Великая война навсегда изменила судьбы десятков миллионов подданных Российской империи и огненной колесницей пронеслась в истории нашей страны. В годы безбожной советской власти ее было принято называть империалистической, захватнической, враждебной интересам пролетариата, но в памяти нашего народа она есть и будет Второй Отечественной войной. Именно в эти годы добровольцы всех возрастов и сословий десятками тысяч уходили на фронт, показывая своим поведением пример служению Отчизне и защиты нашего государства от внешнего врага. В своей работе я хотел бы осветить личность Великого князя Михаила Александровича Романова, который так же как и многие другие представители венценосной фамилии участвовал в боевых действиях, руководил Дикой дивизией, сформированной 23 августа 1914 года и состоявшей на 90% из добровольцев-мусульман, не подлежавших призыву на воинскую службу, но исполнивших свой долг перед Царем и Отечеством полностью.
Младший брат Государя Николая II получил блестящее воспитание под руководством своего наставника генерал-адъютанта Григория Григорьевича Даниловича, а общий план занятий был рассчитан на двенадцать лет. Видные научные светила и авторитетные преподаватели обучали Михаила Александровича языкам, географии, высшим и военным наукам, государственному хозяйству, истории и ряду других дисциплин. Данилович отмечал «дарования Великого князя и его отношение к учебным занятиям, которые позволяют надеяться что весь разносторонний учебный материал может быть проработан в течение четырех лет – к осени 1900 года» [1] . Даже Император Вильгельм II был очарован Михаилом Александровичем и после его посещения с официальным визитом Германии написал Государю Николаю II следующее: «Мы очень жалеем, что твой дорогой брат Миша уезжает. Он очаровательный и необыкновенно милый молодой человек, пленивший здесь всех и даже мою дочь. Он очень хорошо стрелял и молодцом выполнил все официальные «повинности». Вообще он имел большой успех» [2]. Прошли годы, Великий князь стал молодым человеком ростом в 180 сантиметров, крепкого телосложения, с благородными суждениями и манерами, который совершенно не пил вина и не курил в отличие от многих гвардейских офицеров. Он был примером простоты, здравого смысла, сметливости и отваги, что отмечал в своих мемуарах адъютант Михаила Александровича, полковник Анатолий Мордвинов. Романов исправно нес все тяготы воинской службы, успешно повышал свою военную выучку и подготовку, продвигался по ступеням офицерской карьеры, но не слишком был удачлив в семейных делах, выбрав в спутницы жизни Наталью Сергеевну Вульферт, заключив с ней заграницей втайне и вопреки мнению своих венценосных родственников морганатический брак. Гнев Государя Николая II вылился в запрещении въезда в Россию «своевольному брату» и новый 1914 год, а так же начало Великой войны Михаил Александрович встретил в Лондоне как частное лицо. Сохранились  его письма, в которых Великий князь обращается с просьбой к Императору вернуться в Россию и в действующую армию для участия в войне. В конечном итоге прошение было удовлетворено, и 23 августа 1914 года Михаил Александрович получил очередное воинское звание генерал-майора, а так же назначение командующим Кавказской туземной конной дивизией на Юго-Западном фронте. Полковник Николай Александрович Бигаев в своих эмигрантских воспоминаниях рассказывал: «Формирование этой дивизии, составившейся из черкесского, кабардинского, ингушского, чеченского, 2-го Дагестанского и Татарского полков происходило на Кавказе. Великий князь приехал, чтобы лично наблюдать за этим. Жил он в одном из флигелей дворца как обыкновенный гость, где проявил удивительную простоту и естественность» [3]. Среди офицеров «Дикой дивизии» было немало русских гвардейцев из аристократических родов и представителей родовитых фамилий кавказских народов. Начальником штаба стал Яков Давидович Юзефович, позже в годы Гражданской сражавшийся в Добровольческой армии и руководивший работами по укреплению Перекопа в Вооруженных Силах Юга России. Военный доктор Кавказской туземной конной дивизии Ю.И. Лодыженский вспоминал: «Назначение командующим дивизией брата Государя толковалось как особая честь и знак Высочайшего доверия по отношению к воинам Кавказа» [4].



Великий князь по своему храброму характеру никогда не прятался за спинами других и уже свой 36-й день рождения 22 ноября 1914 года отметил в бивуачной обстановке Второй Отечественной войны. В тот день вдовствующая императрица Мария Федоровна записала в своем дневнике: «Господи, огради моего дорого Мишу» [5]. После взятия русскими войсками Львова, конные полки Дикой дивизии совершили семидесятиверстный переход по территории Австро-Венгрии, где включились в боевую работу с 12-ой кавалерийской дивизией генерала Каледина. В это же время в Петрограде жена Великого князя Наталья Сергеевна, которой был присвоен титул графини, переделала особняк под госпиталь, где находилось до 125 солдат и офицеров, а в Гатчине оборудовала еще один небольшой лазарет на 30 мест, куда привлекла работать сестрами милосердия и врачами своих друзей и знакомых. Выезжала графиня и со своим мужем во Львов, там она находилась в прифронтовой зоне, занимаясь различными организационными делами и поддерживая Великого князя в его делах и начинаниях. Уже в январе 1915 года русские войска вели тяжелые бои в районе Перемышля, а на долю Дикой дивизии под командованием Михаила Александровича легла тяжелая ответственность задержать наступавшего противника. С этой задачей брат Государя справился с честью, а командир корпуса Хан Нахичеванский представил его к Георгиевскому кресту, однако представление к ордену не было утверждено Императором и лишь после того, как вмешался командующий 8-ой армией генерал А.А. Брусилов, Великий князь получил орден Святого Георгия 4-ой степени. В письме к Государыне Александре Федоровне Николай II так описывал «блестящие действия Мишиной дивизии»: «Вчера Н. (великий князь Николай Николаевич) принес мне донесение Иванова от Брусилова и Хана Нахичеванского о превосходном поведении Мишиной дивизии в февральских боях, когда их атаковали в Карпатах две австрийские дивизии. Кавказцы не только отразили неприятеля, но и атаковали его и первым вошли в Станислав, причем сам Миша все время находился на линии огня. Все они просят меня дать ему Георгиевский крест, что я и сделаю… Я рад за Мишу, ибо думаю, что эта военная награда действительно заслужена им на этот раз» [6]. В периодическом издании «Летопись войны» за 28 марта 1915 года имеется описание подвига Великого князя: «За то, что командуя отрядом в период январских боев – за обладание проходами в Карпатах, подвергая свою жизнь явной опасности и, будучи под шрапнельным огнем противника, примером личной храбрости и мужества воодушевлял и ободрял войска своего отряда, причем выдержал с 14 по 25-е января натиск превосходящих сил противника, прикрыв весьма важное направление на Ломна – Старое место, а затем, при переходе в наступление, активными действиями содействовал успешному его развитию..» [7]. Сослуживец Михаила Александровича, капитан Борис Никитин говорил о душевном внимании, чарующей простоте и деликатности Великого князя. В своих воспоминаниях гвардейский офицер неоднократно приводил примеры храбрости Романова и отмечал, что тот обходил позиции и высоты Дикой дивизии под обстрелами, даже не наклоняя головы под пролетающими рядом пулями. Доблестные воины Кавказской туземной конной дивизии на фронте сражались чрезвычайно смело, многие из них получили самые высокие награды и всегда своей отвагой подавали пример другим.  Единение горцев и русских чувствовалось во всем. Еще с 1844 года в России ордена для офицеров, а также и Георгиевские кресты для нижних чинов – тех, кто исповедовал ислам – «магометанство», выдавались не с изображениями святого, а с Государственным гербом – двуглавым орлом. «Были случаи, когда кавказские всадники-мусульмане даже отказывались принять Георгиевские кресты, на которых вместо Святого Георгия был выбит Государственный герб, как вначале это делалось для лиц нехристианского вероисповедания. К счастью, скоро правительство отменило это правило и все Георгиевские кавалеры стали награждаться одинаковыми для всех знаками отличия Военного ордена», – напишет в воспоминаниях «В Ингушском конном полку» бывший корнет Ингушского полка Анатолий Марков. Зачастую сражалась дивизия даже более успешно, чем остальные, но потери несла менее ощутимые. Так, Великий князь сообщает в письме своей жене 20 января 1915 года: «Мы имеем теперь дело, большей частью, с венгерским войсками, которые дерутся очень упорно. За вчерашний день наша пехота (на нашем правом фланге) потеряла около 100 человек убитыми и ранеными, но в моей дивизии потери совсем небольшие. Вероятно, завтра будет преследование австрийцев» [8]. На фоне военных действий в Галиции, интересно понаблюдать и за личностью Великого князя, его привычками и увлечениями. Графиня Л.Н. Воронцова-Дашкова описывала сцены и эпизоды из фронтовой жизни Великого князя: «В его характере было много прирожденного умения очаровывать людей. Но в отличие от некоторых других членов династии, в Михаиле Александровиче, прежде всего, резко бросались в глаза его простота и какая-то особая скромность. Всего, что было связано с пышностью, парадностью, этикетом, Великий князь избегал. Он был всегда ровен, спокоен, уравновешен. Любил искусство, музыку (которую даже сам немного сочинял), спорт, животных, цветы, был блестящим наездником и прекрасно правил автомобилем, занимался гимнастикой на приборах и физическим трудом» [9]. Интересный факт: Его Высочество обладал феноменальной физической силой пальцев, а колоду карт мог разорвать на четыре части пополам и каждую половину еще надвое. Считалось, что эта сила наследственная и Великий князь пошел ей в Императора Александра III, который мог сплющивать в трубку серебряные тарелки, разрывать медные пятаки. Участие в тяжелых боях родного брата русского Государя привлекало и иностранных корреспондентов. Например, в феврале 1915 года в штабе дивизии при Великом князе состоял английский капитан Симпсон, делавший фронтовые фотографии, а так же корреспондент лондонского новостного журнала Сепинг Райт, делавший зарисовки бытовой и военной жизни. В это же время 12-ая и Кавказская Туземная дивизии были переброшены в предгорья Карпат, где взяли несколько населенных пунктов, а корпус Хана Нахичеванского был атакован тремя австрийскими дивизиями, но русские войска отразили наступление и оттеснили противника. «Туземная дивизия первой вошла в город Станиславов. Великий князь Михаил Александрович, постоянно находившийся на линии огня, был представлен ханом к ордену Святого Георгия» [10]. Тогда в Галиции сражались войска под командованием храбрых генералов Каледина, Лечицкого, Маннергейма, Брусилова, Келлера, Деникина, но даже на этом фоне горцы-добровольцы вселяли ужас в ряды противника. Неустрашимая отвага, наслаждение лихими кавалерийскими атаками и рукопашными боями – этим запомнились воины Дикой дивизии. Стоит отметить, что у всадников было одно правило: не бросать раненых и убитых на поле битвы. «Вид несущейся в атаку конницы поднимал дух не только в частях пехоты, но и раненые поднимались и готовы были с конницей бежать на противника» [11].
 

В дневниковых записях Великого князя Михаила Александровича в это время имеется ряд описаний военных столкновений с противником, читая которые чувствуется атмосфера напряженных кровопролитных боев.
 
Несмотря на отчаянную храбрость русских войск, бесстрашие и ряд крупных успехов, начавшийся в 1915 году «снарядный голод» и недостаток ружейных патронов  привели к великому отступлению. Девятого июня 1915 года был оставлен Львов, далее наши войска отступили за Днестр, оставили врагу Польшу и Галицию. Этот период ознаменован большими потерями Русской армии, а Дикую дивизию под командованием Великого князя перебрасывали в разные участки фронта, пытаясь выправить положение и даже можно сказать, порой затыкая провалы, куда со всеми силами рвался неприятель. Генерал Петр Николаевич Краснов позднее в эмиграции вспоминал то время: «Ясною майскою ночью кавказцы отходили от Прута. Отступательный марш является одной из самых тяжелых операций. Психика бойца подавлена, ему все кажется потерянным, а для самолюбивых горцев это было особенно тяжело. Дни сменялись ночами, и все было одно и то же. Днем дрались, ночью шли медленно, понуро, неохотно отдавая завоеванную землю» [12]. Начиналась позиционная война, от фронта до фронта войска буквально зарывались в окопы, готовили оборонительные сооружения. Но даже на этом фоне горцы Дикой дивизии провели несколько запоминающихся рейдов, что отразилось в воспоминаниях генерала Маннергейма: «Атаки, во время которых было взято несколько тысяч пленных и ценное вооружение, имели, кроме этого, еще один положительный момент: неприятель уже не помышлял о продвижении вперед» [13]. Успехи дивизии под командованием Великого князя не остались в стороне и от периодической печати того времени, которая подробно освещала всю войну, победы и поражения русского оружия. «Горцы, высоко ценящие личную отвагу, с каким-то беззаветным, чисто мусульманским фанатизмом боготворят своего вождя. И когда перед сотнями появляется Великий князь, смуглые, горбоносые лица как-то просветляются вдруг под косматыми, ужас наводящими на врага, папахами» [14]. Сохранились воспоминания соратников Михаила Александровича и упоминания в прессе того времени о том, что его любовно называли «наш Михайло». Множество восторженных писем уходило в далекие горские аулы, в которых воины дивизии писали, что им выпало великое счастье сражаться под командованием родного брата Государя. «Слава и благословение Аллаха великому джигиту», - говорили уже поседевшие абреки. И это было, безусловно, высокой похвалой. Данные сведения еще и интересны в контексте надежд императора Вильгельма II «поднять» против России мусульманское население Кавказа. И то, что во многом получилось у немцев в годы Второй мировой войны, никак не могло произойти в годы Второй Отечественной, когда горцы единым фронтом выступали за Россию и своего Государя. Столь обожаемый своими подчиненными Великий князь тоже от всей души любил Отчизну и все что с ней связано. Почти как все представители династии, Михаил Александрович был очень религиозным человеком – даже в действующей армии он не пропускал обеденных служб. Гостивший в дивизии известный тогда корреспондент Николай Николаевич Брешко-Брешковский, чью мать Керенский называл «бабушкой русской революции», уже в эмиграции написал роман о Дикой дивизии, причем подвергся критике со стороны демократов и социалистов за светлый образ Великого князя. Журналист на страницах своего произведения сказал весьма примечательную фразу: «Такой кавалерийской дивизии никогда еще не было и никогда, вероятно, не будет» [15]. «Стихийной, бешеной лавиной кидаются они, артистически работая острым, как бритва, кинжалом против штыков и прикладов… и об этих атаках рассказывают чудеса. Австрийцы давно прозвали кавказских орлов «дьяволами в мохнатых шапках», – писал Брешко-Брешковский. Там же встречается весьма любопытное утверждение, что если бы личный конвой Государя Николая II в феврале 1917 года состоял из кавказцев, как во времена Императора Александра II, то отречения от престола они бы не допустили.

 
Уже в августе 1915 года Государь Николай II взял на себя тяжелое бремя Верховного Главнокомандующего Русской Армией и Флотом. Этот акт вдохновил войска, фронт вскоре стабилизировался, во много раз улучшилось снабжение различными видами вооружений. Царь активно ездил по стране, постоянно бывал на фронте и вскоре один из смотров пришелся на Кавказскую туземную конную дивизию, где Государь поблагодарил горцев Кавказа за службу, а те на непонятном языке восторженно отвечали на царскую милость. В начале 1916 года Михаил Александрович покинул Дикую дивизию, получив пост командира Второго кавалерийского корпуса. В своем обращении к воинам Великий князь сказал: «Господа офицеры и всадники, я с грустью прощаюсь сегодня с вами, но всегда буду помнить то время, когда я командовал Кавказской Туземной Конной дивизией и вашу беззаветную службу Родине и Царю. Георгиевским крестом и оружием, которым я был удостоен, я всецело обязан вашей доблестной работе. Господа офицеры, сердечно благодарю вас за честно исполненный долг, а вам, мои храбрые всадники, спасибо за вашу отличную боевую службу» [16]. С этого момента боевые пути Михаила Александровича и Дикой дивизии разошлись навсегда. На фронте как всей Российской армии, так и горцам сопутствовали успехи, а Великому князю 2 июля 1916 года было присвоено очередное звание генерал-лейтенанта. Вскоре брат Государя стал Генерал-адъютантом с зачислением в Свиту Императора. Это звание присваивалось лично Николаем II только генерал-лейтенантам и полным генералам за особые заслуги. Осенью 1916 года у Михаила Александровича вновь появились признаки обострения язвы желудка, но он оставался в строю, иногда обращаясь к врачам за помощью и консультациями. Незадолго до злополучной Февральской революции Великий князь получил должность генерала-инспектора кавалерии, а Дикая дивизия в то время находилась на своем боевом посту на позициях Западного фронта и наравне с другими сынами Великой России защищала общую Родину от внешнего врага. Отречение Государя Николая II и Великого князя Михаила Александровича потрясло всех, в том числе горцев. Корнет Кабардинского полка Алексей Арсеньев о тех днях напишет: «Того «энтузиазма», с которым все население, по утверждению творцов революции, «встретило ее», не было; была общая растерянность. Всюду развевались красные флаги, пестрели красные банты. В Дикой Дивизии их не надели – кроме обозников и матросов-пулеметчиков…». Несмотря на утрату боеспособности многими воинскими формированиями, Кавказская туземная конная дивизия находилась в боевом состоянии и полной готовности вести военные действия. В июне 1917 года генерал Корнилов проводил смотр горцам и обратился со следующей речью: «Орлы Кавказа! Я не ожидал, но счастлив, видеть вас в таком изумительном порядке. В вас сохранился еще тот дух, который начинают терять наши войска. Когда вернетесь к себе на Кавказ, передайте от меня поклон и большое спасибо вашим отцам, что сумели воспитать и вдохнуть в вас ту внутреннюю дисциплину, что предохраняет вас от развала. Сейчас я зову вас на ратный подвиг и убежден, что славная история вашей дивизии обогатится еще многими страницами. Еще раз спасибо вам, славные горцы, за службу!». Приказом ставшего Верховным главнокомандующим генерала от инфантерии Лавра Корнилова 21 августа 1917 года дивизия была переформирована в Кавказский Туземный конный корпус. В те окаянные дни на фоне развала действующей армии и дезертирства, кавказские полки обеспечивали порядок среди отступающих войск, а всадники-горцы вместе с сохранившими боеспособность частями вступали в периодические бои с немцами и австрийцами. Двадцать шестого сентября 1917 года газета «Терский вестник» передала сообщение Военного министра, по которому Дикая дивизия получила приказ возвращаться на Кавказ в родные края. Так закончился боевой путь горских добровольческих формирований в Российской Императорской армии. В наше время это пример не только храбрости, но и воинского братства, межнационального согласия, когда русские и представители других народов Кавказа вместе отважно защищали свою Родину. Великий князь был арестован 7 марта 1918 года в Петрограде и выслан в Пермь. Вскоре все его имущество было национализировано в пользу советской власти, а сам Михаил Александрович был расстрелян большевиками в ночь с 12 на 13 июня 1918 года. Волею судьбы и злого рока ему не дано было войти в число триумфаторов Первой мировой войны и закончить свой боевой путь с верными полками в Берлине.

 [1] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2125. Л. 14.
 [2] Переписка Вильгельма II с Николаем II. 1894-1914 гг. М. – Пг., 1923. С. 37.
 [3] Бигаев Н.А. Последний наместник Кавказа (в свете личных воспоминаний) (1902-1917). Исмаил-Заде Д.И. Граф И.И. Воронцов-Дашков. Наместник Кавказский. М. 2005. С. 426-427.
 [4]  Лодыженский Ю.И. От Красного Креста к борьбе с Коминтерном. М., 2013. С. 81-83.
 [5] Дневники императрицы Марии Федоровны (1914-1920, 1923 годы). М. 2005. С. 73
 [6] Переписка Николая и Александры. М., 2013. С. 106.
 [7] «Летопись войны 1914- 1915 гг.» 28 марта 1915 г. № 32. С. 64
 [8]  ГА РФ. Ф. 622. Оп. 1. Д. 20. Л. 7-9.
 [9]  ГА РФ. Ф. 6501. Оп. 1. Д. 203. Л. 20.
 [10]  Нагдалиев Ф.Ф. Ханы Нахичеванские в Российской Империи. М., 2006. С. 274-275.
 [11] Гордеев А.А. История казаков. Великая война 1914-1918 гг. М., 1993. С. 71
 [12] Краснов П.Н. Воспоминания о Русской Императорской армии. М., 2006. С. 475
 [13] Маннергейм К.Г. Воспоминания. Мн., 2004. С. 54.
 [14] ГА РФ. Ф. 668. Оп. 1. Д. 108. Л. 1-3.
 [15] Брешко-Брешковский Н.Н. Дикая дивизия. Екатеринбург, 1994. С. 12.
 [16] Дневники и переписка великого князя Михаила Александровича: 1915-1918. М., 2012. С. 242

В.А.

https://www.belrussia.ru/page-id-7210.html