Пришел великий вечер. Огни погашены. В доме настала тишина. Все улеглись на покой в ожидании торжества. Шум на улицах умолк: и там все чего-то ждет, к чему-то готовится. Только в моей комнате светится еще огонь, и из тишины, которая окружает меня, слышатся голоса таинственной ночи, голоса далекого и близкого прошедшего.

Как много говорят они мне - нет, не просто говорят, а шепчут, лаская чувство, и будят одно за другим воспоминания детства и юности. Вся жизнь моя прошла в этом тихом приюте. Здесь висела колыбель моя, здесь потом, между кроватями братьев и сестер, стояла моя детская кроватка. Здесь, у окна, сидела и приговаривала меня ко сну старая няня. Никогда уговоры ее не были так усердны и убедительны, как в этот вечер, под праздник Светлого Воскресения, и никогда детское упрямство не было так настойчиво. Как можно заснуть вечером, когда целый день был одною веселою песнию о той радости, какая будет завтра, когда с самого утра начинался ряд тех необыкновенных явлений, которые всегда совершаются в доме перед большим праздником и всего более привлекают и занимают детское воображение. Вчера еще кончилось целых два дня продолжавшееся мытье, чищенье и убиранье; сегодня с утра целый дом смотрит заново, свеж, выметен и украшен: новым духом веет от него, духом радостного ожидания. А сегодня начались новые работы; сегодня как только пришли от обедни, все занялись малыми делами - готовят платья, красят яйца; дети перебирают свои игрушки и, подражая большим, чистят и моют маленькое свое хозяйство. Сколько новых толков поднялось в этом маленьком мире, сколько суеты и забот о том, что для взрослого давно потеряло всякую цену, а для ребенка составляет важное дело, великое событие! Завтра «Христос Воскрес!» Завтра праздник! И никогда не понять взрослому, сколько прелести для ребенка в одном этом слове: праздник! Старшие дети знают, что они пойдут к заутрене вместе с большими, и вместе с большими улеглись они спозаранку в ожидании ночи. Старшие дети хотят спать и не могут; маленькие дети могут и не хотят. И как им спать, когда отовсюду из кроватей слышится шепот, слышатся отрывистые переговоры о том, что завтра будет, что было сегодня. Как им спать, когда из каждого угла при свете лампады глядит таинственный образ праздника!

Но усталость берет свое. Не удалось уговорить мать, чтобы взяла с собой в церковь, уговариваешь няню: няня! милая! Разбуди меня, когда пойдут вокруг церкви! - И няня обещает, она обещала бы все на свете, лишь бы угомонился ребенок. Но из других кроваток старшие счастливцы отвечают смехом на обещания няни, - и опять поднимается неугомонный ребенок, и опять уговаривает няню, и опять заставляет ее в десятый раз обещать, что сделает, не забудет. Старая няня, кажется, в самом деле не забудет: она так сердится на старших шалунов, что смущают ребенка и не дают заснуть ему. И дремлешь в сладкой надежде; но страх, что няня обманет, пересиливает сон, и еще раз полузаснувший ребенок заставляет няню повторить свое обещание.

- Заснул! - говорит няня. - Слава Тебе Господи!

Крепок детский сон: завтра совсем будет светло, когда проснется дитя, убаюкиваемое сладким обещанием, и готово заплакать, когда видит, что ночь прошла, и прошла светлая заутреня. Но как плакать, когда уж явился праздник и так весело взглянул в лицо, и около постели стоит няня, стоят братья и сестры, и целуют, и смеются, и отовсюду слышится: Христос воскрес! Христос воскрес!

Но и в крепком сне не засыпает иногда светлая надежда ребенка. Случалось, она будила меня в ту минуту, когда по всей Москве носится таинственный гул, и тысячи медных голосов сливаются в первую песню воскресшему Спасителю. Случалось - вскакивал ребенок, и няня, оставшаяся дома, подносила его к окну и показывала ему сверкающие огни на колокольнях и светильники воскресного хода. На минуту затихло все в комнате, и ребенок полусонный, полупроснувшийся прислушивался вместе со старухою к последним звукам церковного перезвона, и потом засыпал он снова в своей постельке, а старая няня дребезжащим голосом пела: Христос воскресе! и - Светися, светися. И вот то, что виделось и слышалось тогда сквозь сон, теперь, как сладкий сон, видится и слышится из туманного, из далекого прошедшего...

Первая заутреня! Боже мой, как билось сердце, когда наконец в первый раз мать решилась взять с собой дитя свое к светлой заутрени. Укладывают спать, спать не хочется - и только ждешь, когда, час за часом, наступит желанное время. Вот наступило оно. После тишины, в которую погрузился целый дом, поднимается внизу и вверху и во всех углах его радостный шум приготовления к заутрене. Одетый по-праздничному, ночью идешь по темной еще улице - не звонили еще, в церкви темно, но она уже полна народом, всякий спешит занять свое место, и стоят все одетые по-праздничному с новыми свечами, и носится по всему храму таинственный шепот ожидания. Зажигают свечи в больших паникадилах, которые никогда, кажется, не зажигали. Как стало светло - как полна народом церковь, как весело все глядят и как весело глядеть на всех. И вот вдруг кто-то возле перекрестился, заслышав удар соборного колокола: в самом деле ударили, другой - третий, и понеслись хором чудные, таинственные звуки, и вот наконец наш, родной колокол своим густым гудением покрыл весь хор и поглотил все звуки. Как хорошо, Боже мой! Как хорошо стоять возле матери и братьев и сестер и слушать таинственные голоса и смотреть во все глаза вокруг себя, и ждать, ждать всем существом своим.

А дальше - дальше целый мир новых ощущений для взволнованного ребенка. Вынесли из алтаря старые, где-то далеко стоявшие иконы, которых никогда еще не видывал, сняли с места хоругви, которых еще ни разу не видывал в движении, и запели «Воскресение Твое, Христе Спасе», и тронулся крестный ход. И вот затворились двери, церковь полна народу, и все зажгли свои свечи, у всех такие спокойные, важные лица, и все стоят тихо, тихо, не говоря ни слова. Чудно становится ребенку, смотрит он вокруг себя - возле старая няня стоит с зажженным огарком и молится и плачет, братья и сестры и мать смотрят прямо в глаза и не улыбаются, - и тихо все так, как будто никого нет в церкви, и над этой тишиной только носится тот же торжественный гул колоколов. Боже - что будет - хорошо и странно! Но вот за дверями послышались отрывистые звуки возгласов священника и ответы хора, и толпа зашевелилась, люди крестятся и молятся и шепчут. Вдруг отворились двери и раздалось громкое «Христос Воскрес!» - и в ответе ему народ загудел свое стоязычное: воистину! И скоро вся церковь запела вместе с хором радостные песни воскресения.

О, святые песни, всякому знакомые, всякому милые! Кто из русских людей не знает и не поет вас и не отвечает на ваши звуки всем своим сердцем. И ребенок, в первый раз заслышав вас, чувствует трепет праздничной радости, и старик, много раз проводивший Пасху на веку своем, когда услышит вас, как будто снова делается ребенком и празднует Христу детскою радостью. Когда бы ни заслышало вас мое ухо, когда бы ни представило воображение светлую ночь Пасхи и церковь празднующую, в душе моей расцветает и благоухает праздничное чувство. И детство, милое, давно прошедшее детство смотрится в нее и в ней отражается, и снова слышатся в ней те же надежды и обещания, которыми жила и радовалась душа в ту благословенную пору. В этих надеждах и обещаниях - свет и надежда целой жизни, отголосок вечного праздника, отблеск невечернего дня в царствии Христовом. Отойдите прочь, горькие заботы! Пусть - чего ждало сердце - то не пришло, пусть то, о чем вспомнить и подумать страшно, остается в жизни, пусть стоит тут со мной, возле меня! Пусть то, чему поверило сердце и во что положило себя, то ему изменило; пусть то, что было дороже жизни, оставило жизнь! Пусть то, что казалось правдой и красотой и светом, явилось ложью и тьмой и безобразием! Жизнь вся как есть и со всем, что есть в тебе, оставайся, я не боюсь тебя, потому что с этим ударом колокола проклятие спало с тебя; в это мгновение Божие благословение озарило тебя вновь, от края до края, с первой до последней минуты, и ты сияешь, и ты красуешься, и блещешь, и трепещешь от любви Божией, милая, светлая, благословенная жизнь! Вся покрыта росою Божией, вся омытая Кровью моего Спасителя, лучезарная, чистая, без конца и без меры, без смерти, без горя, без потери. Свет воскресения Христова открыл твою истину, и будущее твое слил с настоящим и прошедшим в одном сознании счастья бесконечного! О, когда бы остановить эту минуту! О, когда бы навсегда удержать в душе эту гармонию, и начать бы жить и не кончить жить с одним этим словом, с одним этим чувством: «Христос воскрес! Христос воскрес!»

12 АПРЕЛЯ 1859

Потерпи Господа в день Воскресения Его, потерпи Господа, человече! Долго и напрасно звал Он и стучал в двери сердца твоего и в нем искал Себе храмины, где славу подклонит, но ты не пускал Его, Дом твой был нечист и неубран, храмина твоя была полна гостей, и от утра до утра пелись в ней песни и велись пиры: и все гости твои были Ему недруги. Как было Ему войти в дом твой? Но Он возлюбил тебя и восхотел и тебе дать и у тебя Себе найти упокоение: от того не отходил Он от дверей твоих и все звал тебя и посылал к тебе друзей Своих сказать тебе: се, зовет Господь. Но ты слушал лениво; ты вел шумную беседу с гостьми своими, и выгнать их было тебе жаль и стыдно. Редко, протрезвившись на минуту, отворял ты дверь посмотреть, ждет ли Господь, но вновь, на зов гостей из внутренних комнат затворялись твои двери, и ты запирался опять со своими друзьями, забывая о гласе Господа, стоящего у дверей. Он молил тебя хоть одну внутреннюю комнату оставить Ему, и в ней водворить Его в мире; и ты соглашался и ты охотно отводил Ему комнату в доме своем; и сначала с жаром и горячностью Его принял: но твои гости и друзья были тебе дороже Господа. Им отдавал ты весь день и всю ночь свою, а к Нему входил на одну минуту, чтобы тотчас же снова Его оставить. Вот, ныне, явившись во славе, в день Воскресения, Он осиял Своим светом грязный и нечистый дом твой, и преобразился вид его, и бежали из него нечистые собеседники. Господь грядет к тебе, в свете и торжестве; Он тебя не забыл, однажды возлюбив тебя, и в день Воскресения Своего хочет побыть у тебя в мире и зовет тебя: потерпи Меня в день Воскресения Моего! Потерпи хоть ныне и возрадуйся со Мною!

Константин Петрович Победоносцев