Объятый глубокими, не философскими, а религиозными раздумьями, Лермонтов в «Стансах» высказывает то, над чем большинство сегодня просто не задумывается, и напрасно – это будет иметь негативные духовные последствия…

Мне любить до могилы Творцом суждено,

Но по воле того же Творца

Все, что любит меня, то погибнуть должно,

Иль как я же страдать до конца.

Моя воля надеждам противна моим,

Я люблю и страшусь быть взаимно любим

Это чисто монашеский подход к оценке того, что творится в мире: раз все на земле подвергнется изменению и неизбежному концу, то стану любить только Того, Кто неизменен и вечен. Раз впереди смерть и Суд, то что говорить о каком-то земном счастье? В этом мире никому не принесу зла и стану, как одинокая скала, отражать приступы ненависти и злобы. И в этом тоже явно усматривается духовный подвиг Лермонтова – ведь если бы не было таких упорных скал, то греховные волны мира сего давно бы захлестнули все доброе и хорошее, что остается еще в мире, и мир бы погиб.

Самое время обратиться к «Думе» Михаила Лермонтова. Гениальный поэт был далек от мысли, что его стихи способны изменять нравственность и истреблять пороки людей. Это дело Самого Бога. Но задача поэта-христианина от этого не менее значительна – ведь с вами с сердечной болью и состраданием разговаривает такой же, как и вы, грешный человек, но только нашедший силы обрести веру и эту веру засвидетельствовать не пред людьми, а Богом. Если, как писал Лермонтов «наш век – век безбожный» («Сашка»), то любое, тем более, дивное, незабываемое пение во славу Небесной Божественной Любви, способно творить чудеса. Спросите поэта, почему он поэт, и он, ничего не ответив, напишет вам новое стихотворение – в нем живет вдохновение, он мыслит, чувствует весь пышный Божий свет!

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее - иль пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

Богаты мы, едва из колыбели,

Ошибками отцов и поздним их умом,

И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,

Как пир на празднике чужом.

К добру и злу постыдно равнодушны,

В начале поприща мы вянем без борьбы;

Перед опасностью позорно малодушны

И перед властию - презренные рабы.

Так тощий плод, до времени созрелый,

Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,

Висит между цветов, пришлец осиротелый,

И час их красоты - его паденья час!

Мы иссушили ум наукою бесплодной,

Тая завистливо от ближних и друзей

Надежды лучшие и голос благородный

Неверием осмеянных страстей.

Едва касались мы до чаши наслажденья,

Но юных сил мы тем не сберегли;

Из каждой радости, бояся пресыщенья,

Мы лучший сок навеки извлекли.

Мечты поэзии, создания искусства

Восторгом сладостным наш ум не шевелят;

Мы жадно бережем в груди остаток чувства -

Зарытый скупостью и бесполезный клад.

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

И предков скучны нам роскошные забавы,

Их добросовестный, ребяческий разврат;

И к гробу мы спешим без счастья и без славы,

Глядя насмешливо назад.

Толпой угрюмою и скоро позабытой

Над миром мы пройдем без шума и следа,

Не бросивши векам ни мысли плодовитой,

Ни гением начатого труда.

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,

Потомок оскорбит презрительным стихом,

Насмешкой горькою обманутого сына

Над промотавшимся отцом

Не откуда-то свыше и безпристрастно, а с болью и печалью всматривается поэт в своих современников и рисует безпощадный нравственный портрет не только своего, но и будущих поколений, увязающих и тонущих в земном. Ведь дальше не будет лучше, так как «по мере умножения беззакония угаснет в мире любовь» к Богу и ближнему. Мы привыкли невольно идеализировать прошедшее, ту же эпоху Пушкина и Лермонтова. Но именно в этой эпохе великие поэты были злодейски убиты. Лермонтов вскрывает духовные корни общественного и иного неблагополучия. У нас, и уже давно, Лермонтов почему-то представлен «борцом» против высшего света. На этом основании советское литературоведение зачислило поэта в «борцы» против самодержавия и «деспотической России». Но это неправда. Правда же состоит в том, что Лермонтов свидетельствует о Божественной Истине, и неважно пред кем – высшая знать это или, как в стихотворении «Дума», его поколение или возлюбленная. Быть правдивым всегда и во всем – вот главная черта гениального поэта. Он смотрит гораздо дальше и глубже, потому что наделен всеведением Божьим за подвиг отречения от гнусностей мира. За малое время жизни (всего 27 лет!) он совершил безсмертное и гениальное, как в жизни, так и в искусстве. Поэтому именно Лермонтов имеет моральное право давать нелицеприятные оценки ради торжества Правды. Конечная цель поэта – вскрыть духовные нарывы и болезни, чтобы люди не обманывались мнимым земным благополучием, но шли по узкому и тернистому духовному пути. Подлинный патриотизм заключается не в мало осознанной приверженности и влечению к месту, где родился и вырос, но в том, чтобы жить с Родиной одними радостями и печалями, хранить и защищать Ее святыни. Истинный патриот тот, кто от Бога наделен правым различением добра и зла, и поэтому не могущим уже причинить никакого зла ни Родине, ни людям. Лермонтов говорит о себе, что он «гонимый миром странник», что он «раньше начал» и кончит раньше (следует понимать, что поэту-пророку не дадут много времени творить, говоря Правду Божию), что его «ум немного совершит» (зато сколько сотворило сердце поэта!). Как невозможно изведать тайны океана, так невозможно толпе рассказать думы великого поэта, она их все равно не поймет. «Я – или бог – или никто!» - заключает Лермонтов. Обычно эту строку «знатоки» относят к безверию поэта, но они глубоко ошибаются. Только личная сильная вера может сказать такое: либо я Божий, от Бога, с Богом, Ему подобен или никто! И так оно и есть – либо человек любит Бога и творит ради Него, либо отступает от Творца и гибнет. Есть «Романс» М.Ю.Лермонтова, который на самом-то деле и не романс в привычном для нас лирическом смысле, ведь в нем речь идет об отношении к жизни и к самому Лермонтову. Поэт никому не навязывается. Он просто просит вспомнить о нем в трагические, трудные, решающие минуты жизни. И он прав – сколько испытаний прошел Лермонтов за 27 лет, другому на всю его долгую жизнь хватит. Лермонтов пишет: «Ты идешь на поле битвы, но услышь мои молитвы, ВСПОМНИ ОБО МНЕ». На поле духовной брани вступает каждый человек и становится либо победителем, либо побежденным. «УСЛЫШЬ МОИ МОЛИТВЫ»! Что это!! То ли свои стихи поэт считает молитвами, что на самом деле и есть (!), то ли молится на нас, будучи уже там, где нет зла, а царит Любовь. Мы смеем сказать, что и то, и другое имеет место! Где боль, там и молитва. И кто вспомнит имя Лермонтова в трудную минуту, тот не останется без помощи. Обманут ли, сердце ли устанет, душа ли увянет от вида зла в «дальней стороне», то есть на земле нашего изгнания, - ВСПОМНИ О ЛЕРМОНТОВЕ! ПОЭТ ВСЕГДА ПОМОЖЕТ!! На земле мы словно «в чужой стороне», где казни, убийства, гибель, пороки и пр. зло. Но все это лишь на время, когда люди сами определяют свою участь – либо блаженную, либо мучительную. И вот тогда, просит Лермонтов: «ВСПОМНИ ОБО МНЕ». Прежнее ли встревожит или «услышишь плач разлуки, ПЕСНЬ ЛЮБВИ и вопли муки» «в мрачном, тяжком сне», что, без сомнения, означает земная, исполненная горести и страданий жизнь, Лермонтов снова просит: «О, ХОТЯ БЫ ВО СНЕ ВСПОМНИ ОБО МНЕ!»

Люди не любят обличений, но духовный закон таков, что только горькие и едкие средства могут излечить людей от лжи и других грехов. Только совершенная любовь способна жертвовать собой, забыв покой и прочие преимущества, чтобы высказать полезное для нашего спасения, но не гибели, и действовать в спасительном направлении. Люди безпокоятся не о духовном, но материальном, обременяют себя ненужными знаниями и поэтому понятно, что ничего хорошего в будущем их не ждет. Активная мирская деятельность без Христа ни к чему не приведет и не даст желанных плодов. Мы не исправляем ошибки своих предшественников, эксплуатируя старый умственный багаж, и поэтому развития нет. Жизнь представляется тягостной и в конце смерть. Неужели смерть, уничтожение – цель бытия? Лермонтов указывает на причины духовных болезней – «к добру и злу постыдно равнодушны». Отсюда и следствие – «В начале поприща мы вянем без борьбы;/Перед опасностью позорно малодушны/И перед властию - презренные рабы». Святая дума одного великого христианского поэта дороже нам множества разных человеческих мнений и даже всего общества, вступающих в противоречие с Евангелием и писанием Святых Отцов Церкви.

«Истина – не в моде», - констатирует Лермонтов. Живая Истина с Неба – не философская система, но Сам Господь. Бог не только дает человеку дар правильного различения добра и зла, но воплощается в Человека и проходит на земле через все ужасы сатанинской и человеческой злобы, исполнив Свой же Закон Любви. «Человек, знающий Бога, - добр; а, когда он не добр, то значит, не знает Бога и никогда не будет познан от Него: ибо единственный способ к познанию Бога есть доброта» (преподобный Антоний Великий). Только работающий Богу, соработник Всевышнему может иметь силу противостоять злобе, как это непоколебимо делал Лермонтов. За это он и всенародно любим.

Андрей Башкиров

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/