В соответствии со своими планами Наполеон стремился как можно быстрее уничтожить главные военные силы противника. Основную группировку в 220 тысяч человек Наполеон сам повел против Барклая, две других, общей численностью в 135 тысяч бойцов, возглавляемые вестфальским королем Жеромом Бонапартом и вице-королем Италии Евгением Богарне, имели задачей преследовать расположенную южнее армию П.И. Багратиона и не дать ей соединиться с главными силами.
Император Александр оставил армию 7(19) июля 1812 года. Очевидец сцены его прощания с Барклаем-де-Толли B. И. Левенштерн слышал, как император, садясь в карету, сказал:
«Поручаю вам свою армию; не забудьте, что второй у меня нет».
После этого Его Величество «изволил отъехать в Москву, дабы личным присутствием своим придать более деятельности вооружениям, производимым внутри государства».
У Н. А. Полевого читаем:
«Император Александр оставил русскую армию, и власть главнокомандующего вполне передана была им Барклаю-де-Толли. Облеченный полной доверенностью монарха, Барклай-де-Толли принял тяжелую обязанность борьбы, когда, по-видимому, дела сближались к неизбежному решению. Положено было сражаться, едва соединится он с Багратионом, и маневрировать до тех пор, ибо превышавшие силы Наполеона не давали возможности противостать им одной 1-й армией».
В создавшейся ситуации Барклай-де-Толли принял непопулярное, но единственно верное решение: отступать в глубь страны, изматывая французов непрерывными арьергардными боями. Один из современников тех событий писал: «Барклай продолжал удивительное отступление. Он довел свою армию во всей целости до Витебска; у него не было ни отсталых, ни больных, и на пути своем он не оставил позади не только ни одной пушки, но даже и ни одной телеги или повозки с припасами».
Видимо, никто и никогда уже не узнает, каких волевых усилий стоило Барклаю выдерживать, невзирая ни на что, предпринятую тактику. Даже в наши дни, без малого двести лет спустя, подвиг Барклая, сохранившего армию, не оценен в должной мере.
К середине августа наполеоновский план «блицкрига» потерпел полный крах. Великая армия, растягивая коммуникации и теряя силы, вынуждена была, вопреки первоначальному замыслу, все далее углубляться в просторы России. Жером Бонапарт упустил армию Багратиона, которая, чудом уйдя от преследования, вышла к Смоленску для воссоединения с основными силами. Наконец явственные очертания приобретала изматывающая французов партизанская война. Но чем более отдалялась конечная цель – разгромить русских в одном сражении и решить исход войны – тем более настойчиво стремился Наполеон к генеральной баталии.
Как ни стремился Наполеон разбить русские армии порознь, добиться этого ему не удалось. Пройдя за 38 дней отступления более шестисот километров, 22 июля (3 августа) 1-я и 2-я Западные армии соединились в районе Смоленска. Это было первой большой неудачей Наполеона в войне 1812 года. А 21 июля (2 августа), в тот день, когда обе русские армии находились на расстоянии одного дневного перехода друг от друга, князь Багратион лично приехал в Смоленск и тотчас же явился к Барклаю-де-Толли. При встрече Михаил Богданович сказал:
«Узнавши о вашем приезде в Смоленск, я уже готов был ехать к вам».
Михайловский-Данилевский рассказывает:
«При свидании главнокомандующих все объяснилось; недоразумения кончились. Князь Багратион был старше Барклая-де-Толли в чине, но от Барклая-де-Толли, как облеченного особенным доверием монарха, не были сокрыты мысли его величества насчет войны, и ему, как военному министру, были также известны состояние и расположение резервов, запасов и всего, что было уже сделано и приготовлялось еще для обороны государства. Князь Багратион подчинил себя Барклаю-де-Толли, который в прежних войнах бывал часто под его начальством.
Первое свидание продолжалось недолго. Оба главнокомандующие расстались довольные друг другом. Вот собственные их выражения из донесений государю:
“Долгом почитаю доложить, — говорил Барклай-де-Толли, — что мои сношения с князем Багратионом самые лучшие. ” “Порядок и связь, приличные благоустроенному войску, — писал князь Багратион к его величеству, — требуют всегда единоначалия; еще более теперь, когда дело идет о спасении отечества.”
“Я весьма обрадовался, услышав о добром согласии вашем с князем Багратионом, — отвечал государь Барклаю-де-Толли. — Вы сами чувствуете всю важность настоящего времени, и что всякая личность должна быть устранена, когда дело идет о спасении отечества”.
В тот же день император писал к князю Багратиону: “Зная ваше усердие к службе и любовь к отечеству, я уверен, что в настоящее, столь важное для оного время, вы отстраните все личные побуждения, имея единственным предметом пользу и славу России. Вы будете к сей цели действовать единодушно и с непрерывным согласием, чем приобретете новое право на мою признательность”.
Отступление к Смоленску
Французский император сделал длительную остановку в Витебске, чтобы дать отдых войскам, решить вопросы снабжения армии.
Н. А. Троицкий рассказывает, как поступил Барклай-де-Толли:
«Перед рассветом ординарец Мюрата разбудил Наполеона: Барклай ушел! Оставив на месте биваков огромные костры, которые до утра вводили французов в заблуждение, Барклай ночью тихо тремя колоннами увел свою армию к Смоленску».
Сказать, что Наполеон был взбешен — это значит ничего не сказать. Никто в штабе Наполеона не мог понять, куда делась русская армия. В каком направлении ее преследовать?
Генерал Коленкур вспоминал:
«Нельзя представить себе всеобщего разочарования и, в частности, разочарования императора, когда на рассвете стало несомненным, что русская армия скрылась, оставив Витебск. Нельзя было найти ни одного человека, который мог бы указать, по какому направлению ушел неприятель, не проходивший вовсе через город.
В течение нескольких часов пришлось подобно охотникам выслеживать неприятеля по всем направлениям, по которым он мог пойти. Но какое из них было верным? По какому из них пошли его главные силы, его артиллерия? Этого мы не знали».
Наполеон вызвал к себе начальника штаба маршала Мюрата генерала Белльяра и спросил его о состоянии кавалерии. Тот ответил честно:
«Надо сказать правду Вашему Величеству. Кавалерия сильно тает. Слишком длительные переходы губят ее, и во время атак можно видеть, как храбрые бойцы вынуждены оставаться позади, потому что лошади не в состоянии больше идти ускоренным аллюром. Еще несколько дней такого марша, и кавалерия исчезнет».
Наполеон в бешенстве бросил свою саблю на разложенную перед ним карту, а потом, поразмыслив, сказал:
«Здесь я остановлюсь. Здесь я хочу осмотреться, собрать свои силы, дать отдохнуть армии и организовать Польшу. Кампания 1812 года окончена, поход 1813 года завершит остальное».
Кроме того, часть французского генералитета высказалась за прекращение наступления и переноса его на 1813 год. Французские соединения были разбросаны на значительном расстоянии друг от друга. В Витебске стоял Наполеон с гвардией и дивизией 1-го корпуса, в Сураже – 4-й корпус Евгения Богарне, в Половичах – две дивизии 1-го корпуса Луи-Николя Даву, в Лиозно — 3-й корпус маршала Мишеля Нея, в Рудне – кавалерийские корпуса маршала Иоахима Мюрата, в Орше — 8-й корпус генерала Жана Жюно (ранее им командовал вестфальский король Жером Бонапарт), около Расасны – части 1-го корпуса, в Могилёве — 5-й корпус Юзефа Понятовского.
Попытка контрнаступления
Такое расположение французских войск подталкивало русское командование начать контрнаступление и разбить части врага по отдельности. Большинство офицеров хотело прекратить отступление и атаковать неприятеля. Главнокомандующий Михаил Барклай-де-Толли был сторонником дальнейшего отхода. Однако под общим давлением высших командиров было принято решение атаковать силы Мюрата у Рудни. В случае успеха под Рудней планировалось ударить по левому флангу французской армии, центр которого был расположен в Сураже. В районе Велижа и Поречья уже действовал специально сформированный летучий отряд барона Фердинанда Винцингероде. На случай неожиданного движения французских войск с их правого фланга в Красном (в 45 км юго-западнее Смоленска) был оставлен отряд под началом генерал-майора Евгения Оленина. К Красному также направили 27-ю пехотную дивизию под командованием Дмитрия Неверовского и Харьковский драгунский полк.
Во время движения русской армии выяснилось, что французы оставили Рудню, Поречье и Велиж. Русский удар был направлен в пустоту. Барклай де Толли остановил войска. Наполеон в это время сосредоточил свою армию и двинул войска через Днепр в обход нашего левого фланга к Смоленску, чтобы отрезать армию Барклая де Толли от Москвы и заставить русских вступить в генеральное сражение. Ещё 1 (13) августа французы подготовили понтонные мосты у Расасны и Хомина. Их построили под прикрытием части находившегося на левом берегу Днепра корпуса Даву. 1-2 августа у Расасны (там построили два моста) переправились: кавалерийский корпус Груши, три дивизии 1-го пехотного корпуса, 4-й корпус Богарне и гвардия. У Хомина реку перешли части Мюрата (корпуса Нансути, Монбрена), 3-й корпус Нея. На правом берегу Днепра осталась только легкая кавалерийская дивизия Себастиани, она также направлялась к Смоленску. В это время большая часть русских сил была на правом берегу Днепра. В результате к Красному вышла 180-тысячная французская армия.
Подвиг дивизии Неверовского под Красным
Казачьи дозоры донесли Неверовскому о приближении огромных сил противника. Генерал отвел свои силы из Красного, оставив в городе батальон 49-го егерского полка с двумя орудиями. 2 (14) августа Мюрат с тремя кавалерийскими корпусами (15 тыс. сабель) на рассвете вышел к местечку Ляды и вытеснил оттуда отряд Оленина (генерал был ранен). Затем кавалеристы Мюрата вышли к Красному, за ними следовала пехота Нея.
Неверовский построил свои полки в боевой порядок за оврагом (у него было около 6 тыс. солдат). На левом фланге он установил 10 орудий, прикрыв артиллеристов Харьковским драгунским полком. В то же время 50-й егерский полк Назимова с двумя пушками был направлен по дороге к Смоленску, чтобы занять позицию у небольшой речки.
Французы атаковали батальон, оставшийся в Красном. Несколько легких рот под началом самого Нея ворвались в городок и оттеснили наших егерей, захватив два орудия. Затем часть французской кавалерии обошла левый фланг позиции Неверовского. Наши драгуны пошли в контратаку, но были опрокинуты превосходящими силами противника и понесли большие потери. Они были вынуждены отступить по Смоленской дороге. Французы захватили 5 орудий, остальные смогли уйти вслед за драгунами.
В результате Неверовский остался с одной пехотой. Перед ним были колонны корпуса Нея, в это время большие массы французской кавалерии заходили ему в тыл. Он решил отступать к Смоленску. Он построил свои силы в плотные колонны и начал движение. Перед началом движения генерал напомнил солдатам, как они должны действовать: «Ребята помните, чему вас учили; никакая кавалерия не победит вас: только в пальбе не торопитесь, стреляйте метко, не торопясь». Как только французская конница шла в атаку, дивизия останавливалась и по знаку Неверовского раздавались залпы. Все пространство вокруг колонны покрывалось трупами и ранеными. Французы охватили дивизию с тыла и с двух сторон, но остановить и разгромить её не могли. «Хорошо, ребята!» - говорил Неверовский. Солдаты отвечали: «Рады стараться! Ура!». Обороне способствовала широкая почтовая дорога, обрытая по сторонам рвами и обсаженная деревьями. Французы не могли организовать атаку большим фронтом. Кроме того, у французских кавалеристов не было сильной артиллерии, чтобы огнём расстроить ряды дивизии (конная артиллерия была оставлена в тылу). Кавалерия Мюрата смогла отсечь и разгромить только небольшую часть дивизии Неверовского, когда солдаты вышли на открытое пространство перед селением.
К вечеру дивизия вышла к позиции, где за речкой стояли орудия под прикрытием егерей. Артиллерийский огонь и темнота остановили вражеские атаки, и утомлённая дивизия смогла остановиться на отдых. Русский отряд потерял около 1,5 тыс. человек, в том числе 800 пленных. Французы потеряли до 500 человек убитыми и ранеными. Современники отметили этот бой как прекрасный пример действия хорошо обученной пехоты против неприятельской кавалерии. Граф Сегюр писал: «Неверовский отступал как лев». В результате бой, не имевший никаких важных последствий, стал одним из самых известных сражений Отечественной войны 1812 года. Князь Багратион писал императору: «Нельзя довольно похвалить храбрость и твердость, с какой дивизия, совершенно новая, дралась против чрезмерно-превосходных сил неприятельских. Можно даже сказать, что примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя».
Известие о появлении противника у Красного поставило вопрос о немедленном отводе русских войск к Смоленску. 1-й армии необходимо было пройти 40 км, а 2-й армии – 30 км. Воспользовавшись тем, что 7-й пехотный корпус под началом генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского отошел от Смоленска всего на 12 км, Багратион отдал ему приказ немедленно вернуться в город и поддержать дивизию Неверовского. В ночь со 2 (14) на 3 (15) августа 7-й корпус вернулся в Смоленск и сразу пошёл навстречу отряду Неверовского. В 6 км к западу от Смоленска корпус Раевского соединился с дивизией Неверовского. В результате под его началом оказалось около 15 тыс. солдат при 76 пушках. Генерал занял предместья города. Перед Раевским стояла сложная задача – до подхода основных сил армии Багратиона сдерживать армию Наполеона. В 17 часов 3 (15) августа кавалерия Мюрата и пехота Нея вышла к предместьям Смоленска, огибая город с юго-запада.
Город с 12-15 тыс. населением не был подготовлен к обороне. Крепость была построена ещё во времена Бориса Годунова, земляные укрепления были в запущенном состоянии. Массивные стены крепости толщиной в 5-6 м были серьёзным препятствием для вражеской артиллерии. Оборону крепости затрудняло обширное предместье, которое состояло в основном из деревянных построек. Из города вело трое ворот: Днепровские, Никольские и Малаховские. На Днепре был один постоянный и два наплавных моста, кроме того, у Днепровских ворот был брод. Смоленский губернатор К. И. Аш, успокоенный уверениями Барклая де Толли, что противник не подойдёт к городу, не предпринял мер по созданию запасов продовольствия, которого уже не хватало на две армии, проведению работ по сооружению земляных укреплений, эвакуации жителей и созданию ополченческих отрядов. Теперь Барклай де Толли поддержал инициативу смолян по созданию ополчения. Было решено сформировать из горожан и жителей губернии ополчение в количестве 20 тыс. человек. К Смоленску сосредотачивались ратники Смоленского, Вяземского, Дорогобужского, Сычевского, Рославльского и некоторых других уездов. Остальные уезды (Бельский, Гжатский, Юхновский и др.) должны были направить ратников к Дорогобужу. В короткие сроки удалось собрать 12 тыс. ратников. На обмундирование и вооружение ополченцев не было ни времени, ни ресурсов, поэтому почти все были снабжены только холодным оружием.
Ополченцы первым делом принялись укреплять стены города, а потом приняли участие в защите города, сыграв большую роль в первый период сражения, до подхода 1-й и 2-й армий.
Смоленское сражение
4 (16) августа. Французы начали сражение 4 (16) августа около 7 часов утра. Ней развернул 3-й пехотный корпус с запада и начал артиллерийский огонь. Под прикрытием артиллерии в атаку пошел кавалерийский корпус Груши и выбил из Красненского предместья три полка 26-й пехотной дивизии. Затем пошла в наступление пехота Нея, но две вражеские атаки были отбиты русскими войсками. К 9 часам к Смоленску прибыл французский император. Он решил отложить генеральную атаку города до второй половины дня, когда подойдут основные силы армии.
Вечером 4 (16) августа корпус Нея сделал ещё одну попытку захватить Смоленск, но французское наступление вновь было отбито. Главную роль в отражении вражеских атак сыграла русская артиллерия. Бомбардировка крепости из 150 французских орудий также не дала положительных результатов. Раевский писал, что город удалось отстоять благодаря «слабости атак Наполеона, который не воспользовался случаем решить участь русской армии и всей войны». В середине дня к городу подошла 2-я кирасирская дивизия из состава 8-го пехотного корпуса и расположилась у Петербургского предместья. К вечеру подошли остальные части 2-й армии Багратиона. Войска 1-й армии прибыли поздно ночью. Одновременно сконцентрировались и французские войска. В результате 180 тыс. французская армия противостояла 110 тыс. русских войск.
Есть предположение, что Наполеон специально не особенно напирал 4 августа, дал сосредоточиться русской армии, чтобы разгромить её в одном генеральном сражении. Сражения желали и генералы русской армии. Багратион предложил дать бой французам и не отдавать Смоленска. Однако Барклай де Толли не хотел рисковать армией и отдал приказ об отступлении по Московской дороге. Первой должна была выступить 2-я армия, а за ней и 1-я армия. Получив этот приказ, Багратион сообщил, что планирует выступить к Дорогобужу, чтобы занять выгодную позицию и «дать неприятелю сильный отпор и уничтожить все его покушения на Московскую дорогу». Командующий 2-й армии просил Барклая де Толли не отступать от Смоленска и удерживать позицию всеми силами.
В ночь с 4 на 5 августа 7-й корпус Раевского был заменен на 6-й пехотный корпус под началом генерала от инфантерии Дмитрия Сергеевича Дохтурова и 3-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Петра Петровича Коновницына. Кроме того, в Смоленске оставались 27-я пехотная дивизия Неверовского и один егерский полк 12-й дивизии. Всего в городе 5 (17) августа оставалось 20 тыс. солдат при 180 орудиях против 185 тыс. французов имевших 300 пушек. Основные силы 1-й армии были расположены на правом берегу Днепра.
5 (17) августа. Наполеон расположил на правом фланге силы Мюрата и Понятовского, в центре стоял Даву, на левом фланге – Ней. Гвардия была в резерве, за войсками Даву. На рассвете французские войска захватили окраины предместий, но вскоре русские выбили их оттуда. До середины дня шла артиллерийская перестрелка, и происходили отдельные стычки. Французский император ожидал, что русская армия выйдет в поле для генерального сражения.
Но когда Наполеону сообщили о движении русских войск по Московской дороге, французы активизировали свои действия. Наполеон приказал корпусу Жюно пойти наперерез русской армии, но французы не смогли найти брод через Днепр, а переправочных средств у них не было. Осталось одно – взять город и ударить во фланг русским войскам.
В 3 часа началась генеральная атака Смоленска. От огня французской артиллерии загорелись предместья. Французы пробились к крепостным стенам, но здесь их атака была отбита. Противник понес тяжелые потери. Важную роль в отражении вражеского наступления сыграла русская артиллерия, её в большом количестве установили на земляных укреплениях перед стенами крепости. Ней смог захватить Красненское предместье, но он не решился штурмовать королевский бастион (пятиугольное насыпное укрепление, построенное ещё поляками в юго-западном углу города). В 5 часов войска Даву пошли в атаку в районе Малаховских ворот и достигли некоторого успеха. Но в это время в город перебросили 4-ю пехотную дивизию герцога Евгения Вюртембергского (из состава 2-го пехотного корпуса) и она отбросила французов.
Новые вражеские атаки произошли между 6 и 7 часами, в атаку в основном шли польские части. Натиск отбили с тяжёлыми потерями для наступающих. Убедившись в невозможности взять город, Наполеон приказал отозвать войска и усилить бомбардировку Смоленска. В результате город запылал. Уже в темноте русские войска отразили ещё одну атаку. Смоленск и переправа через Днепр остались в русских руках.
Русские войска за два дня сражения потеряли 9,6 тыс. человек, французы 12-20 тыс. (данные исследователей отличаются друг от друга), из них около 1 тыс. пленными. Город был сильно разрушен, значительная часть построек сгорела. Продолжать сражение было опасно. Наполеон обладал значительным численным преимуществом и мог сковать под городом основные силы русской армии, найти переправу через Днепр и выйти в тыл русским войскам. В результате французы могли отрезать русскую армию от Московской дороги, оттеснив русских на северо-восток. Барклай де Толли отдает приказ на отход.
6 (18) августа. Войска 1-й армии отошли на Пореченскую дорогу и остановились в 3 км к северу от Смоленска. Вслед за главными силами отошли части защищавшие город. В Смоленске оставили только два егерских полка 17-й пехотной дивизии для наблюдения за неприятелем. Постоянный мост через Днепр разрушили, а понтонные переправы были разведены и сломаны. К утру 6 (18) августа город, кроме Петербургского предместья на правом берегу Днепра, был оставлен. Большая часть населения покинула Смоленск во время сражения и вместе с войсками. В этот день войска Великой армии вошли в Смоленск, и начался бой за Петербургское предместье. Французы под прикрытием артиллерии перешли реку бродом около моста и заняли выгоревшее Петербургское предместье. Французские саперы начали работу по наведению переправы. Русский арьергард безуспешно пытался выбить противника. Одновременно часть солдат французской армии занялась мародерством.
Армия Багратиона оставила свою позицию на Валутиной горе и направилась на Дорогобуж по Московской дороге, к Соловьевой переправе через р. Днепр, освобождая дорогу 1-й армии. Войска Барклая-де-Толли шли на Московскую дорогу кружным путём, сначала они направились на север к Поречью, а потом повернули на юг и вышли на Московскую дорогу. Прикрывал армию арьергард в несколько тысяч солдат под командой генерал-майора Тучкова 4-го, на который нападал французский авангард под началом маршала Нея. Чтобы вывести всю свою армию на Московскую дорогу, 7 (19) августа Барклай де Толли дал бой у Валутиной горы.
Бой у деревни Валтутина гора
У деревни Валтутина гора корпус Нея вступил в бой с прикрывавшим отход основных сил 1-й армии 3-х тысячным отрядом генерала П.А. Тучкова 4-го. В течение пяти часов длился неравный бой, пока Тучков не вынужден был отступить, лично доложив М.Б. Барклаю-де-Толли, что не может более сдержать противника. Командующий приказал возобновить бой. «Если вы вернетесь живым, я прикажу вас расстрелять», – заявил он Тучкову. При поддержке пехотной дивизии П.П. Коновницына и конного корпуса В.В. Орлова-Денисова русские войска продолжали в кровопролитном неравном бою сдерживать наступление французов.
Барклаю не пришлось сдержать свое обещание, генерал П.А. Тучков до конца выполнил воинский долг, был тяжело ранен и попал в плен (у французов был убит один из самых выдающихся генералов – Ш.А. Гюден). 1-я русская армия вновь ушла от преследования и Даву, и опоздавшего к Лубино Жюно.
Захват Смоленска, как понимал Наполеон, не решал исхода войны. Надеждам императора на быстрый и полный разгром противника в одном генеральном сражении не суждено было сбыться под стенами древнейшего русского города. После тягостных шестидневных размышлений – продолжить кампанию или остаться на «зимних квартирах» в Смоленске – Наполеон в ночь с 25 на 26 августа против воли своих маршалов бросился вдогонку за русскими. Война продолжалась.
Итоги
Захват Смоленска стал крупным успехом армии Наполеона. Русская армия больше до самой Москвы не имела крупного опорного пункта. Не зря Кутузов прочитав донесении о падении Смоленска сказал: «Ключ к Москве взят».
Однако Наполеон не смог вынудить русские войска вступить в генеральное сражение и разгромить их в одной битве. Перед ним снова стала дилемма, что и в Витебске: что делать дальше? Остановиться и продолжить наступление в 1813 году (если Петербург не попросит мира), или продолжать преследование русских войск, чтобы вынудить их вступить в генеральное сражение. Первоначально он склонялся к остановке. Он сказал Даву: «Теперь моя линия отлично защищена. Остановимся здесь. За этой твердыней я могу собрать свои войска, дать им отдых, дождаться подкреплений и снабжения из Данцига. До весны нужно организовать Литву и снова создать непобедимую армию. Тогда, если мир не придет искать нас на зимних квартирах, мы пойдём и завоюем его в Москве». Но затем французский владыка решил, что русская армия потеряла боеспособность. Поэтому необходимо идти дальше, не останавливаясь в Смоленске.
Русские войска показали в Смоленском сражении высокую боеспособность и моральный дух. Командование сохранило армии, которые отступая, наносили сильные удары неприятелю. Так, после Смоленского сражения Наполеон смог повести дальше только примерно 135-140 тыс. солдат.
Наполеон не использовал всех своих возможностей и ресурсов для достижения победы. Он имел полное превосходство в силах, но не начал решительного наступления, чтобы захватить Смоленск с ходу. Штурм города велся нерешительно, поэтому Смоленск не взяли. Русские части сами оставили город, когда сочли это необходимым. Битва за Смоленск ещё более ослабила моральный дух и наступательный порыв Великой армии.
С.И. Фомин
