Для некоторых трудным представляется понимание поэта Ф. И. Тютчева, как автора блестящих политических стихов. Как, мол, такой философский и лирический поэт мог прибегнуть к стихам открытого политического звучания. Но ведь Тютчев считал себя прежде всего дипломатом, то есть политиком, а потом уже поэтом. Тютчев тем и универсален и велик, что он сумел не только вместить в себя, но и воплотить в слове для других многообразные настроения, волнующие большинство русского, но не только одного русского народа. Многие Святители Руси и выдающиеся монахи-подвижники говорили и писали на важные политические и иные темы, и это нисколько не умаляло их великого духовного подвига. Так, мы знаем, что игумен Земли Русской  преподобный Сергий Радонежский не только благословил святого князя Димитрия Донского идти на Куликовскую битву, но еще и дал ему двух бывших брянских богатырей Пересвета и Осляблю в помощь. И еще, когда поэт Тютчев утверждает, что в Россию можно только верить, то этим он подвигает к пониманию Святой России и России Духа не саму Россию и ее народ, хотя и это имеет место, особенно сейчас после стольких лет борьбы с Христианством в самой России, а тех, кто уже долго и безуспешно равнодушен к России и тем более ненавидит все русское, православное. Любая ненависть неплодотворна. Лучше изучить вопрос, чем продолжать не замечать Россию или выставлять ее не тем, чем она на самом деле является. Нападки на Тютчева за его поэтические, политические и другие взгляды только придают вес его стихотворениям и статьям в защиту естественного мирного развития на основе православных подлинно общечеловеческих ценностей.

Удивительна духовная преемственность не только русских поэтов-гениев, но и великих поэтов России с ее великими писателеми. Идет ли речь о Гоголе или о Достоевском, всегда обнаруживается то глубинное и духовное, что составляет суть великой русской литературы. О значении Пушкинской речи Ф. Достоевского уже шла речь в книге «Душа России» (Пушкин и Рубцов). Теперь наш разговор о двух выдающихся современниках и двух Федорах – поэте Федоре Тютчеве и писателе Федоре Достоевском в их связи с жизнью и поэзией поэта нашего времени Николая Рубцова в той части, которая касается взаимоотношений Запада и Востока. Христос сказал, что там где двое или трое живут и творят во имя Его, там Он посреди них. Это и есть подлинная, живая, непобедимая Церковь Христова, Тело Господне.  Это и есть не безликое и абстрактное «общество», а союз любви, основанной на вере в Святую Троицу и исполнении заповедей Христа и Евангелия. Конечно, на земле даже такой союз далеко несовершенен, более того, зачастую преследуем, гоним и хулим, но, как сказал Христос, Его сила как раз в немощи и совершается, а не в мнимой праведности думающих о себе высоко. Земная Церковь в отличии от Победившей Небесной противостоит злобе духов поднебесных, которая пытается стравить людей и народы между собой, разделить их по религиозным, политическим, общественным, национальным и иным взглядам. Христос, как Глава Церкви, особенно благоволит к Воинствующей на адскую злобу Церкви и помогает Ей. Более того, Бог стал Человеком без греха, этим показав, как дорог ему каждый верующий в Него, и Он умер за нас и воскрес, чтобы и мы воскресли к небожительству. Что может быть выше такой Небесной Любви! К сожалению, зачастую поэзию и вообще писательство представляют обычным видом деятельности или искусства, которая должна приносить доход. Но мы на примере великих поэтов и писателей России, да и мира, видим, что сочинительство во славу Божию есть род бескровного мученичества, когда произведения творцов слова буквально написаны кровью их сердца. О такой любви – положить душу и сердце ради других в православном творчестве многие еще не знают, полагая что поэту и писателю просто дан такой дар, а они его не имеют, поэтому те счастливчики, а они, мол, обычные граждане. Это неправильный и ложный взгляд. Он обоснован теми, кто до сих пор умаляет и хулит личность и подвиги выдающихся творцов России и мира. Каждый человек призван в мир служить Творцу тем, чем он принесет для своей души и других несомненную духовную пользу. Все мы рождены одинаково, у нас одни и те же грехи. Никакой прогресс не изменит сущности и назначения человеческой жизни. Только в Святой Троице возможно подлинное, прочное и, главное, органичное объединение людей, их усилий по достижению добродетельной жизни. Пусть мы будем разниться в одном – в разных степенях добродетели, в добрых делах, никому не завидуя и желая всем придти в разум Истины – Христа и спастись.

Наш разговор пойдет о трех, пожалуй, самых важных центрах духовной жизни человечества за его духовную историю – Риме, Константинополе и Москве. Иерусалим – это то, что было до Рима, Византии и Москвы, что и породило то, что мы называем, впрочем вполне для удобства, условно Востоком и Западом. Иерусалим - это особый и отдельный разговор. Но мы начнем наш разговор о Западе и Востоке

Собственно говоря, когда окончательно оформилось пресловутое разделение народов и государств на Запад и Восток? Правильно, только тогда, когда произошло отделение Римской Церкви от Восточной сестры своей. Ведь до этого, не смотря на географическую разницу или нравы, культуру и обычаи не было столь враждебных отношений между Западом и Востоком, которые мы наблюдаем сегодня. Как есть географические полюсы земли, которые никогда не могут воссоединиться, так есть, увы, страны и народы, которые в силу ряда исторических, религиозных и иных причин не хотят духовного соединения друг с другом. Сложились как бы два мира и две системы, живущие своею жизнью с противоположными религиями: одной – общечеловеческой под видом Христа и всяческого инобожия и другой – Христианской, Богочеловеческой. Случилось это из-за отвержения, увы, многим большинством на земле Вселенской Православной Апостольской Церкви и противления Ей всеми силами. С продолжающегося до сего дня отступления от Святой Троицы во Вселенском Православии, как язычниками, так и лжехристианами, Восток стал олицетворением восхода Солнца Правды Христа, а Запад местом, куда стекаются все отступники от Спасителя. Тьма бесовская укрывается от Света Истины в противоположную Востоку сторону. Вот почему в Таинстве Святого Крещения крещаемые или его восприемники становятся лицов в сторону запада и плеванием отрекаются от всех дел сатаны. Конечно, речь не идет о привычном нам сегодня Европейском Западе. Мы говорим о двух противоположных духовных жизнях. В духовном смысле мир всегда однополярен, ибо в центре его Бог, а все остальное либо приближается к Источнику Жизни, либо удаляется в кромешную тьму.

Итак, сначала язычники становятся на пути Христа и Христианской Церкви. Римская империя времен Понтия Пилата выступает в роли гонителя и Кого – самого Бога! Иудейский же народ держится в старом, кстати, не отмененном Христом, исповедании. В Спасителе они видят покушение на их устои - фарисеев, книжников, первосвященников, саддукеев и прочих. Вскоре более добродушные язычники понимают, что бороться с Богом бесполезно, особенно массовыми казнями христиан. И тогда Христианство становится официальной религией Древнего Рима. Но мало покориться Христу, необходимо исполнять волю Божию во всех обстоятельствах нелегкого земного бытия. А это-то и трудно – каждый день стоять в вере, да и невозможно грешным без Христа устоять хоть в чем-нибудь добром. Рим поклонился Христу, но сделал это лукаво, рассчитывая, что посредством Христа он завоюет весь мир. Но Христос пришел не для завоевания мира, а спасения человека от власти греха и тьмы. Этого-то Первый Рим и не понял вместе с богоизбранным еврейским народом, отвергшим своего долгожданного Мессию. Вот это мятущееся большинство отступников от Апостольского Вселенского Православия рано или поздно призовет своего «царя» и поклонится ему. Это и будет сын погибели – антихрист. Итак, либо Сын Человеческий, исполняющий волю Небесного Отца, либо сын погибели, исполнитель воли сатаны, главы ада. Что же выберем? Тут вроде бы и вопроса не должно быть, ведь не найдешь такого человека, чтобы он сознательно хотел в ад. Однако широким погибельным путем своеволия и непослушания Святой Троице продолжают идти несчетное количество людей и погибает. Кстати, когда поэт Тютчев говорит, что «природа – сфинкс», то он этим утверждает, что люди возвели природное и материальное в идола, в египетское изваяние. Бездушным и безответным идолам-то легче поклоняться и исполнять свои прихоти, чем жертвовать собой ради других и исполнять волю Живого Триипостасного Бога. Сегодя идолов столько, что ими захламлена вся земля. Все что неугодно Богу, то и идол, то и грех. Зло на зло, и вот уже зло по меткому выражению Тютчева «распространяется и под землей». Первый Рим не удержался в Апостольском Христианстве, потому что соблазн покорения мира под эгидой Царя-Христа воплотился в конкретную политику, привел к такому искажению веры, что от нее осталась одна благочестивая видимость. Крах Римской империи был предрешен. Вместо того, чтобы сделаться всем слугой, Рим возмечтал о том, чтобы ему послужили. Во главу угла был поставлен не церковный авторитет, а разного рода амбиции. Тютчев пишет: «…И для достижения искомой цели Рим не гнушался никакими средствами: ни насилием, ни хитростью, ни кострами, ни иезуитами. Для сохранения единства веры он не побоялся исказить Христианство. И что же, где это единство веры в западной церкви спустя три столетия? Три столетия назад Рим вверг половину Европы в ересь, а ересь ввергла ее в безверие. Вот плоды, собранные христианским миром после многовековой деспотии римского престола, подчинившего Церковь вопреки соборным решениям. Он осмелился восстать против Вселенской Церкви; другие без колебаний восстали на него самого. Это и есть проявление Божественного правосудия, незримо присутствующего во всем происходящем в мире».

Стоит сегодня внимательно прочитать труд святого преподобного  Феодосия Печерского, основателя вместе с преподобным Антонием Третьего  Всемирного удела Пресвятой Богородицы на земле – Киево-Печерской Лавры, который называется «Слово о варяжской вере или латинянах». Кстати, сегодняшние события на Украине не свидетельствуют ли о том, что под всеми интригами Запада в отношении малороссов и великороссов единой России кроется давнишнее желание духов злобы разделаться со Всемирным Богородичным уделом, обратив его в нечто неправославное, униатское? Но вернемся к преподобному отцу Феодосию, который пишет: «А дьявол радуется всякому злу, совершаемому между людьми: он издревле враг нам, хочет убийства, кровопролития, воздвигая свары, убийства, зависть, братоненавидение, клеветы». Одним словом, если бы люди не совершали по злой своей воле грех, то и дьявол бы ни в чем не преуспел. Если Бог радуется о каждом кающемся грешнике, то дьявол желает всех людей, все Божие смести с лица земли. «Поэтому если какая-либо страна согрешает, Бог наказывает ее смертью, или голодом, или нашествием иноплеменников, или бездождием. И другими различными казнями, чтобы мы, покаявшись, жили так, как Бог велит, вещая нам через пророка: «Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании» (Иоиль 2:12). Если бы мы пребывали в заповедях Божиих, то и здесь удостоились бы получить блага земные, и по отшествии из мира – жизнь вечную. Но мы постоянно вращаемся в нечестии, прилагая грехи ко грехам, во всем прогневляя Бога, совершая злое перед очами Его. Бог через пророка говорит нам: «Разумел, яко упорны, жестокосерды ленивы творить волю Мою; того ради удержал от вас дождь и предел один одождил, а другого не одождил, и иссохла земля нив ваших, и поразил вас различными казнями, и после того вы не обратились ко Мне. Сего ради винограды ваши, и дерева всякие, приносящие плод, и нивы – все стер, говорит Господь, а злоб ваших не могу стереть. Пошлю на вас постепенно различные бедствия, пока не обратитесь ко Мне, покаявшись от злоб ваших». Подвигнемся на добро; взыщите суд, избавьте обидимого и придите на покаяние, не воздавая злом на зло, ни клеветою на клевету; но любовью обратимся ко Господу, постом, рыданием и слезами омывающие грехи свои, не словом называясь христианами, а живя по-язычески. Но нас более интересует отношение великого святого и едва ли не первого духовного писателя Святой Руси к латинской (католической) вере:

«Вера их вредная и установления ее неправедны…о с т е р е г а й с я   их. Икон не целуют; мощи святых не целуют; в пост мясо едят; служат с опресноками; попы их крестят одним погружением в воду, а мы – тремя; во имя же святых не нарекают, но как назовут родители детей, таким именем и крестят… Поэтому латинской веры следует остерегаться, обычаев их не держаться, причастия у них не принимать, и не слушать сказанного ими, потому что заблуждаются они в вере и нечисто живут. Христианам же своих дочерей нельзя выдавать замуж за них, ни их дочерей брать в жены, нельзя с ними брататься, не кумиться, ни целоваться с ними, и нельзя есть с ними из одной посуды… Если же они попросят у вас, то дайте им, Бога ради, поесть, но в их посуде, если же не будет у них посуды, то можно дать в своей и потом, вымывши посуду, молитву сотворите. О согрешениях своих они не у Бога просят прощения, а попы их прощают за мзду. Попы же их не женятся законным браком, но с рабынями блудят и церковную службу творят, не видя в этом греха. Епископы же их держат наложниц, и на войну ходят, и перстень на руке носят. Мертвецов кладут на запад ногами, а головою на восток и руки вдоль тела укладывают, очи же, уши и нос залепляют воском. И в жены берут сестер. И мертвому телу Господню служат, считая его мертвецом; мы же службу творим живому телу Господню, Самого Господа видя сидящим справа от Отца, Который судить придет живых и мертвых. Они ведь, латиняне,  м е р т в ы е, потому что мертвую службу творят; мы же живому Богу жертву чистую и непорочную принося, вечную жизнь обретаем. Ведь так написано: «Каждому воздастся по делам его». Пищу же их нельзя вкушать, ибо много в них злого и неправедного…

Развращена и гибельна вера их, ибо даже иудеи не делают того, что они творят. Многие же в Савелиеву ересь впали, которая сквернее и злее, чем вера любых других народов, потому что спастись от нее нельзя, а от языческих ересей можно. Латиняне Евангелие и Апостол имеют, и иконы святые, и в церковь ходят, но и вера их и закон ложные. Множество ересей всю их землю осквернили, потому что  ВО  ВСЕЙ  ЗЕМЛЕ  ТОЛЬКО  ВАРЯГИ.  Великая беда из-за них правоверным, которые с ними живут в одном месте. Тот же из христиан, который устоит перед ними, сохраняя веру в чистоте, станет перед Богом справа, радуясь; если же по доброй воле перейдет в их веру, то будет стоять вместе с ними слева, плача горько… Нет жизни вечной живущим в вере латинской или мусульманской, не будут они вместе со святыми в будущем веке. ВЕРУ ЖЕ ИХ ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ: ЕСЛИ ЖЕ КТО ХВАЛИТ ИХ ВЕРУ, ТО ОКАЗЫВАЕТСЯ ОН ХУЛИТЕЛЕМ СВОЕЙ; ТОТ, КТО НАЧИНАЕТ ХВАЛИТЬ ЧУЖИЕ ВЕРЫ, ОТРЕЧЕННЫЕ ОТ ПРАВОСЛАВНОГО ХРИСТИАНСТВА, ТАКОЙ ОКАЗЫВАЕТСЯ ДВОЕВЕРЦЕМ И БЛИЗОК ОН  К ЕРЕСИ… ХРАНИ СЕБЯ ОТ ТАКИХ ДЕЯНИЙ И НЕ ПРИДЕРЖИВАЙСЯ ИХ, НО ИЗБЕГАЙ ИХ, СВОЮ ВЕРУ ВСЕГДА ХВАЛИ И, ПО СИЛЕ СВОЕЙ, ПОДВИЗАЙСЯ В НЕЙ ДОБРЫМИ ДЕЛАМИ». Предоставляем читателям делать правильные выводы из духовного послания святого преподобного Феодосия Печерского, написанного им еще в ХI веке.

Итак, Христос и Единая Соборная Церковь не могут разделиться в себе, как и Истина. Все отпавшие от исповедания Православного Символа веры, хоть и продолжают именовать себя христианами, но таковыми не являются, а находятся в ереси. Стоило западным христианам изменить Никейско-Царьградский Символ веры в той части, что касается исхождения Святого Духа, а затем и непорочного зачатия Девы Марии и непогрешимости папы римского, как последовало обрушение западного миросозерцания, и Запад стал тем, чем он является до сих – мертвым телом, в котором происходит преимущественно механическое движение. С тех самых пор Православная Россия сделалась для Запада чуждой и непонятной территорией, которую необходимо обратить в подобие себе. Ну, как не назовать все это самой настоящей войной против Православия и России. Сами погибаем и других увлечем за собой, мол, вместе не так уж страшно в аду…

Известно, что Тютчев задумал большой философско-политический трактат «Россия и Запад». Тютчев отнюдь не был идеалистом в политике, как иные утверждают, тем более он не идеализировал Запад, зная его изнутри в силу длительного пребывания в нем. Вот его некоторые рассуждения, актуальные и по сей день, и они высказаны не кому нибудь, а самому Императору России Николаю I: «Добираясь до сути проявляемого к нам в Европе недоброжелательства и оставляя в стороне высокопарные речи и общие места газетной полемики, мы находим вот какую мысль: «Россия занимает огромное место в мире, и тем не менее она представляет собою лишь материальную силу, и ничего более». Вот истинная претензия, а все остальные второстепенны или мнимы. Как возникла эта мысль и какова ее цена? Она есть плод двойного неведения: европейского и нашего собственного. Одно является следствием другого. В области нравственной общество, цивилизация, заключающие в себе самих первооснову своего существования и развития, могут быть поняты другими лишь в той степени, в какой понимают себя сами: Россия - это мир, только начинающий осознавать основополагающее начало собственного бытия. А осознание этого начала и определяет историческую законность страны. В тот день, когда Россия вполне распознает его, она действительно заставит мир принять свое начало. В самом деле, о чем идет речь в разногласиях между Западом и нами? Чистосердечен ли Запад, когда высказывает превратное представление о нас? Всерьез ли он стремится пребывать в неведении относительно наших исторических прав?

Западная Европа еще только складывалась, а мы уже существовали, и существовали, несомненно, со славой. Вся разница в том, что тогда нас называли Восточной Империей, Восточной Церковью; мы и по сей день остаемся тем же, чем были тогда. Что такое Восточная Империя? Это законная и прямая преемница верховной власти Цезарей. Это полная и всецелая верховная власть, которая, в отличие от власти западных государств, не принадлежит какому бы то ни было внешнему авторитету и не исходит от него, а несет в себе самой свой собственный принцип власти, но упорядочиваемой, сдерживаемой и освящаемой Христианством. Что такое Восточная Церковь? Это Церковь Вселенская. Вот два единственных вопроса, по которым должен вестись всякий серьезный спор между Западом и нами. Все прочее - только болтовня. Чем глубже мы постигнем эти два вопроса, тем сильнее предстанем перед лицом противника. Тем скорее мы станем самими собой. Если пристально рассматривать ход событий, борьба между Западом и нами никогда не прекращалась. В ней не было даже длительной передышки, а случались лишь короткие остановки. Зачем теперь это скрывать от себя? Борьба между Западом и нами готова разгореться еще жарче, чем когда бы то ни было, и на сей раз опять, как и прежде, как всегда, именно римская Церковь, латинская Церковь оказывается в авангарде противника. Что же, примем бой открыто и решительно. И да не забудет ни на мгновение Восточная Церковь перед лицом Рима, что она является законной наследницей Вселенской Церкви. Против всех нападок Рима, всех его враждебных действий в нашем распоряжении есть лишь одно оружие, но оружие грозное: это его история, его прошлое. Что совершил Рим? Как добыл он присвоенную власть? С помощью очевидного захвата прав и обязанностей Вселенской Церкви. Чем пытался он оправдать этот захват? Необходимостью сохранения единства веры. Вот чисто религиозный вопрос в наших распрях с Римом.

Что же касается оценки политического воздействия Рима, хотя и менее нас затрагивающего, на различные государства Западной Европы, то каким ужасным обвинением оно тяготеет над ним! Разве не Рим, не его ультрамонтанская политика расстроила и растерзала Германию, погубила Италию? Она расстроила порядок в Германии, подрывая императорскую власть, она растерзала ее и ввергла в раздоры, вызвав Реформацию. А Италию политика Рима погубила тем, что всеми средствами и во все времена препятствовала установлению в этой стране законной и национальной верховной власти. Этот факт отметил более трех столетий назад величайший итальянский историк нового времени. И во Франции, если вести речь лишь о самых близких к нам временах, разве не ультрамонтанское влияние подавило, погасило все самое чистое, истинно христианское в галликанской Церкви? Не Рим ли разрушил Пор-Рояль и, лишив Христианство наиболее доблестных защитников, так сказать, руками иезуитов обезоружил его перед нападками философии восемнадцатого века. Увы, все это История, и История современная.

Теперь о том, что касается нас лично. Даже если мы обойдем молчанием нанесенные нам удары, историю наших несчастий в семнадцатом столетии, как возможно промолчать о плодах политики, которую вел папский престол по отношению к братским нам по племени и языку народам, по воле рока отделенным от России. С полным правом можно сказать, что если латинская Церковь своими злоупотреблениями и крайностями пагубно влияла на другие страны, то для славянского племени она стала личным врагом на основании принципа своего бытия. Само германское завоевание было лишь орудием, покорным мечом в ее руках. Именно Рим направлял и обеспечивал удары. Везде, где Рим ступал на землю славянских народов, он развязывал смертельную войну против их национального духа. Он уничтожал или искажал его. Он опустошил народные силы в Богемии и развратил нравственный дух в Польше; такая участь ожидала бы и все остальные славянские племена, если бы на его пути не повстречалась Россия. Отсюда его непримиримая ненависть к нам. Рим понимает, что во всякой славянской стране, где народный дух еще не до конца умерщвлен, Россия одним только своим присутствием, самим фактом своего политического существования воспрепятствует его уничтожению, и что везде, где народный дух тянется к возрождению, римским учреждениям грозят страшные неудачи. Вот каковы наши отношения с Римским престолом. Таков точный итог нашего взаимного положения. И что же, устрашимся ли мы с таким историческим прошлым принять вызов, который нам может бросить Рим? Как Церковь мы должны потребовать у него отчета от имени Вселенской Церкви за хранилище веры, исключительное право владения которым он норовился присвоить себе даже ценою схизмы. Как политическая сила мы имеем в своих союзниках против Рима его историю, непрощенные обиды половины Европы и более чем справедливые недовольства нашего собственного племени.

Кто-то воображает, что охватившая ныне Европу религиозная реакция может обернуться исключительной пользой для латинской церкви; на мой взгляд, это большая иллюзия. В протестантской церкви, я знаю это, произойдет немало отдельных переходов в католичество, но никогда не будет там всеобщего обращения. То, что осталось в латинской церкви от католического начала, всегда будет привлекать таких протестантов, которые, устав от шатаний реформации, хотят обрести надежное пристанище под сенью авторитета католического закона, но воспоминания о римском престоле, но, наконец, ультрамонтанство вечно будут их отталкивать. То, что столь верно сказано об истории латинской церкви, вполне приложимо и к ее нынешнему положению. Католицизм всегда составлял всю силу папизма, как папизм составляет всю слабость католицизма. Сила без слабости сохраняется лишь во Вселенской Церкви. Пусть она покажет себя, вмешается в спор, и тогда быстро станет очевидным то, что ранее было явлено в первые дни Реформации, когда вожди этого религиозного движения, уже порвавшие с Римским престолом, но еще не решавшиеся порвать с традициями католической Церкви, единогласно взывали к Восточной Церкви. Теперь, как и тогда, религиозное примирение может исходить только от Нее; Она несет в своем лоне христианское будущее. Таков первый, самый возвышенный вопрос, который нам нужно обсуждать с Западной Европой, это вопрос исключительного жизненного значения.

Есть и другой вопрос, столь же важный, который обыкновенно называют Восточным вопросом; это вопрос об Империи. Здесь не идет речь о дипломатии; слишком хорошо известно, что Россия, как никакая иная держава, всегда будет соблюдать заключенные ею договоры, пока существует теперешний порядок вещей. Но договоры и дипломатия в конечном итоге упорядочивают лишь повседневные вопросы. Постоянные вопросы, вечные отношения может разрешить только история. И что же говорит нам история? Она говорит нам, что Православный Восток, весь этот огромный мир, возвышенный греческим крестом, един в своем основополагающем начале и тесно связан во всех своих частях, живет своей собственной жизнью, самобытной и неразрушимой. Физически он может быть разделен, нравственно же он всегда будет единым и неделимым. Порою он испытывал латинское господство, веками претерпевал нашествие азиатских племен, но никогда не подчинялся ни тому, ни другому. Среди христиан на Востоке распространена поговорка, бесхитростно объясняющая этот факт; они имеют обыкновение говорить, что все Бог создал и устроил в своем творении весьма хорошо, кроме двух вещей, а именно: папы и турка. «Но Бог, - настойчиво добавляют они, - в своей бесконечной премудрости восхотел исправить эти две ошибки, для чего и сотворил Московского Царя». Никакой договор, никакая политическая комбинация никогда не превзойдут эту простую поговорку. В ней итог всего прошлого и откровение обо всем будущем. В самом деле, что бы ни делали, что бы ни воображали, если Россия останется самой собой, ее император необходимо и будет единственным законным государем Православного Востока, к тому же осуществляющим свою верховную власть в той форме, которую сочтет подходящей. Делайте же что хотите, но повторяю еще раз: пока вам не удалось уничтожить Россию, вы никогда не сумеете воспрепятствовать действию этой власти.

Кто не видит, что Запад со всей своей филантропией, с мнимым уважением прав народов и неистовством против неумолимого честолюбия России, рассматривает населяющие Турцию народности лишь как добычу для раздела. Запад попросту хотел бы в девятнадцатом веке вновь вернуться к тому, что он уже пытался делать в тринадцатом и что уже тогда у него так плохо получилось. Это та же попытка, хотя и под иным именем и с несколько иными средствами и приемами. Это все то же застарелое и неизлечимое притязание основать на Православном Востоке латинскую империю и превратить находящиеся там страны в подчиненный придаток Западной Европы. Правда, для достижения такого результата нужно было начать с искоренения всего, что до настоящего времени составляло нравственную жизнь славянских народов, уничтожить в них то, что щадили даже турки. Но такое соображение не относится к разряду способных хотя бы на мгновение остановить прозелитизм Запада, убежденного, что всякое общество, не устроенное в точности по западному образцу, недостойно существования. Нисколько не сомневаясь в этом убеждении, он отважно взялся бы за дело освобождения славянских народов от их национального духа как от пережитка варварства. Однако исторический Промысел, сокрытый в таинственной глубине человеческих дел, к счастью, избавил нас от этого. Уже в тринадцатом веке Восточная Империя, хотя она тогда была совсем раздробленной и ослабленной, нашла в себе достаточно жизненных сил, чтобы отбросить латинское владычество после более чем шестидесятилетнего оспаривания ее существования; и, конечно же, необходимо признать, что с тех пор подлинная Восточная Империя, Православная Империя, значительно восстановилась после своего упадка. Вот вопрос, о который западная наука всегда претыкалась в своих ответах, несмотря на ее притязания на непогрешимость. Восточная Империя всегда оставалась для нее загадкой; ей прекрасно удавалось клеветать на нее, но она никогда не смогла ее понять. Она судила о Восточной Империи так, как недавно господин де Кюстин судил о России, постигая ее сквозь шоры ненависти, удвоенной невежеством. Поныне никто не сумел верно оценить ни основного жизненного начала, обеспечившего тысячелетнее существование Восточной Империи, ни рокового обстоятельства, вследствие которого эта столь стойкая жизнь постоянно подвергалась нападкам, а в некоторых отношениях оказалась весьма немощной.

 Здесь, чтобы передать мою мысль с достаточной точностью, я должен был бы привести развернутые исторические аргументы, совсем выходящие за рамки этой записки. Но таково реальное сходство, таково глубинное сущностное родство, единящее Россию с ее славной предшественницей, Восточной Империей, что и при отсутствии в необходимой степени основательных исторических исследований каждому из нас достаточно свериться с собственными, самыми привычными и, так сказать, простыми изначальными впечатлениями, чтобы инстинктивно понять, какой жизненный принцип, какая могучая душа тысячу лет оживляла и поддерживала хрупкое тело Восточной Империи. Этим принципом, этой душой было Христианство, христианское начало, каким его выразила Восточная Церковь, соединившееся или, лучше сказать, отождествившееся не только с национальным началом государства, но и с сокровенной жизнью общества. Подобные сочетания были испробованы и осуществлены и в иных странах, но нигде они не имели столь глубокого и самобытного характера. У нас Церковь не просто сделалась национальной в обычном значении этого слова, как наблюдалось в других краях, а стала сущностной формой, высшим выражением определенной народности, целого племени, целого мира. Вот почему, заметим кстати, могло случиться, что позже эта самая Восточная Церковь стала как бы синонимом России, другим именем, священным именем Империи и торжествовала везде, где царила Россия, боролась везде, где России не удавалось добиться полного признания своего господства. Одним словом, она столь глубоко и проникновенно соединилась с судьбами России, что будет правдой сказать: где существует Православная Церковь, там в самых разных областях жизни обнаруживается и присутствие России.

Что же до древней, первой Восточной Империи, роковое обстоятельство довлело над ее судьбами - она могла привлечь лишь малую часть племени, на которое ей следовало бы главным образом опираться. Она заняла только кромку мира, уготованного ей Провидением; на сей раз душе недостало тела. Вот почему эта Империя, несмотря на величие своего основного начала, постоянно оставалась в состоянии эскиза, из-за чего и не могла оказывать длительного и действенного сопротивления врагам, окружавшим ее со всех сторон. Для устойчивости ее территориального положения всегда не хватало основательности и глубины, она представляла собою, так сказать, голову, отделенную от туловища. К тому же вследствие одного из тех событий, что чередуются по воле Провидения и одновременно естественного укоренения в истории, на следующий день после, казалось, своего бесповоротного падения под ударами судьбы Восточная Империя на самом деле окончательно вступила во владение собственным бытием. Турки заняли Константинополь в 1453 году, а через девять лет, в 1462 году, великий Иван III вступил на престол в Москве.

Не надо, ради Бога, терять всех этих общих исторических соображений, какими бы рискованными они ни казались на первый взгляд. Следует лучше понять, что эти пресловутые отвлеченные положения есть мы сами, наше прошлое, наше настоящее, наше будущее. Наши враги это хорошо знают, постараемся же и мы сравняться с ними. И именно потому, что они знают это, именно потому, что они поняли, что все те страны и народы, которые они хотели бы покорить и присоединить к Западной системе, принадлежат, исторически говоря, России, подобно тому как живые члены принадлежат телу, чьими частями они являются, - вот почему они усердно трудятся, дабы ослабить и, если возможно, разорвать столь органическую связь. Они поняли, что, пока эта связь существует, все их усилия истребить самобытную жизнь этих народов вечно будут оставаться бесплодными. Повторю еще раз, цель их не изменилась с тринадцатого столетия, но средства стали иными. В ту пору латинская Церковь хотела грубо вытеснить православную Церковь на всем Христианском Востоке; теперь же стремится подорвать основания этой Церкви философской проповедью. В тринадцатом веке господство Запада выразилось в намерении напрямую завладеть этими странами и управлять ими от своего имени; ныне же при отсутствии лучшего он стремится подстрекать и покровительствовать там созданию малых незаконнорожденных народностей (например, «украинской» - прим. авт.), так называемых независимых малых политических образований, пустых, весьма лживых и лицемерных призраков, пригодных к тому же скрывать подлинную действительность, которая не изменилась с тех пор: она заключается в стремлении Запада к господству.

Происходившее недавно в Греции стало великим разоблачением и должно бы преподать урок всему миру. На самом деле подстрекателям, кажется, и по сей день не удалось извлечь пользу из их попытки. Оружие повернулось против тех, кто взял его в руки. И эта революция, уничтожившая чужеземную власть и, казалось бы, восстановившая в правах инициативу более национальных влияний, могла бы в конце концов привести к укреплению связи, соединяющей маленькую страну с великим целым, чьей только частью является. Впрочем, следует признаться, что все, что произошло или может произойти в Греции, навсегда останется лишь эпизодом, отдельной деталью великой борьбы между Западом и нами. Ведь не там, на окраинах, будет решаться великий вопрос. Он будет разрешен здесь, среди нас, в центре, в самом сердце того мира на Христианском Востоке, в Восточной Европе, который мы представляем, того мира, которым мы являемся. Его конечные судьбы - это и наши судьбы, и они зависят только от нас; они зависят прежде всего от силы и глубины чувства, объединяющего и роднящего нас.

Повторим же еще раз и не устанем повторять впредь: Восточная Церковь есть Православная Империя, Восточная Церковь есть законная наследница Вселенской Церкви, Православная Империя едина в своем основании, тесно связана во всех своих частях». Теперь мы прервемся, чтобы из этих бесспорных утверждений самого же поэта и дипломата Тютчева вывести доказательство его слов «УМОМ РОССИЮ НЕ ПОНЯТЬ, АРШИНОМ ОБЩИМ НЕ ИЗМЕРИТЬ, У НЕЙ ОСОБЕННАЯ СТАТЬ, В РОССИЮ МОЖНО ТОЛЬКО ВЕРИТЬ». Поскольку, как выше писал Тютчев, душой России является Церковь, и эта Церковь за более чем тысячелетнее срок стала выражением народного организма, фактически Телом Христовым, синонимом России, то в такую Святую Русь Христа без Христа, конечно же не понять и не оценить, не то что измерить. Более того, только в Такую Церковно-Православную Россию и можно только верить. Не верить же в то, что вне Церкви и Ее святости, в самом деле! А вот и доказательство со стороны самой Церкви: в Православном Символе веры мы поем: «Верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь! Значит, только тот верит в Россию Христа, кто исповедует Церковь. А Святая Русь – это и есть Церковь и одна только Церковь Православная, и не только Греко-Российская, но и в силу численности и чистоты веры главная часть – авангард Вселенской Церкви. Не понимает этого только досужий, неразвитый ум или враги Вселенской Церкви, то есть худшие враги самим себе, ибо что человек без Христа, как не кучка праха и тлена. Русский философ Иван Ильин писал: «Быть русским значит верить в Россию так, как верили в нее все русские великие люди, все ее гении и ее строители. Только на этой вере мы сможем утвердить нашу борьбу за нее и нашу победу».