадей, въ таковой же для пересмотра существующихъ расписаній болѣзней при освидѣтѣльствованіи призываемыхъ на военную службу воинскихъ чиновъ или для выработки новыхъ окладовъ содержанія въ Военномъ и Морскомъ вѣдомствахъ.
Въ чѣмъ же крылась причина такого страннаго положенія, въ которомъ постоянно оказывался генералъ? Неужели былъ правъ въ своей весьма нелицепріятной характеристикѣ перешедшій впослѣдствіи къ большевикамъ генералъ А.Е. Снѣсаревъ, оставившій о немъ такой отзывъ: «..Ваденшерна (37-я – (дивизія – А.Г.)) — тупая чухна, тактически неподготовленная, упрямая и безтактная, 5 мѣсяцевъ не былъ въ окопахъ, въ офицерахъ Генеральнаго штаба видитъ личныхъ враговъ, до 6 разъ готовъ былъ быть отставленнымъ, но спасался перескокомъ въ другую армію»? Сейчасъ объ этомъ уже трудно судить. Но что можно утверждать съ увѣренностью – трусомъ или приспособленцемъ генералъ не былъ. Иначе что заставило его оставить вполнѣ обезпеченную жизнь въ независимой Финляндіи и отправиться навстрѣчу смертельной опасности въ суровую тундру Русскаго Сѣвера? Своей гибелью онъ ясно подтвердилъ это.
Когда въ февралѣ 1920 года рухнулъ фронтъ Сѣверной арміи, множество ея офицеровъ, не успевшихъ эвакуироваться или отступить на территорію Финляндіи, были захвачены въ плѣнъ красными. Въ ихъ числѣ оказался и генералъ Ваденшерна вмѣстѣ со своимъ сыномъ Анатоліемъ. Вскорѣ они, въ числѣ другихъ плѣнныхъ, были отправлены въ Москву и заключены въ Бутырскую тюрьму, гдѣ встрѣтились съ генераломъ Даниловымъ, однимъ изъ немногихъ сумѣвшихъ выбраться изъ Совдепіи и впослѣдствіи разсказавшимъ о томъ, что имъ пришлось пережить.
«…Здѣсь, - писалъ онъ въ своихъ «Воспоминаніяхъ о моей подневольной службѣ у большевиковъ» - въ тюрьмѣ, впервые послѣ ареста, я встрѣтился съ генералами Петренко, Ваденшерна, которые были оба съ сыновьями, при чемъ послѣдній былъ особенно удрученъ, помимо общаго состоянія, тѣмъ, что его сынъ таялъ на его глазахъ».
Финскія власти различными путями пытались установить судьбу генерала, и сами большевики поначалу, какъ видно, предполагали вернуть подданныхъ иностранныхъ государствъ на ихъ родину. Однако это было выполнено только частично – вернули только шведскихъ и датскихъ добровольцевъ, а остальные въ маѣ 1920 года были перевезены обратно на Сѣверъ и тамъ казнены. Въ числѣ 500 офицеровъ, разстрѣлянныхъ въ іюлѣ того же года въ Холмогорахъ, были и отецъ и сынъ Ваденшерна.
Такимъ образомъ, генералъ сталъ однимъ изъ жертвъ массовыхъ разстрѣловъ плѣнныхъ бѣлыхъ офицеровъ и другихъ противниковъ совѣтской власти, которые происходили тогда по всѣму Сѣверу Россіи. Эти расправы представляютъ собою одну изъ самыхъ трагическихъ страницъ въ исторіи Гражданской войны и преступленій большевицкаго режима. И для семьи Ваденшерна казнь его самого и сына Анатолія была не единственной потерей – его тесть, генералъ-лейтенантъ Николай Алексѣевичъ Айгустовъ, также былъ разстрѣлянъ коммунистами въ Өеодосіи 10 января 1918 года. Супруга генерала, Александра Николаевна, скончалась въ Хельсинки въ 1944 года, за пределами Россіи остались еще двѣ его дочери – Наталья и Марія. Зато его шуринъ, полковникъ Владиміръ Николаевичъ Айгустовъ, командиръ 93-го пѣхотнаго Иркутскаго полка, относительно благополучно пережилъ годы революціи и гражданской войны и умеръ въ Москвѣ въ 1942 году.
Такова непростая и трагическая судьба этого генерала, стрѣмившагося принять посильное участіе въ сраженіяхъ съ большевизмомъ, но павшаго въ неравной борьбѣ. Онъ не былъ побѣжденъ на полѣ боя, а погибъ отъ рукъ беззаконныхъ палачей, желавшихъ поработить своей власти весь міръ – и память его должна быть почтена всѣми, кто склоняетъ голову передъ ихъ жертвами въ Сѣверномъ краѣ.
(Материал ВК-группы "Северная область")
___________________
На фото–портрете:
генерал Торстен Карлович Ваденшерна (1861 – 1920). |
