Вот еще одна форма олигархии, которую дает наше время, наш двадцатый век. Ее раньше не было. Но когда начали, шутя, а потом всерьез называть прессу «четвертой властью», я не мог не задать вопрос, а какая же это власть. Есть три формы власти. Демократическая? А мы с вами разве выбираем главных редакторов? Или еще более жесткий вопрос — а мы журналистов выбираем? Значит, не демократическая. А какая же? Конечно, олигархическая. До тех пор, пока пресса есть тоже обслуживающий персонал, с ней тоже все в порядке. Но если это власть, то, извините, это — олигархия.
Теперь с таким набором понятий мы можем обратиться к тому, как это было в России. Нашу политическую систему можно изучать с домонгольского периода, даже с последних десятилетий язычества. В какой то степени у нас есть сведения даже о IX веке, а о X веке уже имеем значительные сведения. В XI веке у нас уже есть писаное право — «Правда Русская» Ярослава Мудрого. Видно, что общество домонгольской Руси в политическом смысле сильно не изменялось. Что мы с вами видим? Еще раз напомню тем, кого не было на лекции вчера. Государством в домонгольской Руси была ни в коем случае не вся Русская земля, а отдельно взятое княжество, Черниговское или Курское, если хотите. Как управляется наше древнее княжество? Естественно, оно управляется князем. Следовательно, мы видим монархию, монархический элемент власти в домонгольской Руси. Князь — верховный военачальник своего княжества, верховный судья, хотя и не единственный. И, как правило, князья судили совместно с боярами или со «старцами градскими», которые в XI веке постепенно тоже превращаются в бояр. Наконец, в какой то степени князь есть правитель. Он собирает налоги, тогда «дани». Был ли князь феодалом? Ни в коей мере! Нашу домонгольскую систему вообще очень трудно назвать феодализмом. Некоторые элементы феодализма наблюдать доводится, но в уже боярском укладе жизни и в боярском землевладении. Не очень похожие на западных, но все же в чем то наши бояре — феодалы, а князья нет. Каждый князь, Ключевский прав, обладал равным правом, а также и обязанностью княжить. Столы, престолы князья занимали в порядке «патриархальной лествицы». Причем наследование шло не от отца к сыну, а от брата к брату. Были захваты столов, были известные изгнания князей. Известны даже убийства князей. И все таки норма существовала. И, как правило, князь переезжал, причем, всегда вверх, всегда повышались с младшего стола на старший.
Почему князь не феодал? Ну, во первых, княжеская казна есть городская казна. Тогдашний князь очень богатой Руси обладал значительной движимостью, которую собирал в виде различных поступлений, но прежде всего пушниной. При всем богатстве русской земли драгоценного металла всегда не хватало. Потому дополнительной денежной единицей была меховая шкурка. Из этих денежных средств князь должен был укреплять город, содержать табуны, дабы можно было собирать конные ополчения. Русские довольно быстро вошли во вкус конного боя, и в XI веке это уже конная армия. И кто не умеет сражаться в седле, ездят в седле и спешиваются для сражения. То была «ездящая пехота». Князь должен построить городской собор, а если собор уже построен, то чем нибудь его благоукрасить, а еще лучше основать монастырь. Наконец, князь должен задавать пиры. Стариннейший обычай, несомненно, языческого происхождения, но его то как раз церковь одобрила охотно, потому что в обычаях княжеских пиров была с одной стороны благотворительность, с другой стороны проявление братолюбия. Из тех же самых денег, из городской казны. Конечно, князь мог и не задавать пиры. Но ведь в принципе и современный политик может не проводить избирательную компанию и не встречаться с избирателями. Но это нежелательно. И князю тоже было уж совсем нежелательно не задавать пиров: престиж князя падал. Он начинал плохо выглядеть в глазах подданных. А это иногда плохо кончалось. Заметьте, самый популярный князь тех времен, конечно, — Владимир Киевский. Чем он вошел в былины? Пирами! Пирами Владимира Красное Солнышко. Так что в основном все таки задавали. Во вторых, мог ли князь принимать решения помимо боярства? Покуда это была только его старшая дружина, возможно, мог. Но, судя по тому, что мы знаем из истории того же Святослава и Игоря, князь предпочитал советоваться с боярами. А в более поздний период? Это было подробно разобрано в докторской диссертации Ключевского «Боярская дума Древней Руси». А после того, как боярство вобрало в себя «старцев градских», городскую знать, князь вообще не мог принимать решения без них, потому что они тоже в какой то степени проявляли волю города. А город был сильнее князя. Ключевский пишет прямо: «служилый характер княжеской власти». Нет, князь не был администратором ни в коем случае. Князь не был наемником, не был обслуживающим персоналом. Необходимость князя понимал каждый, кто не полоумный. Во Второй Новгородской летописи есть запись, не помню, под каким годом, что «14 месяцев князя не было, и была в новгородцах туга великая». Ну, конечно, современный «демократический» наш соотечественник должен этого не понимать. Как же так? Избавились от главного «эксплуататора», надо напиться на радостях и на митинг! А они тужить вздумали! Но новгородцы были умнее наших современников. Они понимали, что город без князя тоже теряет в престиже и рискует попасть в зависимость от другого города. То есть, его в терминах того времени начнут воспринимать как пригород. Не в том смысле, как сейчас говорят, например, о пригородах вашего Екатеринбурга. А говорили так, например, «Псков есть пригород Новгорода». Они довольно далеко друг от друга, но Псков зависим от Новгорода. Город нуждался в князе, но город был сильнее князя. Неслучайно была древнейшая городская должность «тысяцкого» — главы не только городского ополчения, но и города. Тысяцкий всегда был боярином, но по городским выборам. Фигура эта, следовательно, от князя практически независимая. Таким образом, аристократическая власть в домонгольской Руси в каждом княжестве реальна. И мы с вами видим, что кроме элемента монархического есть и элемент аристократический. Это бояре.
А как насчет демократии? Во первых, у нас бывало «вече». Некоторые историки ставили под сомнение реальный вес вече. Дескать, если по летописям судить, собиралось вече чрезвычайно редко. Но летописные статьи бывают очень краткими. И кто доказал, что каждое вече попадало в летопись, если это был привычный механизм. Крупнейший исследователь домонгольской или Древней Руси сейчас, питерский профессор Игорь Яковлевич Фроянов. В прошлом году вышла огромная его работа «Древняя Русь». Так вот Фроянов доказал, опираясь на источники, важнейший момент. Князь понимался как военный человек. И если князь хотел воевать, волен был воевать. Но если князь принимал решение воевать сам, он мог воевать со своей дружиной, мог набрать «охочих людей», то есть добровольцев, но не мог ополчить город. Город ополчал себя только сам! Вот вам и реальность демократии — свободные граждане Древней Руси. Это домохозяева, главы семейств, те, кто имел свой дом, двор и свое дело. Среди них были ремесленники, купцы и кто угодно, но обязательно домохозяева. Вот вам и третья составляющая власти — демократическая. Не только вече городское. Все крупные города имели «кончанское» устройство, то есть делились на «концы». Про Новгород все помнят. А на самом деле и Смоленск имел концы. И Москва когда то имела концы. Конец собирал свое, «кончанское вече», имел свою «кончанскую деловую избу», соборный «кончанский храм» и избирал «кончанского старосту». Ниже были «улица», «уличанский сход», «уличанский староста» и «приходской храм». Такой жесткой системы как западноевропейский цех Русь не знала, а вот то, что я описываю, знала. Вот так. Соотношения были различны. Во вторых, в Суздальской Руси была очень сильная княжеская власть, особенно при владимирских «самовластах», при Андрее Боголюбском и Всеволоде Третьем. Однако, хотя они и приобрели серьезные правообладания над боярством старейших городов Ростова и Суздаля, это им далось не простой ценой. Это далось им ценой опоры на другие сословия, то есть на демократические круги. И в 1211 году Всеволод Третий Большое Гнездо созвал первый собственно «земский собор», хотя такого термина тогда еще не было. Мы не знаем, как это называлось. Согласно летописи великий князь созвал «собрание всяких чинов и званий людей». Потом с XVI века это станет называться «земским собором». Как это называлось в начале XIII века, просто неизвестно. В третьих, в северо западной Руси, в Новгороде и Пскове, особенно в Новгороде сильно ослабел монархический элемент. С 1136 года на Руси новгородцы заявляют, что они «вольны во князьях». Это не значит, что князя нет. Князь есть всегда. Князь необходим. Новгородцы только лишь постановили, что они вольны не только избрать князя, но и вольны «попросить его вон». Это была победа объединенной аристократии с демократией над монархией. В Галицко Волынской Руси, на юго западе была особенно сильная аристократия. А в остальных землях сохранялось более или менее равновесие.
Что такое государственная система, сочетающая элементы монархии, аристократии и демократии? Античным такие системы были известны. Величайший античный историк Полибий, живший значительно позднее Аристотеля, во II веке до Р.Х., даже в своей истории, которая только что закончилась выходить очередным, новым изданием, считал, что совершенная государственная система та, которая объединяет элементы аристократии, демократии и монархии, в которой есть элементы всех трех видов власти. Это не «принцип разделения властей», который придумали на Западе и которым нам морочат голову. Он, кстати, на Западе нигде не выполняется. В чистом, правильном виде принцип разделения законодательной, судебной и исполнительной властей нигде не соблюдается, потому что это просто невозможно. Потому что если соблюдать его полностью, то произойдет расчленение верховной власти со всеми вытекающими для государства и общества последствиями.
А вот принцип, описанный Полибием, есть «принцип дополнения властей», а не разделения. Можем ли мы согласиться с точкой зрения Полибия? С одной оговоркой: мы почти две тысячи лет христиане. И так же точно, как более молодые мусульмане, мы знаем, что идеального государства не бывает. Точнее говоря, идеальное государство, может быть, и будет после конца времен, когда мы будем с Господом вместе. Но у нас нет по этому поводу исчерпывающей информации, и мы не знаем, можно ли это считать государством. А в реальном мире, конечно, идеального государства быть не может. Это утопия, а утопиями лучше не заниматься. Но приличное то государство бывает. А бывает неприличное. И вот если мы не утописты, а христиане и идеальных государств не признаем, то для нас политика есть вполне естественное стремление двигаться от неприличного государства по возможности к приличному. Ну да все в руце Божией! Так вот с этой оговоркой можно считать, что Полибий прав.
Когда я вернулся к этой теме и в 1993 году опубликовал исследование государств, устроенных по схеме Полибия, я назвал это устройство — монархию с аристократией и демократией — «Полибиевой схемой». Термин введен мною в науку, так как он появился уже в публикациях других авторов. Итак, трехсоставная система с монархом, с реальной той или иной аристократией и некой демократией и есть Полибиева схема. И это наша, русская национальная традиция. Почему? Докажу. Система городов княжеств, княжеств с городами в центре рухнула в XIII веке. Тому много объяснений. Есть этническое объяснение. Его дает Гумилев. Закончилась история славян. Начиналась история «русских». Это переходный период, а переходные периоды тяжелые. В некотором, другом смысле и у нас сейчас переходный период. На нас нападали все, кому не лень. Может быть, это самый тяжелый период нашей истории, всей нашей истории. Это была Орда, это были вассалы Орды. Это были люди, которых потревожила Орда. Вассалом Орды была, например, Волжская Булгария там, где сейчас Татария. Еще хуже было на западе. Западные вторжения нам стоили гораздо дороже, чем Орда. Это Литва, Польша, Венгрия, шведы и то, страшнее чего ничего и не было — орденские немцы, два ордена немецких рыцарей крестоносцев. Вот постоянное давление с запада, постоянная угроза. С Ордой, кстати, было неизмеримо легче. Я посчитал когда то. Науке известно сейчас около четырехсот архитектурных памятников домонгольской Руси. Почти все они храмы, хотя есть несколько дворцов. Естественно, каменных. От деревянных ничего не осталось. Я говорю об остатках каменных зданий. Русь была еще все таки очень деревянной. И ей это нравилось! Примерно две трети всего этого великолепия приходится на западнорусские земли, то есть на территорию Украины и Белоруссии. Ну, естественно, там Днепр. Там ближе к нашей прародине. Там культурная ось домонгольской Руси. Неслучайно она Киевская. А к востоку, где Москва, еще не вполне славянские земли. Там еще угро финны жили. Это то, что славяне потихонечку колонизовали. Так вот в западных областях примерно две трети, а в восточных — примерно одна треть. Осталось три десятка памятников из четырехсот. Все остальные лежат в земле. Мы их изучаем как археологические памятники. От них остались фундаменты или части фундаментов. В лучшем случае низшие части стен. А три десятка каменных зданий Древней Руси стоят, как стояли. Где они стоят? Две трети из этого количества на востоке, в Великороссии, и только одна треть — в западнорусских землях Украины и Белоруссии. Здесь на востоке разрушали пожары, иногда войны. Потом все доделывало время. А там разрушали западные правители. Вот что значило оказаться сначала под Литвой, а потом под Польшей. И сохранилось примерно три десятка икон домонгольского письма. Я их знаю письменно, но дело в том, что у некоторых имен есть плавающая датировка, то ли они первой половины XIII века, то ли второй. Примерно три десятка. И все только на востоке. Ни на Украине, ни в Белоруссии нет ни одной домонгольской иконы. Погибло все. Ни одной древней иллюминированной книги, книги с миниатюрами. Погибло все. Там, где признавали власть Орды, сохранилось. Там, где властвовали хотя бы недолго люди с Запада, погибло все.
Так вот начиналось это все с того, что города наши уменьшились в числе и запустели. Нет, они были не все разрушены, но потрясения эпохи были таковы, что городское население лишалось работы и постепенно вокрестьянивалось. Целые ремесла исчезали в XIII веке. У нас больше не стало страны городов. Русь уже не была тем, что скандинавы называли «гардарики» — городской страной. В этих условиях, естественно, город потерял свое значение, и вместе с ним ушла городская демократия. Конечно, низовые земские демократические обычаи на Руси оставались всегда. Оставался «сельский сход», оставался «волостной сход» на погосте. В городах были «сотни» и «слободы», тоже определенные объединения горожан. И они были самоуправляемыми. Но в целом в княжестве больше не было демократии, которая называлась «вече». Это была монархия с аристократией. Неслучайно уже Даниил Александрович, первый Московский князь стремится подобрать себе на службу всех бояр, чьи отцы служили его отцу Александру Невскому. А он тогда выглядел солиднее в глазах других княжеств, он умел собирать людей. Этот первый и святой, не будем забывать, русский князь. Неслучайно в своем завещании Дмитрий Донской, другой благоверный князь, прежде всего, указывает сыновьям всегда советоваться с боярами и не принимать важных решений без боярского мнения, без учета боярского голоса. Обратитесь к специальным исследованиям нашего замечательного историка Степана Борисовича Веселовского. Он детально разработал значение русской аристократии высокого средневековья и даже назвал время Дмитрия Донского «золотым веком русского боярства». Московские князья вместе с московской боярской знатью, прежде всего и создали единую Россию. Конечно, этого хотела вся Русская земля. Такова была воля нации. Но всегда кто то только волю проявляет, а кто то действует. Конечно, мы должны именовать Ивана Третьего «создателем России», но не забывать, что на равных с ним создали Россию его бояре. И единая Россия в XV веке это снова монархия с аристократией.
Ну, о реальности боярской власти мы немного говорили даже вчера. Однако вот появилась Россия. Сразу очень серьезная держава, сразу очень могущественная держава. Ее боялись. Я помню, что о ней писали. Папе в Рим его нунций в Польше доносил следующее: «Если какая держава будет увеличиваться в размерах, так держава Московская». А в те времена это считалось признаком роста. Тогда не было принципа неприкосновенности границ. В XV веке, в эпоху Возрождения мыслили так: если государство уменьшается, значит, оно деградирует. А если оно на подъеме, то оно увеличивается. Но в этом удивительно благодатном для России 40 летнем царствовании Ивана Третьего встала новая проблема, давно известная историкам — проблема расширения «социальной базы правящего слоя». Почему она встала. Раньше до князя было довольно близко, покуда это было княжество Московское, ну или Тверское. А до боярина и совсем рукой подать. И если была какая нибудь, как мы теперь говорим на западный манер, проблема, то можно было до боярина добраться, пожаловаться или посоветоваться, что и делали, ибо такова функция аристократии — быть совестью, принимать ответственные решения. Теперь не так. Теперь Иоанн Третий, отнюдь не ослабляя, а укрепляя аристократическую власть, собирает ее воедино. Теперь аристократия все как то больше в Москве, теперь до боярина не доберешься. Для княжества боярская знать была достаточно широкой аристократией. Для царства эта база правящего слоя стала слишком узка. Как была расширена социальная база правящего слоя? Она была расширена в конце 1540 60 ых годах в реформах «избранной рады». Избранная рада — не учреждение. Это инициативная группа членов боярской думы, среди которых, кстати, были и молодые, и наиболее талантливых неродовитых людей близ думы. Это Андрей Михайлович Курбский, известный потом своей перепиской с Иваном Грозным, Адашевы и т.д. Это не было ни переворотом, ни бунтом детей против отцов, не дай бог в России такое. Этих инициативных людей поддерживал, в том числе и такой авторитетный боярин как Иван Федоров Челяднин, «конюший боярин». «Конюший» есть почетное звание старшего боярина в думе, того, кто председательствует, если нет государя.
В реформах избранной рады, во первых, создали широкое земство. Теперь каждой волостью управлял «земский староста», избираемый из местных дворян. Ему помогали несколько «земских целовальников». Термин «целовальник» обозначает того, кто целовал крест, то есть приносил присягу, присяжного. Земских целовальников выбирали из нескольких зажиточных крестьян, «черносошных крестьян», не помещичьих. Уголовные дела ведал наподобие англо саксонского шерифа выборный «губной староста». У него были «губные целовальники». Вот система, в которой на местном уровне социальная база правящего слоя была расширена не только до мелкого, местного дворянства, но и до зажиточной части крестьянства. Наша демократическая база была шире, чем на Западе, где ни в одной системе самоуправления крестьян не было и в помине. Во вторых, в 1550 году был созван первый большой «земский собор». Надо заметить, что видимо он был все же не первым. Существует мнение, что уже в XV веке Иоанн Третий созывал земский собор для принятия судебника в 1497 году. Об этом есть смутные сведения в летописи. Те, кто слишком серьезно заинтересуется этой системой, должны будут посмотреть великолепную монографию академика Черепнина «Земские соборы Русского государства в XVI XVII веках». После того были видимо два краткосрочных земских собора уже в XVI веке. Но первый большой, о котором мы знаем многое, был действительно в 1550 году и он принял новый судебник.
Так вот с этого момента мы восстановили Полибиеву схему. Только прежде она была в масштабе княжества, а теперь в масштабе всей России. Упрощенно говоря, прежде она состояла из князя, бояр и вече. А теперь — из царя, боярской думы и земского собора. Между прочим, земский собор есть безоговорочно сословное представительство. Многие в этом сомневаются, нас всегда подозревают в отсталости. А, между прочим, западные европейцы не сомневались. Если поляк докладывал о земском соборе в Москве, то он писал, что в Москве созвали «сейм», то есть использовал свой национальный термин, а английский купец отписывал, что в Московском «парламенте» идут бурные дебаты.
Земские соборы принимали важнейшие решения об изменении государственных границ, начале войн и заключении мира. Так к земскому собору обращался Иван Четвертый, дабы получить хотя бы формальную санкцию на продолжение Ливонской войны. Земский собор отказал принять город Азов в русское подданство, потому что это означало войну с турками. Царь Михаил Федорович поступил по решению земского собора. Земский собор в 1653 году согласился с предложением царя Алексея Михайловича принять в подданство гетмана Богдана Хмельницкого с гетманскими землями. Это почему то называется «Воссоединением Украины с Россией», как будто Украина есть нечто сопоставимое с Россией, а не просто часть России, которая исторически была от нее отторгнута. Такие решения известны. Земские соборы принимали важнейшие законы. Например, в 1638 39 годах было принято знаменитое «Соборное уложение» при царе Алексее Михайловиче. Земские соборы в принципе обладали возможностью низложить государя. Так это воспринималось обществом. Вот один прецедент. Царь Василий Шуйский, продемонстрировав полную неспособность в эпоху Смуты, был в 1610 году низложен земским собором. Но гораздо интереснее, что земские соборы избирали государя. Ну, естественно все сидящие в зале знают о том, как земский собор избрал государя Михаила Федоровича — первого Романова. Наверное, многие помнят, что был избран земским собором в 1598 году государь Борис Федорович — первый Годунов. А ведь этих случаев не два. Счастливо начавшееся царствование Иоанна Четвертого деградировало в тиранию, окончательно тиранией став с учреждением внегосударственного террористического аппарата — «опричнины». Тираны, как правило, доживают до естественной смерти. Это историческая закономерность. Видимо, таков социальный ужас в условиях тирании. Но никогда не наследуются. И как только Иван Четвертый умер, избавил Россию, точнее, господь избавил Россию от его присутствия в 1584 году, сословия тут же топнули ногой и очень грозно. И следующему царю Федору Иоанновичу пришлось, несмотря на его общеизвестный добрый нрав, пройти процедуру избрания. Так что первое избрание царя было не в 1598, а в 1584 году. Затем в 1598, и далее все государи проходили избирательский земский собор.
У нас сейчас одни ненавидят монархическую традицию, другие ненавидят демократическую традицию. А русская демократическая традиция не менее древняя, чем традиция монархическая. Сейчас любят вспоминать о присяге, данной Романовым на земском соборе 1613 года. Это правда. Так вот, невзирая на это, сын Михаила Федоровича, царь Алексей тоже проходил процедуру избрания. И Федор Алексеевич проходил, и Иван с Петром Алексеевичи проходили. Как только не стало Ивана Четвертого, все остальные от Федора до Петра Первого избирались. Потребовалась вторая тирания, а их в России всего то две и было, бюрократическая тирания, тирания с бюрократическим переворотом Петра, двойной удар, как по русской аристократии, так и по русской демократии, чтобы исчезла эта функция земского собора. Исчез и сам земский собор. Кстати, практика показала, что это опасно не только для демократии. Увы, это опасно и для самой монархии. Ведь у нас в истории был еще один случай катастрофически непригодного царя, антирусского царя, предавшего национальные интересы. Это Петр Третий. Его бы, видимо, устранили сословия, но больше не было законного механизма, больше не созывался земский собор. В результате — переворот и затем убийство в Ропше. Устранить, как Василия Шуйского нельзя было, потому пришлось устранить физически. Причем Петра Третьего устраняли не заговорщики на деньги врагов России, как то было с цареубийством Павла Петровича, как то было с убийством последнего царя Николая Александровича, как то было с убийством царя освободителя Александра Второго. Нет, Петра Третьего устраняли самые доблестные и патриотические русские офицеры.
Так вот, мы с вами можем видеть, что Россия в лучшие периоды своей истории управлялась в соответствии с Полибиевой схемой. Мы не знаем эпох такой мощи и одновременно благоденствия России, мощи, основанной не на выжимании соков из нации, не на предательстве часто национальных интересов в пользу интересов бюрократии, в пользу «мировой революции», в пользу чего угодно. В X XIII веках Россия управляется в соответствии с Полибиевой схемой. В XVI XVII веках Россия управляется в соответствии с Полибиевой схемой. Есть еще хорошие, красивые эпохи в России, когда Россия стремится к восстановлению Полибиевой схемы. Это XV век, эпоха Василия Темного и Ивана Третьего. И это вторая половина XIX века, когда в реформах Александра Второго было восстановлено «земство». Я думаю всем известно, что в 1881 году на рассмотрении государя лежал готовый проект восстановления земского собора, то есть избрания «государственной думы». И это разумно. Местное самоуправление было восстановлено в 1862 64 годах. За два десятилетия как раз подросли ответственные граждане, которых можно было избирать и в общесословное представительство. Бомба мерзавца Гриневицкого оборвала и жизнь царя освободителя и процесс восстановления русской политической традиции в соответствии с Полибиевой схемой.
Мы, заметьте, думу все таки избираем уже при Николае Втором. Заметьте еще один интересный момент. Ну, ведь не дума сама придумала структуру избрания. Придумали люди разумные и прежде всего сам государь. И «Основные законы Российской империи» дума изменять не могла. Заметьте, ведь мы имели не только государственную думу. Мы имели и «государственный совет», верхнюю палату. Она не была чисто аристократической, но все таки явно должна была исполнять функцию аристократической палаты. Половина членов государственного совета назначались государем пожизненно. Другая же половина избиралась, но отнюдь не всеми гражданами, а православной церковью в церковных кругах, академией наук и университетами, обществами крупнейших городов и дворянскими корпорациями. Великая интуиция Николая Второго, а я считаю, что политическая интуиция последнего нашего государя была поразительной, подсказала важность сохранения аристократической палаты. Мы были готовы к восстановлению Полибиевой схемы, но к глубокому сожалению, дума не оказалась земским собором. Вместо духа солидарности, присущего земским соборам, и прежде всего духа солидарности со своим монархом дума была проникнута ядом партийности. А партия разве демократический институт? Даже западные политологи признают, что партии есть недемократический элемент демократической системы. Внутри системы — я не имею в виду «партию нового типа» (ленинскую) или НДСП в Германии — любая нормальная избирательная партия, которых сейчас и у нас целая куча и на Западе, есть зло, как признают и на Западе, но есть неизбежное зло. А мы с вами имеем обширнейший и не только собственный русский опыт беспартийной демократии. Кстати, еще в XVIII веке английский философ Хатчисон, задавая вопрос, можно ли считать порядочным гражданином члена политической партии, отвечал нет, нельзя, потому что он будет действовать не в интересах общества, а в интересах партии. В этом ведь тоже есть логика. Почему появляются политические партии? Потому что мы отказались от цензов. Потому что мы больше не избираем своих гласных (кстати, «депутат» значит по русски «гласный», имеющий право голоса), потому что мы лично знаем этого Василия Сергеича, а избираем, потому что он «деморосс» или «коммунист» или еще кто. А это и есть разрушение демократии. Это и есть дергание за ниточки. Тогда олигархия будет дергать толпу, охлократию за ниточки, прячась за ее спиной. У нас есть демократическая традиция, но мы и на вершок к ней не приблизились за последние годы. И еще раз повторю, наша политическая традиция есть Полибиева схема. А в те эпохи, когда наше правление не вполне ею соответствовало, мы стремились к ее восстановлению. Так было в XV веке, так было от Александра Второго до Николая Второго.
В сущности, я все сказал. И, наконец, буквально два слова о советском периоде. Я и вчера заканчивал советским периодом. Уместно проанализировать, что же было с того момента, как мы позволили разрушить историческую Россию. А то, знаете, иногда читаешь, что у нас якобы демократического опыта не было, всего несколько месяцев при временном правительстве в 1917 году. Извините, но при временном правительстве никакого демократического опыта вообще не было. При временном правительстве никого не выбирали, а было правление «революционной олигархии». Другая, очередная революционная олигархия, большевицко эссеровская победила в октябре 1917 года. Но, так как уже шла революция, а революция поднимает всю муть со дна общества, то помимо революционной олигархии возникла и революционная толпа — «революционная охлократия». Это всевозможные «комбеды» (комитеты бедноты), всевозможная молодежь (ранние «комсомольцы», служившие в отрядах «чрезвычайного назначения», отрядах ЧК) и так далее. И революционная олигархия вступила в противоборство с революционной охлократией. Вот смысл происходящего в 1920 ые годы и даже еще в начале 1930 ых. Охлократия победила единственным способом, которым она вполне может победить олигархию. Она выдвинула тирана, но уже «революционного тирана». Ленин революционным тираном не был, Ленин был «предводителем олигархов». Сталин тираном стал. В 1953 году его не стало. К чему мы вернулись? Ну, разумеется, мы вернулись к олигархии, к олигархии верхушки коммунистической партии, которая так и управляла нами, пока все не начало расшатываться «перестройкой» Горбачева. Что мы имеем сейчас? Мы опять имеем олигархические тенденции, как имеем и охлократические. К счастью, не смотря на то, что нам всем очень, простите, пудрят мозги, видно, что в России есть монархическое начало, есть монархическая тенденция, есть востребованность монархии. Есть и демократическое начало, настоящее, не охлократическое. Есть даже движение за воссоздание земства. Я даже рассматриваю некие ростки аристократического начала, хотя это труднее всего. Восстановить аристократию труднее чего бы то ни было. Ее же надо выращивать долго. Но выращивать ее стоит, в этом все заинтересованы. Я оптимист неисправимый. Я полагаю, что Россия будет. Значит, она будет с политической системой, которая отражает нашу славную и весьма многовековую национальную традицию. Благодарю вас.
© Copyright: Историк Владимир Махнач, 2015 |
