Старательно и настойчиво в годы советского атеизма (разумеется, на «научной» основе) нам внушали, что «Вакхическая песня» А.С.Пушкина – это гимн человеческому разуму, свободному от «тьмы религии». Но греховной вакханалии великий поэт противопоставляет Божественного Виноградаря – Христа. Сам Господь под видом вина подает Себя людям в Таинстве Святого Причастия. Не вино – грех (наоборот, вино веселит сердце!), но несообразное его применение. Недаром Пушкин пишет: «Храните верные сердца для нег законных и стыдливых».
Пушкинская «Вакхическая песня» - это жизнеутверждающая, оптимистическая песнь великого поэта Божественному бытию и прославление Солнца Правды – Христа! Не должно быть уныния, когда с нами Бог! Невинные радости веселят сердца и объединяют людей для того, чтобы здравствовали музы и здравствовал разум, а не ложь, безрассудство и тьма
Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жены, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, Солнце Святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред Солнцем безсмертным ума.
Да здравствует Солнце, да скроется тьма!
Отчего сегодня в мире так мало простого человеческого веселья, не говоря уже о веселии духовном? Потому так происходит, что мы не поем Богу, не любим. Ведь природное солнце на небе трудно признать святым, ибо оно материя и безгласно. Значит, Пушкин имеет ввиду совсем другое, а именно: Солнце Святости – Христа, Который есть Свет миру. И указание на церковную лампаду очень характерно! Малый свет умаляется пред Светом Нетварным Фоворским. Тем более, все выдающее себя за «правду» в этом тихом Свете лишь «мерцает и тлеет». Христос – Истинный Бог наш и есть Солнце Безсмертное ума. Оно никогда не погаснет, в отличии от природных светил. Поэтому «ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЛНЦЕ, ДА СКРОЕТСЯ ТЬМА!» Такого жизнеутверждения во Христе наша поэзия еще не знала до Пушкина! Если мы верим в Христа, мы никогда не помрачимся и спасемся!
Итак, Господь подает Себя в Божественной Евхаристии под видом самого насущного – в том числе вина, чтобы нам исполняться не унынием и печалью перед злом мира, но Радостью, которую у нас никто уже не отнимет. И Радость эта – Христос! Поэтому и песня Пушкина называется вакхической, связанной с достойным Причастием Вечной Жизни и Вечного Света. Пушкин за духовное опьянение, не дающее окаменеть душе и сердцу!
Гениальность Пушкина как раз и состоит в том, что очевидное показывать с невероятной стороны, о главном спасительном поведать не напрямую, а в самой мудрой, притчевой форме, щадя наше сознание и возвышая его до уровня престола Божия.
Мы же воскликнем: «Да здравствует Пушкин – солнце русской поэзии, подобно Христу светящее одинаково всем, как добрым, так и злобным!»
Пушкин не боится писать оду о… вине! Вино – дар Божий. Другое дело, как используется этот дар человеком: «Что же сухо в чаше дно?/Наливай мне, мальчик резвый,/Только пьяное вино/Раствори водою трезвой./Мы не скифы, не люблю,/Други, пьянствовать бесчинно:/Нет, за чашей я пою/Иль беседую невинно». На самом же деле Пушкин предпочел испить до дна чашу скорбей и страданий, чем пить из чаши земных удовольствий и славы. Поэтому кто завидует славе Пушкина, тот должен понимать, что слава народного поэта достигается немалыми муками и пролитием крови, чтобы остаться верным Христу.
«Любили Пушкина за его прямой и благородный характер, за его живость, остроту и точность ума. Честь, можно сказать, рыцарская, была основанием его поступков – и он не отступил от своих понятий о ней ни одного разу в жизни, при всех искушениях и переменах судьбы своей. Не избалованный в детстве ни роскошью, ни угождениями, он способен был переносить всякое лишение и чувствовать себя счастливым в самых стесненных обстоятельствах жизни. Природа, кроме поэтического таланта, наградила его изумительной памятью и проницательностью» (П.А.Плетнев). Так вот за какие качества души и самоотверженность Бог даровал Пушкину великую благодать в написании непревзойденных стихотворных шедевров!
Поэт Жуковский писал о Пушкине: «Гений есть общее добро; в поклонении гению все народы родня!.. Пушкин по своему гению был собственностью не одной России, но и целой Европы». Жуковскому очень запали в память слова умирающего Пушкина жене: «Ну, ну, ничего: слава Богу, все хорошо». И нам они запомнятся! Ведь мы тоже умрем по телу, а что станет с нашей безсмертной душой? Пушкин надеется, что, не смотря на приближающуюся смерть, все будет хорошо - Бог милостлив, долг исполнен… Точно также мыслит и всякий верующий христианин – Любовь Божия крепче смерти, которая попрана Богом на Кресте. Пушкин пишет себе эпитафию: «Не делал доброго, однако ж был душою, Ей-Богу, добрый человек». Шутки шутками, но Пушкин главным качеством человеческой души считает доброту – только добрая по Богу душа способна творить чудеса любви! Такая душа и другим желает необыкновенного – Божьей помощи!
Бог в помощь вам, друзья мои,
В бурях, и в житейском горе,
В краю чужом, в пустынном море,
И в мрачных пропастях земли!
Без Бога жизнь «в мрачных пропастях земли» безсмысленна и не выносима. Поэт от Бога Пушкин молится о нас и сейчас, чтобы мы не надеялись на свои слабые силы, но укреплялись в любви и вере. Пушкин прямо утверждает: «Нет истины, где нет любви». Бог – это Любовь, Путь, Истина и Жизнь. Где нет любви, там нет и Бога.
Стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны» делает честь великому поэту. Пушкин не просто посещает храм, исповедуется и причащается, он постоянно находится во власти церковного восприятия жизни, поэтому его поэзия и боговдохновенна, содержит глубокие и сильные мысли, поддерживает других. Пушкин смело опирается на Святых Отцов, рискуя быть обвиненным в «недостаточной передаче уже раз и навсегда запечатленных молитвословий», в частности, покаянной молитвы преподобного Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего». Велико покаяние поэта, если он, считая себя «падшим», умиляется великопостной молитвой! По признанию Пушкина только молитва может укрепить душу Божественной силой
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи
Можно ли представить, чтобы у алтаря Святой Поэзии проводились «мероприятия» и мирские вакханалии? Нет, конечно! Этим-то особенно и ценен и дорог нам Пушкин! Все жалкое, несущественное отлетает от одного имени – Пушкин. И то, что в нем самом при жизни не приобрело еще совершенства, либо отлетело от поэта, либо вознеслось вместе с его душой туда, где только одно непрерывное духовное совершенствование.
Поэт в «Страннике» считает себя «духовным тружеником», влачащим «свои вериги». Пушкин обрисовывает духовный путь христианина на земле плача, сетований и страданий, который заключается в том, что если человек не отречется от тленного и скоропреходящего в этом мире, то не сможет и приобрести духовность и способность идти к Свету – Христу, не сможет стать подобным Творцу и пожелать от всей души другим: «Дай Бог, чтобы во всей вселенной/Воскресли мир и тишина». Такое пожелать и немало сделать для этого добрыми светлыми стихами может только гениальная, то есть христианская, личность. Пушкин не скрывает, что он смертный человек – «раб молвы, сомнений и страстей», но за безсмертные стихи и покаянный нрав Пушкину можно простить все, тем более, что мы не знаем за ним (да и не хотим знать!!) никаких грехов, а слышим о них только от его врагов и недругов. Ведь они не обладают всепрощающей любовью, как Пушкин, завещавший и нам: «ВСЕМ ЧЕСТИЮ, И МЕРТВЫМ, И ЖИВЫМ, НЕ ПОМНЯ ЗЛА, ЗА БЛАГО ВОЗДАДИМ».
«Тайна «явления» Пушкина и заключена в том, что великий Пушкин есть личное воплощение величия души России» (А.Карташев). Великий русский поэт ХХ века Н.М.Рубцов писал о Пушкине: «Отразил он всю душу России и погиб, отражая ее».
Пушкин пишет
Надеждой сладостной младенчески дыша,
Когда бы верил я, что некогда душа,
От тленья убежав, уносит мысли вечны,
И память, и любовь в пучины бесконечны, -
Клянусь! Давно бы я оставил этот мир;
Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир,
И улетел в страну свободы, наслаждений,
В страну, где смерти нет, где нет предрассуждений,
Где мысль одна плывет в небесной чистоте...
Воистину Небесное Царство и есть «страна свободы, наслаждений» для тех, кто в земном мире подвергся клевете, злобным гонениям за Правду Бога! Но вхождение в эту страну достигается немалыми духовными трудами, слезами, болезнями, скорбями, чтобы очистившись, наша душа была готова к одному Небесному.
«Давно, усталый раб, замыслил я побег/В обитель дальнюю трудов и чистых нег» - эти слова поэта почему-то комментируют, как желание Пушкина отойти от жизни или даже… уйти из жизни. Но мы со слов Оптинского старца Варсонофия знаем, что Пушкин желал отречения от мира в монашестве. Да и желание Царства Небесного отнюдь не означает искания смерти, но, наоборот, жажду Жизни во всей Ее Божественной полноте: на земле, не взирая на неизбежные горести и страдания и на Небе, где уже нет скорбей и печалей.
Сильвио Пеллико, проведя десять лет заточения в разных темницах, вышел на свободу и написал записки, против ожидания исполненные «умилительного размышления, ясного спокойствия, любви и доброжелательства» (А.Пушкин). Пушкин пишет очень примечательное и полностью согласующееся с духом Православного Христианства: «И не всуе, собираясь сказать несколько слов о книге кроткого страдальца, дерзнули мы упомянуть о Божественном Евангелии: мало было избранных (даже между первоначальными пастырями Церкви), которые в своих творениях приближились кротостью духа, сладостию красноречия и младенческою простотою сердца к проповеди Небесного Учителя». И Пушкин далее пишет, что страдалец Пеллико «принадлежит к сим избранным, которых Ангел Господний приветствовал именем человеков благоволения». Но если уж Сильвио Пеллико был сыном благоволения, то не в тысячу ли раз больше человеком благоволения остается наш обожаемый Пушкин! Разве его стихи «не устыдят нас и не разрешат нам тайну прекрасной души, тайну человека-христианина», как пишет Пушкин о Пеллико? Атеизм Пушкин называл «отвратительным», ведущим к гибели.
Христианство для Пушкина – не мораль, ни учение, не философия, но Сама Жизнь, на Которой зиждется Божий мир, видимый и незримый. Любители пушкинских стихов о природе должны знать, что Пушкин считал природу «равнодушной». В природных явлениях великий поэт ясно видит Божественное Провидение: «Буря мглою небо кроет,/ Вихри снежные крутя;/То как зверь она завоет,/То заплачет, как дитя…» Равнодушную к добру и злу природу Пушкин очеловечивает, то есть привлекает ее для раскрытия тайн Бога и человека. Так, поэт под бурей разумеет жизненные скорби и невзгоды, которые закрывают от человека небо и ввергают его в сложные переживания. Но надо терпеть и мужаться до конца, зная, что бури пройдут и останется один Бог и Его Вечное Царство.
Любящие поэзию Пушкина только за ее описания земной жизни и земной природы, на самом деле… не любят и не понимают Пушкина. Их взгляд беспомощно скользит по поверхности глубоких духовных вод и с легкостью с ними расстается. В отличие от них, Пушкин ищет доброе во всем «мечтою своенравной» и находит! Так позднюю осень поэт сравнивает с «чахоточною девой», которая будучи осужденной на смерть, тем не менее, клонится к неизбежному концу «без ропота, без гнева». Тихая, смиренно блистающая краса подвергается неизбежному закону изменения всего земного «она жива еще сегодня, завтра нет». О высших религиозных смыслах Пушкин пишет свободно и легко. Умирает осень, умирает человек – что ж, так надо, Богу виднее, что для чего полезнее. Поэтому становится понятно, почему Пушкин восклицает сначала «Унылая пора!», а потом сразу «Очей очарованье!» Он прощается с осенью и благодарит ее за то, что Бог подарил нам такую красу, хоть она на земле и недолговечна. И ведь эта красота вовсе не умирает! Она снова возвратится к нам воскресшей, чтобы повторился праздник. Пушкин замечает, как луч вечерней звезды, серебрит «увядшие равнины, и дремлющий залив, и черных скал вершины» и любит ее «слабый свет в небесной вышине: он думы разбудил, уснувшие» внутри поэта и воспоминания. Природа повергает Пушкина в самые глубокие Божественные размышления и переживания, чтобы посредством их придти к Истине.
В стихотворении «Я пережил свои желания…» Пушкин сравнивает себя с обнаженным листом, одиноко трепещущим на ветке. «Живу печальный, одинокий», «остались мне одни страданья», «я разлюбил свои мечты»… А ведь Пушкину всего 22 года!? Отчего же так? Добрый гений в этом мире всегда одинок и гоним. Ничто из земного не прельщает его. Впереди новые страдания и, скорее всего, мучительный конец. Ведь праведники в этом мире всегда гонимы, а нечестивые торжествуют. Указание на лист, с одной стороны, печально – мы не равнодушны к судьбе гения, но, с другой стороны, Пушкин дает понять, что у всех людей на земле один исход и не стоит сильно печалится о том, что лист сорвется вниз. Всем нам нужно учиться науке любви и ценить любого человека при жизни, потому что пока жив человек, еще возможно что-то изменить к лучшему и исправиться. Пушкину Господь дал тот крест, который он мог понести, чтобы преодолев все тяготы и лишения, очиститься в них и стать готовым к Царству Небесному.
Пушкин четко понимал разницу между народами и их своеобразной культурой, способствующей не слиянию в массовом грехе, но поддержанию многообразного единства в духе. «Народность в писателе есть достоинство, которое вполне может быть оценено одними соотечественниками» - пишет он. В другом месте поэт вообще замечает, что «хорошее общество может существовать везде, где есть люди честные, умные и образованные» («О новейших блюстителях нравственности»). Другими словами говоря, истинный народ там, где возвеличено духовное добро, и это добро неукоснительно большинством исполняется, но не там, где кто во что горазд. В этом смысле очень верно замечание умнейшего Пушкина о том, что нужно остерегаться «уничтожить рабство, особенно в монархическом государстве». В широком понимании все люди как бы составляют два разряда невольных людей или рабов: первые есть, прежде всего, рабы Божии, а вторые - рабы своего неверия и маловерия. Первые, рабы Божии, - это небожители, послушные благой воле Христа. Вторые – несчастные приспешники своей или, что еще хуже, чужой прихоти. Для пущего прикрытия рабства одних другим среди людей воздвигнуто много мифов, например, «права человека», «равноправные партнеры», «равные возможности» и пр..
Пушкин пишет о знаменательном сне!
Чудный сон мне Бог послал.
В ризе белой предо мной
Старец некий предстоял
С длинной белой бородой
И меня благословлял.
Он сказал мне: «Будь покоен,
Скоро, скоро удостоен
Будешь Царствия Небес.
Скоро странствию земному
Твоему придет конец».
Казни вечныя страшуся,
Милосердия надеюсь
Упокой меня, Творец,
Но Твоя да будет воля,
Не моя... Кто там идет?
Чем же завершается духовный путь человека? Скажем прямо – он вообще не заканчивается! Могилой обрывается недуховность, так как она не может воскреснуть для небесной жизни, как человеческие плоть и кровь. За каждое свое слово человек либо примет осуждение, либо оправдается.
Когда нам приходится туго в жизни, когда нам невдомек, как поступить, обратимся к жизненному подвигу великого поэта и его жизнеутверждающим стихам, и получим немалое утешение: «Если жизнь тебя обманет,/Не печалься, не сердись!/В день уныния смирись:/День веселья, верь, настанет./Сердце в будущем живет;/Настоящее уныло:/Все мгновенно, все пройдет;/Что пройдет, то будет мило».
Поэзия не есть поиск наиболее удачного сцепления мыслей и чувств, выраженных словом. Поэзия – это душа всякого служения Богу. Отнимите святое воодушевление и вдохновение (вдохновение Пушкин считал «признаком Бога») у любого человека, и он станет посредственным обывателем. Храм может стать продолжением улицы, но храм Святой Поэзии невозможно осквернить и обратить в подобие хлева.
Но здесь меня таинственным щитом
Святое провидение осенило,
Поэзия, как Ангел утешитель,
Спасла меня и я воскрес душой...
А это значит, что ПОЭЗИЯ ОТ БОГА УТЕШАЕТ И СПАСАЕТ ВСЕХ! Мало любить Пушкина - мы стоим перед Пушкиным, как «перед причастием» (поэт С.Есенин). Это значит, что постигая подвиг великого поэта, его мысли и дела, прежде всего в стихах, мы становимся причастными священному, что может и нас спасти от власти зла. «Велик и СВЯТ был жребий твой!» - восхищается Пушкиным великий русский поэт Ф.Тютчев. Достоевский пишет: «Не понимать русскому Пушкина значит не иметь права называться русским… Он понял русский народ и постиг его назначение в такой глубине и в такой обширности, как никогда и никто… Пушкин сам вдруг оказался народом»... Он сумел различить великую суть духа народа и принял эту суть народную в свою душу как свой идеал... Пушкин любил все, что любил этот народ, чтил все, что тот чтил». Достоевский предостерегает и от такого умаления Пушкина, когда утверждают, что поэт якобы предан народу более исторически, чем на деле. Во всех проявлениях своего гения «звучит такая любовь и такая оценка народа, которая принадлежит народу вековечно, всегда, и теперь и в будущем». «Народ наш любит свою историю главное за то, что в ней встречает ту же самую святыню, в которую сохранил он свою веру и теперь, несмотря на все страдания и мытарства свои», - с внутренним торжеством заканчивают свою мысль Федор Михайлович Достоевский и заключает - «РУССКИЙ ДУХ РАЗЛИТ В ТВОРЕНИЯХ ПУШКИНА, РУССКАЯ ЖИЛКА БЬЕТСЯ ВЕЗДЕ». И далее Достоевский говорит то, что и сегодня не менее важно: «Слово» Пушкина до сих пор еще для нас новое слово. Да и не только новое, а еще и неузнанное, неразобранное, за самый старый хлам считающееся… Пушкин по обширности и глубине своего русского гения, до сих пор есть как солнце над всем нашим русским интеллигентным мировоззрением. Он ВЕЛИКИЙ И НЕПОНЯТЫЙ ЕЩЕ ПРЕДВОЗВЕСТИТЕЛЬ» («Дневник. 1877»). «...По-моему, Пушкина мы еще и не начинали узнавать, - с грустью писал Достоевский в том же «Дневнике писателя», - это гений, опередивший русское сознание еще слишком надолго. Это был уже русский, настоящий русский, сам, силою своего гения, переделавшийся в русского, а мы и теперь все еще у хромого бочара учимся. Это был один из первых русских, ощутивший в себе русского человека всецело, вырастивший его в себе и показавший на себе, как должен глядеть русский человек, — и на народ свой, и на семью русскую, и на Европу, и на хромого бочара, и на братьев славян. Гуманнее, выше и трезвее взгляда нет и не было еще у нас ни у кого из русских».
Повторим за Пушкиным то, что усиленно замалчивалось в годы советского безбожия и испытаем духовное наслаждение от его глубочайших религиозных мыслей:
Отец людей, Отец Небесный,
Да имя вечное Твое
Святится нашими устами,
Да придет Царствие Твое...
Особенно умиляет пушкинская строка, в которой чувствуется неподдельное детское доверие и чувство: «Так нас, ничтожных пред Тобою,/Прости, Отец, Твоих детей».
Кончина Пушкина была воистину христианской, Поэт Жуковский вспоминал: «Карамзина? тут ли Карамзина?» - спросил он (Пушкин – прим. авт.) спустя немного. Ее не было; за нею немедленно послали, и она скоро приехала. Свидание их продолжалось только минуту, но когда Катерина Андреевна отошла от постели, он ее кликнул и сказал: «Перекрестите меня!» Потом поцеловал у нее руку. В это время приехал доктор Арендт. «Жду царского слова, чтобы умереть спокойно», - сказал ему Пушкин. Это было для меня указанием, и я решился в ту же минуту ехать к Государю, чтобы известить Его Величество о том, что слышал. Надобно знать, что, простившись с Пушкиным, я опять возвратился к его постели и сказал ему: «Может быть, я увижу Государя; что мне сказать Ему от тебя». - «Скажи Ему, - отвечал он, - что мне жаль умереть; был бы весь Его».
Пушкин все претерпел до конца и умер с последними словами «Господи Иисусе Христе», совершив крестное знамение.
Упокой, Господи, душу присно поминаемого нами раба Божия Александра, прости ему все согрешения и даруй ему Царство Небесное. Аминь
Андрей Башкиров
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/ |
