Третий год подряд в городе Нарва-Йыэсуу проходит хореографический фестиваль. В этом году он посвящен двум датам: 30-летию хореографического ансамбля Кулеркуп под руководством Ирины Селецкой, и 90-летию со дня рождения выдающегося классического танцовщика героико-романтического амплуа – Бориса Яковлевича Брегвадзе Его имя неразрывно связано с курортным поселком, а ныне городом Нарва-Йыэсуу. Ведь он, как и многие балетные артисты Мариинского театра отдыхал каждый год у нас на Нарвском взморье в течение долгих десятилетий.
Я имела счастье видеть Бориса Яковлевича на сцене Кировского театра. К сожалению, видео балетов, в которых танцевал Борис Яковлевич, почти не сохранилось, только небольшие фрагменты его выступлений. В те годы не принято было записывать на пленку выступления даже самых гениальных, выдающихся артистов. Но все же некоторые фрагменты остались. Конечно, ни одна пленка, даже самая совершенная не передает той магии балета, когда ты сидишь в зрительном зале.
Многие современные солисты балета, да и не только они, говорят, что все, что было создано в 50-70-е годы это уже архаика, не та техника, все кажется уже ненужным и устаревшим. Я не берусь спорить с ними. Я прекрасно знаю и понимаю, что любой вид искусства не может стоять на месте, время нельзя остановить, далеко вперед шагнула техника, которой не было ни у Улановой, ни у Чебукиани, ни у Владимира Васильева, ни у Бориса Брегвадзе, но у них было то, чем отличается современное искусство балета от той эпохи, когда расхожая строчка Юрия Визбора ходила по всей стране: «и даже в области балет, мы впереди планеты всей»… Я уж не знаю, были ли мы впереди планеты всей, но что на балетной сцене жила душа танца и был «душой исполненный полет» - это несомненно.
И еще буквально несколько слов на тему устаревшего искусства. На следующий год весь мир будет отмечать 200-летие Мариуса Петипа. Вдумайтесь в это. 200 лет! А ни один балетмейстер ни до него, ни после не создал того, что создано Петипа. Вот вам и архаика…
 Мало, кто из жителей курортного поселка, даже его соседи представляли, кто же на самом деле был Борис Яковлевич. Для мальчишек, живущих в окрестностях улицы Мяэ, 20, где проживала балетная семья Бориса Брегвадзе, он был просто дядя Боря, и все мальчишки с нетерпением ждали его приезда. Ибо дядя Боря был неистощим на выдумки, придумывал с ними самые невероятные игры и казалось, что не знал устали… А многие жители поселка видели его гуляющим по аллеям Светлого парка, по берегу Финского залива, кто-то раскланивался с ним, так как поселок в то время был малонаселенным и многие знали друг друга в лицо… Но мало, кто знал, да и знал ли вообще, что этот стройный, элегантный красавец, жгучий брюнет, с аристократическими манерами, мягкой улыбкой, приземлившийся на берегах Финского побережья неведомо откуда: то ли из солнечной Испании, то ли из сказочной Италии, был подлинной хореографической легендой 50-60-годов, первым премьером Кировского, ныне Мариинского театра, обладателем Государственной премии, Народным арт. России, профессором, зав. кафедрой хореографии Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, Лауреатом приза журнала "Балет" - "Душа танца" 2004 года в категории "Учитель".
 Откуда, как рождается Гений? Талант, по моему мнению, имеет земное происхождение. Его можно развить волей, упорством, в конце концов, наследовать от родителей. Гений –это Дар Небес, который непонятно по каким-то космическим законам вселяется в того или иного человека. Так было у Моцарта, у Пушкина, у Леонардо, у Улановой, у Павловой, у Брегвадзе. Ничего из того, чтобы стать премьером Мариинского театра, Учителем в высшем предназначении этого слова у Бориса Яковлевича попросту не должно было быть. Родился он в Саратове, в 1926 в обыкновенной, бедной семье, далекой от искусства вообще, уж от балета тем более. Но не было бы у нас премьера Бориса Брегвадзе, да вот случай подвернулся ступить ему на эту стезю. В Саратове был дом пионеров. И из всех кружков, существовавших тогда Борис, неведомо по чьему велению, выбрал танцевальный кружок. Вот с него –то все и началось. Когда подрос, поступил в студию Саратовского театра оперы и балета и успешно ее окончил. Вот как вспоминал об этом Борис Яковлевич: « Когда началась война, училище закрылось и мне пришлось учиться в авиационном техникуме. Но мой педагог Татьяна Михайловна Сергеева сумела собрать наш класс, и рано утром мы занимались в классе кинотеатра, держась за спинки стульев. Со временем на базе нашей группы, в которой кроме меня было еще 15 девочек, образовалась студия при театре Чернышевского. Так началась моя театральная жизнь. Так что больше 60 лет тружусь на хореографической ниве, о чем не перестаю благодарить судьбу.
 В Саратовском театре Борис Яковлевич сразу же стал исполнять партии Базиля («Дон Кихот»); Царевича и Гения вод («Конек-Горбунок»), испанский танец («Лебединое озеро»), Половчанин («Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь»), испанский танец (опера «Кармен»).
Судьба была благосклонна к нему. Борис Яковлевич в одном интервью рассказывал: «Оказавшись в 1946 году в Ленинграде вместе с матерью совершенно случайно пришел в Вагановское, к художественному руководителю Николаю Павловичу Ивановскому. А тот говорит: «Приходите завтра». Ну, точно, как в фильме. На следующий день пришел снова в училище, а Брегвадзе даже туфель балетных не было Дали туфли. Пришел в балетный класс, а там сама Ваганова передо мной сидит, да и другие члены комиссии, один другого знаменитее. Я с перепугу делал то, что у меня в Саратове никогда не выходило. В общем, приняли меня в класс Бориса Шаврова».
А по окончании училища в 1947 году Борис Яковлевич сразу попадает в труппу Кировского театра, на сцене которого он был премьером в течении ХХ лет.
Борис Яковлевич был первый исполнитель партий: Андрей («Татьяна»), Али-Батыр в балете «Шурале, за исполнение этой партии он получил в 1951 Сталинскую премию; Отелло («Отелло»), Сандро («Родные поля»), Звездич («Маскарад»), 1-й вальс («Вальсы Равеля»); в партиях: Солор, где Б.Я. танцевал вместе со своей женой «богиней воздуха» Э.В.Минченок, Фрондосо, Меркуцио, Ромео, Ферхад, Евгений; Ленни («Тропою грома»), Армен («Гаянэ»), Спартак; Базиль, Эспада («Дон Кихот»)
Борис Яковлевич танцевал с лучшими балеринами Кировского театра: с Натальей Дудинской, Нинель Кургапкиной, Аллой Шелест, Эммой Минченок, Майей Плисецкой
 14 марта 1949 года в Театре им. С. М. Кирова состоялась премьера, пожалуй, единственного за всю историю петербургского балета спектакля, посвященного Петербургу, - "Медный всадник" по одноимённой поэме А. С. Пушкина на музыку Р. Глиэра. Балетмейстер Ростислав Захаров сделал подарок городу и театру. Постановка была приурочена к 150-летию со дня рождения А. С. Пушкина
На премьере в партии главного героя Евгения выступил Константин Сергеев. 25 марта состоялся второй спектакль. В партии Евгения выступил молодой солист Борис Брегвадзе. Вообще-то партия создавалась на Сергеева, но подвернулся счастливый случай, премьер заболел и Брегвадзе выучил роль всего за три дня, чтоб заменить внезапно заболевшего исполнителя. Успех был настолько необычайным, что зрители были до глубины души потрясены сценами "Медного всадника" с его участием. Это был настоящий пушкинский Евгений с его трагедией.
Снимался Борис Яковлевич и в т/ф «Хореографические миниатюры» («Венский вальс»).
А с 1962 г, еще танцуя на сцене Мариинского театра стал преподавать классический танец в Вагановском училище, а с 1964 был уже заведующий кафедрой хореографии (профессор) Института культуры им. Н. К. Крупской. Негласно эта кафедра называлась кафедрой Бориса Брегвадзе. Это была первая в стране кафедра хореографии в институтах культуры. Коллеги и ученики всегда отмечали интеллигентность, элегантность Бориса Яковлевича, его мягкий, веселый, добродушный нрав и прекрасное чувство юмора и уважительное отношение к ученикам.
Среди его учеников были ученики, ставшие мировыми знаменитостями Николай Сергеев, Андрей Босов, Гали Абайдулов, Юрий Васильков, Константин Зверев, Филипп Степин. Массимо Гарон, который сделал небольшой ролик в честь своего любимого учителя Михаил Лобухин.
Два года назад в нашем кинотеатре в Астри я смотрела прямую трансляцию балета «Спартак» из Большого театра с Михаилом Лобухиным в главной роли, и поймала себя на мысли, что я первый раз за много лет впервые испытала тот катарсис от балета, такой же, как и прежде. Правда, не от всего состава исполнителей, а прежде всего, от Михаила Лобухина, ученика Бориса Брегвадзе. Лобухин был именно Спартаком. Непримиримым, страстным, непобежденным, страдающим. Недаром о нем так восторженно говорил великий танцовщик Владимир Васильев, чей Спартак всегда у всех вызывал потрясение. У Михаила Лобухина присутствовало все, чем наградила его природа, но развил в нем талант, его Учитель с большой буквы – Борис Яковлевич Брегвадзе.
Но Брегвадзе преподавал не только в Петербурге, но и в Венгерском оперном театре, студии балете Праги Пражском национальном театре, оперном театре в Хельсинки (1981).
И напоследок я хочу сказать вот еще о чем. Об удивительной скромности и полном равнодушии к своей славе и почитанию тысяч поклонников. В Борисе Яковлевиче сочеталось редкое для нашего времени, и не только для нашего, качество высочайшего профессионализма, славы и при этом скромности, доходящей до аскетизма. Только Борис Яковлевич и его семья может до сих пор довольствоваться маленьким скромным жилищем у нас на курорте. Имея такую славу и признание, другие бы уже давно выстроили себе особняки, спрятавшись за двухметровыми заборами с глазком и охраной… Помню наш разговор с Олегом Германовичем Соколовым, другом Бориса Яковлевича и тоже солистом Кировского театра. Соколов искренне удивлялся, как при такой популярности, непомерной любви зрителей, можно было быть таким простым и естественным. Как только Олег Германович начинал разговор с Борисом Яковлевичем о его славе, тот сразу же переводил разговор на что угодно: погоду, природу, на красоту побережья… И мне сразу же вспоминается Антон Павлович, ведь и он точно так же, как Борис Яковлевич, был скромен до аскетизма. Когда начинали Чехову говорить о его славе, он тут же спрашивал собеседника: « А у кого вы покупаете селедки? А я вам скажу: у N , у него такие жирные и вкусные селедки». Как ему о славе, так он о селедках… Как хорошо, что Борис Яковлевич был наделен всеми лучшими чертами настоящего русского интеллигента, подлинного аристократа духа, как Чехов.
И еще одна, думаю, очень существенная деталь. В марте этого года я была в Михайловском театре на балете «Лебединое озеро». Меня пригласил сын Бориса Яковлевича – Андрей. Публика – сплошь молодежь, туристы, в основном китайцы. Закончился первый акт, выхожу в фойе… и вдруг, ко мне подходит человек, примерно моего возраста и говорит: «А я Вас помню». Смотрю на него и не узнаю, а он говорит: «Помните, мы с Вами часто были в Кировском и рядом сидели на балете «Дон-Кихот» с Борисом Брегвадзе и вместе кричали: браво!» Конечно, я вспомнить его не могла…, но, как мы неистово кричали : «Браво! Борису Бергвадзе» это я помню…
ПОДРОБНЫЙ ФОТОРЕПОРТАЖ:
https://drive.google.com/open?id=0B2xG1c5EDULHSXJRSlYzVUlCZzA
https://drive.google.com/open?id=0B2xG1c5EDULHT3JMYm04NkpoZ0E |
