ПРИОБРЕСТИ КНИГУ В НАШЕМ МАГАЗИНЕ:

http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15578/

БОИ В РАЙОНЕ ГОРОДА ПРАСНЫША.

ПЕРЕХОД К ПЛОНСКУ

В конце февраля 2-й Кавказский корпус, пополненный до полного боевого- состава и отдохнувший за три месяца стояния на Бзуре, был переброшен в направлении города Прасныша, где шло новое крупное наступление немцев. И тут опять выпала честь сибирякам и кавказцам остановить противника и вынудить его к оборонительному бою.

2 марта начались очень тяжелые атаки. Днем уже начиналась оттепель, а ночью все замерзало опять. Раненые, упавшие в грязь, примерзали к земле и, чтобы их вынести, приходилось разбивать землю кирками и лопатами. Позиции для артиллерии были неудобные, с открытым тылом. Подводить зарядные ящики днем было невозможно. Мы пользовались отдельными лошадьми, которые с лотками, переброшенными через седло, в поводу проводились по оросительным канавам и овражкам до позиций батарей. В бригаде было много потерь в людях и лошадях. В Черница-Борова был убит командир 2-го дивизиона полковник Шепатовский.

В этих боях произошел первый случай попадания целым снарядом в зарядный ящик, стоявший на позиции всегда рядом с орудием. Почти вся прислуга была буквально разорвана в клочки.

Гренадерская дивизия развернулась в районе дер. Зберож и Павлово-Кастельно. Артиллерия заняла позиции к северу от дер. Чернице Борове и Хойново, согласно приказанию, те, которые занимали сибиряки.

6 марта наше наступление, после страшных потерь, было приостановлено и мы укрепились на занятых позициях. 14, 15 и 16 марта шли исключительно артиллерийские бои. Немцы впервые применили снаряды с удушливыми газами и, кроме того, с их стороны появилось много аэропланов, с помощью которых они пытались уничтожить наши батареи. Заметив передки и коновязи в лесу, в версте позади позиции 2-й батареи, они выпустили более 140 снарядов - одна очередь достигла своей цели - половина лошадей была перебита и переранена, пострадали также и ездовые.

Не имея специальных пушек для стрельбы по самолетам, мы применили свои трехдюймовки. В землю вбивался солидный деревянный кол, на который, на известной высоте, надевалось горизонтально орудийное колесо-. Пушка подымалась, и ее колеса привязывались к ободу первого. Вокруг, для сошника лафета, устраивалась дорожка из солидных досок. Получался большой угол возвышения и быстрота и легкость поворотов. Небольшой недокат после выстрела доводился рукой до нормального положения.

Мы приготовили взвод, и первый же аппарат немцев лихо летевший на небольшой высоте, встретили беглым огнем. Он круто повернул к своим линиям и упал за окопами. Наши батареи по очереди посылали взвод для охраны штаба корпуса. Следующие аэропланы держались уже на большой высоте и при первых выстрелах уходили. Этот способ стрельбы был применен во всей бригаде. К сожалению, установка орудий требовала много времени и могла применяться только на долговременных позициях.

До середины апреля было сравнительное затишье. 17-го нас вывели из боя и передвинули на пассивный участок в районе Плонска. За неделю стояния на новых позициях ни мы, ни немцы не выпустили ни одного снаряда. В пехотных линиях велась иногда редкая ружейная стрельба. Вновь пополненные до боевого состава, мы ждали новых боевых задач.

Ждать пришлось недолго. 25 апреля нам был назначен форсированный ночной марш к Новогеоргиевску. Пехота была уже не та: старые гренадеры, которых осталось не более 300-400 человек на полк, шли все впереди, а пополнение из запасных старых сроков службы, в плохо пригнанном обмундировании, в сапогах не по мерке, не поспевали за головой колонны. Под утро, на рассвете появилось много отсталых, измученные люди сидели по обочинам дороги или засыпали тут же мертвым сном. Большого труда стоило офицерам их собрать и довести до места посадки в поезда.

Нас торопили, - путь предстоял далекий, - в Галицию, на Львовское направление.

ПЕРЕБРОСКА В ГАЛИЦИЮ

БОИ К ВОСТОКУ ОТ РЕКИ САН

Воинские поезда с частями нашего корпуса шли почти без остановок, один за другим. Артиллерия была выгружена раньше на русско- австрийской границе и пошла походным порядком через Львов, в направлении городов Ярослава и Любачева.

18 мая корпус закончил свое сосредоточение. Гренадерская дивизия заняла позицию восточнее села Загроды, левее и правее полотна железной дороги на Ярослав. Эриванцы и тифлиссцы - в первой линии, грузинцы и мингрельцы - в резерве. Артиллерийские позиции были выбраны на опушке леса, который тянулся далеко в тыл и по обе стороны нашего расположения.

Весна была уже в полном разгаре. Чудные солнечные дни заставляли забывать невзгоды и опасности боевой жизни. Никто не терял надежды на окончательную победу, несмотря на потери, на неудачи и явное превосходство вооружения и снабжения противника.

Бой начался ночной атакой эриванцев и тифлиссцев. Гренадеры, преодолевая неожиданное препятствие - целый ряд глубоких оросительных канав - дошли до самой линии проволочных заграждений. Накануне вечером наша артиллерия открыла интенсивный огонь по окопам германцев. Для разрушения окопов и проволоки наша шрапнель была непригодна, гранаты давали лучшие результаты, но их было очень мало. Таким образом наша стрельба причиняла лишь незначительный вред засевшим в окопах немцам.

Когда наша пехота подошла вплотную к позиции противника, наши батареи, опасаясь задеть своих, перенесли огонь по тылу германцев. Это дало возможность неприятелю безнаказанно расстреливать сильнейшим ружейным и пулеметным огнем цепи гренадер, залегших у проволоки. Артиллерия противника засыпала градом снарядов все пространство, пройденное нашими цепями за ночь. Вслед за эриванцами были двинуты грузинцы. Трое суток продолжалась эта трагедия, и на третью ночь полки, потеряв половину своего состава, отошли в исходное положение.

Капитан В. Шидельский, Эриванского полка, которого я видел впоследствии, рассказал мне подробно, как шла атака, - лично он пролежал 19 часов у проволоки в 50 шагах от немцев. Ползком, пользуясь теми же канавами, которые мешали наступлению, он ночью, со своими людьми, добрался до наших позиций.

Когда, год спустя, наше главное командование, используя тяжелый опыт подобных боев, стало собирать группы тяжелой артиллерии со всех участков фронта на тот, где намечался прорыв, тогда не было уже той славной пехоты, которая шла всюду, куда ее посылали, не жалея жизни и не задумываясь перед препятствиями. Последние пополнения были просто вооруженными хлебопашцами, сидевшими упорно в окопах, но совершенно неумелыми и не напористыми в атаке.

26 мая дивизия была передвинута на позиции южнее, в район сел. Тухла. Немцы, наружно бездействуя, подвезли резервы и на рассвете 31 мая обрушились на наши окопы. Как оказалось, в наступление на участок наших двух полков пошел в атаку целый германский гвардейский корпус. Надо воздать должное немцам: их тактика массирования артиллерии и атаки избранными ударными частями очень часто имела успех. Но эти бои стоили им очень дорого. Уничтожив наши окопы первой линии тысячами снарядов, они продвигались на несколько верст вперед, но тут огонь нашей артиллерии, приобретавший всю силу своего поражения по открыто движущейся цели, останавливал немцев и заставлял их зарываться в землю в ожидании подхода своей артиллерии и подвоза снарядов.

БОЙ 31 МАЯ У ТУХЛА

Ранним утром германцы начали небывалую еще по силе артиллерийскую подготовку. Тифлисский и Мингрельский полки, занимавшие передовые линии, были почти целиком уничтожены. Много дней уже не было дождя. Каждый разрыв снаряда подымал тучи пыли, от которой вскоре небо1 сделалось желтым. Высоко над нами кружились аэропланы противника, бросавшие зеленые и красные ракеты, указывая своей артиллерии наши позиции. События разворачивались с невероятной быстротой. 3-я батарея в 11 часов утра уже была обойдена справа и ее наблюдательный пункт захвачен немцами. Наше прикрытие вышло вперед и вело огонь. Только хладнокровие нашего командира батареи, героя Порт-Артура и Георгиевского кавалера, полковника Глебовича-Полонского, дружная и умелая работа личного состава батареи, испытанного за многие месяцы войны, и густой лесок, скрывавший нас от взоров противника, спасли батарею от захвата в плен. Вызванные передки на карьере подошли к орудиям, и каждая запряжка, окончившая маневр, на карьере же уходила в лес. Ни одной заступки, ни одной ошибки в приемах! Через 10 минут, когда мы выстроились на дороге в лесу и рысью шли занимать новую позицию, наша прежняя позиция была уже занята немцами.

2-я батарея, имея всего пять годных орудий, стояла левее нас и могла еще некоторое время вести беглый огонь по наступающим немцам. Два орудия стреляли вдоль всей линии позиций, а три задерживали атаку с фронта. Этим огнем был спасен штаб Тифлисского полка, находившийся в деревне Тухла.

Полковник Стопани, командир батареи, только накануне прибыл из долговременного отпуска по болезни и сразу же попал в один из самых тяжелых дней нашей боевой жизни.

В это время подошли из резерва грузинцы и эриванцы и повели контратаку на немцев. 2-ю батарею удалось увезти на руках, по-орудийно. Немецкая пехота остановилась, мы заняли в полном порядке новую позицию недалеко от прежней.

Потери корпуса были слишком велики, соседние части (3-я гвардейская пехотная дивизия) тоже сильно пострадали, резервов не было. Началось медленное отступление в пределы Холмской губернии.

ОТХОД С БОЯМИ ЗА РЕКУ БУГ.

ДВИЖЕНИЕ К ГОР. КОБРИНУ

Отступление в Холмскую губернию и далее, за реку Буг, сопровождалось частыми арьергардными боями. Обыкновенно мы останавливались на удобней позиции, вели оборонительный бой, давая возможность обозам и главным силам спокойно уйти вперед, и затем ночью отходили сами. Но были более продолжительные бои, по нескольку дней. Мы переходили в контратаки и несколько раз нанесли противнику сильные удары. Наиболее серьезные бои были:

• 1 июня у с. Луковеш,
• 2 июня у с. Домброво,
• 3 июня у с. Башня-Озередек,
• 13 июня под с. Ловчей,
• 14 июня у Нароля,
• 15 июня у с. Лосинец,
• 17 июня у Комарово-Грабовец,
• 5 и 6 июля у Ухане-Подлесье
• 19 июля у Теосин.

Наконец, самый крупный бой произошел 3 и 4 августа у Влодавы. Я лично в этом бою не принимал участия, будучи командирован со взводом орудий для охраны штаба корпуса против налета аэропланов.

После боя под Влодавой 2-й Кавказский корпус был выведен из боя и походным порядком направлен в гор. Кобрин для посадки в поезда. Нас перебрасывали на север, на Новотрокские позиции, к западу от Вильно.

Наше долгое отступление происходило в полном порядке, несмотря на то, что остатки нашей пехоты таяли на глазах, подкрепления же стали подходить только в июле. Артиллерия сделалась основой всякой позиции, и на ней строилось все сопротивление. По признанию самих немцев наш огонь был для них при наступлении самым страшным врагом.

Характерный случай произошел при отходе нашей пехоты у Вульки Лабунской. 1-я батарея, которой командовал капитан A.B. Фок, стояла на позиции, не стреляя, и уже собиралась уходить вместе со своей пехотой. Вдруг, не веря своим глазам, капитан. Фок увидел четыре немецких орудия, открыто выехавших на окраину деревни и открывших частый огонь по отступавшим гренадерам. 1 -я батарея открыла убийственный огонь. В несколько минут немецкая батарея была выведена из строя, уцелевшая прислуга бежала, и орудия были брошены. Наша пехота хотела было их захватить, но общее отступление уже шло по всему фронту, и начальник арьергарда не рискнул самостоятельно перейти в наступление.

Кавалерия наша в этот период вышла вперед. Мимо нас все время проходили разъезды и более крупные части.

Караваны беженцев сопровождали отходившие колонны войск. Узлы с жалким скарбом тащились на руках, редкие повозки были запряжены тощими клячами, так как все годные лошади были взяты в армию. Раз только мы видели в одном богатом польском имении фургоны с хорошими лошадьми, но помещик, видимо, имел на это особое разрешение. Мы подкармливали беженцев и помогали им, чем могли.

Еще один интересный боевой эпизод произошел в течение этого периода: одну неделю нашим противником оказались австрийцы. Это было в первый и в последний раз за всю кампанию. Сразу же обозначилась разница в боевых качествах между немцами и их союзниками. Австрийская артиллерия, стрелявшая шрапнелью на очень высоких разрывах, никого не пугала, а их пехоте сразу от нас досталось: между нашей и австрийской позициями находился фольварк Облычен, окруженный леском и занятый отрядом австрийцев силою около батальона с пулеметами. Наша пехота ночной атакой в штыки захватила фольварк и взяла много пленных. Мы видели, как наши крупные ростом солдаты, прочно держа за шиворот одного или двух маленьких австрийцев, вели их в штаб полка. Выражение лиц и у победителей, и у побежденных было самое довольное, и они между собой объяснялись на каком-то непонятном для всех других языке.

БОИ В РАЙОНЕ ГОР. ВИЛЬНО НАЧАЛО ПОЗИЦИОННОЙ ВОЙНЫ У КРЕВО И СМОРГОНИ

С 10 августа наш корпус был вновь в Литве. Наши части заняли позиции к западу от Вильно, у Новых Трок. На этом участке было затишье, и велась только обычная ружейная и орудийная стрельба, но вскоре к северу разгорелись серьезные бои. И день и ночь глухой гул канонады то усиливался, с раскатами, подобными ударам грома, то уходил вдаль и потом опять возвращался. Точно тысячи молотов били по гигантской наковальне. Ночью небо розовело от блеска выстрелов и пожаров. Гул этот был нам давно уже знаком. Он сопровождал нас всю войну с небольшими перерывами во время наших передвижений и редких дней полного затишья.

17 августа германцы прервали фронт корпусов, стоявших к северу от нас. В направлении на Молодечно три немецкие кавалерийские дивизии проникли в тыл нашего расположения. Наш корпус был отодвинут на юг, армия переменила фронт, и вскоре мы вступили в бой с продолжавшими наступление немецкими пехотными частями. Для ликвидации проникших в тыл кавалерийских частей германцев были высланы отдельные батальоны пехоты со взводами артиллерии, которыми устраивались засады и уничтожались разъезды неприятельской конницы. 9 сентября фронт был окончательно восстановлен, и дивизия прочно укрепилась и устроилась на позициях в районе Крево-Сморгонь.

13 сентября, у дер. Вербушки, Мингрельский полк блестяще отбивает новые атаки противника. Рошица, окружавшая кладбище в районе наших позиций, была захвачена неприятельской пехотой. Гренадеры ударили в штыки, выбили немцев и продержались до подхода резервов. В этом бою особенно отличилась наша 1-я батарея, которой командовал капитан А. Фок, награжденный орденом св. Георгия 4-й ст.

Наступала зима, война стала принимать затяжной и чисто позиционный характер. Устали мы, устали и немцы. Надо было выиграть время и приготовиться к большому весеннему наступлению. Особенно важен был вопрос со снабжением артиллерии. Мы теперь уже получали снаряды в необходимом количестве, но этого было мало, нужно было иметь их в изобилии. Пехоте нужно было получить пополнения, восстановить тот неуловимый и драгоценный в бою дух части, который создается только долговременной и неустанной работой офицеров.

В ноябре я получил назначение на должность старшего офицера во вновь формирующуюся бригаду и временно покинул фронт. Проездом я видел в Петрограде тройку лошадей Путиловского завода, перевозившую новенькую пушку тяжелого калибра. У меня поневоле мелькнула мысль: если бы много таких пушек было с нами в начале войны, все повернулось бы иначе…

A. Козьмин

_____________________

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!

Карта ВТБ (НОВАЯ!): 4893 4704 9797 7733 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
Пайпэл: rys-arhipelag@yandex.ru

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii