ПРИОБРЕСТИ КНИГУ В НАШЕЙ ЛАВКЕ

https://vk.com/market-128219689?screen=group

Каждая страна, каждая нация живет в веках.
Когда мы говорим: «Франция», или «Англия», или «Германия», или «Россия», то мы понимаем под этим не только всех французов, англичан, немцев или русских, которые в настоящую минуту живут на свете, спят, едят, ссорятся и работают, но и нечто гораздо большее.
Отдельные люди живут тридцать, сорок, пятьдесят лет, народы живут тысячелетия. Каждый из нас умирает в свой срок и, как отдельный человек, уносит с собою в могилу свои подвиги, свои грехи, свои страсти и свои ошибки, но поколение, уступая свое место другому, передает ему в наследство и те ценности, какие оно сумело сковать, и тяжесть тех ошибок, которые оно сумело совершить и которые поправлять придется потомкам.
Как люди, мы отвечаем только за себя. Как граждане, мы отвечаем за настоящую и будущую судьбу нашей родины.
Но если каждый из нас носит в душе до гробовой доски все, что он пережил и чему научился за всю свою жизнь, и отличие зрелого человека от безсмысленного младенца именно в том, что зрелый человек умудрен опытом целой жизни, то так же и народ, и нация не может отказаться от своего прошлого.
Весь опыт безчисленных поколений, все их радости и страдания, все их заблуждения и духовные приобретения, все их поражения и победы — все это входит богатством великих уроков в историческую сокровищницу культуры каждого народа, из которой народ черпает свои силы для дальнейшего развития.
Славные и горькие воспоминания прошлого дают нам материал для строительства будущего.
Миллионами нитей наше настоящее сплетено с прошедшим, из которого оно растет, и это прошлое, каким бы далеким оно ни казалось, всегда незримо присутствует среди нас.
Если для каждого из нас безчестно отказываться от своих матери и отца, — то для целого народа отказаться от своего прошлого было бы не только безчестно, но и безумно. У отдельных людей еще может случиться, что сын и отец игрою судьбы враждебны друг другу и расходятся навсегда, не оглянувшись, но в многовековой жизни целой нации не бывает таких случайностей… Там все вытекает одно из другого, и целый народ не может объявить себя враждебным своей истории и отречься от нее.
Между тем каждая нация растет. Вместе с этим естественным ростом развиваются и преображаются формы ее политической, общественной и социальной жизни, и это нисколько не означает отказ от прошлого, так как жизнь не знает навеки застывших форм.
Но камни прошлого в новых сочетаниях ложатся в своды будущего и духовная жизнь нации питается сокровищами, скопленными всею ее историей, дополняя и развивая их.
Эти сокровища нельзя отвергнуть, так как их нечем заменить. Поколения, как люди, могут быть более талантливы или менее талантливы, могут быть правы или заблуждаться. Но опыту и мыслям отдельного поколения, как им бы оно ни было одаренным, не заменить мудрости веков.
Прошлое нации — в вечном родстве с его настоящим.
Предков не выбирают. Они — таковы, каковы они есть. Могут жить на свете бродяги, не помнящие родства, но не может жить целый народ, не помнящий родства. Для нации отречься от родства с прошлым значит погибнуть.
К этой именно гибели мертвая рука красной власти ведет теперь Русский народ.
Кроме незримых духовных нитей, которые связывают нас с нашими предками тою самою кровью, что течет в наших жилах, у Русского народа, как и у всякого другого народа, есть несколько главных сокровищ, которые являются его очевидной связью с прошлым, как бы видимым мостом, который перекинут от прошлого к будущему.
Это — его вера, его история, его науки, его литература и его искусство.
На этих устоях и только на них покоится органический рост Русского народа, ибо во всем этом выявилась и неизгладимо запечатлелась русская душа.
Уже ряд лет, как весь культурный мир, содрогаясь, глядит на страшное зрелище.
Большевицкий топор пытается обрубить одна за другой эти духовные скрепы, дающие русскому народу национальную преемственность — обрубить, чтобы сделать из нации толпу без роду без племени, податливую глину для своих опытов.
И самое худшее то, что все эти разрушения — не случайные гневные порывы революционной бури, какие бывали в других странах, но результат сознательного и продуманного плана убить русскую нацию и навсегда похоронить ее в веках.
Красная власть, которая уже несколько лет правит Россией, служит не России, а интернационалу. Мечта ее — сделать из человечества одинаковую серую массу, а из всего мира единую коммунистическую казарму. Для нее ненавистно самое имя нации и потому ненавистно вес, что делает из России особое, своеобразное, непохожее на других духовное целое.
Русское имя, русское сознание и русский дух хотели бы коммунисты истребить навсегда, и потому они с такою силою стараются вытравить все, на чем это держится.
Православная церковь, озарявшая столько веков жизнь нашего народа, есть вернейшее хранилище и оплот русской души, и мы видим, с какою неслыханною злобою коммунисты стараются уничтожить ее. Они боролись сперва прямым и откровенным насилием, убивали священников, оскверняли алтари и превращали храмы в танцульки. Вера народа оставалась крепкой, как алмаз. Тогда они пошли на хитрость и теперь стараются развалить православную веру, подменив неугодную им истинную Церковь послушною им самозванною церковью. Для этого они заточают патриарха и законных иерархов и ставят на их место преданных красных попов и сфабрикованных ими женатых лже-епископов, готовых за подачки отречься от Христа и прославить не только коммунизм, но хоть самого Сатану.
Другой оплот народного духа — славная история русской державы. Как ни слабо было просвещение у нас в России, но все-таки каждый мальчик узнавал со школьной скамьи великие имена русского прошлого, имена людей, полагавших свою душу за создание русской мощи.
Князь Владимир, просветивший нашу землю светом христианской веры; Ярослав Мудрый, впервые давший ей твердый закон; Дмитрий Донской, побивший Хана Мамая на славном поле Куликовом, и смиренный печальник русской земли Преподобный Сергий Радонежский, благословивший русские рати на этот подвиг; ряд московских царей, терпеливых собирателей нашего государства; Донской казак Ермак Тимофеевич, с кучкою удальцов покоривший своим мужеством России необозримую Сибирь; патриарх Гермоген, в захваченном, как теперь, врагами России Кремле, кидавший из тюрьмы к народу свои огненные призывы спасти родину, гражданин Минин и Князь Пожарский, предводители ополчения всенародного, положившего конец страшной русской смуте; Великий Петр, своей могучей рукой прорубивший окно в Европу и вдвинувший полуазиатскую Россию на почетное место среди европейских государств; самоучка Ломоносов, заложивший основу русской науке, о котором сказал поэт: «И Архангельский мужик по своей и Божьей воле стал разумен и велик»; Екатерининские орлы, Румянцев и Суворов, громом русских побед наполнившие весь свет; старик Кутузов, в великом бою под Бородиным затмивший впервые счастливую звезду Наполеона; Александр Благословенный, продиктовавший в Париже мир освобожденным народам; лихой Атаман Платов, чьи славные полки поили коней в волнах всех великих рек Европы; Александр- Освободитель, давший свободу миллионам русских крестьян и мученической смертью запечатлевший свое служение родине; славный Скобелев, гордость русского оружия, герой Плевны и Туркестана…
И много их, этих великих имен, подобно пламенным маякам освещающих исторический путь России, по которому она из малого княжества выросла в могущественное и славное государство, осенившее своими крылами полмира.
Вспоминая об этом пути и глядя на памятники, сооруженные любовью народа героям прошлого, каждый русский приучался гордиться своей родиной и верить в ее светлое будущее.
Из славных воспоминаний вырастали в народной душе благородные чувства любви к отечеству и народной гордости — залог русской мощи.
Коммунисты понимали все это и, пользуясь революционным угаром, всегда застилающим временными туманами вершины прошлого, сделали все, чтобы вытравить самую память о былом. Они разрушают памятники старины и на их место ставят нелепые и оскорбительные для русского чувства памятники своих партийных знаменитостей, а также прославленных преступников и изменников всех времен и народов.
Им воздвигают статуи, в их честь называют города, улицы и села, стирая старые названия, близкие русскому сердцу.
Разбойник Разин, самозванец Пугаче, взбунтовавшийся раб Спартак, мрачный изобретатель коммунизма Карл Маркс, чье зловещее учение принесло с собою столько крови и разрушений, сколько не снилось Тамерлану и Батыю, и рядом с ними разные безчисленные «товарищи» фанатики коммунизма, вроде Либкнехта и Розы Люксембург, или случайные советские выскочки, всякие Урицкие и Володарские, неведомые бандиты, знаменитые лишь искусством ставить русских к стенке.
Даже гнуснейшего предателя мира Иуду Искариота, продавшего Христа за тридцать сребренников, не забыли коммунисты своим вниманием, воздвигнув ему памятник.
И вся эта международная гниль пятнает своими черными именами оплеванное лицо Русской земли.
Но коммунисты знают, что не легко стереть из народной памяти славные образы прошлого, и они идут на самый мерзейший из грехов.
Не в силах уничтожить историю, они крадут ее у русского народа, они подменяют ее своею и, меря неподвластное им прошлое грубым аршином своей классовой ненависти, они чернят его великие имена, закидывая их грязью, чтобы принизить их и представить их народу в фальшивом и неверном свете.
Эту сфабрикованную ими историю, где поругано все яркое и светлое, все дорогое русскому сердцу, они вбивают в русские головы, чтобы сперва внушить им отвращение к родине, а после выбить из них постепенно самое понятие родины и заставить, не помня о прошлом, покорно и безропотно глядеть только вперед, в мрачную петлю коммунизма.
Даже в русской науке коммунисты видят врага только потому, что она русская, и в каждом камне ее величавого здания запечатлелась духовная мощь русского народа. Они знают, что подлинная наука, будучи свободной, не может отречься от самой себя в угоду насилию случайной сласти и потому, какие бы политические вихри не бушевали над ней, в ней сквозит всегда и неизменно взлелеянная веками энергия русской национальной мысли.
Отсюда скрежет скрытой ярости, с которым большевики смотрят на нее. Обвиняя в «буржуазности» всю русскую науку, они пытаются переделать ее в «пролетарскую», поднося под видом науки все ту же красную пропаганду и зачислив в число запрещенных целый ряд наук, связанных с идеями права, так как они сами порождены и дышат безправием.
Но даже придавленная, даже изуродованная русская наука все-таки не мила им.
В глазах ее истинных носителей, даже вынужденных согнуться и молчать, большевики читают скрытое презрение и осуждение.
Русская наука в самом своем безмолвии является их обвинителем, и для них потому она есть и останется всегда упорно «контрреволюционной».
И вот, ненавидимые пасынки на красных задворках, представители истинной русской науки, несмотря на все рекламные фарисейские выкрики большевиков о покровительстве просвещению, брошены на произвол судьбы, голодают в нетопленных каморках, лишенные книг и научных пособий, и кое-как живы, в своей горестной отчужденности, только той помощью иностранных ученых организаций, которую сумела привлечь к ним своими горячими призывами русская эмиграция заграницей.
Так большевики берут измором русскую науку, стараясь выветрить из нее всякий след русского духа и сделать ее прикладной, апатичной, безыдейной и тусклой.
Таково же в их последовательной борьбе против вековых русских начал и их отношение к русской литературе и к русскому искусству.
Сами без роду без племени, они ненавидят всякую преемственность, всякую духовную связь с прошлым, в чем бы она ни проявлялась. Они, конечно, безсильны вычеркнуть из сознания русских культурных людей великие имена Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Достоевского, Тургенева и Толстого, как безсильны сделать небывшими знакомые всему миру картины великих русских мастеров кисти, но они делают все, чтобы прервать здоровый ток преемственной русской творческой мысли.
Советская власть, сама не имеющая предков, нашла себе под стать и искусство, рожденное под забором от неизвестных родителей — футуризм.
Футуристы-художники, футуристы-стихотворцы, футуристы-писатели стали официальными и признанными красной властью представителями искусства советской России.
Их лозунги, провозглашающие старым ненужным хламом всю тысячелетнюю культуру человечества и объявляющие, что американский башмак выше Венеры Милосской, пришлись как нельзя больше по вкусу звериной и грубой душе большевицкого режима.
Для последователей учения Карла Маркса, утверждающего, что нравственность, вера. Право и искусство есть только «надстройки над экономикой» и растут по прямой линии из желудка, футуризм, плюющий на все высокие достижения человеческого духа и пишущий похабщину на заборах, есть, действительно, самое родственное и самое понятное течение.
И вот литература и искусство последних лет, в то время, как всякое независимое творчество принижено и забито, затоплены сплошным потоком футуристической бездари.
Большинство лучших представителей русской литературы и русского искусства покинули Россию, оставшиеся оттерты на задний план и их почти не слышно.
Но постыдные имена Маяковских, Мариенгофов, Есениных, Шершеневичей и Кусиковых лезут в глаза отовсюду и кричат о себе своими непристойными стихами, а смехотворная мазня футуристических плакатов и картин оскорбляет глаз на каждом шагу.
Большевики уничтожили бы с восторгом все великие произведения русского искусства, они сожгли бы книгохранилища и истребили бы полотна великих русских художников, от Брюллова и Боровиковского до Серова, Левитана и Репина, как истребили бы вообще все, что было до них и что отмечено печатью национального таланта.
Но им нужны деньги, и теперь, когда все запасы великой прежней России прожиты и пропиты, у них родилась мысль продать заграницу все художественные сокровища России и, пока Кремлевское правительство разрабатывает соответственный план их «реализации», первые партии художественных ценностей, с помощью юркого Внешторга, уже плывут тайком за границу и, обогащая попутно разных темных маклеров и комиссионеров, навсегда утекают из России в иностранные руки, куда уже успели утечь ненадолго насытившие большевицкую жадность похищенные у народа церковные ценности.
Большевики могут торжествовать: одним ударом они достигают двух целей — достать денег и отсечь еще часть национальной души.
Так, систематически и шаг за шагом, то в одной области жизни, то в другой, работают они, чтобы истребить и подорвать все, на чем почиет тысячелетний гений русского народа.
Они повалили навзничь еще недавно могучее государство и теперь хотят убить последнее, что осталось у русского народа — его русскую душу.
Русскую веру, русскую историю, русскую науку, русскую литературу и русское искусство они поклялись подменить и уничтожить только потому, что они русские — чтобы камнями завалить все живые источники русской души.
Большевизм пройдет, его гибель написана на звездах, и он неуклонно движется к гибели, так как не может без конца существовать среди цивилизованных стран управляемое разбойничьей шайкой государство.
Но мы, русские граждане, мы, современное поколение, не отвечаем ли мы перед историей и совестью за каждый лишний час большевизма у власти?
И не должны ли мы, все кругом виновные в том, что он пришел, сделать все, чтобы ускорить его падение?
Он падет и сам, как гнилое дерево, но если мы будем покорно ждать, пока он падет, ЧТО мы получим от него в наследство и КАКОЮ мы передадим Россию будущим поколениям?
Мы будем говорить нашим детям о славной и великой России, но что мы ответим им, когда они спросят: где эта Россия?
Мы станем рассказывать им о героях прошлого.
«Но где же памятники, которые воздвигла им любовь народная?» — спросят нас наши дети.
И мы ответим: «Они разрушены».
Мы будем говорить им о великих мастерах русского искусства, но они спросят нас:
«Где их картины и статуи?»
И мы ответим: «Они проданы».
Мы поведем их в церковь, чтобы молиться, но они спросят нас:
«Где же сияющие венцы икон и святые чаши, дары народной любви?»
И мы скажем: «Они украдены».
И тогда наши дети проклянут нас горьким проклятием за то, что мы не уберегли Россию и принесли им лишь слова о России, но ничего от самой России.
И нам нечего будет им показать, и нам не на чем будет их учить.
Вот почему мы не смеем, мы не можем ждать, пока большевики рухнут сами, иначе они оставят нам, как в дикой мечте анархиста Саввы из драмы Леонида Андреева, — вместо России — только «голый грунт» и на нем «голого человека».
Хотим ли мы этого? Хотим ли мы, чтоб преступные руки сделали Россию — народом без прошлого, бродягой, не помнящей родства, страной без роду, без племени?
Если нет, надо действовать, и дорог каждый час.