Одна из первых фотографий Игоря Стрелкова в Славянске. Апрель 2014 года. Игорь Стрелков ещё в маске. Фото с официальной страницы Игоря Стрелкова в социальной сети Вконтакте.

Из книги Александра Жучковского "85 дней Славянска"

Дата: 12 апреля 2014 года. Время: 9:00. Место: город Сла́вянск.
К зданию городского УВД подъезжает тёмно-зелёный УАЗ, вокруг рассредоточиваются несколько десятков бойцов в униформе и масках. К решётке окна возле входа в городской отдел милиции привязывается трос, прицепленный к машине. УАЗ отъезжает и срывает решётку. Бойцы прикладами выбивают стёкла и по одно¬му проникают в здание. Изнутри звучат выстрелы.
С навеса над крыльцом, куда взобрались бойцы, сбрасывается украинский флаг и водружается российский. Собравшаяся вокруг толпа местных жителей воодушевлённо скандирует: «Россия! Россия! Россия!»
Вокруг здания начинается сооружение импровизированной баррикады — люди приносят и складывают в кучу автомобильные шины, куски дерева и металла, мешки с песком, милицейские металлические щиты.
Так начинался этот весенний день 12 апреля. Первый из 85 дней Славянской эпопеи. Так начиналась оборона Славянска.

***
До 12 апреля 2014 года о существовании Славянска, — стотысячного города на севере Донецкой области, — не знало большинство жителей России. В этот день о Славянске узнал весь мир.
Не знал тогда никто и об Игоре Стрелкове. На видеокадрах штурма, которые в тот день появились в мировых СМИ, бойцами командует человек в маске. Через две недели человек снимет маску и назовёт свою фамилию. Имя Стрелкова, как и имя города Славянска, станет символом Донбасского восстания.
Выстрелы, прозвучавшие при штурме УВД Славянска, были сделаны бойцами в воздух, для острастки. Украинские милиционеры и не думали сопротивляться и сложили оружие без боя. В этот день ещё никто не был убит или ранен. Но это были первые выстрелы русско-украинской войны. В конце 2014 года в одном из интервью Стрелков признает: «Спусковой крючок войны всё-таки нажал я». До Славянска волнения на Донбассе шли уже полтора месяца, но бросить настоящий вызов Киеву, начать реальное вооружённое восстание против украинской оккупации решились только 12 апреля в Славянске.
На следующий день, 13 апреля, власти Украины объявили о начале антитеррористической операции (АТО) на Донбассе. Киев приступил к «натиску на Восток». Началась война.
<...>
Началось всё тогда — 12 апреля 2014 года, в День космонавтики. Славянск удерживался ополченцами всего два с половиной месяца, и 5 июля [2014] Славянский гарнизон был вынужден отступить, пойдя на прорыв из полного окружения. Но эти два с половиной месяца,
эти 85 дней осады достойны того, чтобы войти в русскую историю.
Они уже вошли в историю и стали легендой.
О событиях в Славянске и вокруг него эта книга.
<...>
Первым отрядом добровольцев, приехавшим из РФ на Донбасс, стало подразделение отставного офицера ФСБ Игоря Стрелкова. Подразделение прибыло из Крыма, поэтому в начальный период обороны Славянска его называли «крымским отрядом» или «крымской ротой». Это было ядро Славянского гарнизона и будущей Славянской бригады, которая сегодня является частью Вооружённых Сил Донецкой Народной Республики [книга издана в 2018 году - А.В.]. Правда, собственно «славянцев» — ополченцев, оборонявших Славянск, там всё меньше и меньше: многих выкосила четырёхлетняя война, другие покинули ДНР или были выдавлены оттуда по политическим причинам.
Крымская рота, которая выдвинулась из Симферополя и через Ростовскую область прибыла на Донбасс, насчитывала 52 человека. Полный список славянских «первопроходцев» был уничтожен вместе с другими документами перед отступлением из Славянска, и восстановить этот список полностью не удалось. Во-первых, некоторые бойцы до сих пор не хотят «светить» свои имена. Во-вторых, многих из Крымской роты найти не удалось — со временем они покинули Славянский гарнизон или пропали без вести во время революционного хаоса на Донбассе. В-третьих, около четверти группы погибло, и некоторые имена или позывные погибших уже не представляется возможным узнать. Вот позывные бойцов, точно входивших в состав Крымской роты (о некоторых в книге расскажем подробнее):
Балу, Ромашка, Медведь, Моторола, Прапор, Терец, Дед, Абвер, Эдвард Питерский, Бабай, Вандал, Кедр, Тихий, Клык, Крот, Фриц, Аргун, Глаз, Немой, Одесса, Тень.
<...>
После завершения военной операции в Крыму и принятия его в состав РФ, отдельный батальон специального назначения, которым командовал Игорь Стрелков, был распущен. С момента роспуска батальона и до захода группы Стрелкова в Славянск прошло две недели. За этот срок было принято решение о походе на Донбасс, наведены контакты с активистами из Донецка и отобраны люди, из которых сформировалась Крымская рота.

Решение о походе на Донбасс было принято в начале апреля [2014]. Народные протесты в Донецке, Луганске, Харькове и других городах продолжались, но была серьёзная угроза подавления протестов или их спада из-за отсутствия внешней поддержки. Нужно было торопиться. Игорь Стрелков связывается с донецкими активистами, выезжает на «большую землю», планирует переход границы и приступает к набору людей в свою группу.

Сборы в Крыму заняли примерно пять дней. Основу Крымской роты составили бойцы батальона спецназа в Симферополе. Во время операции в Крыму в батальоне было более 200 человек и 154 единицы стрелкового оружия. После роспуска батальона оружие было сдано, и большая часть людей разъехалась. Под началом Игоря Стрелкова остался комендантский взвод, около 15 человек, которые оставались на базе республиканского военкомата, занятого Стрелковым в начале крымской операции и бывшего базой его батальона. Это были те, кто не успел разъехаться по домам, и люди с территории Украины, которым некуда было ехать. По договорённости с главой Крыма Аксёновым они поселились в одном из неиспользуемых санаториев в Ялтинском районе.
Ядро группы Стрелковым отбиралось из людей, в первую очередь обладающих военными навыками и боевым опытом, прошедших горячие точки на Северном Кавказе, в Средней Азии и других
местах, а также бойцов, хорошо отличившихся в ходе крымских
событий и показавших себя людьми идейными и решительными, готовыми рисковать и жертвовать собой ради большой цели. Дело затевалось опасное и рисковое, с непредсказуемым исходом, поэтому и люди нужны были соответствующие. <...>
Игорь Стрелков, побывавший уже на трёх войнах, хорошо это понимал и пытался сразу определить, кто годится для его отряда, а кто нет. <...>

Каждый кандидат в крымский отряд проходил двойное собеседование. Сначала с бойцами говорил Сергей Журиков (Ромашка), а потом уже отобранные им люди проверялись Стрелковым.
"Я сразу всем обозначал, куда и зачем мы идём", — вспоминает Стрелков. — "Ставил людей в известность, что никакого официального статуса у нас не будет. И в случае, если ничего не получится, никто за нас не подпишется. Некоторые люди сразу отвалились из-за непредсказуемости ситуации, отсутствия каких-то гарантий. Были в группе, как потом выяснилось, люди случайные, легкомысленные и морально нечистоплотные, хотя некоторые из них даже с хорошими навыками. Из тех, кто зашёл в Славянск, потом до четверти людей дезертировало. Оказались не готовы к той войне, которая там развернулась".
В итоге в Симферополе набралось 54 человека. В их числе — оставшаяся со Стрелковым дюжина бойцов из расформированного батальона; 8 человек из Первого полка крымского ополчения,
которых привёл Балу (включая знаменитого Моторолу), и 6 человек «киевской группы» (приехавшие в разное время в Крым из Киева) — Ромашка, Вандал, Кедр, Крот, Фриц и Клык. Остальных людей набирали в казармах военкомата — это были выходцы из Одессы, Харькова, Донецка и других регионов Новороссии. Из симферопольских казаков с группой в итоге остался только один — Терец, будущий комендант Краматорска. Примерно 80% группы были бывшие граждане Украины, включая крымчан, 20% — граждане РФ, такие как Стрелков и Моторола. По пути отсеялось ещё два человека, и в итоге границу переходил отряд из 52 бойцов.
В Крыму, при содействии на местах, ополченцам удалось вооружиться автоматами Калашникова и пистолетами Макарова. На группу было 62 АК‑74, на военном сленге называемых «вёслами» (автоматы с неоткидным прикладом), и 62 ПМ — по пистолету и автомату на человека, плюс 10 АК и 10 ПМ запасных.
Куда конкретно поедет Крымская рота? Откуда начнётся и распространится вооружённое восстание на Донбассе? Ответов на эти вопросы не было до последнего момента, вплоть до ночи с 11 на 12 апреля, когда группа Стрелкова с оружием пересекла границу и зашла в Донецкую область — на территорию иностранного по всем международным законам государства. Пути назад уже не было ни для кого. <...>
Со стороны Донецка заход вооружённой группы из России обеспечивала команда Павла Губарева (сам он уже месяц находился в плену) — на тот момент самая организованная группа активистов в Донецкой области.
Очень важную, хотя и незаметную для большинства роль в Донбасском восстании сыграл Сергей Цыплаков [не путать с Геннадием Цыпкаловым! - А.В.]. В Донецке он отвечал за поддержание связи с группой Стрелкова с помощью шифрованных сообщений, а позже, с конца мая, работал в штабе Славянского гарнизона, обеспечивая секретную связь как с Донецком, так и с «большой землёй». Павел Губарев так охарактеризовал деятельность Цыплакова: "Ему несколько месяцев удавалось скрывать свою роль в движении и не привлекать к себе внимание „компетентных структур“. Без Цыплакова же рушились вся наша организация и связь".

В беседе с автором книги Цыплаков рассказывает о ситуации, сложившейся в Донецке накануне прихода Крымской роты и занятия Славянска:
"В марте–апреле 2014 года сложилась достаточно тупиковая ситуация. С ненасильственным протестом мы не справились, а на вооружённое восстание пока не было сил. Под ненасильственным сопротивлением я имею в виду, например, остановку работы предприятий, вывод большого количества людей на улицы и т. д. То есть действия, которые бы парализовали управляемость и экономику региона (а это не менее 25% экономики Украины), что позволило бы без вооружённого противостояния заставить местные элиты перейти на сторону протестующих (как в Крыму). Но, во‑первых, на такую тактику у нас просто не хватало людей и времени. Во-вторых, быстро выяснилось, что здесь просто не с кем договариваться. Донецкая политическая элита хорошо спаяна и сильно криминализирована. Депутатами Донецкого облсовета зачастую были мафиози со своими бандформированиями, братками, большим опытом рейдерства и т. д. Попробуй к таким приди и уговори их проголосовать против Киева. Застрелили бы на месте и закопали за терриконом. В общем, мы быстро поняли, что ненасильственный протест — бессмысленный и тупиковый. С другой стороны, вооружённое сопротивление тоже оставалось под большим вопросом из-за недостатка людей и оружия, а главное — мало у кого на тот момент была готовность идти до конца (готовность убивать и умирать, если придётся). На Донбассе живёт простой рабочий люд, с низкой инициативностью и очень послушный в силу особой шахтёрской специфики — привык чётко выполнять указания на заводах и шахтах, работать по звонку и приказу. Эта законопослушность и понятия мирного времени сильно действовали на людей мирных профессий и весной 2014 года. А надо было действовать самостоятельно, жёстко и решительно".

По словам Цыплакова, активисты протестного движения оказались в конце марта в очень сложной ситуации: они уже «перешли грань», нарушили всевозможные украинские законы, а удержать и развить революционную ситуацию были пока не в силах:
"После неудачных попыток захвата административных зданий и пленения Павла Губарева, протест стал снижать обороты, — вспоминает Цыплаков. — Здания то занимали, то уходили оттуда. Восстание то разгоралось, то затухало. Нужно было действовать более радикально — сразу захватывать СБУ, МВД, телевышку. Ещё обязательным пунктом программы был захват аэропорта, ведь надеялись на приход „вежливых людей“, которые помогут обеспечить безопасность волеизъявления народа Донбасса.
Местные элиты самоустранились. Часть ждала шагов от РФ и хотела железобетонных гарантий, часть занимала проукраинскую или нейтральную позицию. Поэтому надо было захватывать оружие и диктовать свои условия. А мы смотрели новости про Крым и надеялись на помощь России.
В двадцатых числах марта киевская хунта уже стала выдвигать на Донбасс военную технику. Начались репрессии и аресты ключевых участников восстания. А мы только отвечали новыми митингами, оставаясь, по сути, заложниками системы.
Впервые этот сценарий был сломан 6—7 апреля, когда мы снова заняли здания ОГА и СБУ. Здесь мы впервые разжились оружием,
но его там было очень мало, к тому времени уже успели всё вывезти. Этого оружия оказалось недостаточно — до шестидесяти единиц автоматов и пистолетов у нас, некоторое количество у „Оплота“. В общем, не более ста единиц — с таким количеством восстание в целой области не устроишь. В составе Народного ополчения Донбасса тогда была пара сотен человек без дисциплины и единого лидера (Губарев не в счёт, так как уже находился в СИЗО), который бы повёл всех за собой, и люди просто сидели по квартирам с этим оружием и ждали, когда их придут арестовывать.
Мы с точки зрения украинского законодательства зашли в сферу тяжёлых уголовных преступлений, а принципиально ничего не менялось и не происходило. Все понимали, что нужно идти до конца, иначе последствия будут плачевными — как в Одессе, Харькове… Но к этому моменту как раз пришла группа Игоря Стрелкова, началась оборона Славянска, и разгрома ополчения удалось избежать".

Группа Павла Губарева с его супругой Екатериной, Сергеем Цыплаковым, ополченцем с позывным Буйный (который предварительно посетил Крым и «проконсультировался» там по поводу дальнейших действий дончан) и другими людьми обеспечивала гуманитарное прикрытие военной операции по переброске группы Стрелкова в Донецкую область. В начале апреля Стрелков встречался с Екатериной Губаревой — дважды в Ростове-на-Дону и один раз в Таганроге, где они составили план перехода вооружённой группой границы и их дальнейших действий.
11 апреля находящийся в Донецке Сергей Цыплаков получает от пребывающей в Ростове Екатерины Губаревой по электронной почте шифрованное письмо с информацией о том, где и когда нужно встретить группу Стрелкова. Цыплаков, в целях безопасности,
ничего не записывает, а запоминает всю информацию наизусть, едет в Шахтёрск и пересказывает всё Буйному, отвечающему непосредственно за встречу и сопровождение отряда Стрелкова.
В ночь на 12 апреля 52 «стрелковца» высадились в Ростовской области, оставили там все свои документы, прошли пешим маршем до 15 километров и в заранее намеченном пункте перешли границу с Украиной. Оттуда дошли до точки, где их и встретили донецкие активисты с транспортом.
При подготовке операции Стрелков просил доставить армейский грузовик ГАЗ‑66. Достать эту машину активисты не смогли, но нашли пятитонный грузовик украинской компании «Новая
почта» вместе с водителем этой компании, который вначале даже не был в курсе, в каких исторических событиях он участвует.

https://vigorov.livejournal.com/493630.html