Саша Чёрный (Александр Гликберг) (13.10.1880 - 05.08.1932) - родился в Одессе в 1880 году в семье провизора, агента химической лаборатории. С 1900 по 1902 год служил рядовым в учебной команде 20-го Галицкого полка, но и там долго не задержался — ушел работать на Новоселицкую таможню. Первые стихи были опубликованы в 1904 году в житомирской газете «Волынский вестник» под псевдонимами «Сам по себе», «Мечтатель» и др. Но настоящее рождение поэта — рождение Саши Черного — произошло в Петербурге, куда он переехал в 1905 году и где начал работать в налоговой службе Петербургско-Варшавской железной дороги. В 1906 году Саша Чёрный уехал в Германию, чтобы учиться в Гейдельбергском университете. Там он пробыл два года, но в 1908 вернулся в российскую столицу. Работал со знаменитым сатирическим журналом «Сатирикон», приобрёл известность, как детский писатель.
 
С началом Первой Мировой отправился в армию, где служил в 5-й армии «рядовым из вольноопределяющихся». Принимал участие в боевых действиях. Впечатления от военных действий легли в основу стихотворного цикла под названием «Война».

После войны некоторое время жил в Пскове, затем на хуторах и в Вильно. Там он много писал, заложив основы изданных позже произведений. Не приняв советской власти, в 1920 году нелегально перебрался в Литву, а затем в Германию. В Берлине он с головой погрузился в эмигрантскую литературную жизнь: работал редактором, занимался издательством, и выпускал собственные книги - в первую очередь детские.
 
В 1923 Саша Чёрный переехал в Рим, в следующем году – в Париж. Позже оказался в Ла Фавьере – прованском регионе с большой русской диаспорой, где и решил осесть. Приобрёл ферму, где и жил, принимая множество русскоязычных гостей, до своей неожиданной кончины. 

СЕСТРА

Сероглазая женщина с книжкой присела на койку

И, больных отмечая вдоль списка на белых полях,

То за марлей в аптеку пошлет санитара Сысойку,

То, склонившись к огню, кочергой помешает в углях.

Рукавица для раненых пляшет, как хвост трясогузки,

И крючок равномерно снует в освещенных руках,

Красный крест чуть заметно вздыхает на серенькой блузке,

И, сверкая починкой, белье вырастает в ногах.

Можно с ней говорить в это время о том и об этом,

В коридор можно, шаркая туфлями, тихо уйти —

Удостоит, не глядя, рассеянно-кротким ответом,

Но починка, крючок и перо не собьются с пути.

Целый день она кормит и чинит, склоняется к ранам,

Вечерами, как детям, читает больным «Горбунка»,

По ночам пишет письма Иванам, Петрам и Степанам,

И луна удивленно мерцает на прядях виска.

У нее в уголке, под лекарствами, в шкафике белом,

В грязно-сером конверте хранится армейский приказ:

Под огнем из-под Ломжи в теплушках, спокойно и смело,

Всех, в боях позабытых, она вывозила не раз.

В прошлом — мирные годы с родными в безоблачном Пскове,

Беготня по урокам, томленье губернской весны…

Сон чужой или сказка? Река человеческой крови

Отделила ее навсегда от былой тишины.

Покормить надо с ложки безрукого парня-сапера,

Казака надо ширмой заставить — к рассвету умрет.

Под палатой галдят фельдшера. Вечеринка иль ссора?

Балалайка затенькала звонко вдали у ворот.

Зачинила сестра на халате последнюю дырку,

Руки вымыла спиртом,- так плавно качанье плеча,

Наклонилась к столу и накапала капель в пробирку,

А в окошке над ней вентилятор завился, журча.

1914