Добрый вечер, дорогие друзья! Я буду читать здесь три дня подряд и хочу сделать одно маленькое предисловие, которое имеет отношение ко всем трем. Одно из самых важных, хотя и удивительных занятий историков в наше время — конечно, не только историков, но нам, наверное, приходится хуже всех — восстанавливать значение тех или иных исторических понятий. Двадцатый век — совершенно поразительный. Совершенно нормальные некогда, конкретные слова приобрели недоброжелательный, негативный, просто недобрый оттенок, иронический оттенок. Есть такая странная особенность «советского языка», простите, «приблатнять» понятия. Ну, вот если, например, в начале нашего, двадцатого века о ком нибудь из вас сказали бы «небезызвестный такой то», вот обо мне, например, «небезызвестный Махнач», это означало бы только то, что Махнач довольно известен и ровным счетом больше ничего. А если у нас в газете про кого нибудь напишут «небезызвестный», так ясное дело, что его пора арестовывать. А еще хуже, когда кто нибудь окажется «пресловутым». Тогда совсем ясно, что расстрелом пахнет. Это поразительная совершенно тенденция. Она не исчезла, к сожалению. Мы живем в том же самом мире. Это происходит и сейчас. И мы пользуемся понятиями, о значении которых не задумываемся. А их новые значения создает и навязывает нам пресса, журналисты. Я не враг журналистов, но вообще то говоря, всю жизнь был твердо убежден, что сначала им надо у нас (историков) прояснять понятия, а потом пользоваться ими.

Одним из таких понятий наряду с понятиями «демократия», «аристократия», «тирания», «фашизм», которых в политической жизни очень много и которые ныне потеряли всякий смысл, может быть, самым многострадальным стало понятие «империя». Тут марксисты еще до революции несколько подгадили: образовалось ленинское понятие «империализма как высшей формы капитализма». Все сразу потеряло свой смысл, сразу пропало. Теперь вроде мы используем не ленинскую тематику, а «империя» остается в обществе каким то наименованием «нечистой силы», прости, господи. К империи можно относиться по разному, но это есть название совершенно определенного типа государства, государства отличного и от унитарного типа государства и от федерации. Еще более интересно понятие «император». Его никогда не путали, его несколько тысяч лет не путали с просто монархом, просто государем, просто королем. Мы утратили это значение. Мы не понимаем его. Ну, так принято в данной стране, наверное. А ведь на самом деле это не так. Раньше императору даже салют полагался другой, а королю меньше выстрелов, а владетельному князю или герцогу еще меньше. Но потом от этого отказались. Был введен совершенно безликий, так называемый «салют наций». Но ведь почему то это появилось, откуда то это взялось. Не за всеми императорами, которые хотели так называться, признавали имперский титул. Это не значит, что они были узурпаторами, а вот не императорами.

Самый знаменитый исландец, живший в тринадцатом веке, — Снорри Стурлусон. Вы имеете полное право не знать этого имени, хотя на самом деле обе его книги на русский язык переведены и издавались. Читать их довольно интересно, особенно тому, кто любит саги, кто любит старую исландскую литературу. Так вот в одном из разделов своей «Младшей Эдды» он разбирает поэтическое творчество, исландский кальдический канон. Стурлусон систематизирует, какие эпитеты (кенинги) могут доставаться только императору в повествовании или в песне, а какие — просто королю, а какие — ярлу. Иногда они совпадают, а иногда нет. Некоторые — только императору.

Есть еще одна поразительная особенность. На протяжении длительного времени люди соглашались с тем, что империя необходима. Причем не только подданные империи, но и те, кто жили по соседству и подданными императора не являлись. Когда в 1894 году умер, к сожалению, малоизвестный наш государь Александр III Александрович — о нем до сих пор ни одной книги нет — одна из французских газет писала: «Европа потеряла в его лице арбитра, который в своих действиях всегда руководствовался идеей справедливости». Не наш написал, француз написал. А другой француз потом в годовщину кончины Александра Третьего напишет так: «В его правление войн в Европе не было, так как воевать в Европе можно было только с разрешения русского царя, а он этого разрешения не давал». Это о значении империи. Как видите, интересно, что империя выполняла функцию международного арбитра. И ведь несколько тысяч лет выполняла! Персидская выполняла, Римская выполняла, Византийская выполняла. Выполняла и наша Российская империя. Всегда безупречно? Нет. Всегда по христиански? Нет. Ошибки в политике бывают. Но уж одно я вам могу сказать точно. Куда лучше любая из этих империй справлялась с функцией международного арбитра, нежели сейчас это делает Организация Объединенных Наций, окончательно потерявшая минимальную объективность и малейшие признаки совести в международных вопросах. Та самая Организация Объединенных Наций, у которой можно бомбить сербов, которые защищают свою землю, и уж, конечно же, точно можно бомбить Ирак, действительно захвативший государство Кувейт, но нельзя бомбить государство Израиль, которое владеет с 1949 года чужими землями, или Турцию, которая держит оккупированной половину острова Кипр, половину государства Кипр, держит давно, дольше, чем Ирак держал Кувейт. Где же бомбы, подающие на турецкие города? Вот на этом фоне императоры и империи выглядели куда привлекательнее. Если они и применяли силу, то уж как то последовательно, с понятной логикой.

Может быть, вы читали что нибудь у глубокого христианина и христианского апологета Клайва Льюиса. Он написал детские «Хроники Нарнии». Если ваши детишки не читали «Хроники Нарнии», то позаботьтесь, чтобы почитали. У него есть просто трактаты о христианском вероучении, а есть фантастическая космическая трилогия. Ну, космос там постольку поскольку, но, тем не менее, дань жанру фантастики Клайв Льюис отдал. И вот в третьей части, в романе «Мерзейшая мощь» появляется проспавший много веков в гробнице волшебник короля Артура Мерлин. Честный, добросовестный, правда, еще язычник из тех времен, когда еще бывали честные и добросовестные язычники. Маг, имеющий определенные возможности для воздействия на природу. И вот он с ужасом узнает от британца, с которым беседует, что Англии грозит ни много ни мало бесовское нашествие, демоническое порабощение. Он из пятого века попадает прямо в двадцатый. Книга писалась в конце 1950 ых годов. Он перебирает разные варианты: воззвать к рыцарям, обратиться к совету епископов. И то не получается, и другое не получается. И тогда последняя надежда Мерлина — воззвать к тому, чей долг восстанавливать королевства и низлагать тиранов. Заметьте формулировку: «воззвать к императору». И когда он узнает, что императора больше нет, он в ужасе на грани отчаяния. А это писал не русский человек, не немец. Это писал англичанин, у которого в общем то даже и настоящей имперской традиции нет за спиной.

Очень многие полагают, что империя необходима. То, что я сейчас скажу, конечно, не является частью исторической науки, частью моей, надеюсь, вполне научной лекции. Но все таки интересно, что я встречал в своей жизни не только православных, но и глубоко верующих католиков, и мусульман, которые всерьез полагают, что если Россия в полном смысле этого слова, Россия как последняя империя, а не куцая Российская Федерация в составе СССР, которую нам предлагают называть Россией, не будет восстановлена, то человечество выходит на финишную прямую. Сколько будет длиться эта финишная прямая, конечно, никто не знает. Бог ведает. Но тогда все идут к финалу, к концу времен. А если будет Россия, еще посмотрим.

Как видите из вышеизложенного, ощущения совсем другие. Не ругательства. Или у одних ругательства, а у других нет. Я публиковался на эту тему около десяти раз (уже сбился со счета) в разных версиях, в разных изданиях. Но все это началось только в 1993 году. Раньше вроде некому было печатать, не ко двору. Но впервые размышлять над особенностями империи я начал в начале 1970 ых, почти четверть века тому назад. Каким образом? Могу рассказать смешной эпизод. Он имеет методологическое значение. А если в зале есть преподаватели, вы, несомненно, сумеете воспользоваться этим ходом, и он покажется вам убедительным. В 1971 году наше академическое издательство выпустило двухтомник. Один том назывался «Рабство в восточных провинциях Римской империи», а другой соответственно «Рабство в западных провинциях Римской империи». Надо сказать, что наша отечественная историческая наука была добросовестной в анализе. Она могла подчиняться идеологическому давлению, включать необходимые марксистско ленинские штампы, но у нас и тогда была крепкая историческая наука, и сейчас она крепкая. Так вот там был сделан очень добротный, очень серьезный анализ прямо по кругу римских провинций. Я скорее листал его, чем вдумчиво читал, когда он попался мне в руки, и был крайне удивлен! Выяснилось, что никакого рабства одинакового для всех не существовало, что то, что было в школьных учебниках — огромные латифундии, где работают сотни рабов на римского рабовладельца — вообще говоря, встречались, но их было мало и в основном в Италии. А в Греции, например, в составе Римской империи сохранялось старинное, традиционное частновладельческое рабство, где у ремесленника, например, мог быть один раб. Скажем, если это был гончар, то раб крутил ему гончарный круг, а гончар на гончарном круге работал. А в Иудее, тоже тогда провинции Римской империи (там разбираются I III века) сохранялось абсолютно ветхозаветное рабство с обязанностью в юбилейный год отпускать раба на волю, если он дожил до очередного юбилейного года. А в Египте вообще никакого рабства не было, а были в Египте зависимые крестьяне, из чего, наверное, следует, что там был феодализм, было крепостничество. Конечно, думать такие мысли в начале 1970 ых годов было не положено. Но вот не было рабства в Египте! А к чему это я? Я впервые увидел простой факт, что каждая провинция сохраняла свой неповторимый уклад жизни, свою культуру. А культура есть все, что создает человек, ну, скажем, стулья, на которых вы сидите, и пальто, которое на вас — это ведь тоже культура. Это практически все, что не есть природа. Так вот культура каждой провинции, обычаи, иногда законы, уклад жизни, образ жизни, быт, в частности, и рабство были различными, и как то никого это не задевало и почему то абсолютно универсальная, мыслившаяся всемирной Римская империя не собиралась на это посягать. Каждый жил в некотором смысле, как хотел. Это было первое мое наблюдение и первый вывод относительно империи. Конечно, потом я читал другие книги, и у меня была и другая информация.

Итак, первый вывод относительно империи. Империя отличается от унитарного государства наличием в той или иной степени самостоятельных, культурно обособленных провинций. Есть провинции — есть империя. Нет провинций — тогда не империя. Империя похожа, как видите, даже на федерацию. Но на унитарное государство не похожа. Если империя начинает тяготеть к образу унитарного государства, однообразного государства, то она ведет неимперскую политику и империей быть перестанет. Насколько это везде действует? Действует. Самой удавшейся империей был, несомненно, Иран, ну, в учебниках обычно Персидская держава, Персидская империя, династия Ахеменидов. Это еще VI век до Р.Х. Создал ее Кир Великий. По персидски его звали Куруш, но в греческих источниках — Кир. То была первая вполне удавшаяся империя. Что о ней можно сказать? Почему удалась та империя? Что такого смогли персы, чего не смогли до них? А вот что. Есть знаменитый исторический анекдот, который и Геродот приводит и который вообще в воздухе носится. В любой популярной книжке он попадался, наверняка. Это известный случай. Богатейшим человеком Средиземноморья считался Лидийский царь Крез. Он сам себя таковым считал, и у него была такая репутация. Ему предстояла война с Персией. То ли предстояла, то ли не предстояла. Во всяком случае, он заехал в Грецию и пошел к дельфийскому оракулу. Дельфийский оракул сообщил ему, что, начав войну, он великое царство разрушит. Ну, Крез обрадовался, начал войну и разрушил свое царство. В силу чего дельфийские жрецы могли лишь пожать плечами и сказать: «Ну, мы ж тебя предупреждали. Просто оракул не сказал тебе, которое царство. Ну, ведь разрушил». Но интересно не это. Как ведет себя Кир с побежденным Крезом? Ну, добродушный, безразличный человек прогнал бы его вон. Но тогда он приобрел бы непримиримого врага, который интриговал бы, искал бы союзников. Ну, легко ли человеку, который был самым богатым в мире, стать нищим на дороге? А мог бы казнить. Ну, скажем, казнить с отменной жестокостью, кожу содрать, чтоб другим неповадно было, чтобы все устрашились. Но тогда о Кире и о персах говорили бы только одно, что они чудовищно жестоки. И рано или поздно против них начали бы объединяться. А что делает Кир, царь царей? Он приглашает Креза, зовет его царем, сохраняет ему Лидию, конечно, уже в подчиненном положении. Даже определенные войска служили Крезу Лидийскому. Так вот бывший независимый царь был так потрясен великодушием Кира, что всю оставшуюся жизнь рассказывал при случае, когда у него бывало застолье, что он просто не понял, что Кир — избранник богов, что если бы он понял, он, конечно же, не стал бы с ним воевать! Ясное же дело, что избранник! Вот так, это образец имперского поведения. Так поступил и наш император, упоминавшийся мною, Александр Третий, после взятия Скобелевым Геок Тепе в Туркестане, в нынешней Туркмении. Всем уцелевшим и выжившим, но попавшим в плен туркменам, которые ожидали, что их, конечно же, перебьют, была объявлена благодарность за верность прежнему правителю и подарено по лошади. Ну, после этого текинцы, которые не обязаны были служить в русской армии, вступали в нее добровольно. Это образец имперского поведения. Так приняли капитуляцию Шамиля, предводителя кавказцев в Кавказскую войну. Современная тема, не правда ли? Правда, он не был чеченцем, Шамиль был аварцем из Дагестана. Так вот после капитуляции Шамиля, когда война еще продолжалась, его увезли в Россию в заключение, но под домашний арест. Ему отвели дом с садом в Калуге, и он не имел права покидать пределы этого сада. Ну, гордый Шамиль, кстати, и не стремился. Его можно было особенно и не охранять: слово он держать умел, капитуляцию он уже принес, да и не убежал бы он из Калуги, узнали бы по дороге. Но его сына приняли в военное училище. И он, будучи мусульманином, женатым на казанской татарке, кстати, дочери имама, прослужил всю свою жизнь кавалерийским офицером и закончил ее, не дожив до революции, в чине генерал лейтенанта. И это имперская политика. Ну, это, впрочем, и не главное, потому что я здесь буду разбирать такую важнейшую для нас разновидность империи как православное царство. Разговор будет особым, а пока нам надо понять общие черты империй. Но если вам придет в голову, что этот москвич «заливает», то я всегда ссылаюсь на источники, а вы потом проверите. А журналиста вы ведь даже не проверяете, а он вам такое закручивает в газете!

Итак, я сказал, что Кир Великий титуловался «царем царей». Вот теперь о титуле императора пару слов. Римское слово «император» (от impero — властвую) есть всего лишь почетный титул. Это не должность. Титул «император» появился еще в республиканские, доимперские времена и им награждали особо отличившегося полководца. Ему устраивали триумф, он ехал в колеснице по улицам Рима, а в Риме нельзя было ездить, в Риме только ходили пешком. Потому проехаться на колеснице доводилось только великому победителю. Это награда. Так вот, он ехал в колеснице, его увенчивали венком и даровали ему почетный титул императора. Потом, когда во главе Римской империи стал монарх, он и каждый последующий имел этот почетный титул. Но это не была его должность. Он не служил императором, он служил «принцепсом», то есть первенствующим в Сенате. Вот так это было изначально. Византийский император назывался «василевсом», «василевсом ромеев» (царем римлян). Ну, это просто царь. Имя Василий значит «царственный». Но некоторые императоры носили титул, прямо указывающий на сущность империи. Это древнейший из них, персидский «шахан шах». Мы даже застали последнего шахан шаха, это было не так давно. Почему то в Советском Союзе было принято неправильно писать «шахиншах». Но это не важно. «Шахан шах» дословно и означает «царь царей». И эфиопский император, которого мы также застали, последний, несчастный Хэйли Селасси, национальный герой, спаситель отечества был, конечно, умерщвлен в больнице. Тоже убиенный царь христианский. Его титул «наамхара» тоже значит «царь царей», по амхарски «ныгусе негест», то есть «негус негусов» (царь царей). Почему? Они наивные не придумали более громкого слова? Просто «царь» нам мало, пусть будет «царь царей»! Это как в простонародном сознании, «генеральный секретарь ЦК КПСС» есть не секретарь по общим вопросам, а такой секретарь размером с генерала. Ничего подобного! «Царь царей» был потому, что были и просто цари, которые сохраняли свою роль и свою функцию в своем царстве, но они были вассалами, были подданными царя царей. Царь армянский, например, мог быть в составе Персидской империи, или царь Лидийский (пример с Крезом я вам уже приводил). Вот какая схема то. И в Эфиопии были тоже негусы, и потому «царь царей» есть император.

Надо сказать, что это отмечается и в нашей национальной традиции, и в истории сложения Российской империи, еще до создания единой и свободной Российской державы, что произошло во второй половине XV века. И первым нашим царем фактическим был Иоанн Третий. К сожалению, мы с вами — это относится и ко мне, не обижайтесь — довольно бесстыжий народ! Мы, наверное, единственный народ, у которого нет ни одного памятника основателю. В Америке Вашингтон чуть ли ни из каждой помойки торчит. Где у нас памятник Ивану Третьему? Так вот еще до Ивана III, при его отце Василии Темном на русскую службу выехал из Орды царевич Касим, который получил за переход на службу с семьей, с домочадцами, с воинами и людьми целый городок — Городец Мещерский с землями вокруг. С тех пор, и в настоящий момент тоже, этот город на северо востоке Рязанской области так и называется — Касимов, по имени первого касимовского татарского царевича. Так вот, это было государство в государстве. Там чеканилась монета. Причем вокруг уже давно была Россия, а там было Касимовское царство, которое никто не упразднял. Касимовские мурзы совершили множество подвигов во славу русского оружия. И упразднено было Касимовское царство по единственной причине — пресеклась, в конце концов, династия Касима. Касимовцы остались, естественно на своих землях, со своими мечетями и со своим татарским укладом, но монету уже не чеканили и своего царевича во главе не имели. Так что это тоже в империях случается. Иран — не единственный, так многие поступали. Были такие моменты в римской истории. Откройте Новый Завет. Палестина была римской провинцией, но там было несколько царей, четыре царя, тетрархия, четыре правителя. С одним из которых, с Иродом Галилейским встречался Спаситель.

Как видите, это довольно серьезная, широкая панорама в мировой истории. Такие моменты являются характерными чертами в истории империй. Как создают империи? А, в самом деле, как создают империи? Нахватал земель, и уже тебе империя? Это не совсем верно. Можно заметить, что империи создает не молодой, очень энергичный, но и очень дикий народ, а как правило, народ зрелый, народ с уже большой, высокой культурой. А если вы обратитесь к книгам нашего выдающегося, увы, уже покойного современника Льва Николаевича Гумилева, то у него есть даже концепция, что империи создаются в инерционной фазе, то есть во второй половине жизни этноса, жизни народа. Не с бухты барахты. Правда, не так было у русских. Мы получили империю довольно молодыми, если считать ее от Ивана Третьего. Но так мы ведь ее по наследству получили от Византии. Нам как эстафетную палочку передали имперский скипетр. В этом отношении мы скорее исключение из правила. Но тоже культура была немалая. Один метод был открыт давно. Его открыли, почувствовали, может быть, первыми ассирийцы в десятом веке до Р.Х. Они начали создавать огромную державу, создавать ее очень жестко, чаще всего жестоко. Но один имперский принцип они поняли. Они начали создавать имперскую знать, вводя в нее аристократию покоренных народов. У ассирийцев могло получиться, но именно их чрезмерная жестокость этому помешала. Однако впоследствии все империи повторяли этот же механизм. Итак, империя обязательно имеет имперскую элиту, имперскую знать, имперскую аристократию, и создается она с включением в нее представителей знати подчиненных народов, может быть, не всех.

Любая империя — это не федерация! И никогда империя не будет лицемерно делать вид или на свою голову действительно считать, что все народы, попавшие в империю, равноправны. Нет, конечно, неравноправны. Одни народы благонадежны, у них большие права, а другие — ненадежны, у них маленькие права. Никакая империя не допустила бы ни на секунду мысли о том, что после всего происходившего в последние годы в Чечне там могут быть вообще какие нибудь выборы и какие нибудь права! Там могут быть только гарнизоны и виселицы! А вот в Дагестане — там права! Не очень верится? Если вы хорошо учились в школе, вам попадались в римской истории Самнитские войны. Их было три. Инициативной стороной был город Самний, а не Рим. Это город в Средней Италии, недалеко от Рима, с населением, родственным населению Рима. В общем, латинский народ, италики. Почему самниты нападали на Рим? Простая такая мысль — они боролись за свою независимость, да? Ничего подобного! Самниты обижались, что римляне затягивают предоставление им латинского гражданства. Вот цизальпинским галлам, которые даже и не италики, а галлы, кельты, дали и латинское гражданство, а потом и римское гражданство. А самнитам не давали, потому что они неблагонадежны. А цизальпинские галлы — старые, верные союзники. Вот так создаются империи! Когда я в первый раз в 1993 году опубликовал первую редакцию своей империи под названием «Имперский маятник», я описал пример, который стоит привести сегодня. Я написал, что если бы Чечня объявила войну России по поводу того, что мы не предоставляем им гражданства, я бы считал, что с Россией все в порядке, что ее весь мир уважает! Римлян уважали. Римляне были большими умниками. У них были разные степени гражданства. Было италийское гражданство, было латинское гражданство рангом повыше и с большими правами, и было римское гражданство со всеми правами. Если человек говорил «я — римский гражданин», то это означало, что пытать его нельзя, пороть нельзя, можно казнить, но судить его должен римский магистрат, либо императорский суд, либо претор, по меньшей мере. А если он в провинции, то его надо сперва этапировать в Рим. Римского гражданина будут судить там, а не здесь. Есть замечательный пример — Апостол Павел. Он так и ответил, когда его арестовали: «я — римский гражданин». И его этапировали в Рим. Да так вежливо этапировали, что на этапе апостол обратил в христианство еще тысячи и тысячи язычников. И гражданство не даровалось, его зарабатывали. Как мог провинциал получить гражданство? Он мог пойти служить во вспомогательные войска. Служба во вспомогательных войсках длилась дольше, чем в легионах, и была тяжелее. Но в отставку провинциал выходил гражданином. Кровь проливали и погибали, ибо стремились приобрести римское гражданство. Ибо в том мире не было такого понятия, что все имеют гражданство, ибо тот мир понимал, что в том обществе, где все окажутся гражданами, на самом деле не будет ни одного гражданина. Были еще и другие награды. Например, титул «друг и союзник римского народа». Если читали античные книжки, то встречали. Этот титул мог получить союзный царь или какой нибудь город. Но вы не подумайте, конечно, что это такой вот равноправный союз вроде СНГ. Ничего подобного! На практике это был уважаемый вассал. «Друг и союзник римского народа» будет, когда надо, фураж собирать, вспомогательное войско выставлять, корабли снаряжать — как нужно Риму. Самыми тяжелыми войнами Рима были Пунические войны с Карфагеном. Карфаген, торгово ростовщический город, презирал всех. Союзниками обзаводился и с легкостью их предавал. Рим даже в тяжелые периоды не предавал никого и никогда. А это запоминалось. Рим был надежным. И так вели себя все империи. Так вела себя Византийская империя, защищавшая христиан в Закавказье и балканских славян. Так вела себя Российская империя и свидетельство тому — две русско турецкие войны при Екатерине, потом при Александре Первом, две при Николае Первом и, наконец, при Александре Втором последняя русско турецкая война 1878 79 годов. И еще мелкие компании были. Это только нам было нужно? Нет, мы исполняли свой имперский долг. Мы защищали наших братьев восточных христиан. Однако это производило ничуть не меньшее, ничуть не менее надежное впечатление, чем римская и византийская политика. Кстати, Священная Римская империя германской нации, впоследствии Австрия, в общем, вела себя также, защищала подданных и соседей от турок. Надежность империи есть условие ее существования. Это обременительно, но это запоминается.

Таким образом, один механизм мы с вами рассмотрели. И персидский, и римский примеры очень точно рисуют нам эту картину. Эту картину имперской линии по созиданию империи. А как удерживаются империи? Что удерживает империю кроме обязательного, везде повторяющегося создания имперской знати, формирования имперской элиты? Что нибудь еще работает в этом направлении? Кстати, имперская знать есть тоже постоянная составляющая. Самых причудливых знаменитостей, служивших русскому двуглавому орлу, вы и без меня можете набрать, и набрать кого угодно. Кого только там ни будет! Ну, вот скажем Австрийская империя, она тоже долго существовала. Кто были самыми знаменитыми полководцами? Итальянец Раймондо Монтекукколи и чистокровный чех Альбрехт Валленштейн (фамилия по замку). Оба не немцы. Так что, это не исключительно русская заслуга. Мы были хорошей империей, хорошим имперским народом. Были и другие имперские народы, и вели они себя более или менее сходным образом.

А что еще удерживает империю? Рим правил властно и очень много навязывал. Это даже называется «романизацией». Но что входило в понятие романизация? Над чем заставляли римляне провинциалов трудиться? Что они навязывали провинциалам? Акведуки, например. Рим был необычайно водолюбив. В Риме на душу населения расходовалось столько воды, сколько современный цивилизованный Запад стал поставлять где то в середине двадцатого века. Они потребляли много воды, а так как насосов не было, они строили акведуки, дабы вода шла самотеком. Они везде заставляли строить акведуки и все, в конце концов, входили во вкус этого дела. Римляне распространили по миру определенные элементы античной культуры — римские храмы, театры, амфитеатры. Это было красиво, этим увлекались, с этим смирились. А еще? Еще, пожалуй, самое трудное, требующее огромного труда и больших затрат — дороги. Римскими дорогами пользуются и сейчас. Во многих местах по римским дорогам можно без затруднения ездить и сейчас на автомобиле. Ну, конечно, они из каменных плит. Это будет более тряско, нежели ехать по асфальту. Но ведь по 15, 17, 19 веков живут дороги. И на территории нашей страны, в Армении есть куски римских дорог. Но, повторяю, это было очень сложно. Они такие надежные, потому что у них суммарная толщина покрытия раза в три больше современного шоссе. Их никогда не заливало, они никуда не проваливались. Они всегда чуть чуть возвышались над окружающим ландшафтом. Это действительно было трудно и дорого. Но нет ни одного случая народного гнева, бунта или хотя бы саботажа. Почему? А очень просто. Потому что каждый провинциал знал, что вот там проходит граница, а за границей живут уже не провинциалы, а дикие варвары. И если оттуда полезут грабить, то именно по этой дороге уйдет эстафета и придет стальная римская когорта, и будет порядок. Если мало будет, легион придет! И строили. И я очень хорошо их понимаю. Кстати, в древности только империя была в состоянии содержать почту. И когда имперское время кончилось, надолго исчезла почта, а затем постепенно перестали пользоваться и дорогами. Дороги, конечно, зарастали, но главное было не в этом. Никто не чинил мосты. Ну, и за пару веков они, естественно, развалились. Вот, что мог тогда дать имперский организм. И в действительности больше никто и не мог, а у империй получалось.

Римляне потеряли, растратили то понятие, на котором они полмира завоевали. Это понятие — «дисциплина». Мы, кстати, тоже утратили понятие дисциплина. И это очень грустно. И это, кстати, тоже одно из слов, которое лишилось смысла в советское время. Я много раз задавал этот вопрос. Здесь просто зал большой, и мне неудобно устраивать беглый опросик со сцены. И я многократно убеждался, что очень многие понимают дисциплину как некое чинопочитание, в лучшем случае как послушание. А вот Александр Васильевич Суворов в своей «Науке побеждать» почему то через запятую перечисляет воинские доблести: «субординация, послушание, дисциплина». А, кроме того, история, например, — это ведь учебная дисциплина. Или какая нибудь начертательная геометрия — это какое нибудь «учебное послушание» что ли? Понятие дисциплина происходит от латинского глагола «discere», «понимаю». Дисциплинированность, судя по историческим памятникам, есть одно из высших человеческих достоинств. Дисциплинированный человек что то делает не потому, что ему приказали, а потому что он знает, почему это надо. Хотя послушание тоже бывает достоинством, мы христиане это понимаем. Например, идут римские легионеры в панцирях, правда кожаных, но все равно им тяжело и жарко. При оружии. Не только меч на поясе, но и два пилума, два копья несет. В шлеме, со щитом. И еще тащит на себе колья для постройки лагеря. А почему? А потому что если каждый раз на ночь не устраивать укрепленный лагерь, то ночью вылезут вон из того леса галлы и всех вырежут. Я это понимаю и потому, как мне это не противно, колья эти тащу. Вот, что такое дисциплина. На этом они побеждали всех. Они не были лучше вооружены, но они были дисциплинированы. Они понимали. Но постепенно римляне портились. Сначала перестали таскать палаточные колья, появился обоз. Потом решили, что тяжелые доспехи можно везти в обозе. Еще легче, как на прогулке. Обувь у них была изумительная, удобная, нога не уставала. Опытный легионер марширует легко. Идешь себе в рубахе. Меч, правда, по бедру хлопает, но это даже удовольствие для чести. А потом доблестный 11-й легион выступил то ли на батавов, то ли на багаудов, вообще оставив доспехи в зимнем лагере. То ли батавы, то ли багауды посмотрели на эту полоумную, голую компанию и всех вырезали. Вот так Рим катился к закату. Но происходило это не потому, что люди просто испортились. Имперский этнос римлян безнадежно старел.

Народы смертны. Люди интуитивно знали это всегда. Ну, где египтяне? Может быть, нынешние арабы — это египтяне? Те самые, у которых были фараоны? И вы все прекрасно понимаете, что эллины времен Софокла и Перикла отличны от современных, хотя и нынешние сами себя называют эллинами. И так же, как нынешних, иностранцы тех называли греками. Народы сменяют друг друга. Народы смертны. Довольно четко это написал наш мыслитель прошлого века Константин Николаевич Леонтьев. И уже детально разработал Гумилев в своих последних работах. Полководца Аэция называли последним римлянином. Но ясное дело, что когда не стало последнего римлянина, не мог существовать и Рим. Так вот империю всегда создает имперский этнос, причем, один. Ведущий народ всегда один. И удается это не всем народам. Я вам привел неудачный ассирийский пример. Поверьте мне, имперские этносы можно сосчитать по пальцам. И, видимо, пальцев обеих рук хватит. Да, безусловно, были персы, были римляне, византийцы, которые тоже себя называли римлянами, ромеями. Превосходным имперским этносом были немцы. Были им и русские, а уж насколько все вышли, не знаю. Я не берусь утверждать, что Российская империя невосстановима. Знаете, когда это было очень модно года три четыре назад, я видел молоденькую журналистку, которая «выучила урок» и, радостно сияя от восторга, сообщала в телекамеру: «Все империи распадаются! И вот, наконец, распалась и последняя империя!» И чуть не подпрыгивала от восторга, а говорила то она о своей стране и о своем государстве. Мне хотелось ответить. Была бы передо мною телекамера, я бы ей ответил печально: «Милочка моя, в мире все распадается. Даже наша Земля когда нибудь распадется. И ты тоже распадешься, к сожалению, довольно скоро, а вот империи, хоть и распадаются, живут долго».

Персидская имперская традиция растянула свою историю с перерывами, с провалами и воскресениями на 26 веков, переходя из рук одного народа в Иране к другому. Византия просуществовала тысячу лет. Империи — долгожительницы. Значит, империя — удачное государство. А что же делает ее удачной? Ну, знать, да еще акведуки с дорогами? Видите ли, в самом начале я обратил ваше внимание на то, что имперскому государству не только присваивают, но и навязывают функцию арбитра, функцию посредника. Это было много раз. И русским царям жаловались одни соседи на других соседей, мол, «белый царь, наведи порядок, ногаи вот грабят, а мы, известное дело, твои друзья».

На первый взгляд может создаться совершенно неверное представление, что империя состоит из одного большого, имперского народа и остальных, малых. И где же им малым с большим народом тягаться! На самом деле практика говорит, что это не так. И в Риме было не так, и у нас не так. На самом деле в империи есть имперский этнос или стержневой народ, несколько средних и известное количество малых. Как вы заметили, я давно рассуждаю на эту тему. И я пришел к выводу, что существует имперский принцип отношения между народами — «малый народ всегда с большим против среднего». Боятся не имперских, боятся средних. Каждый раз, когда распадается империя — рано или поздно империи прекращают свое существование — тут же высвободившиеся из под имперской опеки средние начинают всерьез сворачивать в бараний рог малых. И не потому, что они злодеи. Чисто злодейских народов, вероятно, не бывает. А просто потому, что они не имперские, они не пригодны к роли правителей. Они не умеют обращаться с малыми. Когда в 1863 году фактически прекратила свое существование Австрийская империя — формально она даже нашу пережила, но только формально — она превратилась в Австро Венгрию, она предоставила значительные права венграм. Что произошло тут же? Тут же ухудшилось положение, прежде всего, многих славян. Почему? Ну, мало того, что они обиделись. Ясное дело, что немцы были первенствующим, имперским народом. К этому все привыкли. А тут было, на что обидеться. Когда вдруг подобные немецким права получают мадьяры, какой же, интересно знать, чех или хорват немедленно не оскорбится? Почему это им, а не нам? А кроме того некоторые славяне просто попали на венгерские территории. И их положение реально ухудшилось. Это я знаю хорошо. Это знает любой, кто хоть один раз побывал в Закарпатье. Если кто нибудь там был, то не мог не заметить и не может не помнить, что к нам там относятся хорошо, а к Киеву — плохо, потому что Киев велит закарпатским русинам именоваться «украинцами», а они этого не желают. Немцев там вспоминают в высшей степени добрым словом, а при слове «мадьяр», там такие произносятся поговорки, что лучше от них воздержаться. В большинстве они просто неприличны. Одну процитирую: «Гаже мадьяра никого нема, тильки бис». Переводить на великорусский не надо, всем понятно? Так вот это еще один механизм, который удерживает империи и позволяет им быть необходимыми и для многих народов благодетельными.

Естественно, с каждым распадом империи раздается не только человеческий стон, но и стон целых народов. На гибели Римской империи проиграли не только остатки римского этноса, проиграли сирийцы, проиграли галлы. Тут же пришли новые варвары и стали наводить новый порядок. Так было каждый раз; примеры наберите сами. Многие ли из вас знают все народы нашей страны? Только специалисты этнографы знают. У нас плохое этнографическое образование. Каждый гражданин великой страны должен знать все проживающие в ней народы. Уверен, что никто из вас до 1991 года ничего не слышал о гагаузах. А потом то все узнали про гагаузов, потому что они согласны были жить в России, не возражали жить в Советском Союзе, ибо все понимали, что Советский Союз — это и есть Россия. Режим, правда, коммунистический зело противный. Но все же это Россия. Режим может поменяться, а страна — та же самая. Но как только они оказались в Молдавии, они тут же о себе напомнили. Вот доблестное поведение малого народа! С чего началась стрельба в нынешнем Таджикистане? Вы этого не увидите и не услышите с экрана телевизора. Сперва вам чушь пороли, будто там были «местные преступные кланы». Потом выяснилось, что там якобы какой то «пережиток коммунистического режима». Теперь говорят о «панисламизме» и «исламских фундаменталистах». А началось все на самом деле с очень простого дела — с Горного Бадахшана. Если вы возьмете советский справочник, там прочтете «Горно Бадахшанская автономная область. 95% населения — таджики». В самом деле странно! Если там живут таджики, то зачем им автономная область? А все очень просто. Сначала сделали автономную область, а потом памирцев переписали таджиками. А как только все пошатнулось, тут памирцы таджикам и показали, что они очень даже не таджики и что еще раз их переписать таджиками не получится.

Вопрос, был ли Советский Союз империей, я буду разбирать завтра в конце лекции о православном царстве, потому что я буду говорить о России. И как вы уже поняли по моей интонации, я не считаю Советский Союз империей. Советский Союз был государством довольно противным, но из того не следует, что мы должны отдавать территории нашей страны. Страна то была все та же, и земля была все та же. И земля была, вообще то говоря, наша, вместе с гагаузами и всеми остальными.

Кроме распада («обскурации» по Гумилеву), гибели, окончания срока жизни имперского, стержневого этноса есть и другие причины для исчезновения империи. Причем это вовсе не отказ малых или даже средних народов жить в империи, а отказ имперского народа от своей роли. Так отказались турки. Причем этот процесс шел долго. Турция была приличной империей. Ну, вообще турки османы — большие головорезы, но своих подданных они не обижали, то было не принято. В целом в XV XVII веках более или менее турецкие власти подданных, даже христиан устраивали. Конечно, время от времени кому нибудь отрезали голову, но это бывало редко. А нормой поведения это не было. И местную знать терпели, и Константинопольский патриарх считался официальным представителем и главой всех христиан империи с правом в любой момент обращаться к султану, если затронули интересы православных. Турецкая империя была, конечно, не Византией, не Россией, но была не самым противным государством. Но что постепенно происходит? Где то с конца XVIII века Турция начинает перестраивать всю свою систему и все больше и больше посматривать на Запад. А как вот на Западе? Как «передовой опыт»? И начинает перенимать «передовой опыт». А какой «передовой опыт» тогда на Западе? Это эпоха Просвещения, а затем эпоха Французской революции. Опыт, сами понимаете, «прогрессивный». Появилась идея неделимого национального государства. Правда, Французская республика тут же получила за это по сусалам. И при очень интересных обстоятельствах. В Бретани, на северо западе живут бретонцы. Они кельты, сильно офранцуженные, но все же кельты по происхождению, потомки галлов бретонских. Франция их в общем устраивала, и несколько бретонцев были национальными героями Франции. Но себя то они считали бретонцами, подданными французского короля, но не французами. А Французская республика, считавшая себя очень прогрессивной, немедленно провозгласила себя единой и неделимой, в которой живут только одни французы и в которой никого больше нет. Так французами оказались бретонцы, которые кельты; гасконцы, которые баски; провансальцы, которые провансальцы. «Ах, мы французы?» — заявили бретонцы и устроили войну в Вандее. И революционная французская армия, которая могла сражаться даже с австрийской армией, даже с русской дерзала, хотя в общем проигрывала, ничего не могла поделать с бретонскими крестьянами. Вот какой опыт начали перенимать турки. Это длилось довольно долго. В течение всего XIX века Турция становится все менее мусульманской страной и все более становится страной, подражающей Западу. Сейчас она просто часть Западного мира. Немножко дикая, но часть. Я был, видел, знаю. До какой степени там никто не ходит в мечеть, вам и не снится. Мы очень набожные, церковные люди, весь народ на фоне того, что происходит там. У нас храмы полны более или менее. Там бедные имамы выводят динамики на улицу, на фасад. Раз в мечети не ходят, так хоть на улице что нибудь услышат. Чем больше Турция становилась национальной, тем худшей империей она становилась. Тем хуже становилось жить даже арабам мусульманам, не говоря уже о христианах. Это урок всем, кто любит повторять «никаких империй», «Россия должна быть только национальным государством». Ну, это возможно, мы это можем. Если все будут настаивать, мы сможем. Но вот Турция, например, из империи стала национальным государством. Что это такое в истории XX века? Это два геноцида армян, геноцид ассирийцев, депортация греков с исконных греческих земель, захват большей части Армении (так называемой Великой Армении), оккупация северной части Сирии. А сейчас турки дорезают последний народ, который имел несчастье жить в Турции, дорезают курдов. А Запад благосклонно улыбается и молчит. Это же сербам нельзя защищать свою землю, а туркам резать курдов можно. Прогрессивное человечество это разрешает. Есть такой путь. Но если русские на самом деле откажутся от имперской роли и начнут превращать Россию в национальное государство, то совершенно ясно, чем это кончится. К нам ведь и так выталкивают русское население с сопредельных территорий. И нам тоже есть, кого вытолкнуть. Тем все и кончится. Я этого очень не хочу, мне империи нравятся больше. Но это закономерно и, главное, испытано в истории. Кроме старости, возможен отказ имперского народа от своей роли. Окружающим все равно плохо: как от первого, так и от второго варианта.

Обо всех других аспектах мы будем говорить завтра. Но надо закономерно подвести черту. Мы с вами увидели сегодня, как рождаются империи, что удерживает империи; разобрали, почему так много имперских патриотов самого причудливого этнического и даже религиозного происхождения, и подошли к последнему, к представлению об универсальности империи. У персов этого не было. Иран Шахр, Иранское царство, первая удачная империя, этого просто не успела. А вот Рим не очень понятно как — я нигде не вижу механизмов этого — сумел создать идею собственной универсальности. Не случайно его называли «вечным городом». И его ведь не сразу стали так называть, а только после того, как он стал имперской столицей. Империя подразумевалась как нечто единственное. Одна из грубейших ошибок, которая допускается не только в учебниках, но даже в энциклопедиях, есть дата разделения империи на Западную и Восточную. Никогда не было такого разделения, его и быть не могло. Император Феодосий Великий не империю разделил, а административные управления между западным и восточным императором. Это разные понятия.

Ведь монархия не обязательно возглавляется одним монархом. История монархий знает соправительства, соправления — отца и сына или двух братьев. Все равно это монархия. Так вот империя все равно считалась единой, универсальной, мировой, Римской, хотя она не претендовала на новые земли. Не потому мировой, что она хотела овладеть всем миром, а потому что была первенствующим государством всего мира, кстати, всеми признанным. Так вот империя и тогда оставалась и в идеологии единой, но возникло две административные зоны двух императоров. Потом с падением западного Рима эта идея никуда не исчезла, и святой благоверный царь Юстиниан Великий, правивший в VI веке, стремится не завоевать новые территории, а восстановить границы Римской империи. Когда на западе после долгого перерыва избрали императора и римским императором был коронован Карл Великий, король франков, то снова начали говорить: «западный император» и «восточный император», хотя то уже были действительно разные государства. Ту дату очень легко запомнить — 800-й год. И даже отношения у франкской державы с Византией были плохими. Но ничего не могло поделать с собой сознание людей — империя бывает одна, а вот императоров бывает больше, чем один. Более того, даже в совсем поздние эпохи, когда окончательно была утрачена идея универсальности и император в Вене воспринимался как преемник императора западного Рима, а император в Москве или в Санкт Петербурге как преемник императора восточного Рима — Константинополя, империя по прежнему воспринималась как нечто универсальное.

Вы обращали внимание, изучали когда нибудь хотя бы в популярной книжке историю гонений христиан при римлянах. Самой грубой ошибкой было бы предположение, что христиан преследовали плохие римские императоры. Если так, то мы должны признать, что император Марк Ульпий Траян Наилучший был плохим императором, а бандит с замашками убийцы Домициан был хорошим императором, потому что при Домициане гонений как раз не было, а при Траяне все таки были. Нет, гонителями христиан были не худшие, а лучшие императоры. Почему? Они исполняли свой долг. Появилась новая универсальность. Ведь церковь всегда сознавала себя вселенской. Это — вероучительный момент, мы веруем в это, это в символе веры. Потому появилась новая универсальность. И разгильдяй мог не обращать внимания на этих христиан, а император, исполнявший свой долг, боролся с посягательством на универсальность Рима. Разрешиться эта проблема могла одним единственным способом — император должен был стать христианином. Тогда две универсальности друг друга находили и могли друг друга поддерживать, что и сделал равноапостольный Константин Великий. Причем идея универсальности империи не пропала. Она остается в средневековье, она живет дальше. Между прочим, университет, сам термин «университет» есть причудливое средневековое отражение римской идеи. Универсальность империи отражается в универсальности знания. То, что еще до университетов, в X XI веках полноценным юристом в западной Европе считался только тот, у кого был диплом императорской школы. Он мог не служить императору, но универсальность империи гарантировала универсальность права, универсальность юриспруденции. Даже папизм римских пап есть отражение римской идеи и римской универсальности, несколько исказивший настоящую подлинную церковность. Не честолюбие римских пап заставило их посягать на светскую власть. Ничего подобного! Никакое честолюбие и несколько честолюбцев этого сделать не могут. Это сделать их заставило народное сознание: на западе не оказалось императора, и народная востребованность императора переносила императорские функции на римского епископа. Когда это длится несколько веков, то, в конце концов, сложится. Так что идея универсальности империи есть один из ее атрибутов, хотя и не первоначальный, но очень интересный. И именно в этом качестве империя вступает в симфонию со вселенской православной церковью, именно в этом качестве церковь может создать из империи православное царство, что с успехом и было сделано не один раз. Но об этом мы будем с вами говорить уже на следующем занятии. Благодарю вас! Если у вас есть вопросы, возражения, прошу! Лучше запиской, но я их не вижу, потому давайте с места.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Пока вы собираетесь, я вам покажу журнал «Новая Россия». Это бывший журнал «Советский Союз». Он остался цветным и очень красивым, но стал ежеквартальным при той же толщине. Я хотел бы вам его рекомендовать как один из самых, безусловно, русских и очень интересных журналов. Я в нем печатаюсь практически в каждом номере, в том числе напечатал в нем свою статью «Империи в мировой истории» в 1995 году. На журнал «Новая Россия» я обратил ваше внимание, потому что не бог весть каких миллионов он стоит. И попробовать подписаться на полгода и посмотреть за эти два номера, будете ли вы читать его дальше, того стоит. Он сейчас в редакции стоит всего десять тысяч. Такие журналы в ларьках стоят тысяч по двадцать.

Вот этот сборник называется «Неизбежность империи». Это не мое название, это название составителя, издательства «Интеллект». Посвящен различным аспектам имперской проблематики. Здесь известнейший философ, к сожалению, скончавшийся в этом году Арсений Гулыга, историки, социологи, юрист, есть и политики. Вопрос империи здесь рассматривается как вполне современный и ныне живой. Мои «Империи в мировой истории» здесь в самой полной редакции. Этот сборник мне удастся переслать сюда, чтобы он попал в местную книжную торговлю. Постараюсь в течение месяца это обеспечить. Так что ждите появление его в Екатеринбурге.

Вижу, вижу. Сейчас подойду, мне же нетрудно к вам подойти.

Вопрос: Кратко перечислите, пожалуйста, основные признаки империи.

Ответ: Вчера я уже перечислял. Потому отвечу максимально кратко, самым кратким из возможных способов. От унитарного государства империю отличают провинции, сохраняющие неповторимый культурный облик, самостоятельные земли, иногда с самоуправлением, иногда даже с некоторыми своими законами, хотя и подчиненными имперским. От федерации империю, безусловно, отличает наличие имперского народа, стержневого этноса.

Вопрос: Ваше мнение о книге Шмемана «Исторический путь Православия»?

Ответ: Я не люблю эту книгу. Я отношусь с глубочайшим почтением к памяти и наследию покойного отца Александра, но это самая неудачная его книга. Вероятно, потому ее так старательно издают у нас. Это его юношеский опыт, который убедительно критиковал его профессор, историк Антон Владимирович Карташев. Мы еще будем говорить о Карташеве завтра. Книга сделана нахрапом, очень либерально. В зрелой жизни, когда он возглавлял семинарию, он уже не был таким либералом. Так что, повторяю, это был очень достойный батюшка и выдающийся богослов, а ранняя книга его плохая.

Вопрос: Завал турецкими товарами — это новое порабощение?

Ответ: А вы как думали? Я в прошлом году плыл в Святую землю, и наше судно принимало топливо на рейде Стамбула. Как вы думаете, почему? А потому что русская нефть в Стамбуле дешевле, чем в Новороссийске. Я подозреваю, что за такие вещи вешают, но это мое частное мнение.

Вопрос: Был ли империей Древний Египет?

Ответ: Конечно, нет. Он имел свою внутреннюю структуру. Он состоял из номов, областей, которые как четки были нанизаны на Нил. Но это особенности цивилизации долины Нила. Империей он не был никогда. Он не включал в себя другие народы. Были подвластные территории, но имперской политики в Нубии Египет не проводил. В основном он вывозил оттуда необходимые предметы. Древний Египет — одно из самых традиционных обществ в мировой истории. О Египте очень много великолепной литературы на русском языке. Так что есть, что читать даже в сельской библиотеке. Много выходило хороших книг и наших, и переводных. У нас всегда была великолепная египтология. Он так сложился, сначала в эти номы (области), потом им удалось сложиться в два государства — Нижний Египет и Верхний Египет. И традиция государства была настолько сильна, что когда оно рассыпалось, то сперва разделялось на Верхний и Нижний Египты, а затем уже на номы. Потом снова собиралось. Нижний Египет сложился вокруг дельты. Дельта — большая часть Нижнего Египта. Она другая. Сказочная лента Нила с оазисами по берегам, дальше от которых лежит пустыня, сменяется увлажненной, сельскохозяйственной дельтой.

Вопрос: В чем причина долгожительности Египта?

Ответ: Два народа сменились. Те египтяне, которые жили в Древнем царстве, сменились египтянами Нового царства. Даже религия претерпела определенные изменения. Кроме того, Египет довольно трудно завоевывать. В него можно проникать только со стороны Нубии или через дельту, через пустыню не очень помаршируешь. Но когда Египет ослабевал, нашествия туда бывали и не одно. И стал он, в конце концов, эллинистическим государством, а затем римской провинцией. Но он довольно таки изолирован. Это одна из самых изолированных великих культур.

Вопрос: Возможна ли империя в современных условиях?

Ответ: Вообще то я с этого начал. Думаю, что восстановление империи в России было бы принято с большим удовольствием большинством народов Советского Союза, ведь малых народов гораздо больше, чем средних. Нельзя создать империю только силой, но нельзя создать империю и только великодушием. Сила должна быть великодушной, слабость империй не создает.

Вопрос: Римскую республику можно считать империей? Может быть, империя с республиканской формой правления есть аномалия?

Ответ: Браво! Великолепный вопрос! Явно, либо гуманитарий задал, либо человек, много читавший по античной истории. Конечно, Римскую республику до цезарей, точнее Римскую республику от гибели Карфагена в Третьей Пунической войне в 146 году до н.э. и до соответственно Августа, следует считать империей.

Вопрос: Насколько империя нуждается в монархии?

Ответ: Нуждается, потому что из трех форм власти — монархии, аристократии и демократии — монархия наилучшим образом работает на единство. Царь — символ единства и нации, и государства, и империи. И даже некий дополнительный символ единства церкви, потому что царь есть первый мирянин в церкви. В составных схемах — ведь монархия часто бывает не в чистом виде, монархия бывает с аристократией или демократией — монархия все равно выполняет эту функцию. Даже если она ограничена и есть демократический элемент власти. Потому я бы на этот вопрос ответил так. Рим сложился в империю, это не аномалия, и именно потому потребовалась монархия. Но сначала Рим стал империей, а потом потребовалась монархия. Благодарю за оказанное мне внимание и честь вам читать.

Екатеринбург, 1997.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, июнь 2011.