ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ПЕРЕД ЛЕКЦИЕЙ

Отвечу на единственную записку. Это вопрос о движущей силе революции. Простите, но я не могу повторить предыдущие лекции. Кратко ответить могу. Первое. С начала XIX века согласно этнологической теории русские проходят фазу этнического надлома. Фаза этнического надлома снижает внутриэтническую солидарность, впервые резко и одновременно повышает восприимчивость к иноземным влияниям. Это неудобная фаза. В этих фазах, вообще говоря, бывают революции. В аналогичной фазе проходили свою революцию англичане, которые, к нашему счастью, старше нас на четыреста лет. Это недостаточное условие, но облегчающее эту возможность. Второе. В этническом поле русских с XVIII века, с Петра произошел культурный раскол, когда стараниями величайшего западника нашей истории высший слой всё больше и больше, почти исключительно дворянский, но не всё дворянство, начинал относиться к другой культуре, к другой региональной, великой культуре, то есть к культуре западной, а не нашей восточнохристианской. Если учесть, что по крайней мере две эпохи, два периода резко увеличивали этот внутриэтнический раскол — царствование Екатерины Второй и царствование Александра Первого, которого я уже читал здесь и на радио «Радонеж», то можно понять, почему оказались недостаточными усилия не только многих добрых русских людей, но и последних четырех императоров в преодолении этого раскола. Он не был преодолен. И, наконец, третье. Кроме этих двух объективных факторов, включая в начале XVIII века субъективный фактор западничества Петра, который позднее уже стал данностью, был и субъективный фактор — наличие антисистемы или нескольких антисистем, причем антисистем нового времени, построенных по принципу «малый народ». Они подтачивали Россию не менее последовательно. Подобные антисистемы есть группа лиц, которые принадлежат по языку, по цивилизации к данной нации, но при этом негативно воспринимают ее культуру, ее вероисповедание, ее обычаи, всё, что составляет веру и культуру. Таковую систему наблюдал и описывал перед французской революцией видный историк нашего XX века Огюстен Кошен. Можете пометить себе это имя. Перевод уже есть, но пока не издан. Изложение идей Кошена содержится в большой статье Игоря Ростиславовича Шафаревича «Русофобия», где он проводит и определенные параллели.

* * *

Когда была основана газета «Дуэль», была надежда, что она займет позиции газеты «День» («Завтра»), но будет более боевой, более резкой и, как тогда надеялись, в том числе и издатели «Золотого Льва», более культурной. Она оказалась более боевой, но менее культурной. Ее редактор и издатель, у которого есть деньги, к тому же оказался неисправимо «красным», даже не «розовым». Я очень широких взглядов человек и взаимодействую со многими патриотическими деятелями и привык уже выдерживать «розовые» заблуждения, но он оказался «огненно-красным». Я в ней напечатался один раз три года назад. Как раз тогда она начинала выходить. И больше никогда ей ничего не предлагал. И теперь я ее не покупаю: не интересно. Иногда только у кого-нибудь увижу и пролистаю. Стараюсь быть в курсе событий. Я разные газеты пролистываю, и даже совсем противоположные моим взглядам. А в общем я на этот вопрос отвечу в своей сегодняшней лекции, которая посвящена итогам революции, суммированным, конечно.

Я никогда в своих исторических курсах не читаю историю советского периода, потому как мой курс русской истории построен в рамках истории культур. С точки зрения политической можно по-разному на это смотреть. А с точки зрения культурной мы продолжаем иметь дело с оккупационным периодом в нашей истории. За этот период некоторые пласты русской культуры были полностью разрушены. О пластах общих для всех культур я буду говорить на первой лекции следующего года. Например, практически не стало богословия. Это верхний культурный слой. Весьма сократилась и усохла философия. Правда, всегда была великолепной литература. Она оказалась очень прочной. И сейчас неплохая. Сейчас почти не стало хорошей прозы. Замолчали прозаики, но не совсем. Что-то есть, например, Петр Краснов из Оренбурга. По-моему, он великолепный прозаик. Зато появилось много лирической поэзии. Сейчас у нас началось поэтическое время. Словесность была всегда. У нас была очень приличная живопись. А вот архитектурная традиция была разрушена полностью, стопроцентно, убита 1917 годом сразу! Вот пытается сейчас восстановиться. Я очень подробно, с картинками на экране, разбираю это на подготовительных курсах Архитектурного института. Нет больше русской архитектуры, не стало. И почти полностью была разрушена бытовая культура, то есть низший пласт культуры, без которого всё очень плохо, без которого очень плохо живут более высокие пласты культуры, потому что мы разучились по-русски петь, мы разучились по-русски пить и есть. И это очень досадно. Вот почему я не читаю послереволюционный период, хотя я вовсе не считаю, что куда-то исчезли русские. Более того, я неисправимый оптимист и полагаю, что нет серьезных оснований сомневаться, что если мы приложим хотя бы некоторые усилия. Россия будет скоро, мы застанем, на нашей жизни. И будет снова масштабная русская культура, постепенно заполняющая все пласты, о которых я говорил. Да, кстати, у нас была и прекрасная наука, в том числе, как это ни парадоксально, и гуманитарные знания. То же ведь не исчезла никуда.

Но игнорировать советский период, конечно, тоже нельзя. Поэтому я последовательно собираюсь рассмотреть, как проявила себя с первых дней и в развитии революция в пласте политическом, затем в пласте культурном и, наконец, в пласте этнологическом. На самом деле, обычно, рассмотрение идет наоборот, потому что этнос есть природная среда. На нее опирается культура. А политика есть производная от культуры, она есть ее составная часть. Но я избрал такую методику, потому что она нагляднее, потому что политические нюансы сразу видны, они описаны во всей литературе. Стоит просто обратить на них внимание.


НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ. 1905 ГОД

Революционные события, как я говорил в предыдущих лекциях, несомненно, начались в 1905 году. И усилиями во многом народа, во многом последнего государя, а в первую очередь последнего великого государственного деятеля русской истории Петра Аркадьевича Столыпина революция была придавлена. Более того, разбирая культуру модерна тоже достаточно подробно, я высказал гипотезу, доказать которую я не могу, ибо доказать ее сможет историк только в середине XXI века: я не доживу. Надо перейти в следующую фазу и уверенно почувствовать себя в следующей фазе. Я, тем не менее, предположил и это есть в моей статье «Наше похищенное возрождение», что в начале века русские весьма возможно обладали потенциалом выхода из надлома. И в действие ворвался субъективный фактор, причем субъективный фактор первого рода — начало мировой войны, о которой мы тоже говорили. Если я прав и имелся потенциал выхода из надлома, то есть входа в фазу инерции, когда прошедший надлом осознается и внутриэтническая солидарность снова повышается, и если мировая война, к которой всё вело, мы это разбирали, началась бы не в 1914 году, а в 1924 году, то она предположительно не вызвала бы, не спровоцировала бы революцию. К 1924 году была бы в основном закончена столыпинская реформа, устаканилась бы государственная дума, стала бы уже чем-то привычным, стало бы совершенно ясно, что монархия выдержала испытание. Для народа всегда приятно видеть такие вещи.

* * *


ОШИБКИ ЦАРЯ И ПРАВИТЕЛЬСТВА

Об ошибках последнего государя я говорил. Англичане показали нам пример. Их военная промышленность была сразу мобилизована, как только началась война. Какие забастовки, если ты военнослужащий?! Кто будет бастовать, если ты солдат, хотя остался на том же месте, с той же заработной платой у того же станка? Англичане себя гарантировали, а мы нет. Мы вообще были не очень приспособлены к чрезвычайным мерам. Когда вдруг искусственно созданный заговорщиками хлебный дефицит не вызвал в Петрограде такие усталостные народные выступления, хлеб был, никакого хлебного дефицита в России не было. Более того, вообще продовольственного дефицита не было. Только на некоторые виды (сравните со Второй Мировой войной), в том числе и на хлеб, чтобы избежать огромного, панического сушения сухарей, были введены карточки. А в основном жили без карточной системы. Вспомните, советское правительство сразу ввело карточную систему с началом войны, и она держалась довольно долго и после войны. Царское правительство эту выборочную карточную систему вынуждено было ввести только к началу зимы 1916 года, на третьем году тяжелейшей войны. Всё было не так страшно, но нужно было спровоцировать выступление и помешать главе государства блокировать эту ситуацию. А ведь в Петрограде не надо было устраивать уличных боев, не надо было массово проливать кровь. В Петрограде для этого воинские контингенты были. Надо было просто блокировать, взять город в кольцо. И предупредить население хоть с аэропланов, что будете голодать, пока не перестанете быть предателями собственного воюющего народа и на коленях не попросите прощения. Как миленькие поползли бы. За пределами Петрограда ничего еще не происходило! Ничего!

Это известно и проанализировано достаточно детально в книге В.С. Кобылина «Великое предательство». На самом деле это новое отечественно издание получило такое хлесткое публицистическое название в наше время. Скромный эмигрантский исследователь назвал свою книгу (в подзаголовке это есть) просто «Анатомия измены. Император Николай II и генерал-адъютант М.В.Алексеев». Кобылин обвиняет начальника штаба главнокомандующего Алексеева, прежде всего вместе с откровенным мерзавцем генералом Рузским в происшедшем. Книга очень добротная, документированная по часам, а кое-где по минутам, то есть какая телеграмма, что было остановлено, где были блокированы на нижестоящих инстанциях распоряжения государя, кем были блокированы и т.д. Это нередкая книга, она недавно у нас вышла, хотя написана уже довольно давно. То есть, было сделано всё для того, чтобы небольшие волнения вызвали большие потрясения. Ах, как пророчески прав был Петр Аркадьевич, когда сказал: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия». Ведь сказал же, были люди, тогда уже были! И они остались, и революция покатилась дальше.


КАК СДЕЛАТЬ ВЛАСТЬ В РОССИИ ЗАКОННОЙ

Сейчас имеется одна из точек зрения, к которой я отношусь сдержанно, что отречения императора вообще не было и что он составил не имеющий юридической силы документ, противоречащий Основным законам Российской империи, то есть недействительный. Сделал он это для того, чтобы его поддержали. Его не поддержали. Вот такая точка зрения есть. Во всяком случае, никто никогда не упразднял Основные законы Российской империи. Следовательно, они номинально действуют. Так же точно, как ельцинская конституция действует тоже номинально, ибо судя по косвенным данным, она была отвергнута большинством избирателей в 1991 году. Так же точно Россия номинально остается монархией, ибо никто никогда не упразднял монархии, не принимал решения о ликвидации монархического элемента во властной системе России. Если считать отречение последнего императора недействительным, то всё последующее тоже недействительно. А если считать его действительным, то великий князь Михаил Александрович, как известно, оставил решение вопроса о монархическом или республиканском правлении до учредительного собрания. В силу того, что, как известно, учредительное собрание разогнали, а другого не принимали и даже по революционной ограниченности не догадались издать пару декретов об упразднении монархии и упразднении Основных законов Российской империи, то они юридически правомочны.

Однажды в этом зале мне задали вопрос: «Кто был последним законным правителем Российской империи?» «Александр Васильевич Колчак, — ответил я, — Основные законы Российской империи предусматривали его должность, то есть должность верховного правителя в случае временного отсутствия императора. Это законная должность». «Хорошо, а вот скажите мне как историк. Что должен был бы сделать узурпатор, который сейчас, предположим, пришел бы к власти, дабы себя легитимизировать?» «Ответ очень простой. Он должен немедленно объявить правопреемство политической системы Российской империи и прежде всего номинально действующих и требующих развития в новом законодательстве Основных законов Российской империи. Преемство будет восстановлено, и он будет легитимным. Причем он будет легитимен, а все остальные, начиная с гибели Александра Васильевича Колчака, по крайней мере, легитимными не будут, включая нынешних». Система юридических казусов очень интересна, но я не правовед. Поэтому я не стал поднимать тексты и цитировать вам положения Основных законов, это слишком перегрузило бы лекцию.


БЫЛА ТОЛЬКО ОДНА РЕВОЛЮЦИЯ

Но посмотрите, что происходит дальше. Я вам уже говорил, я считаю, что революция у нас была одна и, возможно, она еще не закончилась. Например, примерно столько же, дольше 70 лет длилась английская революция, пока наконец всё не устаканилось и не вступила в действие послереволюционная традиция. Уже в 1815 году, после королевы Анны. Вполне возможно, что русская революция еще продолжается, и мы от нее потихонечку избавляемся. Дело всё в том, что все революции, которые всегда большие людоедства, представляют собой раскрученный маховик. Помните «Красное колесо», название и образ у Солженицына? В самом начале, когда пытаются толкнуть этот маховик, можно дать по рукам. Фронда не превратилась во французскую революцию. Парижская коммуна не стала французской революцией, а осталась бунтом парижской черни. Дали по рукам, остановили. Но если это колесо закрутилось, остановить его уже нельзя. Оно всё равно будет проходить ряд фаз, причем по одной и той же схеме. Каждое следующее поколение революционеров будет радикальнее предыдущего. А уличная толпа, революционная охлократия, будет еще радикальнее. И вот это мы с вами и видим, как это было во французской революции. Английскую мы знаем похуже, а кое-кто здесь знает историю очень хорошо и делает мне честь, слушая мою лекцию. Французскую, более или менее, знают все. Но ведь никто никогда не говорил, что во Франции с 1789 года прошли последовательно Фельянская революция, Жирондистская революция, Якобинская революция, Монтаньярская революция и, наконец, великая Термидорианская революция! Так же глупо говорить о первой и второй русской революции, о февральской и октябрьской. И оценки здесь бессмысленны. В равной степени не правы и мешают своим соотечественникам понять сущность и те, кто говорит «Февральская» с большой буквы, но «октябрьский переворот», и те, кто долдонит «февральская буржуазная» с маленькой буквы и «Великая Октябрьская Социалистическая» с больших или даже только из одних больших букв. Разницы тут никакой нету. Это всё есть фазы одной революции. Революционеры были разные и далеко не только социалисты. Были сорвавшиеся, соблазненные, уговоренные, обработанные, распропагандированные революционеры, то есть те, кто уже расшатывал власть в годы тяжелейшей войны. Даже из партии русских националистов, а это крупнейшая партия четвертой думы, вторая справа после монархистов, после Союзов Русского народа и Михаила Архангела. Вторая партия справа, надежная опора Столыпина, пока был жив Столыпин. Но и они сорвались. Пропаганда удалась. Были революционеры из исходно нереволюционных, либеральных «октябристов», тоже поддерживавших Столыпина. Но дальше следует небольшая прогрессивная партия, близкая к кадетам по своей позиции, практически сплошь из своей думской фракции, небольшая и незаметная, но влиятельная, потому что ее думская фракция почти полностью состояла из членов новых масонских лож, людей с масонскими, в том числе и международными связями, людей, которые денежки из заграницы на революцию получали.

Не забывайте никогда, друзья мои, что про германские денежки Ленина знают все, и считать его германским агентом — совершенно справедливо, это доказано. Известно, как, в какие дни, через какие банки проводились эти деньги. Но никогда не забывайте, что были ведь и другие деньги, были французские деньги, были английские деньги и американские деньги, преимущественно еврейские из США, финансировавшие других революционеров, меньшевиков, эсеров, кадетов. Поток-то хороший шел на раскачивание России. Причем если немцы частично могут быть оправданы, ибо немцы проигрывали войну. Если бы не русская революция, война закончилась бы в 1917 году, а она закончилась в 1918 году, потому что закрылся восточный фронт. Немцы проигрывали войну, и хотя они прибегли к довольно гнусному методу финансирования подрывных элементов, но в общем так делают. Они устраивали подрыв противника. В то время как англичане, французы были формально нашими союзниками и их поведение было многократно гнуснее, многократно гнуснее! Чудовищнее! Более того, в нарушение своего дипломатического статуса, да еще в дни войны, да еще в столице державы-союзницы активно взаимодействовали с разрушителями, с революционными кругами английский посол Бьюкенен и французский Палеолог. Денег там хватало.

А теперь о том, как крутилось ставшее объективным революционное колесико. Как известно, когда события в Петрограде после 28 февраля (они начались 14-го, а 28-го стали заметными) вышли на улицы и привели к стрельбе, к убийству множества городовых, которые пострадали первыми, хотя страдали и ни в чем не повинные люди, естественно, государь император распустил государственную думу. Ей оставалась одна сессия. Четвертая дума только что собралась на свою последнюю сессию, после чего должны были быть следующие выборы, думские каникулы, законный роспуск по истечению полномочий. Царь распустил думу, но дума вновь собралась. Это уже было нарушение воли главы государства. Это уже был вызов, хотя не такой вызов, за который сажают, потому что дума собралась на частное, то есть неофициальное совещание и даже не в Белом зале Таврического дворца, а в Полуциркульном зале, ибо это было неофициально.


РАДИКАЛЫ — НЕ ЛИБЕРАЛЫ

В ходе обсуждения, о чем можно прочитать в мемуарах Милюкова, в книгах «Дни» и «Годы» Василия Витальевича Шульгина. Существует большая литература. Естественно, у Ольденбурга, книгу которого «Царствование императора Николая II» я вам постоянно рекомендую. Выносились радикальные предложения: объявить думу нераспускаемой, как сделал Долгий парламент в английской революции, а потом сделали генеральные штаты, более того, объявить думу учредительным собранием. Кишка была тонка, ведь все же в думе было правое большинство, умеренное большинство. Смотрите сами, было примерно 46-47% правых депутатов монархистов, 120 депутатов-националистов, то есть умеренных правых либералов. Настоящего либерального центра, октябристов, которые всегда подчеркивали, что они против революции, что они за манифест государя от 17 октября, было 96. А дальше маленькие партии. «Прогрессистов», то есть масонов, о которых я уже говорил, вместе с кадетами было полсотни. Да, это уже не либералы, это радикалы. Никакие они не либералы, и в советской литературе это была опасная ложь, когда их именовали буржуазно-либеральной партией, партией мелкой буржуазии и буржуазной интеллигенции. Никакие они не либералы, никакой Милюков не либерал, ибо либерал методологически есть только тот, кто поддерживает те действия правительства, которые он признает либеральными и отказывает в поддержке тем, которые считает не либеральными. Но если вместо этого общественный или политический деятель начинает правительство ломать, а государство расшатывать, то он не либерал, он радикал. Потому Милюков и кадеты — это радикальная, революционная партия, только что не социалистическая.

Приличные пристойные русские люди на думских скамьях заканчиваются на октябристах. А что касается «эсеров» (социалистов-революционеров) и социал-демократов (то есть большевиков и меньшевиков), у которых была общая фракция в четвертой думе, как вы помните, то их было 14 и 10. Их можно было бы просто и не заметить.


ПРАВЫХ ВСЁ МЕНЬШЕ, ЛЕВЫХ ВСЁ БОЛЬШЕ

Однако, что же мы видим. Всё же одно умеренное правительственное решение принимается. Дума обращается сама к себе, то есть к депутатам, объявляет исполнение приказа о роспуске, но просит депутатов не покидать Петроград, это первое. Второе, избирает временный комитет государственный думы, уже никем не уполномоченный и непредусмотренный Основными законами Российской империи. Теперь смотрите состав временного комитета. Самый правый в нем — Василий Витальевич Шульгин. Националист. Всегда всю жизнь утверждал, что он монархист. В эмиграции раскаялся в своей деятельности, это известно. Перед смертью утверждал, что он монархист, когда умер во Владимире в возрасте 98 лет, не так уж и давно. Но для того времени быть членом прогрессивного блока значило быть левым националистом. А все остальные левее. Смотрите. Была довольно большая правая группа, но во временном комитете никого. От крупнейшей фракции националистов один. Уже октябристов больше, например, Родзянко, Гучков. Но левее октябристов оказалось неоправданно много депутатов, бывших ничтожной группой в думе, но зато их очень много оказывается во временном комитете. Уже интересно. Правда, председателем этого временного комитета избирают центриста, октябриста Родзянко. Но всё же уже заметно.

Что происходит дальше? Основная деятельность временного комитета государственной думы заключалась в том, чтобы в союзе с генералами, в том числе генералами предателями Алексеевым и Рузским вынудить у царя акт отречения. После чего уже совершенно нелегитимно (думы ведь нет) методом кооптации, методом сговора, вокруг этого временного комитета формируется первое временное правительство, но оно оказывается левее временного комитета государственной думы. Шульгин в него не вошел. Значит, правее октябристов никого. Родзянке не предложили место министра-председателя, а предложили не члену думы, не депутату (вот сработали уже масонские связи) князю Львову. Родзянко обиделся и не вошел. А все того и ждали, что он обидется и не войдет, если не дадут премьерское место. То есть, теперь самым правым оказывается единственный октябрист в первом временном правительстве. Это Гучков, получивший пост военного министра по роду своей думской деятельности, министра обороны.

Теперь, не разбирая подробно, что произойдет дальше. Это есть в любом советском учебнике. Временное правительство будет изменять свой состав трижды. Их было четыре, временных правительства. Каждый последующий состав временного правительства левее предыдущего. После первого кризиса из-за меморандума Милюкова западным союзникам «О войне до победы» уходят Милюков и Гучков. И уже не остается никого правее кадетов. Уже целиком правительство из революционных партий. Зато в правительстве постоянно возрастает число депутатов-социалистов, которых в думе-то было не видно. С самого начала трудовик, то есть эсер, Александр Федорович Керенский, потом появится социал-демократ, меньшевик Чернов и далее они будут прибывать, далее они будут размножаться как почкованием.

При этом параллельно появляется совершенно незаконный, нелегитимный орган Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов («Петросовет»). После получения акта об отречении и формирования первого состава первого временного правительства 1-3 марта 1917 года правительство располагает достаточной властью. Чтобы распустить Петросовет, как незаконный или, по крайней мере, демонстративно заявить, что они признают революционную власть Петросовета, но только его муниципальную власть в границах Петрограда. А ведь это же второе, параллельное правительство! Петросовет повсюду организует советы и распространяет циркуляры, действуя как второе, параллельное правительство. Это режим двоевластия, как помните.

Даже в первом временном правительстве должны были все понимать, может быть, кроме Керенского, что приказ Петросовета номер 1, окончательно разрушающий во время войны армию, который упразднял отдание чести, смертную казнь дезертирам, систему воинских обращений друг к другу и вводил солдатские советы, без согласия которых не могло действовать командование. Всё было понятно, что произойдет дальше. Должны были понимать, ведь не последние же были идиоты. Но нет, они действуют в революционной логике. И мне это понятно. Не случайно до того восхваляли и идеализировали французскую революцию, неслучайно десятилетиями пели панегирики декабристам, неслучайно после выхода манифеста 17 октября, в том числе о свободе печати, хлынула откровенная революционная литература не только на книжные лавки, но и кое-где в библиотеки учебных заведений. Была инерция, мы не исчерпали разрушительную инерцию. Поэтому к вопросу о земном рае, у нас были все основания его не сохранить. И мы его не сохранили, в этом наша вина.


НОВОРОССИЯ НЕ ЧАСТЬ УКРАИНЫ

И все-таки русское правительство пыталось подобно правительству французской революции быть правительством национальным. Все-таки в составе временного правительства были почти исключительно русские люди. Все-таки, когда Центральная киевская рада потребовала признать себя властью в десяти украинских губерниях и предоставить права автономии (о сепаратизме, о «самостийности» еще хрюкнуть боялись подавляющее большинство или даже не хотели), все же временное правительство официально ответствовало, что, во-первых, это вопрос парламентский, поэтому дождитесь учредительного собрания, а во-вторых, извините, господа из Киева, но речь может идти только о четырех украинских губерниях, а никак не о десяти. Остальные таковыми, безусловно, не являются. Тогда еще об этом помнили. Мы об этом сейчас забыли. У нас из головы это выбили к трагическому 1991 году. А если бы Кремль даже устами Ельцина предложил бы Киеву, что мы вас, кончено, признаем, и государство вы можете основать. У нас ведь право наций на самоопределение, но, извините, только в границах гетманской Украины, потому что левобережье — это Россия, потому что Донбасс — это часть Области Всевеликого войска Донского. А на Украину, между прочим, Донбасс попал по очень интересной причине. Потому что он временно в 1918 году был оккупирован немцами, а немцы рвались к углю. И вот факта иноземной, немецкой оккупации оказалось достаточным, чтобы коммунистический режим это сохранил вплоть до наших дней. Потому что не только Крым, собственно Таврия, как кричали наши патриотические красного или розового цвета, — это не часть Украины, а вся Новороссия — это не часть Украины. Исторически обусловленная Украина не могла бы иметь выхода к Черному морю, потому что там Новороссия, земли, возвращенные для всех славян у турок и их союзников Российской империей в XVIII веке. Получи Киев такое предложение в 1991 году, он бы не в гражданскую войну полез, а просто почти все украинцы кроме, может быть, некоторых галичан пламенных, отказались бы от независимости: на фиг, на фиг нам такая самостийность. Это не только моя точка зрения. Я, правда, об этом говорил тогда, но меня тогда не печатали. Я пытался объяснить людям, что жевто-блакитный стяг — это оккупационный флажок, который введен в Австрии для Галиции, принадлежавшей тогда Австрии-Венгрии. Но кто тогда такое бы напечатал!

Так вот, все-таки на это еще режим временного правительства был способен. Он только не способен был управлять. Он распускал все вожжи, какие только можно. Единственной реальной попыткой спасти февралистский революционный режим была попытка Керенского через другого Львова, тоже министра договориться с генералом Корниловым, вполне революционно настроенным. Но Керенский сам же и испугался. И его попытка остановить окончательную раскачку государства приобрела название «Корниловского мятежа», хотя, безусловно, никаким мятежом не являлась. Просто Керенский с окружением отыграл назад и устроил чисто революционную истерику, просто боясь любых генералов. Даже история со вскрывшимся финансированием большевиков не позволила их коллегам революционерам во временном правительстве использовать этот факт, ведь они знали, что сами тоже хотя бы через одного работали на иностранные денежки.

Дальнейший виток революции видим вполне закономерным. Это просто следующий этап, которых несколько. И октябрьский этап был тоже далеко не последним. Октябрьский режим, в чем его все обвиняли, обидел и отодвинул революционные партии, но все-таки дверь сохранил и сохранил союз с левыми эсерами. Все-таки деятельность еще нескольких партий не была закрыта, хотя они и не вошли в правительство. И была еще еврейская социал-демократическая партия «Поалей-Цион». Она благополучно пережила левых эсеров. Она была официально зарегистрирована до 1928 года. Если вас спросят, была ли у нас однопартийная система в 1925 году, отвечайте твердо — нет, была еще одна партия «Поалей-Цион», и было два комсомола до 1928 года: РКСМ и «Югенд Поалей-Цион». Были официально признаны анархисты, но они как анархисты в правительство не входили. Просто пошла еще большая радикализация.

Дом культуры «Меридиан», Москва. 28.03.2001.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, октябрь 2011.