Эту и другие книги можно заказать по издательской цене в нашей лавке: http://www.golos-epohi.ru/eshop/
Срок не малый - 46 лет, а в памяти многих так живо встают еще эпизоды 1-го Кубанского похода.
Сырость, грязь, дождь, снег, мороз, утомительные переходы, полуголодные стоянки, рваные сапоги, грязное белье, табачный голод - все это пустяки. В боевой обстановке ко всему этому мы довольно быстро привыкли, как привыкли быть в «кольце огня», в окружении. В походе Добровольческая армия описала восьмерку, а в центре ее был Екатеринодар и прилегающая к нему опытная ферма на правом берегу Кубани.
Сменой главнокомандующих в самый критический момент похода Добровольческой армии решалась судьба всего антибольшевистского движения на юге России.
Трагические дни под Екатеринодаром... Батарея наша стояла впереди фермы; мы лежали у пустых зарядных ящиков и наблюдали обстрел штаба. Недолеты были в нашу пользу.
Берегом проходил со своими частями генерал Марков. Несколько наших офицеров попросили разрешения присоединиться к отряду, ибо на батарее нам делать было нечего - патронов для стрельбы не было. Дали нам тащить пулемет гвардейской роты. За кожевенным заводом продвигались медленно, со двора на двор. Противник держал нас под сильным артиллерийским обстрелом. Жителей в домах не было. Достали хлеб, молоко, яйца, сало. Гвардейцы были любезны и угощали табаком. Ждали сигнала к атаке артиллерийских казарм...
Пришел генерал Марков и дал направление:
- Главное - скорее к валу!
Офицеры спокойны, улыбаются, кое-кто снимает шинели - так легче бежать...
Атака... Впереди генерал Марков. Его белая папаха летит в воздух, он что-то кричит; оглушительная пальба пулеметов, бомбометов, беглый огонь большевистских батарей...
Эта атака так просто и ярко описана генералом Деникиным:
«Ожило поле, поднялись добровольцы, и все живое бросилось к смертоносному валу - храбрые и робкие - падая, подымаясь, оставляя за собой на взрыхленном снарядами поле, на камнях мостовой судорожно подергивавшиеся и мертвенно неподвижные тела»...
Добежавши до вала, я оглянулся назад: на мостовой ползли и лежали кучками серые шинели... Шагах в десяти от себя я увидел, как с земли поднимается с револьвером в руке матрос... Выстрелил раньше, чем он... Матрос упал на спину и выпустил из рук наган. Матросы умели драться, умели и умирать...
Большевики опомнились и вновь открыли ураганный артиллерийский огонь. Все укрылись - кто за деревья, кто за стеной. Из угла казарм время от времени скромно строчил наш пулемет. Ждали контратаку красных. Подполз офицер моей батареи, прапорщик Ковтунов, дал мне винтовку и две обоймы... Я спрятал свой браунинг, подарил Ковтунову матросский наган, а сам не без удовольствия зарядил винтовку. Она была легкая, кавалерийского образца, служила мне потом в походе, и я ее бросил за борт транспорта «Дон» на Босфорском проливе...
Генерал Марков и офицеры знали, что их встретят ураганом свинца; успех атаки пулеметов, расположенных за валом, мог быть сомнительным, и, казалось, безрассудно посылать Добровольцев на верную смерть... Какие нужно было иметь войска, чтобы решиться на подобный штурм!..
Пусть свищут пули, льется кровь,
Пусть смерть несут гранаты,
Мы смело двинемся вперед,
Мы - русские солдаты...
Так было в песнях, так было и в бою...
Но вот вражеская граната нашла того, кого она так долго искала на ферме... Генерал Корнилов убит... Отход от Екатеринодара... К закату дня батарея в походной колонне подтянулась к ферме. Недалеко от нас расположился штаб... Впереди увидели генерала Деникина; он был в штатском пальто, на голове папаха. К нам подошел полковник П. и сообщил последние «штабные новости»:
- Снарядов и патронов нет!
Все это мы и без него давно знали, но эта «новость» теперь еще больше понизила настроение. Раненых оставляют в станице Елизаветинской... В словах и репликах отдельных офицеров слышится просто паника, откровенно обсуждаются меры, как спастись: проникнуть в предместье города, постараться смешаться с большевиками... на лодке спуститься по Кубани и скрываться временно в камышах... образовать небольшие конные отряды и вырваться из «кольца»...
Во всех этих скороспелых проектах была одна общая мысль: со смертью генерала Корнилова армия погибнет, и нужно самим думать о своем спасении...
Колония Гначбау - скученный артиллерийский обстрел, настроение отвратительное, паника, ползут темные слухи о том, что штаб бросает армию, нужно распыляться, нужно самим спасаться...
Вчера еще части, блестяще атакующие пулеметные укрепленные позиции противника, сегодня, со смертью генерала Корнилова, обратились в толпу серых шинелей. Генерал Деникин вступил в командование панически настроенной, морально дезорганизованной войсковой массой.
Прошло всего несколько дней, и он спас Добровольцев помимо их воли. В станице Ильинской генерал Деникин уже командовал войсковыми частями.
Чем объяснить эти контрасты? Эти быстрые переходы от красоты Душевного подвига и пренебрежения смертью к паническим и животно-эгоистическим настроениям толпы, где душевный подъем сменяется диким страхом смерти?! Успех командования не всем доступен и имеет свою тайну...
Генерал Корнилов начал 1-й Кубанский поход, генерал Деникин благополучно его закончил и спас кадры Добровольческой армии для новой борьбы с большевиками на юге России.
Мы все помним «Учредительное Собрание» первопоходников в Галлиполийском лагере. Собралось до 1000 человек - это все, что осталось в строю от участников 1-го Кубанского похода. Собрание единодушно постановило приветствовать генерала Деникина. В эпоху кровавых боев на юге России он вел нас, в рассеянии - воскресил память о Добровольческой эпопее, о живых и мертвых, своими «Очерками Русской смуты».
Сорок шесть лет тому назад добровольцы начали свою борьбу с верой, что угар пройдет и русский народ сбросит с себя большевистское наваждение. Без этой веры нельзя было бороться, не стоило бы жить.
«Народ есть великое историческое целое, в него входят все исторические поколения, не только живущие, ко и умершие, и отцы, и деды наши. Воля русского народа есть воля тысячелетнего народа, который через Владимира Святого принял христианство, который собирал Россию при Великих Князьях Московских, который нашел выход из смутной эпохи, прорубил окно в Европу при Петре Великом, который выдвинул великих святых и подвижников и чтил их, создал великое государство и культуру, великую русскую литературу».
Нужно было немало лет, чтобы наши душ и мысли нашли отклик на родных полях и нивах. Русский народ, шаг за шагом избавляясь от большевистского наваждения, вновь обрел родину, стремится к порядку, к здоровым основам семейной жизни и народного труда. Власть не в силах остановить стихийное стремление русских творческих сил к утверждению национального государственного бытия. И в борьбе этой - падет!
Верим, что судьба приведет еще нас приложить свои силы к свержению большевистской власти и к строительству новой России. Верим, что родина вспомнит с благодарностью тех, кто в смутные годы оставался ей верен.
А. Щербаков
| 
