ПРИОБРЕСТИ КНИГУ В НАШЕЙ ЛАВКЕ

https://vk.com/market-128219689?screen=group

У какого-то, помнится, английского писателя есть забавный рассказ о «Фабрике Водотолчения».

Один богатый шутник, желая доказать неизмеримость человеческой глупости, побился об заклад со своими друзьями, что он сумеет устроить завод для толчения воды в ступе и заставить людей поверить в разумность этого дела.

Сказано — сделано!

Он начал с того, что пригласил на службу нескольких инженеров и техников и изложил им в общих чертах сложный замысел обширного завода, предназначенного для этой цели.

Сперва они раскрыли на него в изумлении глаза, думая, что он не в своем уме, но он сумел так ловко отвлечь их внимание от нелепости самой цели предприятия и занять их подробностями его устройства, что они перестали думать об основном и с увлечением занялись разработкой все сложной организации будущего завода. А кому и приходила порой мысль, к чему все это, те порешили про себя, что основатель — оригинал, как все новаторы, и что у него есть, должно быть, «своя идея».

Работа закипела. Делали планы, чертежи, строили здания для завода и для рабочих, заказывали машины. На обширном участке вырос целый городок. Тут и артезианские колодцы для добывания воды, тут и сложные механизмы для ее подъема в целую систему перегонных кубов, откуда она, наконец, попадала в огромный резервуар под крышею главного корпуса и далее текла в ряд литых железобетонных чанов-ступ, где паровые песты-поршни, приводимые в движение особым сложным устройством, основательно толкли ее, причем вода переходила из одной ступы в другую.

В результате длинным рядом коленчатых напорных труб вода выводилась в реку.

Уже ряд дней фабрика была на полном ходу, когда устроитель предъявил своим приятелям, с которыми держал пари. На вид все было, как у людей. Машины гудели, вертелись колеса, плавно ходили передаточные ремни, струилась вода по трубам, летели брызги из ступ, копошились рабочие, деловито похаживали десятники и пробегали озабоченные инженеры. Каждый делал свое дело с самым серьезным и убежденным видом.

Фабрика водотолчения работала во всю!

Изумленные приятели развели руками и заплатили проигранные пари. Человеческое легковерие оказалось действительно неизмеримым.

Фабрику закрыли. Рабочие разошлись, негодующие. Только теперь они увидели, что вся затея — глупость.

Такая же примерно история развернулась теперь в России, причем роль 2Фабрики Водотолчения» играет там знаменитый НЭП, новая экономическая политика красной власти.

Только в русской жизни эта выдумка, как и все выдумки за время большевицкого господства, оказалась не фарсом для всенародного увеселения и даже не комедией, а самой настоящей трагедией, бьющей все по той же многострадательной спине русского народа.

Первоначальные годы чисто-коммунистического опыта испугали самих «профессоров коммунизма», сидящих в совнаркоме, так как стало ясно и их мозгам, что, если посадить все население на казенный паек и вытравить всякий личный интерес, то в результате могут подохнуть с голоду и сами «верхи».

И вот тогда, не оставляя мечты о коммунистическом строе, они ввели НЭП, т.е. полусвободную торговлю, рядом с которой пытаются ввести и полусвободную мелкую промышленность.

В этой уродливой насмешке над свободной торговлей работают рядом и сорвавшийся с коммунистической цепи оголодавший частный почин, и отдельные казенные ведомства и учреждения, действующие, как частные лица, на свой вкус и для своих выгод, без всякого общего плана.

Выросли магазины, появилось множество предприятий и компаний, возникла биржа, что-то куда-то везут, чем-то торгуют, заключают огромные сделки, наживают горы советских бумажек.

С виду как будто подобие оживления экономической жизни! А загляни за кулисы, по ту сторону ярко расписанного, как пестрая декорация, фасада с надписью «НЭП», и увидишь пустые, либо умирающие фабрики, потухшие домны, умирающий с голоду народ, колбасу из человечины и глядящее из глаз каждого отчаяние и безысходность.

В чем же причина?

Она — в том же, что и на «Фабрике Водотолчения», т.е. в том, что вся огромная машина НЭПА чем-то торгует, но НИЧЕГО не производит, т.е. толчет воду в ступе.

Всякая здоровая экономическая политика основана на том, что страна нечто производит, продукт производства продает и на вырученные деньги покупает все, что ей нужно.

Механизм, который проводит всю эту операцию перепродажи и обратного распределения есть свободная торговля. При этом аппарат свободной торговли может правильно и с пользой для народа работать только в атмосфере строгой законности и полного охранения права собственности, ибо только тогда частный интерес, с одной стороны спокойный за свои неотъемлемые права, а с другой сдерживаемый законом от злоупотреблений, может работать без сбоев, плавно и ровно, на пользу всей страны.

Ни одного из этих основных условий здоровой экономической политики не заложено в фундаменте НЭПА, который, во истину, является зданием, построенным на песке.

Прежде всего у красной России нет производства.

Как известно, у коммунистической власти мертвая рука, от которой умирает и сохнет все, к чему она прикасается. Красная грабительская политика приучила крестьянина сеять ровно столько, сколько ему нужно с семьей, без запаса, который все равно отберут, и потому первый же неурожай режет крестьян совершенно, заставляя их с голоду есть друг друга. Результат тот, что у России, до войны кормившей всю Европу, исчез главный продукт ее производства — хлеб.

Фабрично-заводская промышленность в руках красной власти тоже не производит ничего. Большинство фабрик и заводов или не действует или почти не действует, а рабочие либо разбежались кто куда, либо работают на полуразоренных предприятиях лениво и из-под палки, прикрепленные к фабрикам, как рабы, и сознавая, что в условиях общей разрухи все равно их работа безцельна. Не помогает делу и разрешенная теперь мелкая промышленность, которая ведется наскоро, хищническим путем, через пень в колоду, в расчете сорвать и бросить, так как в диких условиях теперешней русской жизни никакой разумный человек не станет обзаводиться, делать затраты и устраивать что-либо серьезно и на долгий срок.

Довольно заметить, что на всю Россию осталось, стыдно сказать, только 14 непогасших доменных печей из огромного числа существовавших раньше.

Коротко говоря, все теперешнее русское производство едва достигает, в общем составе, двух-трех процентов производства довоенного времени. По сравнению с потребностью страны это совершенный пустяк, и можно смело сказать, что Россия, благодаря красной власти, производит круглый нуль.

А кто ничего не производит, тому не на что и покупать, — таков железный закон жизни.

Рядом с отсутствием здорового производства стоит и отсутствие других условий, нужных для правильного хода экономической жизни.

Торговля в целом необходима и полезная для всей страны, но в основе ее лежит частный интерес. Для того, чтобы он правильно работал, ему нужно твердое и безоговорочное признание частной собственности и твердый закон, который оберегал бы частные права и в то же время указывал им во имя государственной пользы, определенные наперед ясные пределы.

Каждый должен точно знать, что ему принадлежит и что нет, что ему можно и что нельзя. И каждый должен знать, что есть на свете законный и независимый суд, куда в случае надобности он может обратиться для защиты своих прав. Наконец, для торговли нужен широкий, доступный и правильно организованный кредит, который для нее то же, что поливка для огорода.

Всего этого было бы напрасно искать в красной России.

Каждое прочное признание права собственности может быть в стране, управляемой коммунистами, которые, даже вынужденные к временному полупризнанию собственности желанием получить передышку, только и живут надеждой опрокинуть право собственности во всем мире?

Какой твердый закон может быть у захватной разбойничьей власти, выросшей из беззакония и глядящей на страну, отчасти как на поле для коммунистических опытов, отчасти как на временную крепость для подготовки мировой революции, причем население крепости должно пока что кормить коммунистическую партию, отнюдь не желающую мозолить руки работой? Красная власть может издавать тысячи декретов, но все это — только прокламации на заборах, а не закон.

Какой независимый, безпристрастный и для всех равный суд может быть там, где власть объявляет равенство «буржуазной выдумкой» и открыто называет независимый суд глупостью, говоря, что суд должен быть пристрастным и партийным?

Какой, наконец, доступный и разумный кредит может быть в стране, чьему правительству ни одна собака не верит и где никто не спокоен за свою собственную жизнь ни на один день?

Подводим итог: В КРАСНОЙ РОССИИ НЕТ ПРОЧНОГО ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ, НЕТ ЗАКОНА, НЕТ СУДА И НЕТ КРЕДИТА, то есть нет ровно ничего, что нужно для здоровой торговли и для здоровой промышленности.

Что же при этих условиях представляет собой НЭП и что из него выйдет?

В тяжелом мраке огромной общей тюрьмы, какую представляет собой теперешняя Россия, как будто засветилась какая-то отдушина, откуда тянет чем-то похожим на жизнь, и в эту отдушину бросились все, кто только мог.

Тут и бывшие купцы, тут и новые люди, которых борьба за жизнь научила торговать не хуже заправских коммерсантов.

Торгуют ввезенными контрабандою товарами, торгуют валютой, торгуют остатками старых товаров, до сих пор уцелевшими где-то в подпольях от зоркого большевицкого глаза, торгуют ничтожным количеством новых изделий, которые еще производит страна, торгуют съестными припасами, торгуют предметами обихода, торгуют старыми вещами, торгуют всем.

Но злой рок по-прежнему тяготеет над всем этим. Советская валюта, валюта правительства, которому никто не верит, судорожными прыжками с недолгими остановками катится и катится вниз и загоняет торговлю в трагический тупик. С одной стороны, приходится подымать цены, с другой стороны обнищавшее население не в силах их платить. И получается так, что, хотя общее количество товаров в торговом обороте так мало, что его не хватило бы и на сотую долю народной потребности, но даже и эти товары валяются на складах, так как их некуда сбыть.

Дикая картина: один не может продать, чтобы не остаться без ничего, другой не может купить, потому что у него нет ничего, — и люди ходят без штанов рядом со складами, где гнием материал на эти штаны.

Товары широкого потребления остаются недоступными для массы, а рядом с этим все доступно для коммунистов и комиссаров, магазины завалены предметами роскоши и дорогими съестными продуктами. Один может купить себе все и его жена ходит в шелках, а тысячи не могут купить ничего, и их жены убивают и солят впрок своих собственных детей.

И все это вместе называется новой экономической политикой.

Большевики любят говорит, что таким делают НЭП спекулянты.

Спекуляция, действительно, налицо, дикая, бешеная, безудержная, повальная, не останавливающаяся ни перед чем.

Но беда в том, что не спекулянты портят большевицкий НЭП, а наоборот, большевицкий НЭП портит людей, заставляя их быть спекулянтами.

Как могли бы торговцы работать при НЭПЕ, оставаясь честными?

Честная торговля стоит на спокойной уверенности в завтрашнем дне, на охраненности прав, на обезпеченном притоке получаемых товаров и на добросовестном кредите.

Там, где этого нет, там только и может быть спекуляция.

Там, где над головою торговца висит, как теперь в России, постоянная угроза, что большевики передумают, переменят курс и снова начнут обирать и ставить к стенке, там только и может быть лихорадочное желание скорее набить себе карман, как попало, чтобы после удрать в сторонку, а если удастся, и заграницу.

НАБИТЬ КАРМАН И УДРАТЬ!

Вот заповедь, которой держится НЭП, и пока есть большевики, иначе быть не может.

На этой заповеди, конечно, не расцвести никакой торговле и никакой промышленности. Так торговать можно только поневоле, только с горя. Другой же, честной заповеди нет места, пока торговец вынужден работать в растленной коммунистической атмосфере, продираясь через густой репейник красного взяточничества и ежесекундно рискуя то карманом, то головой.

Над таким положением вещей следует серьезно задуматься всем тем русским торговым и промышленным людям, ныне работающим в условиях НЭПА, которые являются спекулянтами не по призванию, а по неволе.

Они должны понять, что, даже и кроме русского чувства и ненависти к разрушителям родины, простой трезвый коммерческий расчет заставляет их всеми силами добиваться низвержения большевицкой власти.

Все советские миллионы и миллиарды, которые они наживают — сенная труха! Их можно наворотить кучу, повернуть любою ценой в иностранную валюту и удрать, пока ноги целы, если по дороге не повесят. Но длительно работать на этой трухе нельзя, — во-первых, потому, что за эту труху в итоге иностранцы перестанут давать даже и медный грош, а во-вторых потому, что в один прекрасный день господа-коммунисты решат, что новые «буржуи» достаточно обросли и начнут потрошить их с начала. Ведь все красные газеты полны нескрываемых угроз это сделать.

Поймите это, русские торговые люди, и всеми способами, всеми средствами старайтесь вызвать крушение красной власти, не жалея средств для содействия всем силам, работающим на Руси во имя переворота!

Длительное существование красной власти — ваша гибель. Ее скорое падение — ваше спасение.

Для торговли нужны твердая собственность, порядок и закон.

Собственность, порядок и закон принесет с собой только русское национальное правительство.

И вместе с этим оно принесет вам давно позабытую на Руси возможность честно и без спекуляции работать на благо родины, работать со спокойным сознанием, что никто не отнимет у вас плоды ваших трудов и что вам нечего будет их стыдиться, так как ваш личный интерес будет идти не вразрез, но в ногу с интересом всей страны.

Тогда исчезнет и постыдная заповедь красного коммерсанта: «набить карман и удрать», потому что тогда нажитое вами добро не перельется в иностранную валюту, не затаится в кубышке под полом и не убежит из России опрометью, но останется в ней и будет вами самими вложено плодотворным вкладом в новые русские предприятия, увеличивая капитал всенародного благосостояния.

Только в большевицких руках наша родина нища и убога. В русских руках она полна незатронутых богатств и вся сплошь есть непочатый край для работы.

Если падут с нее оковы проклятой, мертвящей и чуждой нам власти, то работы, горячей, разумной и выгодной хватит на всех.

Всем тогда найдется место, — и прежним торгово-промышленным людям, и людям нового опыта, выкованным тяжелой борьбою за жизнь в эти страшные годы.

Новой, будущей России будет некогда ворошить старые дела, шарить по карманам и разыскивать, кто, сколько и как нажил при красном НЭПЕ.

Но дав всем порядок и здоровые условия для нормальной и выгодной работы, она будет в праве требовать, чтобы торговля и промышленность были вперед тем, чем они должны быть, а не спекуляцией.

В новой, свободной, русской России будет незачем быть спекулянтами.

Из-за отсутствия России на рынке весь мир полон товарами, не имеющими сбыта, и капиталами, не находящими применения. Что значит отсутствие России, можно видеть из того, что порою на Западе колеблются, не дать ли денег и товаров в крупном масштабе даже большевикам, и только всякий раз, поглядев на них ближе, отшатываются от них с ужасом и омерзением.

Можете судить, какою щедрою волной польются в Россию товары и кредиты, когда большевиков не будет и в России воцарится, как везде в мире, порядок и закон.

Эта золотая волна пойдет через вас и, дав прочное благосостояние родине, даст прочное благосостояние и вам.

Тогда вы не будете с презрением к себе зарабатывать сенную труху советских миллионов среди умирающих с голода, но будете со спокойной совестью зарабатывать полноценные русские рубли, глядя на сытый и довольный народ.

Подумайте и взвесьте, что лучше:

Быть ли спекулянтами с горя при коммунистическом НЭПЕ? Или быть честными людьми в новой, свободной России?

И, взвесив, действуйте соответственно.

Пока же помните о каждом лишнем часе красной власти с ее Нэпом, что, если Нэп похож на «Фабрику Водотолчения», то лишь тем, что он толчет в ступе.

Но то, что он толчет — не вода, а кровь гибнущего русского народа.

Если погибнет народ, то погибнете и вы.

Работайте же для его спасения.