Сегодня заключился круг праздников, от самой недели Мытаря и Фарисея, возводящих верующую душу как бы по ступеням молитвенного созерцания от одного таинства к другому. Мы созерцали тайну греха, тайну воплощения, тайну страдания, тайну воскресения. И вот, как венец, как альфа и омега, начало и конец созерцания, воссиял нам и осиял нас радостью праздник св. Троицы. Люди Божий! Ведь это самая глубина нашей веры - это таинство жизни и смерти.

И стоит наш праздник как раз на той поре года, когда возникает отовсюду, возбуждается и возрастает жизнь всякого создания. Вся земля цветет и красуется, крины сельные одеты славою, воздух кишит мириадами тварей - и каждый лист, каждый цветок, каждая былинка, каждая мошка есть тайна создания, великая, неразгаданная, но ощущаемая тайна. Посреди ходит человек - величайшая тайна жизни, нося в себе подобие образа Божия, и над всем этим великая и страшная тайна вечности, отовсюду объемлющая жизнь! Посреди этой жизни, под кровом этой тайны, душа человеческая чувствует, что она откуда-то по чьему-то велению возникла вместе со всем, что живет с нею во Вселенной, - и живет и стремится куда-то - к своему началу! Как ей отрешиться от этой тайны, когда над нею высоко свод небесный с таинственными светилами мироздания, вокруг нее жизнь природы, исполненная таинств, а внизу на земле и в прахе земном - могилы, через которые прошло и проходит все живущее! И сколько бы ни слышалось вокруг умных и безумных речей о том, что нет никакой тайны, не поверит этому душа человека и не перестанет от могилы обращаться вверх к светилам, и великим стремлением истины искать Духа животворящего, от Коего все исходит и Коим все содержится.

И вот, чтобы не ослабела на пути наша вера, чтобы обновилась новой силой наше стремление, сегодня Св. Церковь составила нам этот великий праздник и собрала на нем все словесные черты великой тайны, чтоб на них сосредоточилось и процвело радостью молитвенное ее созерцание. Вот уже в той молитве, которую каждый день привыкли мы твердить, сегодня слышится нам точно новое торжественное откровение глубоко таящегося в душах таинственного ожидания: «Царю небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде Сый и вся исполняй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися вныи очисты ны от всякие скверны и спаси, Блаже, души наши!»

Вся утреня сливается как бы в одну торжественную песнь Триединому Божеству, Создателю и Спасителю мира, одухотворяющему жизнь всего живущего во Вселенной. «Во дворах Твоих воспою Тя, Спасе мира, и преклоню колена поклонюся Твоей непобедимой силе, вечер и утро, и полудне, и на всякое время благословлю Тя, Господи». И во всех этих песнях, потоком несущихся на весь собравшийся Собор церковный, слышится, и у всех, больших и малых, на лицах отражается тихая радость торжественного созерцания тайны Божией, Господь Иисус, Слово Божие, «тихообразно совершив, - по словам церковной песни, - сердца человеков», вознесся на небо, но пребывает неотступно, и Духа Своего ниспослал ученикам, и сотворил их ловцами человеков, некнижных мудрости научил, рыбарей богословцами показал и открыл им тайну языков, и послал их во Вселенную просвещать светом сердца и души и вносить в жизнь новые заветы; один - любите друг друга, как Я возлюбил вас, и другой завет: радуйтеся. И вот сегодня оглянемся вокруг: на всех лицах тихая радость, все несут с собою цветы и зелень - знамение жизни и красоты, все радуются на цветущую со всех сторон природу и у всех играет сердце, когда послышится на литургии потоком несущийся антифон: «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь. Услышит тя Господь в день печали. Спаси ны, Утешителю Благий, поющия Ти: Аллилуйя!»

В свете нынешнего праздника Церковь объемлет молитвою всю Вселенную, в вечности, перед лицом вечного Бога, Иже несть Бог мертвых, но Бог живых. С ними - сонм всех ближних и милых, оплаканных нами в жизни, и мы за них молимся, веруя, что они живы и вместе с нами все, все совокуплены в празднующую и молящуюся церковь, и мы в памяти их, улыбаясь, плачем, и плача, радуемся, что жизнь, по слову и по вере Церкви святой, сливается воедино со смертью в единой вечности, и что смерть есть не гибель и уничтожение жизни, но «преставление с худшего на лучшее», от зла и неправды и рабства в «свободу славы чад Божиих».