ПРИОБРЕСТИ КНИГУ В НАШЕЙ ЛАВКЕ

https://vk.com/market-128219689?screen=group

I. Подвезло, было, красным

Прошло пять лет, как мы, русские эмигранты, упорно боремся с деспотической красной властью, до сих пор все еще держащей в когтях нашу родину; и в этом мы все едины, при всяких течениях политической мысли, нас разделяющих.

Сознаемся, — были в этой борьбе трудные моменты, когда тайное уныние закрадывалось в наши души. Это было два года тому назад, когда рухнул последний Крымский белый фронт и Кремлевское правительство горделиво кричало на весь мир, что оно победило «белогвардейские банды» и одно вправе говорить от имени русского народа.

Тогда впечатление во всем мире было таково, что многие Европейские правительства, особенно те, что были под сильным влиянием социалистических партий, начали колебаться и подумывать о пересмотре своих отношений к Московской власти.

Это было время, когда вся социалистическая печать Европы вопила о том, что в России настоящий рай и что там происходит несправедливо оклеветанное буржуазией благодельное социалистическое творчество.

Даже в Америке, которая с места и упорно не пожелала мараться об Кремлевских убийц, раздавались отдельные голоса, что этот вопрос надо пересмотреть и надо убедиться, не является ли, действительно, Ленинская власть властью признанной добровольно, и от сердца всем русским народом.

Англия первая соблазнилась надеждой погреть руки об русское золото и русское сырьё.

Правительство Ллойд-Джорджа заключило с большевиками известный «торговый договор», и министр английского короля цинично заявлялв Парламенте, что с грабителями, если у них есть, чем платить, торговать можно, ибо «золото не пахнет», а сам Ллойд-Джордж не стеснялся повторять перед тем же парламентом хлестаковскую басню Ленина о «русских амбарах, которые ломятся от сырья и хлеба».

Впрочем, почти все другие правительства не поверили в прочность большевистских успехов и решили, не торопиться, Да и; самое Англию действительность заставила быстро разочароваться в своих торговых надеждах, как и в своих тайных мыслях заткнуть, этим полупризнанием глотку большевистской пропаганде в Индии. 

II. Повезло, да ненадолго

Не опуская рук в борьбе, мы дожили до 1923 года, и вот теперь Кремлевское. Правительство, давно всеми понятое и разоблаченное, стоит перед очами всего мира в своей ничем не прикрытой и безстыдной наготе.

Оно добилось участия на двух-трех Европейских конференциях, но именно на нихоно, несмотря на всю неудержимую и беззастенчивую ложь своих дипломатов и рекламный вой субсидируемой ей красной печати в Европе, было окончательно уличено в том, что все национальное русское богатство растрачено, разграблено и пущено им по ветру и что у него не осталось в запасе в количестве, позволяющем говорить о международной торговле, ни золота, ни сырья.

Третий Московский Интернационал, хотя на словах все еще хвалится победить, но на деле, руководимый своим новым председателем, известным жуликом Радеком, старается только о том, чтобы набить себе карманы и подороже продаться иностранной буржуазии, внутренно разлагаясь и близясь неудержимо к своей естественной смерти. Не даром все это международное бандитское красное воронье спешно скупает на награбленные в России деньги дома и дворцы в обедневшей Германии и посылает туда целыми вагонами своих чад и домочадцев, поспешно готовясь к общему драпу.

Кремлевская власть уже более не страшна капиталистическому миру. Чтоб отвести глаза своим подневольным русским подданным, она еще для виду бормочет проклятия и угрозы «старому миру», но в то же время за кулисами, низко кланяясь, униженно обивает пороги международных банкиров и промышленников, клянча об экономической поддержке.

Троцкий-Бронштейн еще бряцает для виду оружием, а на деле знает, что красная армия скверно вооружена и еще хуже снабжена. Сифилитик Ленин уже не годен для дела и корчится в прогрессивном параличе, видя везде перед собой лики поруганных им святых и тени невинно казненных. Красные генералы из «бывших» топят русскую совесть в буйных кутежах, с тайной злобой смотря на палачей, которые приковали их угрозой, лестью и обманом к своему проклятому делу. Они чувствуют в то же время, как снизу нарастает в красной армии, как у солдат, так и у офицеров, национальный русский дух и глухая ненависть против чуждой России и сплошь не русской власти, заставляющей русские штыки пригвождать ко кресту живое тело матери-родины.

Зиновьев-Апфельбаум занят усмирением Кавказа, а раньше переправкой заграницу накраденных бриллиантов, любовными приключениями и устройством пышных обедов приезжающим иностранным аферистам.

Сибирский убийца Краснощеков-Собельзон заделался мирным банкиром и председателем Московского Промышленного Банка.

Каторжный Читинский президент Никифоров стал коммерсантом и торгует железом.

Знаменитый палач Лацис торгует солью и дебоширит, как заправский купец, на «красной» Нижегородской ярмарке.

Чекист Данишевский стоит во главе лесного треста. Московский «красный Губернатор» Каменев-Розенфельд, собрав вокруг себя пол-тысячи родственников из Гомель-Гомеля, торгует через них из-под полы краденым казенным продовольствием, и даже всероссийский палач Дзержинский занят железнодорожным хозяйством, орудуя там с такою чекистской прямолинейностью, что скоро и последние дороги станут.

Красные вожди, изогнув просительно спину перед заграничным капиталом и сами сделавшись капиталистами, сдают свои позиции одну за другой, авторитет их падает еще быстрей, чем советская валюта, и ясно, как белый день, что у них нет ни сил, ни умения справиться с надвинувшейся экономической катастрофой.

Как ни лжет уличная красная печать и каким туманным языком ни пишут те, кто хотят сказать правду в советской России, но достаточно со вниманием просмотреть многочисленные советские экономические и научные издания и оценить разнообразные факты, ими приводимые, чтобы ясно понять одно:

Комиссарское правительство в России обречено на гибель. Таков железный и неуклонный ход событий.

III. Комиссары боятся эмиграции

Советская печать вопит на всех перекрестках, что русская эмиграция безсильна, что она потеряла под собой почву, что она разложилась.

А рядом с этим какие безконечные суммы украденного у народа золота швыряются советским правительством на попытки этого разложения! Какая орда чекистов и красных шпионов, тайных и явных, гоняет по всему миру, занятая слежкой за белыми организациями! Сколько устроено заграницей «сменовеховских» центров, групп и изданий продажной печати!

Если мы, эмигранты, разложились, если мы ни на что не способны и ничем не страшны, то зачем мобилизовать всю эту дорогостоящую ватагу на борьбу с безсильным врагом и зачем усиленно заманивать в Россию ни к чему не способных людей?

Не слова, но дела Кремлевского Правительства говорят, что оно лжет, что мы чем-то ему страшны и что оно злится в своем безсилии, ломая об нас зубы.

В самом деле: денег и усилий оно истратило много, а толку получено мало.

Кого оно от нас переманило, каких лучших людей оно нас лишило?

Несколько второсортных «белой» и «Керенской» фабрикации министров, вроде афериста Скобелева, маньяка Чахотина, профессора двадцать девятого сорта Клюшникова, пропившегося и проворовавшегося профессора Гримма, да «революционного» прокурора Св. Синода Владимира Львова, которого еще в детственянька ушибла головой об печку!

Несколько второсортных литераторов и желтых журналистов, которых покупал и раньше всякий, кому нужно, вроде Кирдецова, юмориста Агнивцева, горохового шута Игоря Северянина, которого припугнули чрезвычайкой, или провокатора и деникниского дезертира Александра Дроздова. И между ними единственный талантливый писатель Алексей Толстой, при всем даровании — увы — уже давно всем известный, как человек совершенно безсовестный, с «утробной моралью», беглец от фронта, клубный наемный директор, поочередно продававшийся Бурцеву, Милюкову, Учредиловцам и парижским эсерам, пока не нашел самого выгодного покупателя в «Накануне».

Наконец, несколько второсортных военных вроде пьяницы и кокаиниста Слащева, отданного под суд и выгнанного со службы генералом Врангелем, мелкого казачьего политикана и афериста Гнплорыбова, столько раз продававшего свою душу, что он даже и сам потерял  счет, да несколько десятков бедствовавших на Балканах генералов и офицеров, не вынесших нужды и тяжелой жизни.

Вот и вся красная жатва в рядах, так сказать, «ответственной» эмиграции.

Мы не включаем сюда тысячу-другую одураченных красными зазывалами казаков и солдат, вернувшихся в Россию. Это не «сменовеховцы», а просто истомившиеся по родине люди, которые тяжко поплатились за свою доверчивость, частью попав прямо к стенке, частью в лагеря и в ссылку.

Таким образом, красный улов сколько-нибудь заметных эмигрантских душ в «сменовеховскую» вершу, как мы видим, не велик ни по количеству, ни по качеству.

IV. Эмиграция крепнет

В общем, мы можем только поблагодарить Кремлевскую власть за то, что в отношении эмиграции она играет роль сточной трубы, выкачивая от нас к себе прямо на парадный стол все эмигрантские отбросы и все эмигрантские нечистоты.

Наша эмигрантская жизнь — тяжелая, но, при всех наших спорах, в глубине своей чистая и идейная. И чем скорее отпадают от нас все случайные люди, неустойчивые или прямо безчестные и корыстные, желавшие не борьбы за русскую идею, а только жирного куска, тем мы становимся сплоченнее и сильнее.

И мы не жалеем об единицах или десятках, нанимающихся прославлять и оправдывать правительство чекистов.

Подлецык подлецам, честные к честным!

Так дело будет и яснее, и чище.

От этих, уходящих, нас меньше не станет. Все равно в эмиграции, распределившейся по всему миру, состоит до 3 миллионов русских людей. И среди них добрая половина — отборная интеллигенция с тысячами имен известных писателей, профессоров, юристов, генералов, учёных, инженеров, публицистов, журналистов, промышленников, коммерсантов, финансистов, земских деятелей, художников и артистов. Здесь же — самая стойкая часть боевого патриотического офицерства, учащейся молодежи, казаков, квалифицированных рабочих и специалистов всякого рода.

И каждый день взамен отдельных людей, уходящих от нас к красной власти, приносит нам множество прибывающих к нам из-за красной границы, чтобы усилить наш стан и в наших рядах вести борьбу против угнетателей родины.

Так постепенно собирается заграницей умственная и духовная сила русского народа, чья задача — спасти независимый и светлый русский национальный дух и приготовить для родины пути освобождения. От нас уходят малые кучки слабых и ничтожных, к нам прибавляются тысячи верующих и убежденных.

И в этом накоплении — лучшее доказательство полного безсилия Кремлевских бандитов захватить нашу неприступную крепость — «совесть России и святыню русского духа». Эта крепость орудиями своей гневной мысли неустанно грозит захватчикам и прожекторами своих пламенных призывов через проволоку красной границы неустанно пишет на облаках над кремлевскими дворцами зловещие огненные слова:          .

«Мани. Факел. Фарес».

«Вы погибнете, красные».

И не спится кремлевским самозванным владыкам в поруганных ими царских палатах, ибо чувствуют они, как горят над их головами эти пророческие слова.

Нет, вы лжете, чекисты, когда говорите в ваших жалких казенных газетах о безсилии русской эмиграции.

Как вам не бояться ее! И вы боитесь этой трехмиллионной армии ваших смертельных врагов, закаленных в многолетней тяжелой борьбе и живущих в свободной Европе, где вам не удастся своим воровским кляпом  заткнуть им глотки.

И в этом году ваша власть стоит перед нами не усилившейся, как вы об этом кричите, а обезсиленной, разбитой и растратившей все, что вы успели содрать со связанного вами русского народа.

V. Весь мир не с красными, а с нами.

Во всем мире ваша власть, комиссары, как никогда еще раньше, окружена ненавистью и презрением. Если вас на один миг когда-то и считали не тем, что вы есть, то это давно прошло, и мы гордимся, что это в сильной мере и наша работа.

Глядя на вас и на то, что сделали вы с Россией под знаменем социал-коммунизма, мир задумался и над собой и теперь не только не хочет вашего социализма, но не хочет и вообще никакого, и ветер торжествующего национального возрождения веет решительно во всех странах, и во всех странах начинают по-новому любить и беречь свою родину.

Песня кровожадного и злобного учения Карла Маркса спета во всем мире. Социализм во всем мире идет на убыль, и съеживается, как воздушный шар, проткнутый иглой.

Когда он погибнет и сойдет на кладбище мировой истории, знайте, кремлевские кровавые паяцы, — это вы похоронили его, — и в этом будет ваша единственная заслуга перед человечеством.

Теперь же мы продолжаем шестой год нашей борьбы с полным и твердым убеждением, что совесть и сознание всего цивилизованного мира — с нами, а не с ними.

Американские Соединенные Штаты, хорошо знающие через свою Ара, что делается в России, твердо стоят на раз навсегда заявленной ими позиции, что они никогда не признают «правительство, погрязшее в кровавых преступлениях и непризнанное волею самого народа». Примеру Соединенных Штатов следуют всегосударства Южной Америки, Япония, Китай, Голландия, Испания, Португалия, Бельгия, Норвегия, Швеция, Дания, Италия, Франция, Румыния, Сербия, Греция, Чехия и даже Абиссиния и Сиам, — всего более 20 государств. Даже Англия, убедившись, что с бандитами не поторгуешь, отказывается признать красную банду законным правительством России. Только Германия и Польша, да наши бывшие прибалтийские окраины признали Советское Правительство, кто от безвыходности, кто из расчета, но значение этой «дружбы» хорошо знаете и вы, красные, как равно вы знаете и то, что искренно вас не признал никто.

VI. Коммунизм умрет, Россия не умрет

Временно вы победили нас, русскую национальную интеллигенцию, физической силой, как вы победили русский народ сперва обманом, а потом той же силой.

Но вы безсильны, красные, победить тот национальный и государственный дух, чье знамя в свое время над толщей тогдашнего народного непониманияподняли слишком рано, как показала история; Корнилов, Деникин, Колчак и Врангель.

Этот национальный дух, эту мечту о русской России храним неугасимо мы здесь. И этою же верой, втайне от вас, живут наши братья в России. И этою же верою живет, в глубине своей души, в своем огромном большинстве, подавляемый вами русский народ.

И какие бы преграды вы между нами ни ставили, и как бы вы нас друг перед другом ни чернили, в этой нашей общей вере мы — единая и неделимая Россия. И этою верю мы победим…

Коммунизм умрет. Россия не умрет.