Ответ Бога на духовную слепоту и потакание греху один – казни и бичи. Такими «вселенскими бичами» в веке ХIХ стал коварный и дерзостный Наполеон, а в ХХ веке Гитлер. Это самые настоящие предтечи антихриста – человека погибели, которого убоятся и примут антихристианский людской род. Пушкин рисует невиданную картину вражеского нашествия на Русь:

И быстрым понеслись потоком

         Враги на русские поля.

Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,

         Дымится кровию земля;

И селы мирные, и грады в мгле пылают,

И небо заревом оделося вокруг,

Леса дремучие бегущих укрывают,

         И праздный в поле ржавит плуг.

Идут - их силе нет препоны,

         Все рушат, все свергают в прах…

На Русь идет не языческая татарва, но хваленная псевдохристианская Европа, возглавляемая надменным самовенчанным галлом. Эта же Европа («иных времен татары и монголы…» Н.Рубцов) пойдет на Русь и в 1917 году, и в 1941 году, желая уничтожить Православную Русь и оставить от Нее одни воспоминания…

Но Бог поругаем не бывает. Из среды православного народа он выдвигает воинов духа, ратников добра, в том числе гениальных поэтов: «Но клики раздались!... идут в дали туманной! - Звучат кольчуги и мечи!..» Доброе слово обезсиливает злобу и вдохновляет других на духовную борьбу: «Восстал и стар и млад… Ты в каждом ратнике узришь богатыря./Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженья/За Русь, за святость алтаря»). Примечательно, что в советских изданиях последняя строка Пушкина приводилась так: «За веру, за царя». И это понятно, ведь советскому безбожию не нужно было упоминание о Святой Руси, в Которой главное – святые алтари…

Все взявшие меч неправды погибнут. Не стало ни Чингизхана, ни Наполеона, ни Гитлера, не станет и ему подобных, в том числе антихриста, а Бог был, есть и будет всегда. Русская Земля, обильно политая кровью мучеников и защитников Христа и есть та самая Святая Русь, которую мы поем и славим!

Совсем уже пророческим представляется сегодня и вообще после гибели Пушкина читаются его слова: «Сразились. - Русский победитель! И вспять бежит надменный галл» Без всякого сомнения, «Воспоминания в Царском Селе» А.С.Пушкина читали и враги России и пришли в неистовство: «Как этот лицеист-школяр посмел так громко и во всеуслышание осмеять и воспеть наше поражение в России!?.. Что же будет дальше?...» Где Европа не может прямо идти войной на Россию, там в ход пускаются интриги. Первые объекты для этого – Церковь и поэты. Вспомните, как хищные галлы разоряли монастыри и храмы, оскверняли священные престолы, в том числе Московского Кремля. Прежде всего, подорвать авторитет Церкви и влияние христианского добропобедного слова, чтобы всех сделать не народом Божьим, а ловко управляемой толпой. Уже до гибели Пушкина стало ясно, что против первого поэта Руси и его семьи могущественными закулисными силами были пущены в ход все средства. Наконец, после всех открытых и тайных гонений и притеснений, которые пришлось перенести Пушкину и его семье, из-за границы был прислан дерзкий галл, стрелок-убийца – Дантес: «Смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы…» (М.Лермонтов). Поэтому после убийства Пушкина Дантес был вознесен в своей Галлии до небес в политической карьере, но что от этого толку, если в человеке не было любви…А «сильного в боях» на словесной ниве Пушкина Сам «Небесный Вседержитель… увенчал» и слава Пушкина не померкнет, пока на земле жив будет хоть один смертный с поэтической, возвышенной душой!

Читая строки Пушкина о разорении галлами Москвы, невольно соотносишь их с событиями 1917 года в России, когда произошло гораздо более страшное, чем открытая война с иноплеменными, - Русь намеревались поработить духовно, саму ее душу если не погубить, то хотя бы затемнить на долгие годы, чтобы не рождались в ней новые Батюшковы, Пушкины, Лермонтовы, Тютчевы, Феты, Блоки, Есенины, Рубцовы и другие гении. «Мы сначала пустим смуту... Мы проникнем в самый народ... Мы пустим пьянство, сплетни, доносы; мы пустим неслыханный разврат; мы всякого гения потушим в младенчестве... Мы провозгласим разрушение... Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... И начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал. Затуманится Русь, заплачет земля…» (Ф.М.Достоевский «Бесы») Восстали из ада «презревшие правды» Божией «глас, и веру и закон» Божий. Они в гордыне не только возмечтали, но мечом низвергнули Самодержавный трон, залили кровью Россию. И что же? Они исчезли, «как утром страшный сон!» Ад принял свою добычу обратно. Так будет со всеми, кто идет не с миром, но войной на русский Божий народ:

Утешься, мать градов России,

Воззри на гибель пришлеца.

Отяготела днесь на их надменны выи

Десница мстящего Творца

То есть Пушкин рассматривает исторические события России только с религиозной, духовной точки зрения! И это уже в 14 лет!! В его стихотворении и величавость, и плавность, и быстрая смена событий, и прозрения, и откровения, и многое другое великое и священное. Да пусть после этого умолкнут все обвинители «солнца русской поэзии» в атеизме и прочих грехах, ибо они не ведают, что творят, а если ведают, то им как бы не было хуже.

Пушкин открывает Наполеона, как антихристианского вождя давно утратившей веру в Бога Европы, всегда идущей войной на Святую Русь. Но Россия не мстит Европе! Она, по слову Пушкина «несет врагу не гибель, но спасенье и благотворный мир на земле».

Вовсе не случайно, что свои прекраснейшие эпохальные «Воспоминания» Пушкин завершает гимном поэзии! Если что и спасет мир от надвигающейся апокалиптической катастрофы, то только Поэзия в высшем духовном смысле. Все, что от Бога – в высшем смысле поэтично и несет любовь, поэтому спасения без поэзии в этом мире нет, особенно без поэзии святых подвижников. Убитый на подстроенной дуэли М.Ю.Лермонтов считал Пушкина праведником, то есть святым поэтом: «И вы не смоете всей вашей черной кровью поэта ПРАВЕДНУЮ КРОВЬ» («На смерть поэта»). А теперь зададимся вопросом: «Знаем ли великого русского поэта А.С.Пушкина, как человека праведного, святого?»

Всем нам необходимо наполнить свою душу не телевизорами, газетами, рекламой, интернетами и прочими новостями и слухами от бренного мира, но СВЯТОЙ ПОЭЗИЕЙ РУСИ. Наша душа, если и не может «греметь на арфе золотой», что есть дар Божий, то обязана быть не хладной к Богу, но, как пишет Пушкин, «ВОСПЛАМЕНЕННОЙ» Святым Духом. Тогда только станет возможным поддержание в сердцах Божественного огня, противостоящего хладу гордости и злобы. Все мы – ратники Божии, певцы брани против злобы духов поднебесных, призванные к наследию Царства Небесного.

Представляется важным сравнить «Воспоминания в Царском Селе» 14-летнего Пушкина с его же «Воспоминаниями о Царском Селе», написанными 14 лет спустя. Они напрямую пересекаются и перекликаются друг с другом.

Зрелый Пушкин, смущенный воспоминаниями о прошедших годах, исполненный «сладкой тоской» по протекшей в Лицее учебе, укрывается от суеты под священный сумрак царскосельских садов. Эти благословенные сады до сих пор хранят молитвы, слезы и воздыхания великого гения. Вот достойное для всякого русского священное отношение к родине! Таким же трепетным было отношение к тихой родине у поэта Н.М.Рубцова. Родина потому священна, что сохраняется страданиями народа во Славу Божию, народными муками, искупающими пороки и грехи. Святое на родине то, что через небывалые скорби и Голгофу идет в Царство Небесное. Этот тернистый узкий путь прошел и великий поэт России и мира раб Божий Александр (Пушкин). Не с гордой, а поникшей главой входит он в святые пенаты. Поэт совершенно в евангельском, покаянном духе считает себя блудным сыном – «отроком Библии» (!), хотя, зная гениального Пушкина, невозможно допустить и мысль о его порочности и даже большой греховности. Ведь он писал, как жил, и жил, как писал! Но всякий христианин не перед людьми, но перед Богом считает себя созданием весьма несовершенным, повинным в грехах мыслями, словом и делом (не делая доброе дело, человек тоже грешит). Пушкин проявляет великое смирение и покаяние, признаваясь открыто перед всеми:

 В пылу восторгов скоротечных,

 В безплодном вихре суеты,

 О, много расточил сокровищ я сердечных

 За недоступные мечты,

 И долго я блуждал, и часто, утомленный,

 Раскаяньем горя, предчувствуя беды…

Те, кто в безумном порыве приписывают Пушкину «особые грехи и пороки», те покушаются на святое и Россию, ибо свято в России то, что в Ней идет к Богу, не смотря на грехи, соблазны, искушения и скорби. Кто с Богом, тот и свят. Именно таким с младенчества и был наш Пушкин, иначе ничего возвышенного и касающегося всех он бы не написал. К сожалению, ввиду падения общей нравственности и после безбожных гонений, сегодня приходится объяснять то, что раньше воспринималось, как само собой разумеющееся. Только благодаря тому, что любовь к Богу вошла в пот и кровь русского человека, в России еще сохраняется вера и благочестие. Но если вера ослабнет, то ослабнет и любовь, вслед за этим не станет и благочестия, и мы станем, хоть внешне и «цивилизованным», но же стадом, которое куда погонят заправители многобожия и безбожия, туда и пойдет прямой дорогой в ад. Само собой путь в этот ад выстилается благими намерениями «прогресса» и «развития», чтобы тем удобнее было впасть в… погибель.

Пушкин был редкостной чистоты и ума человек, которые он, разумеется, скрывал под легким покрывалом невинной шалости. Зато не скрывал он своих подлинных чувств и высоких мыслей в гениальных стихах. Поэт в буквальном смысле жертвовал в слове самим собой, не жалея никаких сил, а это великий подвиг любви к другим. С младенчества стремясь к небесному среди «безплодного вихря суеты» (вот определение земной, недуховной жизни Пушкиным!), он не жалел ни восторгов, ни сердечных сокровищ, но ответом поэту была явная и тайная вражда черной неразумной толпы, которая именовала себя «высшим светом». К тому, чтобы писать легко, но одновременно величественно или, как говорил Пушкин – «точно и гармонично», нужно затратить весь запас душевных и сердечных сил. «Недоступное» открывается не сразу, а по мере развития всего человека. Тут поэт проходит такую осанну, которая другому человеку и не снилась. Истинный поэт говорит не от себя, но что велит ему Правда Божия. В этом и только в этом заключается его пророческая миссия на земле. Если людям перестать напоминать о небесном, они быстро вземлятся и дальше своего носа видеть не будут. Поэт-пророк – это не экстрасенс, не гадатель и не предсказатель, коих сегодня развелось, хоть пруд пруди, но мудрец, рыцарь Добра и Правды с Неба, возвещатель огненных глаголов, поражатель всего злобного одним своим существованием.

Для Пушкина Царское Село – Отечество! Это земное насаждение Небесного Царя в России! Ведь если любишь одно место на своей родине, как богодарованную реальность, то любишь и все остальное, любишь весь мир. А не так, как призывают современные горе-умиротворители - слиться в некую однородную толпу, растеряв и забыв национальное и своеобразное. Для Пушкина Лицей – «обитель», «предел благословенный». Для Пушкина священно в Отечестве все, кроме греха, даже гроба и пепелища! Если у нас такая чистая, верная Богу любовь, от которой нас не разлучит и смерть?

Пушкин видит в прошлом не просто приятное, но чистое, непорочное, за что не будет стыдно никогда. Он называет себя «нежным отроком», но тут же отмечает свою «пылкость и ленивость», «смутные мечтания». Но разве это грехи, о которых до сих пор распространяются враги и клеветники Пушкина? Нет, конечно! Кто копается в чужих грехах, тем более народного гения, тот свои не видит и себя не уважает.

Пушкин отмечает очень важное в своей многотрудной жизни, оборванной мученической кончиной – «среди святых воспоминаний я с детских лет здесь возрастал». Поэт не забывает истинных героев Отечества, в том числе своего деда - «наваринского Ганнибала». Растут ли посреди святых воспоминаний наши дети? Посещают ли они, как Пушкин, с детства Божий храм, исповедуются ли и причащаются? Если нет, то какого будущего, и от кого мы ждем?

Пушкин завершает свои «Воспоминания» поминанием тех, кто не вернулся со страшной Отечественной войны, и в этом он вновь истинный, органичный по духу и любви христианин.

Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий) был первым, кто еще в Казанском университете в своей речи на столетие со дня рождения А.С.Пушкина высказал суждение, что Пушкин изобразил в стихотворении «Вначале жизни школу помню я» Святую Русь. «Чужой сад» - это, по мнению Владыки Антония, впоследствии Первоиерарха Русской Православной Церкви заграницей, «Западная Европа», а «два идола в  чужом саду – это два основных мотива западноевропейской жизни – гордость и сладострастие, прикрытые философскими тогами, как мраморные статуи, на которых любовались упрямые мальчики (русское интеллигентное общество), не желавшие не только исполнять, но даже и вникать в беседы своей мудрой и добродетельной учительницы (Святой Руси) и пристрастно перетолковывавшие ее правдивые беседы». К сожалению, тогда в России не прислушались к истинно духовному раскрытию пушкинского послания Владыкой Антонием, да это было и невозможно. В головах людей давно уже был создан великий, но недуховный Пушкин.

Нынешний директор Института Русской литературы (Пушкинский дом), например, высказывается за то, что знаменитое послание Пушкина «Я помню чудное мгновение…» вовсе не относится к конкретной женской личности, в частности, к А.П.Керн, но навеяно влиянием поэта Жуковского и, скорее всего, обращено к Пресвятой Богородице. Тогда все ставится на свои места. Ведь именно о Небесной Царице пишет Пушкин в «Вначале жизни школу помню я»:

Смиренная, одетая убого,

Но видом Величавая Жена

Над школою надзор хранила строго.

Толпою нашею окружена,

Приятным, сладким голосом, бывало,

С младенцами беседует Она.

Ее чела я помню покрывало

И очи светлые, как небеса.

Но я вникал в Ее беседы мало.

Меня смущала строгая краса

Ее чела, спокойных уст и взоров,

И полные святыни словеса.

Дичась Ее советов и укоров,

Я про себя превратно толковал

Понятный смысл правдивых разговоров,

И часто я украдкой убегал

В великолепный мрак чужого сада,

Под свод искусственный порфирных скал…

Охранительницей Царского Села и Лицея была и есть Пресвятая Богородица в Ее Святом Чудотворном Образе «Знамение» Царскосельская. Знаменский храм учащиеся Лицея видели в окнах во время занятий… Как чудесно поэт пишет, что мы мало дорожим небесным в угоду искусственного, а то и греховного земного, что нам более нравится «великолепный мрак» и «белые кумиры», чем свет и необходимость подвизаться за Царство Небесное.

В «Истории родов русского дворянства» Гаврила Алексич связывается с Алексом Михайловичем. Алекса же Михайлович, в иночестве Варлаам, был основатель известнейшего Хутынского Спасо-Преображенского монастыря. Его святые мощи были обретены 6 июня - это день рождения Пушкина. Алекса Михайлович считается сыном Михаила Степановича (Якуна родословцев), который упоминается в летописях в 1176-1206 гг. и не раз был посадником в Великом Новгороде. Таким образом, получается, что во время осады Новгорода Димитрием Боголюбским именно Якун мог быть среди оборонявшихся и видеть чудо от Иконы Пресвятой Богородицы «Знамение», которая спасла город от разорения. Вот так дальние предки Пушкиных зримо связаны в Священной Российской историей. Новгородские корни рода Пушкиных – самые древние в нашем государстве, и мы можем по праву гордиться этим. В роде Пушкиным сама Равноапостольная Ольга! Все гениальные поэты Руси были сынами Севера, давшего России и миру великое множество святых. Кроме того, мы видим чудесную взаимосвязь Знаменских Чудотворных Икон России, в частности, Новгородской, Царскосельской и Курской-Коренной. Мы видим, как наши предки и целые знаменитые рода благоговели перед Пресвятой Богородицей и надеялись на Ее святое заступление от видимых и невидимых враг. И хотя по размерам Царскосельская Икона намного больше Курской, благодать Пресвятой Богородицы от них изливается на всех смиренных христолюбцев. От каких только напастей не спасает не спасает Матерь Божия Своих разумных и неразумных чад!

Так ли невероятным представляется явление Пушкину в период его учебы в Лицее Пресвятой Богородицы? Но не мог же поэт дважды написать о том, что он видел и слышал превышающее все земное! Можно лицезреть на Чудотворной Иконе Богородительницу, но чтобы слышать Ее голос – такое невозможно выдумать, да и для чего, зная смирение и скромность поэта?! Вот и в послании «К ***» Пушкин, спустя много лет, снова возвращается к тому же видению:

В томленьях грусти безнадежной,

В тревогах шумной суеты,

Звучал мне долго голос нежный,

И снились милые черты

Неужели у Керн были «полные святыни небеса» или она действительно была «гением», да еще «чистой красоты». Стоило ли мудрецу Пушкину рассыпать такие похвалы земной пусть даже и красавице? Но занятые искажением подлинного Пушкина ни перед чем не останавливаются – им важно мифологизировать народного гения и приземлить его до уровня простого «любовника», дескать, «хоть и Пушкин, а все туда же». Мы не верим Пушкину, да, да не верим! Сам Пушкин не оставил имени в послании, а досужие люди продолжают раскручивать бренды и истории для потрясения обывателя. Так же и с «Гаврилиадой» - Пушкин начисто отрицает свою причастность к этому пасквилю на Архангела Гавриила, но увлеченные противниками Ангелов и Архангелов не могут оставить Пушкина в покое. Не имея никаких доказательств, они из года в год повторяют ложь о якобы пушкинской «Гаврилиаде». Где же знаменитые текстологи Пушкина? Разве они не сравнивали текст богохульной «Гаврилиады» с пушкинскими творениями? Видимо нет, раз пытаются выдать за одно и то же пушкинские шедевры и так называемую «поэму», от которой на три версты несет лукавым духом. Пушкинский дом попал в неприятную ситуацию: если признать «Гаврилиаду» не принадлежащей Пушкину (а так оно и есть, иначе бы Пушкина замордовали и упекли в крепость при жизни!), то обнаружится их вранье и многое другое, а если стоять на прежнем, хоть и ложном, то «пусть уж так и будет», «мы не виноваты», «мы изучаем Пушкина» и т.д..

Стихотворение Пушкина «Мадонна» – это нечто иное, как благодарение Богу и Матери Божией за ниспослание ему прекрасной супруги. Пушкин вечно хочет лицезреть Спасителя и Его Небесную Матерь! Почему же об этом почти не пишут исследователи Пушкина? «В простом углу моем, средь медленных трудов,/Одной картины я желал быть вечно зритель,/Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,/Пречистая и наш Божественный Спаситель - Она с величием, Он с разумом в очах -/Взирали, кроткие, во славе и в лучах,/Одни, без Ангелов, под пальмою Сиона» Вполне с народным православным духом Пушкин считает, что женитьба на Наталье Гончаровой – это милость Творца Неба! - «Исполнились мои желания. Творец/Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,/Чистейшей прелести чистейший образец». Есть ли у нас такое святое и трепетное отношение к Богу, Матери Божией и супруге (супругу)? Поэтому совершенно не случайно, что именно мадонна Пушкина стала главным объектом для клеветы на нее и на поэта с целью дальнейшего убийства. Презреть все чистое и надругаться над святым – это всегда было целью любой злобы. Пушкин про злобствующих писал: «Жалок тот, в ком совесть нечиста». Совесть – это глас Божий в человека и кто ее топит в нравственной грязи, тот воистину недостоин и называться человеком. Убийц Пушкина великий поэт Лермонтов заклеймил так: «Свободы гения и славы ПАЛАЧИ».

Пушкин знал шесть языков! Но любим мы поэта не за это или иное другое знание, но за его душу и задушевные произведения, трогающее наше сердце так, как его только трогают святые слова Евангелия и Псалтири. «Я не встречал людей, которые были бы вообще так любимы, как Пушкин. Он был самого снисходительного, доброго нрава» (Н.М.Смирнов).

А.Н. Башкиров

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/