В самом имени Тютчев явно слышится «чуткость»! Это чуткость особого, духовного рода. А еще Тютчев – это от слова «тюкать». Рубцов «рубил» в поэзии так, что остался ни на кого не похожим и великим. Тютчев же так мастерски тюкал всем поэтическим инструментом, что его шедевры напоминают предивные духовные корабли, пущенные по водам неумолчного житейского моря.

Несомненно и другое, что Пушкин, Лермонтов и Тютчев представляют великолепную поэтическую троицу начала и середины XIX века, тогда как Блок, Есенин и Рубцов – следующую троицу гениальных русских поэтов. Их гениальным предшественником был поэт К. Батюшков. Из этих семерых гениев убито четыре, а трое не избежали гонений и разного рода преследований… А вот еще - поэт Веневитинов сгорел от скоротечной чахотки, полученной им во время допросов, странная и неожиданная смерть Дельвига после закрытия его журнала, что дало Пушкину повод сказать так: «В наши ряды стали постреливать…». Грибоедов растерзан в далекой Персии… Увы, оправдались худшие предчувствия поэта Батюшкова, который на двадцать четвертом году жизни писал другу своему Гнедичу: «Если я проживу еще десять лет, то сойду с ума». «…Там в беззаботности веселой/Безумье жалкое живет» (Тютчев). А может, чтобы и впрямь не сойти с ума в этом безумном, греховодном мире, поэт принял на себя вид безумного?.. Вот очень многоценное признание К.Батюшкова: «...Мы надеемся, что сердце человеческое бессмертно. Все пламенные отпечатки его, в счастливых стихах поэта, побеждают и самое время. Музы сохранят в своей памяти песни своего любимца, и имя его перейдет к другому поколению с именами, с священными именами мужей добродетельных (то есть по сути дела, Батюшков приравнивает пламенных поэтов к святым мужам Церкви! – прим. авт.). Ничто прекрасное и доброе не теряется, приносит со временем пользу и действует непосредственно». И эти слова исполнились! Вовсе не «безумства», и не «пороки», как это нам пытаются преподнести, интересуют нас в поэтах, а их твердость и решимость идти в Доброй Поэзии до конца, даже ценой собственной жизни. Ведь Спаситель мира говорил, что нет выше той любви, чем душу полагать за други своя. А кто как не поэты России всю свою душу отдали за благо других, став зеркалом Отечества! А други поэтов те, кто друг Христу, как четверодневный Лазарь, после воскресения ставший Святителем Христовым, провозвестником Евангелия.

Путь в настоящей поэзии лежит через искупительные страдания и муки. Это не просто муки творчества. Это переосмысление всего того, что создано в поэзии и вообще в искусстве до тебя. Творец должен сказать нечто новое и, главное, спасительное, чтобы блаженствовали люди в Слове Божием, а не в празднословии. Заслуга Тютчева в том, что он вечным темам великой литературы придал новое звучание, явив миру надмирность и всеохватность мыслей и чувств. При чтении Тютчева берет оторопь: в нем, словно в новом Псалмопевце, открывается Вездесущий Бог. Бог изволит говорить через раба Божия Феодора. Поэтому, глубина, высота и размах тютчевких шедевров в обществе были осознаны далеко не сразу. С одной стороны, это очень помогло Тютчеву в том смысле, что ему удалось избежать прямых гонений со стороны ненавистников всего русского, и особенно русского чудотворного слова. Уже наступили те печальные времена, когда искреннее и пламенное слово в угоду Святой Троице, где прямо, а где косвенно, заменялось совсем другими словами. Да и после всего произошедшего с Батюшковым, Пушкиным и Лермонтовым сверхнеразумным стало бы вступить в открытое противостояние с мощным закулисным кланом, готовящим революционные перевороты в России. Поэт не собирался ни исполнять неписанные законы так называемого «высшего света», ни вылезать на бруствер, чтобы вести открытый огонь по взбесившемуся врагу. Никакая разумная осторожность не помешает. Но «наперсники разврата» (Лермонтов) найдут, как отомстить и ему, Тютчеву еще при его жизни. Например, когда смешают с грязью его нечаянную любовь – Денисьеву. Она умрет в расцвете сил, погибнет и их ребенок. Эта бесчеловечная трагедия полностью лежит на совести тех, для кого общечеловеческая ходячая мораль дороже Божией Истины. Когда человеческое «хорошее» и «законное» ставится выше Бога, тогда и наступает беззаконие по всему фронту. У нас же в России, заметьте (!), до сих пор клеймят гениального Тютчева то за одно, то за другое?!.. Мол, не так жил, а, значит, и творил не то… Но мы им не верим. Мы верим в милость и прощение Божие. Современным ханжам, видимо, не в чем упрекнуть себя ни в чем, они, видать, уже причислили себя к ангелам и записались в святые. Видящие чужой грех, никогда не способны объективно оценивать самих себя. Но как только они опомнятся и покаются, дай-то, Господи, то они ввиду неисчислимых своих грехов, сразу перестанут видеть любые другие грехи, в том числе и давно умерших людей. А вдруг ушедшие от нас в лучший мир уже прощены Богом, а их на земле не перестают «позорить», упрекать, злословить и т.д.. Страшно что-то от такой адовой работы становится. Если бы каждый казнил себя за преступление заповедей Божиих, то некогда было бы заниматься казнями одними людьми других людей.

Если бы наш Тютчев гонялся за «юбками» и «ножками», то он не женился бы сначала на женщине, имевшей четверых детей, а затем не вступил бы в официальный брак с вдовой. Но горе-обвинителям ничто не помеха. Дошло до такого цинизма, что в интернете опубликованы готовые школьные сочинения с таким, к примеру, названием «Женщины Тютчева». Но как бы не был грешен человек или даже гений своего народа, никому не удастся разрушить святую его основу. Та же история с Денисьевой очень напоминает евангельскую притчу о том, как горе-обличители и законники, мечтавшие похулить Христа, привели к Спасителю падшую женщину. Они все, казалось бы, рассчитали: если Сын Божий во исполнение закона не даст команду накинуть на нее камни и убить, то мы Его обвиним в нарушении закона перед народом. Заодно выставим Христа жестоким и немилосердным. В протвном случае обвиним его в нарушении закона. Для людей это была бы тупиковая ситуация. Но эти законники на словах и лисы-фарисеи по сердцу пришли к Богу. А Бог где хочет, там и устанавливает мир Свой и Любовь. Бог поругаем не бывает! Вот Бог и напомнил хулителям о сострадании и милосердии: «Кто из вас без греха, первым накиньте на провинившуюся камень». И что же? Обвинители разошлись ни с чем. Вот судьба и участь судящих других, даже самых отъявленных грешников. Господь призывает покрыть грех брата или сестры, действовать не в гневе и мщении, а кротостью и личным примером. Оставшись наедине, Христос сказал испуганной до смерти женщине: «Иди и не греши». Вот каково милосердие Божие! Отпустил ее и напомнил ей, что довело ее до такого состояния. И всякий кто осуждает другого, тем более великого национального поэта, тот тяжело грешит перед Богом, и, если не покается в этом, то суд неизбежен. Ни один из гениев Русской Поэзии нигде и никогда не призывал грешить, никто из них и намека не сделал, что грех – это ничего страшного. Поэтому в этом высшем духовном смысле поэзия и Тютчева, и Рубцова богочеловечна и спасительна, а остальным надо учиться у наших поэтов, прежде всего, учиться из их стихов, настоящей любви. Даже если случился грех с кем-то из верующих, и он, к примеру, полюбил, как страстно любит всякий настоящий русский, другую, то он не считает, что поступает правильно. Вот здесь корень всего – в непризнании греха за правду, в том, что если пал, то надо подниматься и исправлять ситуацию, иначе будут последствия. И Тютчев предчувствовал трагедию: «Это должно было случиться». В последние годы жизни Тютчев несет одну потерю за другой: умирают старший сын, брат, дочь Мария, в 1864 году скончалась от чахотки Денисьева, в 1865 – двое их детей, потом мать Тютчева… Но грех осудивших и осуждающих Тютчева до сих пор (!?), неизмеримо больше, чем грех самого поэта. Ибо Тютчев уже раскаялся в содеянном, в том числе и через стихи, а прощены ли будут хулители Тютчева, мы не знаем. Пусть они сами над этим задумаются, пока еще не поздно. «…И, как под камнем гробовым,/Нам станет тяжело...» (Тютчев). Следующие слова М. Н. Погодина подтверждают вышесказанное: «Да исправится и в книге твоей жизни, почивший брат наш, помазанный человек русский, истинный Европеец, да простится тебе за постоянное стремление ко всему доброму, честному, благородному, за твою разумную, деятельную любовь к Отечеству, за твое горячее участие в судьбе несчастных славянских племен, за твое личное смирение, да простится тебе все, в чем ты, яко человек, согреши, и... сердцем сокрушенным покаялся. (М. Погодин «Воспоминание о Тютчеве»). Узнав о смерти Тютчева, Тургенев писал Фету: «Милый, умный, как день умный Федор Иванович, прости-прощай!» Вот как надо, просить прощения у великих поэтов России за то, что мы их плохо понимаем, мало любим и не приносим своей Родине духовной пользы!..

Чем же так согрешили против общества Пушкин, Лермонтов, Есенин, Рубцов, да и не одни они, если их решено было сжить со свету и убить? Современная Россия гордится ими, а между тем клевета на уже давно убитых поэтов не прекращается. Это верный признак того, что все они были убиты за слово, за Христа. Не то чтобы одаренность, а необыкновенная одухотворенность и ее влияние на настроение народа – вот причина гибели русских поэтов. И кто после этого осмелится назвать наш или предыдущий век веком с душой? «Смерть и время царят на земле».... Все без исключения люди находятся на земле в состоянии времени и ожидания смерти. Но почему? Разве одно это не способно отравить человеку все радости, доставляемые жизнью, и даже свести его с ума? Может, но лишь в случае, если человек не верит в Бога. Верой достигаем вечного и преодолеваем тленное. Если бы не было времени здесь на земле, то человек быстро бы впал в беспечность, нерадение и в погибель. Дорожить временем надо по одной причине – чтобы успеть покаяться и совершить как можно больше добрых дел. Иной духовной цели у времени нет. Смерть – жало греха. Пока мы грешим, мы умираем. Смерть – это не небытие, а служение греху. Перестал человек служить греху и диаволу, покаялся и стал служителем Богу, и более того, чадом Божиим. Ни время, ни смерть, ничто другое не властны над христианином, имеющим любовь к Богу. Если Бог с нами, то кто против!

Бывает и так, к сожалению, что человек по тем или иным причинам отвращается от Церкви и священства, что само по себе и есть смерть. Зная, что смертный человек падок на грех и впадает в ожесточение против Бога, Творец выдвигает из среды Своих людей сладкопевцев в надежде (о, милость Божия к нам злым и жестокосердным!), что человек, не признающий церковного, все же послушает тех, у кого не стихи, а мед, чье слово дороже золота. Вот откуда такое влияние Духовной Поэзии на умы и сердца людей! Вот почему противники Бога прибегают к экстренным мерам для убийства сладкопевцев Божиих с целью заставить их замолчать любой ценой. И когда тьма достигает своей убийственной цели, а другого она ничего не может, да и не хочет, вот тогда люди начинают понимать с кем они жили и как дорожили своими поэтами, которые на самом деле были более пророками в поэтической форме, чем то, что принято в миру называть «поэтом». «И ВОТ ТЫ ДЛЯ НИХ – КАК ЗАБАВНЫЙ ПЕВЕЦ С ПРИЯТНЫМ ГОЛОСОМ И ХОРОШО ИГРАЮЩИЙ, НО КОГДА СБУДЕТСЯ, ВСЕ ТОГДА УЗНАЮТ, ЧТО СРЕДИ НИХ БЫЛ ПРОРОК» (Иезекиль, 33, 32-33). Люди не понимают, как это - обычный вполне на вид, даже забавный, и вроде бы не ангел по жизни и вдруг – гений, пророк, святой! А между тем это именно так и есть! Ибо Господь Сам сказал об этом так: «По плодам их узнаете, кто они». А еще мало кто задумывается над тем, что если Господь освятит того или иного человека, пусть даже вчерашнего, но покаявшегося разбойника, то кто в силах помешать Богу?.. А у нас сплошь и рядом судят и клевещут на гениев, даже после их гибели или ранней смерти, то они делали не так, это не надо было делать, а то и припишут такое, от чего волосы дыбом становятся. Для извращенцев святого все в мире невероятно извращено. Задача Истинной Поэзии от Бога – привести людей в ограду Церкви, к Богу, в Царство Небесное. Если поэзия или любой другой труд не ставят такой задачи пред собой, то они существуют напрасно и в свое же осуждение. Благодати в непосвященном Святой Троице труде нет. И люди это сразу ощущают и понимают посредством совести и правого рассуждения. Людей не обманешь и не проведешь: они сразу видят, где рожки, а где венцы.

После того, как на земле совершилось преступление всех преступлений – Богоубийство, преследования боголюбцев сделалось обычным делом. Вот беспристрастная оценка всего времени с Рождества Христова, а не одного только нынешнего века. Тютчев, конечно, иронизировал, когда шутил так: «История России до Петра – одна панихида, после Петра – одно уголовное дело». Но это же история и всего человечества! Ничего нового на земле, где царствуют время и грех, нет и не будет. Некое счастливое «будущее» – это, попросту говоря, ложь и обман, усыпление с какой-то целью, наверняка корыстной, других. Да и зачем мне будущее счастье на земле плача и смерти, если я сегодня или завтра умру, и для меня все закончится. Не будущее земли важно, а моя участь – спасусь я или нет. Если начну спасаться еще на земле, как говорил преподобный Серафим Саровский – стяжу «дух мирен», то несомненно спасусь, да еще и, следуя моему примеру, другие спасутся (Батюшка Серафим говорит о тысячах!). А так все пойдет прахом.

Тютчев прямо говорит, что о том, что, в чем заключается сущность «века без души» - это «озлобленность умов». Злоба, неверие растут, а Любовь и милость угасают. Вместо Любви Божией ныне воцарился культ плотского, суррогатного хотения плоти (даже к святому слову «мать» сегодня прилепили словечко «суррогат»!.. куда еще дальше?..) Наступила эра немилосердия и веры в разного рода прелести, разумеется, под видом нового неоэпикурейства: «Бери от жизни все и наслаждайся, пока бог дает». Раз все эмферно на земле, как толкуют церковники, то тем более жить нужно на результат – вот их девиз. А результат все тот же – порок и грех! Нам могут сказать – это философия, а нам жить надо. Но жизни не будет без Бога! Без Бога ничего нет доброго и важного. Бог – не философ, а Премудрость. Без Бога будет ад и злоба. Когда кругом, да что кругом, когда ты погибаешь от насилия греховного, то какая же здесь философия. Видя смерть, философствует один Мефистофель.

Расскажу один случай. Рядом нами в вологодском Бабаево в одном доме жило две семьи – с детьми, все как положено. И вот этих семей не стало. Не стало прямо на наших глаза за какие-то двадцать-тридцать лет… А началось все с выпивки отцов этих семейств: один умер, другой погиб, управляя мотоциклом. В одной семье сын по глупости и несамостоятельности сел в тюрьму и заболел там туберкулезом. Перед смертью Николая выпустили на волю. Он просил моего брата Алексея молиться за него и поминать. Мать же его и сестра спились и умерли. В другой семье, казалось бы, все шло хорошо. Вдова, уже в возрасте, ничем вроде бы не злоупотребляла, но слышали, как она удивлялась - как это люди болеют, ведь у ней ничего никогда не болело. И вот однажды грянула беда – инсульт и паралич. Приехала дочь ухаживать. Стала злоупотреблять спиртным. Однажды эта несчастная прибегает к соседям с требованием вызвать милицию – в доме воры. Приехали полицейские – никаких воров нет. Несчастная же выхватила нож и стала наносить удары по фуфайке. «Это бесы на меня нападают!..», - кричала она в исступлении. Через какое-то время хоронят ее мать, а потом и ее рядом с ней. Мы привели эту страшную историю, приключившуюся в 2013 году, не для смакования несчастий, а чтобы наглядно показать, как действует грех и каковы последствия греховной, нераскаянной жизни. «Допился до чертиков», - говорят в народе нашем. Когда человек начинает загибаться от только поначалу сладкого дурмана (горше жизни потом нет), то ему являются самые настоящие бесы и предъявляют свои права на человека. Человек в состоянии длительного греховного помрачения проявляет полное бездушие, так как целиком зависит от овладевшей им страсти. Как век становится без души? А вот так – через бездушие порочных людей. В свою очередь, люди без души, с чертом в душе, заражают других людей и вокруг, бывает, погибают десятки и даже сотни других. Бога нет, все позволено… Этим-то и страшен любой грех! Нет хуже человека – вора: любой развратник обкрадывает себя и других. Он – исчадие ада и если не покается, идет в ад. Некоторые говорят, ну, и ладно – в ад так в ад. Это говорят так, еще не изведав адских мук, вечных к тому же. Смотря на то, как мучается греховодник, нетрудно догадаться, что происходит в аду. Умирать никому не хочется, но видим, что немало умирает самой лютой смертью, то есть без покаяния и без веры. Неужели трудно 5-10 минут утром и вечером, да и в течении дня обратиться к Богу своими же словами? Бог-то наш – это Любовь. Мы у Любви просим именно сил любить, дабы нам не грешить, не приносить злобу и разделения. Не безумцы ли после этого неверы? Объективно они сами напрашиваются быть не чадами Божиими, а исчадиями сатаны… Поэт Батюшков был признан больным (в течении более тридцати лет!), но он когда умирал, то молился и крестился на смертном одре, а потом тихо отошел к Богу. Могила его в Спасо-Прилуцком монастыре г. Вологды.

Слава Богу, на поэте Ф.И.Тютчеве на время оборвалась цепь циничных убийств русских поэтов. Каковы причины этого? Первое, что приходит на ум, - отчасти удалось запугать тех, кто еще намеревался вступить в открытую схватку с теми, для кого Русь была и есть не более чем «жизненное пространство». Уже Тютчев опубликовывает свои стихи из Германии под псевдонимом «Ф.Т.». К тому же нахождение поэта за пределами Отечества тоже было ему на руку. Наверняка подготовители мятежей и революций в России посчитали, что дело сделано и Русская Поэзия обезглавлена на долгие годы, как раз до того времени, когда «восстанут трудящиеся массы». А если уже среди трудящихся масс объявятся новые Пушкины и Лермонтовы, то что ж – опыт уже есть. Так были убиты Есенин, Клюев, Орешин, Ганин и уже в 70-х годах Рубцов, не только они одни. Опыт пригодился, чтобы инсценировать убийства под «роковое стечение обстоятельств» – «сам повесился», «антисоветские выступления», «жена задушила» и т.д.. Их можно понять, не скажут же они прямо – убит за стихи. Один Лермонтов мог сказать прямо об убитом Пушкине: «Поэт с праведной кровью», которая не будет смыта даже кровью его гонителей и убийц, настолько велико их преступление по устранению национальной гордости России.

Итак, зная титулованное и самодовольное высшее общество, всегда тяготеющее не к народу, Тютчев проявил благоразумную осторожность. Конечно, это не могло избавить его от скорбей и неутомимого ока, следящаго за всем, что не входит в планы зла. Тютчеву пришлось много поработать и поразмыслить в связи с такой обстановкой над тем, как писать и что внести нового в совершенствование русского языка и передаваемого языком смысла. Он выступил одновременно и новатором, и в хорошем смысле традиционалистом, продолжателем того, что до него было создано в Русской Поэзии и не только в Ней одной. Тютчев решается на небывалый подвиг – поднять уровень поэзии на высоту, доселе еще небывалую и оттуда, с этой завоеванной высоты говорить о самом важном и насущном для спасения человека. Для исполнения этой задачи потребовались и новые формы стихосложения, не в смысле формы, а в самом звучании стиха, в музыке и в духе стиха. Каждый новый гений в поэзии разрешает эту задачу – осмысления, что до него создано и создания новых форм и смыслов, передающих Истину в наиболее возвышенной степени. И Бог помогает Тютчеву стать исполнителем Его воли, чтобы обновленным Глаголом Правды Божией «жечь сердца людей».