Пушкин пишет о нерукотворном, то есть духовном памятнике «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» Поэт оставляет память не сколько о себе, но о том, какой должна быть наша душа пред Престолом Божьим! Ведь верующая и любящая душа становится выше всего земного и тленного. И вот даже это стихотворение-завещание А.С.Пушкина было… нагло изменено. Пушкинское «наполеонов столп» было заменено «Александрийским столпом». Нате вам, «Пушкин – борец с царизмом, он выше самодержавной власти»... Но, кто знает истинного Пушкина, тот не допустит и мысли, что Пушкин мог так думать на самом деле. При всем своем естественном, внутреннем и органичном свободолюбии души, поэт не стал бы умиляться своими особыми высотами. Помните его «Напрасно я бегу к Сионским высотам...». Это стихотворение – не признание Пушкина в непобедимости греха, нет, конечно. Это строчки предупреждения тем, кто не бежит ни к каким небесным высотам, особенно к Сионским, святым. Алчный грех погубит их: «путь грешника погибнет». Пушкин взывает к тем, кто только взялся за то, что идти к Сиону, памятуя о погоне греха за их душами, чтобы они, взявшиеся за орало и принявшиеся расчищать поле свей души от греховных терний, совершали этот святой труд в страхе Божием, в терпении и благодушии. Итак, не Александрийский, а наполеонов столп! Пушкин мог по-своему относиться к Царю – Александру I, видимо зная о причастности некоторых ему служивших и угождавших царедворцев  в убийстве Павла I, но Царь искупил свою  невольную вину в совершенном злодеянии, став по благословлению преподобного Серафима Саровского православным сибирским старцем – святым Федором Кузьмичем. Где в мире властелины становились затворниками и святыми Божиими людьми! Известно, что Вандомскую колонну в Париже украшает статуя Наполеона. Пушкин ни за что бы не стал писать «Александрийский столп», ибо это Божественный столп, увенчанный Ангелом с Крестом, а вот стать выше одного из завоевателей мира Наполеона в бронзе Пушкин захотел и посчитал обязанным сделать это, поправ дух милитаризма и разрушения Православия в лице одного из предтеч антихриста – надменного галла Наполеона Бонопарта. Поэт не покоряется насилию и клеветникам России – вот таково явное послание Пушкина. Он понимает, что далеко не все поймут его духовную поэзию, поэтому и пишет о «народной тропе» к своему нерукотворному памятнику, а не благоустроенной дороге к нему… Пушкин и не дал названия стихотворению, хотя везде прописано, что это «Памятник». Но дело не в памятнике, и даже не в Пушкине, а в том, что Святая Россия стояла, стоит и будет стоять, сильна Своей Святой Церковью. «Меня или другого любящего Святую Россию могут унизить, очернить, оклеветать и убить, но нерукотворную душу невозможно убить... И славны мы будем, пока стоит Слава Божия и слава Святой России и всякий верующий пиит». Вдохновляющая поэзия сегодня быстрее направит нашу душу к Богу, чем самая блестящая, но холодная проповедь.

Вполне логично после этого упомянуть «Бородинскую годовщину» А.С.Пушкина. На Россию в 1812 году шла вся хваленная и цивилизованная. И что ж? Извлекла ли Европа уроки из поражения? Пушкин пишет, что нет. Вот и Гитлер забыл вместе с другими европейцами про «русский штык и снег». «Но вы, мутители палат,/Легкоязычные витии,/Вы, черни бедственный набат,/Клеветники, враги России!/Что взяли вы?..» И снова нехристианский и псевдохристианский (католический, протестантский и иной) хочет проверить Русь на прочность, забыв, что Руст сильна не материальной мощью, а верой в Христа.

Сильна ли Русь? Война, и мор,

И бунт, и внешних бурь напор

Ее, беснуясь, потрясали -

Смотрите ж: всё стоит она!

«Россия! встань и возвышайся! Греми, восторгов общий глас!..» - это призыв и к сегодняшней Руси! Возвышайтесь русские люди не успехами и земными достижениями, но Богом, любовью и верой, и все остальное приложится.

В стихотворении «Красавица» Пушкин явно изображает неземную красавицу, но кого – Святую Русь или Пречистую Богородицу?! Это тайна. «Все в Ней гармония, все диво, Все выше мира и страстей». Все остальное «в Ее сиянии исчезает»! Конечно, плотская красота, обрывающаяся смертью и тленом, не может так воздействовать на душу. Пушкин благоговеет богомольно «перед святыней Красоты»! А может это «Священная Свобода, Богиня чистая»!?! Но Россия, облаченная в такую Свободу, и есть Святая Русь!..

На очень многие вопросы и современной нам жизни отвечает стихотворение Пушкина «Андрей Шенье». Оно раскрывает христианский путь не только французского поэта, но и самого Пушкина, да и всякого христианина. Все больше и больше раздается голосов за то, что на Черной речке состоялась не дуэль Дантеса и Пушкина, а казнь православного поэта. На убийце Дантесе была защита, о чем свидетельствуют два факта: 1) участники дуэли не были подвергнуты осмотру перед «поединком» и 2) медицинское заключение Дантеса красноречивее всех слов свидетельствует о том, что на нем была защита – мягкие ткани руки, которой он прикрывался были прострелены, а на теле не осталось никаких следов… Пушкин намеренно выбирает историю с казнью А.Шенье, чтобы показать губительность революционных идей и трагедию христиан в современном ему мире. Любая революция направлена против христианской Любви, кротости и смирения.

За что же был казнен А.Шенье – «певец любви, дубрав и мира»? Да за то, за что был фактически казнен на подстроенной дуэли и Пушкин – он не разделял взгляды господствующей светской черни, в частности, салона Нессельроде, и оставался верен Божественной свободе. Известно, что король Франции испрашивал у Конвента письмом, исполненным спокойствия и достоинства, права апеллировать к народу на вынесенный ему приговор. Это письмо, подписанное в ночь с 17 на 18 января, составлено Андреем Шенье. «Казни – привычный пир народу», - отмечает Пушкин. Когда насилие захлестывает общественную и личную жизнь, то оно становится привычным и даже оправдываемым «во имя высших целей». Лира же юного певца поет совсем другое – «поет она свободу: не изменилась до конца!» Так и Пушкин: он в главном – вере и любви не изменялся всю жизнь до трагической развязки. Вся вина А.Шенье состояла в том, что он был роялистом – приверженцем священной монархии. Все посулы революции галлов остались на бумаге – стоило к власти придти проходимцам и горлопанам, как были попраны и вольность, и закон. Тоже самое случилось и в 1917 году в России. Убийцы и палачи встали у власти: «О, ужас! и позор!» Но вера Пушкина велика!!

Но ты, Священная Свобода,

Богиня чистая, нет, - не виновна ты,

                                             В порывах буйной слепоты,

В презренном бешенстве народа,

Сокрылась ты от нас; целебный твой сосуд

Завешен пеленой кровавой:

Но ты придешь опять со мщением и славой, -

И вновь твои враги падут;

Народ, вкусивший раз твой нектар освященный,

Все ищет вновь упиться им;

Как будто Вакхом разъяренный,

Он бродит, жаждою томим;

Так - он найдет тебя. Под сению равенства

В объятиях твоих он сладко отдохнет;

Так буря мрачная минет!

Вот разъяснением того, что Пушкин напишет в «Вакхической песне» - кто вкусил нектар Священной Свободы от Бога, тот его не променяет ни на что другое в мире! Томимый духовной жаждой, он будет вновь и вновь искать духовного, а не плотского.

Читая пушкинское «Я плахе обречен» невольно вздрагиваешь, зная конец нашего поэта. Но Пушкин, все зная наперед, не дрогнул, не поник гордой головой перед убийцами, но дошел до конца. Исполнилось и следующее пушкинское: «Простите, о друзья! Мой безприютный прах/Не будет почивать в саду, где провождали/Мы дни безпечные в науках и в пирах/И место наших урн заране назначали…»

Ясно, что в предсмертных раздумьях Шенье сам Пушкин, который просит не печалиться о нем и сожалеть о случившемся. Гораздо полезнее послушать, что говорит на поэт

Но, други, если обо мне

Священно вам воспоминанье,

Исполните мое последнее желанье:

Оплачьте, милые, мой жребий в тишине;

Страшитесь возбудить слезами подозренье;

В наш век, вы знаете, и слезы преступленье:

О брате сожалеть не смеет ныне брат.

Еще ж одна мольба: вы слушали стократ

Стихи, летучих дум небрежные созданья,

Разнообразные, заветные преданья

Всей младости моей. Надежды, и мечты,

И слезы, и любовь, друзья, сии листы

Всю жизнь мою хранят. У Авеля, у Фанни,

Молю, найдите их; невинной музы дани

Сберите. Строгий свет, надменная молва

Не будут ведать их. Увы, моя глава

Безвременно падет: мой недозрелый гений

Для славы не свершил возвышенных творений;

Я скоро весь умру. Но, тень мою любя,

Храните рукопись, о други, для себя!

Когда гроза пройдет, толпою суеверной

Сбирайтесь иногда читать мой свиток верный,

                                             И, долго слушая, скажите: это он;

Вот речь его. А я, забыв могильный сон,

Взойду невидимо и сяду между вами,

И сам заслушаюсь, и вашими слезами

Упьюсь... и, может быть, утешен буду я

Любовью…

Свою музу поэт называет «невинной» и «верной», то есть то, о чем думал, мечтал, желал Пушкин не достойно той расправы, которую учинили над ним враги его лиры, не ведающие любви и сострадания. Пушкин призывает хранить написанное им, потому что его невинная лира способна творить чудеса. И впрямь – кто любит, тот и призывает любовь на себя, тот и любим! Тогда-то Пушкин с нами во веки веков! Примечательно, что поэт видит в результате чтения его стихов покаянные слезы людей и готов с ними разделить горе и страдания! И тогда придет Божественное утешение, ведь у людей все иначе – «о брате сожалеть не смеет ныне брат» и «в наш век, вы знаете, и слезы преступленье».

Жизнь Пушкина, как он сам заметил в письме к жене, проходила «между пасквилями и доносами» (1834). Вот и на рукописи «Андрея Шенье» кто-то пометил «к 14 декабря» и донес начальству. Но никакого 14 декабря (о бунте декабристов) в стихотворении и в помине не было, тем более, что стихотворение было написано до выступления 14 декабря на Сенатской площади. Но врагам Пушкина было важно мутить воду и представлять поэта возмутителем и развратником. Н.П.Погодин записал в дневнике, что «Пушкина боялись все и ждали стихов...»

А.Н. Башкиров

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/