ЭТНОС
Этнос — непреложная категория для исторических наук, объективная и фундаментальная, так как этнос — категория не социальная, а природная. Известна старая удачная шутка (Льва Гумилева): «Если этнос категория социальная, то можно утверждать, что в Москве живут рабочие, служащие и армяне». Каждый человек принадлежит к этносу, причем к одному. Целостность этноса в силу его природной устойчивости ни в какой степени не разрушается заключением смешанных браков. Дети от смешанных браков все равно принадлежат к одному из этносов. Владимир Иванович Даль — сын датчанина и русской — был русским ученым и писателем.
Этносы рождаются и умирают, и проходят одни и те же фазы развития. Сейчас важно учесть, что этнос существует до тех пор, пока сохраняется внутриэтническая солидарность. Утрата ее приводит к обскурации, распаду этноса, то есть к его смерти. Люди умершего этноса, разумеется, при этом не умирают, а в качестве лишенного этнической принадлежности субстрата поступают на формирование других этносов. Следует, помнить, что упразднение, расчленение, трансформация государства, замена одного государства другим или многими другими ведет к определенной трансформации, но не гибели общества, и вообще не сказывается на существовании этноса. Но утрата внутриэтнической солидарности и гибель этноса непреложно приводит к гибели общества и государства. Зависимость только в этом направлении. Когда не стало римлян, Рим прекратил свое существование. Не станет русских, не будет России. Если верна этнологическая теория Льва Николаевича Гумилева, русский этнос с начала XIX века пребывает в фазе этнического надлома. Эту фазу немцы проходили в XVI-XVII веках. Утрата внутриэтнической солидарности была столь значительна, что в религиозных войнах погибло 2/3 всех живших тогда немцев. В фазе этнического надлома англичане пережили революцию. И тот и другой народ благополучно восстановились и создали весьма значительную культуру и ее производное — государство, существующее и в настоящий момент. Не следует забывать, что русские этнически моложе на 400 лет.
НАЦИЯ
Этнос есть необходимый стержень формирования нации. Термин «нация», прожив сложную историко-культурную эволюцию, имел в разные времена различное значение. Сейчас термин «нация» имеет различное значение в рамках разных культур, существующих на планете. Исходно нация, народ — это, безусловно, этнос: таково первоначальное значение этого латинского термина. Однако в феодальной Западной Европе времен Высокого Средневековья этот термин претерпел серьезную эволюцию. Сначала появилось понимание нации как землячества, как группы выходцев из одной земли. Это значение нации складывается в рыцарских орденах, например, Мальтийском ордене, где алтарь главного орденского собора был окружен национальными капеллами, например, бургундской. Это значение еще более было распространено в средневековых университетах. Так, в пражском университете времен Яна Гуса официально существовали и были представлены в совете четыре нации: чешская, польская, баварская и саксонская. Три из них были немецкими, так как польская нация состояла из немцев, подданных польского короля. Постепенно нация-землячество превращается в нацию-совокупность подданных одного государя. Так складывалась французская нация, но одновременно с ней и бургундская. Первым великим героем Столетней войны был рыцарь Бертран дю Геклен, совершивший множество подвигов, защищая французского короля, и как рыцарь, и как организатор, и как полководец. Рыцарь Бертран дю Геклен стал первым главнокомандующим французскими войсками — коннетаблем незнатного происхождения. До него коннетаблями были принцы крови. Таким образом, дю Геклен принадлежал к французской нации, однако, когда король приказал коннетаблю подавить волнение в Бретани Геклен отказался и покинул службу. Дело всё в том, что он был бретонец и национальная верность французскому королю не исключала этнической преданности своему народу. И во второй фазе той же Столетней войны великой национальной героиней Франции становится всем известная Жанна д’Арк, немка из Лотарингии, говорившая по-французски с трудом и с чудовищным акцентом.
Постепенно, по мере складывания гражданских обществ в Западной Европе, термин «нация» претерпевает дальнейшую эволюцию: из совокупности подданных, вассалов одного монарха, нация становится совокупностью граждан государства вне зависимости от его политического устройства. Для западных европейцев нация имеет подобное значение и в настоящий момент. Однако, следует помнить, что хотя нация теперь не этнос, а этнокультурная целостность обществ Западной Европы, стержнем нации остается этнос.
Французами в настоящий момент считаются кельты-бретонцы, баски-гасконцы, французские евреи, и даже потомки служивших в 19 веке во французской армии марокканцев. Но все-таки большинство французской нации — природные, этнические французы. В западноевропейском мире, породившим это понимание нации можно назвать только одну нацию не сложившуюся вокруг господствующего этноса. Это, и в этом ее особенная историческая судьба, есть нация швейцарская. Подобное этнокультурное понимание нации существует в Западной Европе. Оттуда оно перенесено в Америку как Северную, так и Южную. Но на остальном пространстве земного шара нация есть по-прежнему этнос. Попытка преодоления этнического восприятия национальности была на наших глазах предпринята в Индии кланом Ганди и партией «Индийский национальный конгресс». Нетрудно увидеть, что попытка эта не удалась. Также, вне всякого сомнения, не существует и «российская нация». Однако интересен другой вопрос, может ли сложиться российская нация? По всей вероятности, нет, даже при условии, что наша общеобразовательная система приложит максимум усилий для перенесения через учебные заведения в общественное сознание западного понимания нации — понимание этнокультурного. Дело в том, что можно предположить согласие русского этнического большинства на то, что представители других этносов Российской Федерации принадлежат к одной с ними «нации». Имперская терпимость и имперское дружелюбие русских, казалось бы, сделает это реальным. Но в условиях расчленения исторической России согласие русских именоваться «россиянами» и стать стержнем российской нации потребует от русских признания того, что 25 миллионов русских, оказавшихся за пределами РФ, более не принадлежат к одной нации. Надо быть необычайно наивным, чтобы предполагать подобную эволюцию русского самосознания. Согласится на такое, предать своих единоплеменников, русские могли бы только в условиях обскурации, а это — исчезновения этноса. И тогда «российской нации» будет негде складываться, и она тем более лишится этнического стержня. Следует помнить и то, что русские — расчлененная нация, расчлененная не только событиями 90-х годов нашего века, но и событиями первой половины нашего века, когда грандиозные усилия революционной пропаганды привели к распространению представлений о существовании нации украинской и белорусской.
60-70 лет тому назад все без исключения белорусы и подавляющее большинство украинцев считали себя русскими, не подозревая о существовании украинской и белорусской нации. Эта проблема не разрешена до настоящего времени и тоже, как нам представляется, может быть разрешена положительно только с обскурацией русского этноса. С понятием «нация» в любом его смысле связано понятие «национализм». Термин «национализм» воспринимался негативно советской идеологией в силу доктринального марксистского интернационализма. Термин «национализм» внедрялся в сознание общества как ругательство, обычно с эпитетом — «буржуазный национализм». Энциклопедические словари до сих пор в нашей стране не имеют четких определений национализма. В сравнении с этим в Западной Европе понятие «национализм» является безоценочным и негативной нагрузки не несет. Более того, иногда национализм считается и положительным явлением. Так, например, в описании революционных событий в Китае и борьбы националистов, возглавляемых партией «Гоминдан», с китайскими коммунистами, симпатии Запада, однозначно, были на стороне китайских националистов. Точно также симпатии Запада и на стороне турецких националистов, начиная, если не с младотурецкого движения, то, по крайней мере, с деятельности Кемаля Ататюрка. Собственно термин «национализм» означает вовсе не человеконенавистническую идеологию, превознесение собственной нации над всеми другими, а всего лишь совершенно нормальное поведение человека и общества, при котором дела и интересы своей нации стоят на первом месте, что не исключает на втором и других местах и помощи другим, или союзов с инородцами и иноверцами, и вообще международной терпимости. Националистическое мировоззрение блестяще сформулировано одним английским писателем еще в начале нашего века: «Я больше люблю свою дочь, чем кузину, а кузину люблю больше, чем соседку, но из этого, честное слово, не вытекает, что я ненавижу свою соседку».
Учитывая, что основой нации (в западном понимании) является этнос, а принадлежность к этносу зиждется на внутриэтнической солидарности, национализм — единственное и правильное поведение человека. Однако существует и агрессивный национализм, включающий в себя неприязненное отношение к некой другой нации или группе наций. Подобное негативное явление именуется «шовинизмом». Кстати, это — довольно новое явление в мировой истории, ибо сам термин восходит к имени французского шовиниста капитана Шовена, жившего на рубеже 19-20 веков. Шовинизм должен осуждаться в политике, общественной деятельности и в процессе воспитания и образования, но при этом необходима четкая грань между шовинизмом и национализмом. Наконец, существует и третье, крайнее проявление национализма, включающее в себя идею национального или расового превосходства — это нацизм. Явление, кстати, довольно редкое. Аномалия другого порядка, с вектором другого направления есть космополитизм — враждебность к национальным различиям или хотя бы даже уверенность в том, что в некоем будущем национальные различия исчезнут. Он представляет собой весьма разрушительную идеологическую структуру, ничуть не менее вредоносную, нежели шовинизм. С точки зрения истории культур космополитизм предполагает предельное упрощение системы, а упрощение в культурных и социальных системах есть всегда деградация.
Что же касается интернационализма, то до настоящего времени ни один ученый или философ не сумел провести хоть какую-нибудь убедительную грань, отделяющую интернационализм от национализма. Интернационализм представляет собой всего лишь идеологию национального дружелюбия, межнациональной терпимости. Мы можем определять его так: интернационализм есть сумма дружелюбных национализмов. В мировой истории эта формула являлась неоднократно основой существовании империй.
Культура
Большинство современных философов и ученых склоняются к тому, что культура есть не что иное, как среда обитания, формируемая человеком в истории, совокупность плодов человеческого творчества. Культура, таким образом, есть всё, что не природа. Человек всегда жил в культуре, всегда ее формировал. Заметим, что человек не всегда жил в цивилизации, откуда нетрудно видеть, что цивилизация зависима от культуры и вторична по отношению к культуре.
Культура всегда существует в национальной форме в силу того, что любой народ формирует свою культуру, свой этнокультурный вариант. Однако существуют и более высокие уровни культурного единства: большинство этнических или национальных групп принадлежат к «культурно-историческим типам», которые также называют «великими культурами» или «культурными регионами», а иногда в наши дни именуют «цивилизациями».
Культуры живут дольше государств и даже дольше, чем этносы. Многие культуры давно уже не существуют, такие, как древнеегипетская, месопотамская или античная. В настоящий момент существуют западноевропейская культура, часто именуемая просто «западная» или, иначе, «мир цивилизованный»; восточноевропейская культура, частью которой является и русская культура наряду с культурами греков, славян, грузин и армян; культура ислама; дальневосточная, объединяющая Китай, Корею, Японию; и другие. Следует отметить, что культурные заимствования в пределах одной великой культуры (по Льву Гумилеву — в пределах суперэтноса) проходят легко и достаточно незаметно, но заимствования через границу культурного региона происходят с трудом, и подобные заимствования всегда адаптируются в соответствии с нуждами и вкусами заимствовавшей культуры. В отличие от культурных заимствований, заимствования в области цивилизации совершаются довольно легко.
Что же такое цивилизация, возникшая с возникновения городов? Отсюда и происхождение термина. Цивилизация есть совокупность практических достижений культуры. У Данилевского это четвертая сфера, в которой реализует свой творческий потенциал культурно-исторический тип, сфера техническая в широком смысле этого слова. Так, если полководческий гений Ганнибала или Суворова принадлежит к высшим достижениям культуры, структура римского легиона, кутузовского пехотного полка, современной германской механизированной бригады уже принадлежит области цивилизации. Если высшее достижение правовой мысли принадлежит к высотам культуры, то конкретная практика судопроизводства — к области цивилизации. Всем, кто настаивает на необходимости широких заимствований нами достижений Запада, или так называемого «мирового сообщества», или так называемого «прогрессивного человечества», следует учесть примеры наших дней, когда при широчайшем цивилизационном заимствовании собственную культуру сохраняют настоятельно. Так ведут себя японцы, значительный объем цивилизации которых в настоящее время западного происхождения, что не делает японцев одним из народов Запада, ибо эти цивилизационные заимствования включаются в контекст неприкосновенной дальневосточной великой культуры. Хорошим примером является араб из Кувейта или из Саудовской Аравии, который сидит перед сверхсовременным компьютером в национальном костюме и головном уборе, что свидетельствует о том, что для этих богатых и образованных представителей арабского мира доступны все достижения цивилизации. Но по вероисповеданию они остаются мусульманами, а культурно — арабами. Подобный путь не закрыт и для русских. Понятие «культура» проясняется в особенности, когда мы сравниваем его с понятием «традиция»: по сути дела это почти синонимы. Культура и есть традиция до тех пор, покуда она жива, до тех пор, пока существуют, скажем, русские и англичане. Русская культура и есть русская традиция, а английская традиция составляет английскую культуру. И когда мы говорим о том, что англичане традиционны, мы свидетельствуем о том, что это народ чрезвычайно высокой культуры. Когда же традиция пресекается со смертью этноса, понятия культуры и традиции более не совпадают, и культура остается только в музеях. Не стало Рима, усеклись и римские традиции. Античные собрания в крупнейших музеях, библиотеках вмещают для нас то, что осталось от римской культуры. Таким образом, живая культура — это и есть традиция.
Существует никем не установленная, но общепринятая иерархия внутри культуры: наверху ее богословие, философия, затем искусства и фундаментальные науки, далее следует хозяйственная культура, политическая культура, наконец, бытовая культура, которую чаще всего и называют в обиходе традицией. Любой общественный деятель, политик, педагог в России должен быть, прежде всего, обеспокоен разрушением бытовой культуры. За революционный период, продолжающийся в наши дни, подверглись серьезнейшим деструктивным воздействиям русские традиции в отношении пищи, семейного общения, социального досуга. Нетрудно видеть, что русские практически разучились по-русски петь, разрушено традиционное русское жилище. Следует помнить, что 3/4 века назад подавляющее большинство русских людей жили в своих собственных домах. Разрушена традиционная среда обитания русского человека, как городская, так и сельская. В настоящее время небольшой американский городок более похож на то, что мы вправе именовать русским городом, нежели то, что продолжает создаваться и в наши дни. То есть, при желании сохранить культуру мы неизбежно должны обратиться к воссозданию традиций. В конце концов, задачи стоящие перед русскими все-таки легче, выполнимее задач поставленных перед собою евреями создающими государство Израиль, которым пришлось пойти на оживление мертвого языка для восстановления традиций, и в перспективе, создания израильской культуры.
Территория
Рассматривая территорию как необходимую часть национального сознания и необходимое условие формирования или лечения национального самосознания, мы должны прежде обратиться к принципиальным различиям между категориями «страна» и «государство».
Эти категории различны во многих языках, может быть даже и во всех, как в английском «state» и «country», и для того, чтобы представить себе четче это различие, часто не осознаваемое политиками и публицистами, стоит вдуматься в этимологию. Государство в русском языке связано с категорией «власть», так и происходит от понятия «государь», «правитель». Страна — это сторона, то, что как бы окружает государство, окружает государя. Английское «state» исторически связано с городскими структурами, с категорией города. В то время как страна — «country», что в ином значении слова есть «деревня», то, что окружает государство и в какой-то степени находится даже и за его пределами. Нетрудно видеть, таким образом, что государства создаются, формируются, иногда даже учреждаются, откуда и понятие «конституция» — в первоначальном значении «учреждение нового государства». Конечно, это не исключает того, что так или иначе все государства складываются исторически, но все же это — процесс дискретный. Мы можем усмотреть определенные этапы, племенные границы формирования государственности. Вряд ли мы можем установить подобные границы в процессе сложения стран. Страны складываются веками, причем сложение страны включает в себя не только осознание целостности территории, земли, «country», жителями этой страны, но и процесс осознания ее существования жителями других, прежде всего сопредельных стран. Границы страны и государства в истории чаще всего не совпадают. Нетрудно видеть, что страна может состоять из нескольких государств. Значительно реже мы можем видеть, как государство включает в себя несколько стран. Обратите внимание на многотысячелетнюю историю Египта. Это, несомненно, страна, и как страна (у древних египтян — Черная земля) он воспринимался не только своими обитателями, но и жителями Палестины, Сирии, Месопотамии, Крита еще 5 тысяч лет тому назад. Однако границы страны и государства могли совпадать. И то были периоды высочайшего рассвета Египта: Древнего, Среднего и Нового царства. Бывали периоды, когда страна делилась на два государства — Верхний и Нижний Египет. Были периоды, когда Египет распадался на области — номы. Каждый ном становился государством, но страна Египет от этого не исчезала. И даже когда Египет входил в состав Персидской империи, империи Александра Македонского, наконец, Римской империи, а значительно позднее в состав Халифата, страна становилась частью более крупного государства, но понятие Египет не исчезало. Страна продолжала существовать.
До 1870 года германских государств было много, однако Германия воспринималась европейскими соседями как страна. Великобритания в начале нашего века состояла их двух стран, оттуда и название «Соединенное королевство» — Великобритании и Ирландии, но Ирландия, не имевшая государственности, не переставала быть страной. Сейчас оно состоит из страны Великобритания и части другой страны — Ирландии.
В 12 веке государством на Руси было каждое княжество, тем не менее, для всех существовала Русь — Русская земля, и для наших предков, и для их соседей. Во второй половине 15 века Русь продолжала существовать. Процесс централизации привел к созданию двух государств: Великого княжества Владимирского и Великого княжества Литовского, что всеми и осознавалось. Титул виленских князей звучал так: «Великий князь литовский и русский». В 18 веке практически все русские земли оказываются в составе Российской Империи за исключением Галиции. Вся страна входит в состав одного государства.
Русская революция, одной из целей которой, если не основной целью, было разрушение исторической России, привела к расчленению России. Государство и страна снова не совпадали территориально, страна делилась на несколько государств. Советский Союз к 1945 году собрал в свой состав все русские земли. Историческая Россия вошла в СССР, который территориально был больше, поскольку Туркестан — не часть исторической России. И наконец, новые революционные события конца 1980-х начала 90-х годов снова привели к тому, что страна Россия поделена между разными государствами, но страна от этого не исчезает. Никогда не было страны «Советский Союз», было государство «Советский Союз», а страна оставалась Россией. Безусловно, совершенно законно полагать, что в настоящее время существует государство «Украина» и, следовательно, государство «Российская Федерация» может устанавливать те или иные двусторонние или многосторонние отношения, касающиеся Украины. Однако, нет такой страны — Украина, и вряд ли такая страна будет существовать, потому что ее название означает «окраина России», нет и страны «Российская Федерация».
Национальное самосознание и хозяйственные технологии
Выше было разобрана, что в силу представлений о культуре как формируемой человеком среде обитания, часть культуры есть и культура хозяйственная. Следовательно, хозяйственные технологии, так или иначе, при любых международных взаимодействиях должны нести печать национальной традиции. В последние годы не было недостатка в утверждениях, с одной стороны, о присущем русским коллективизме, который необходимо сохранить любой ценой, с другой стороны, о необходимости развития индивидуализма как прогрессивной хозяйственной и социальной тенденции. Между тем и коллективизм, и индивидуализм — западного происхождения. Русский человек в своей хозяйственной деятельности исконно не индивидуалист, и не коллективист, он — корпоративист. Предкам русских, славянам, присуще было общинное землепользование. Но что представляла собой славянская, а затем и русская община? Это, безусловно, не коллективное хозяйство. Настолько, насколько нам хватает исторических сведений, мы видим, что наши предки не только обрабатывали землю самостоятельно в рамках семьи, но и налоги платили до конца 17 века тоже в рамках семьи. Не община была субъектом налоговых отношений, не она разверстывала подати в пределах круговой поруки. В 9 веке налоги назывались «полюдье», в 12 — «дани», в 17 — «подати». Дани и подати платил домохозяин, и платились они с «дыма» — термин домонгольский, или со «двора» — термин Высокого и Позднего Средневековья. Более того, русская деревня домонгольского периода, новгородская деревня 16 века, а часто, северорусская деревня начала 20 века — это хутор, «деревня» — это один, два или три двора, не более. Именно поэтому они объединялись «погостами». Впоследствии они выросли как центры сельскохозяйственного общения — «села». Деревня начала состоять из многих дворов лишь в итоге крепостнического давления. Вот что стремилось сделать из русского «коллективиста» крепостное право. Там же, где крепостного права не было, прежде всего, на Русском севере, в Южной Сибири, в несколько иных формах в казачьих землях, там хуторское хозяйство сохранялось. И русскому нет нужды превращаться в фермера, приобретать имя «фермер», ибо собственно понятие «крестьянин» и означает фермер, равнозначно понятию «фермер». Какова же была функция общины? Это почти исключительно функция оказания друг другу взаимопомощи. В этом качестве община уходит, несомненно, в глубину языческих веков, а с христианизацией Руси община становится одновременно церковным приходом. То есть, с одной стороны мы видим хуторское хозяйство, с другой сцепленность этих хозяйств в общине. Кстати, именно там, где крепостничества не было, а именно на Русском севере, и в начале нашего века существовал непреложный обычай: погорельцу новый дом ставить миром, ставить усилиями общины. Русский город, хоть и отличался от западного и не имел в Средние века цеховой организации, тем не менее, был весьма корпоративен. Справка: к началу 13 века не менее 1/5 населения Руси жило в городах. Вместо цеха основой городской корпоративной организации была улица. И купеческие братства, впервые упоминаемые в источниках еще в 11 веке и сохранившееся до 16 века, практически равноценны западноевропейским купеческим гильдиям. В Высоком Средневековье со сменой славянской культуры культурой русской город организуется в сотни и слободы. Крепость этих корпоративных организаций продемонстрирована в конце Смутного времени, когда именно корпорации городских налогоплательщиков, то есть «черные сотни» становятся ядром ополчения Минина и Пожарского. Корпоративные структуры начинают бурно восстанавливаться после отмены крепостного права, но теперь уже в категориях «земства». Однако существует и определенная традиция русского национального коллективизма. Коллектив есть артель. По сути дела отношения внутри артели есть отношения коммунистические. Однако следует помнить, что артель — временное объединение, она существует только на протяжении периода строительства, если артель строительная.
