Эту и другие книги можно заказать по издательской цене в нашей лавке: http://www.golos-epohi.ru/eshop/

Дорогие соратники, разрешите мне быть очень гордым, тем более что гордость моя покоится на прочном фундаменте «Очерков Русской Смуты» ген. Деникина.

Из чувства справедливости я уступаю половину моей гордости подполковнику Г.Н. Залеткину, в те поры поручику, ибо без его участия история эта никогда бы не вышла из казачьей хаты ст. Ольгинской где 12-го февраля 1918 года располагалось 1-ое отделение 3-го взвода 1-й Офицерской роты.

Говоря о нелепых слухах о предполагавшемся движении Армии, ген. Деникин пишет: «Говорили даже, что мы идем в Меврский оазис!»

Скромный автор этих строк одновременно является и автором этого слуха.

Приступая к описанию истории Меврского оазиса, я должен начать с описания личности взводного командира кап. Згривца.

Ему лет под сорок; в офицерский чин произведен из подпрапорщиков за боевые заслуги; образование - начальное и вряд ли законченное; среднего роста; сильное, мускулистое тело; голова напоминает яйцо, откуда бы на нее ни смотреть; на гладко выбритом лице небольшие, коротко подстриженные усы; гимнастерка сидит на нем аккуратно, но как-то по-солдатски, без офицерского щегольства; в отличие от остальных офицеров роты, он не имеет ни имени, ни отчества, а всегда только - «г-н капитан»; в разговоры, происходящие между офицерами, никогда не вмешивается, но постоянно тут же и внимательно прислушивается ко всему, что говорят - любопытен до крайности. Если разговор ему почему-либо не нравится, то он обрывает его: «Ну, вы! Вы, слышь, чтоб не того!»

Эта многозначительная фраза означает одновременно и предупреждение, и запрещение начатого разговора. Взвод любит его, но никогда не упускает случая посмеяться над ним, но не прямо - это слишком опасно - а для этого выработана особая система, заключающаяся в том, что для этой цели собирается кучка офицеров и начинает нести невероятный вздор, как только появляется Згривец и начинает прислушиваться, силясь понять, о чем говорят. Не проходит и минуты, как все разражаются неудержимым хохотом. Згривец выпрямляется с видом оскорбленного достоинства и сейчас же приказывает чистить винтовки: - «Заместо, чтоб языки чесать!»

Меня он не любил по двум причинам: за мою немецкую фамилию и за то, что во всех случаях коллективного издевательства я являлся непременным его участником. Выражал же он свою несимпатию ко мне всегда одними и теми же фразами:

- Что там ни говори, а Лингварт все-таки немец! - и: - Тебе только и дела, что ржать!

Ко мне, как и к другим прапорщикам, он обращался исключительно на «ты».

В этот день отделение моего взвода, собранное в одну хату, изнывало от безделья. Кап. Згривец помещался с нами, и на него-то и обратилось мое опасное внимание в поисках каких бы то ни было развлечений.

Поручики! Успенский, Паль, Недошивин, доброволец Платов и др., сидя на скамьях вокруг стола, спорили о направлении движения Армии. Я же был занят изысканием такого места, которое возбудило бы внимание и любопытство капитана Згривца.

- Эврика! Меврский Оазис!

Подготовка к выполнению задуманного плана была проведена с молниеносной быстротой: беглый взгляд в сторону пор. Успенского, легкое прикосновение ноги к сапогу пор. Паль, скошенные глаза по правилу: «в угол - на нос - на предмет» - для Недошивина и хлопанье среднего и указательного пальца по большому для остальных - объяснили каждому задачу.

- Да что там спорить, - небрежно произнес пор. Успенский, - идем за Синей Птицей, как сказал ген. Марков.

- Да, но нет ли тут намека, - бросился я прямо к цели. - Синие птицы водятся только в Меврском Оазисе! Я уже слышал, что мы идем туда!

- Верно! - вскрикнул Недошивин. - Так вот что это значит!

Згривец насторожился.

- Кажется, что так, да только воды там нет, - возразил кто-то.

- Как воды нет? А секретные водоемы, которые еще Чингиз-хан понастроил на сотни тысяч коней и людей!

- Верно! Значит, идем в Меврский Оазис!

- В Меврский Оазис! - подтвердили все хором. - В Меврский Оазис!

Згривец весь обратился в напряженное внимание, но не вмешивался, а только прислушивался, может быть, боясь попасться на удочку. Все предприятие грозило провалиться.

В этот момент в хату вошел пор. Залеткин, бывший в связи в штабе полка и теперь сменившийся.

- Жора, правда ли, что мы идем в Меврский Оазис? Ты ничего не слышал?

Быстро охватив обстановку, Залеткин подтвердил:

- Завтра выступаем в Меврский Оазис!

Появление Залеткина прямо из штаба полка придало необыкновенный вес его словам, и Згривец не выдерживает:

- А где ж этот ваш МЕРСКИЙ ОВАЗИС?

- В Туркестане.

Нижняя губа кап. Згривца сама собой вытягивается в дудочку, рот раскрывается и глаза округляются. Единственная фраза, произнесенная им, состоит из одного слова, выражающего всю бурю чувств и переживаний, которые овладели им при столь потрясающем известии:

- Вот!

Дикий, безумный, неудержимый смех охватил нас всех. Стонет, ухватившись за живот, пор. Недошивин; катается по постели в судорогах громкого смеха пор. Успенский; пор. Паль, сидевший на лавке, прислонился спиною к стене и, задрав кверху ноги, заливается истерическим смехом; присев на корточки и держась руками за пол, издает какие-то нечленораздельные, похожие на икание звуки доброволец Платов.

Згривец выпрямился:

- Ну, сейчас чтоб чистить винтовки! Чтоб вас далеко не носило бы! - надел шинель, взял фуражку и вышел из хаты.

Вернувшись через час с каким-то надменно торжествующим видом, проверил винтовки и сообщил, что отделение назначено на ночь в полевую заставу.

Холодно ночью полуодетым людям в открытой, занесенной снегом степи.

- Вот те и Меврский Оазис!

Вдруг к заставе подъезжают трое всадников. Узнаем ген. Маркова, д-ра Родичева и кап. Образцова. Начальник заставы шт.-капитан Крыжановский подходит с рапортом. Узнав, что это отделение 3-го взвода, ген. Марков весело справился:

- А, это, стало быть, вы? Ну, что вы там начудили?

Рассказали историю Меврского Оазиса. Ген. Марков хохочет. Хохочем и мы. Неожиданно на заставу приходит кап. Згривец, слышит смех, узнает ген. Маркова. Ген. Марков увидел Згривца:

- Веселые у вас люди, капитан.

- А чего им, ваше-ство, только и делают, что ржут. Вот теперь пусть померзнут, чтобы их в Туркештане не попалило!

Теперь смеются и ген. Марков, и д-р Родичев, и Митя Образцов. А мы... мы ржем. Згривец насупился. Желая поддержать и утешить его, ген. Марков, указывая на кисть его раненой руки, спрашивает:

- Ну, как, капитан - работает?

- Работает, ваше-ство! - оживился Згривец.

Но он врет: кисть его руки остается неподвижной и три месяца спустя будет лежать она, такая же неподвижная, на его тоже уже неподвижной груди, закрывая собою маленькое отверстие от пули, пронизавшей его сердце.

Вот и вся история Меврского Оазиса. Все остальное есть только мое предположение о путях, по которым она дошла до штаба Армии и попала в «Очерки Русской Смуты».

Вероятно, ген. Марков рассказал ее в штабе, а ген. Деникин сохранил в памяти, как самый нелепый курьез, слышанный им в его жизни.