Князь Николай Всеволодолвич Кудашев (1903-1978) родился в Кременчуге. В 1919 году из шестого класса реального училища он вступает вольноопределяющимся в Белую армию, и с батареей, входившей в состав 3-го конного корпуса генерала Шкуро уходит в поход. После контузии переводится на бронепоезд «Дозорный», а затем с командой разведчиков 135-го пехотного полка участвует в десантной операции, которая закончилась гибелью полка, описанной им в стихотворении «135-й пехотный».
Раненый и чудом спасшийся Коля Кудашев приказом Главнокомандующего Русской Армии генерала барона П.Н.Врангеля направлен в Феодосийский Интернат при Константиновском Военном Училище, впоследствии вместе со сводным Полтавско-Владикавказским Корпусом преобразованный в Крымский Кадетский Корпус.
Окончив корпус в Югославии со вторым выпуском, князь Н.Кудашев выходит в Николаевское Кавалерийское Училище, и после производства в корнеты направлен в 12-й Гусарский Ахтырский полк, несет службу в пограничных войсках этой страны. В 1941 году князь вступил в Русский Корпус. По окончании войны Кудашев перенес ужас предательства в Платлинге. По выходе из плена, за противодействие насильственной репатриации русских людей в СССР он был арестован оккупационными властями.
По приезду в Америку, невзирая на тяжелые условия жизни, Николай Всеволодович существенно помогал многим русским выехать из Германии и обосноваться в Америке. Князь Кудашев был одно время председателем Кадетского Объединения в Нью-Йорке, и до последнего дня состоял старшиной Объединения. Николай Всеволодович Кудашев -- автор поэтического сборника «Тени», опубликованного в 1978 году.
Ледяной поход
Ветер поземку стелит,
Треплет трехцветный флаг, -
Глушит порыв метели
Топот и мерный шаг!
Это Бояр раскосый
Шел в ледяной поход!
Пели стальные осы,
Алый сочился мед…
Сам Генерал Корнилов
Родине обручил
Фронт, не имевший тыла,
Кроме своих могил…
Сквозь ледяные реки
Шли переправы вброд, -
Видимо в каждом веке
Свой сумасшедший год!
Только смертельный выстрел
Или в упор картечь
Право давали, быстро
Без приказания лечь…
Перешагнув, живые
Шли… соблюдая черед…
Только в одной России
Мог быть такой поход!
1919 ГОД
Вечернее небо. Суровый закат.
Деревья под белым покровом.
Пушистые ветки лучи золотят
Отсветом багряно-лиловым.
Морозною пылью лицо обдает…
И в памяти выплыло сразу:
Иная зима. Девятнадцатый год.
Калитка у старого вяза.
Последняя горечь прощальных минут.
Товарищ с конем в отдаленье
Следит за дорогой. А к югу ползут
Огни и дымки отступленья.
Немой поцелуй. Испытующий взгляд.
И крестное знамя вдогонку.
Пригнулись к луке, догоняя отряд.
Подковы ударили звонко…
В метели и вьюги унес я тогда
Твой образ заветный и близкий.
...Бегут, нагоняя друг друга, года
Вдали от границы российской.
Но каждую зиму закат говорит
Про вяз, что пургой запорошен,
Где стерлись давно отпечатки копыт
Коня, что у пристани брошен.
Сквозь выстрелы вижу родные края,
И слышится топот погони…
Там в знаменье крестном застыла твоя
Рука на родном небосклоне!
Перед боем
Накануне томила бессонница,
Первый случай со мной на войне,
А сегодня волнуется конница,
Я опять на моем скакуне.
Конной группой удар намечается,
Лентой алою вспыхнул Восток,
Где - то близко снаряд разрывается,
Но со мною ее образок.
Вижу очи, родные, глубокие,
На меня посмотрели с мольбой.
Нет! Мы прожили жизнь одинокими,
Одинокими кинемся в бой...
Сохранит меня шашка сверкнувшая,
Сбережет меня преданный взвод,
А не очи, мечты обманувшие,
Затемнившие дум небосвод.
За икону спасибо, желанная,
Уцелеюверну... передам...
Нарастает пальба ураганная.
"Шашки вон",пронеслось по рядам.
"Рысью марш!" Только пики колышутся,
Только топот звенящих копыт...
Поздно вечером в штабе запишется:
"Дата...,место...,такой - то...,убит".
Генералу Врангелю
По всей России «сарынь на кичку»,
В разгуле бунта, толпа ревела.
Нас было мало на перекличке,
Когда собрались под стягом белым.
Без отпеванья и без погоста,
Росли могилы безумно смелых…
Под грохот пушек, под рёв Норд-Оста
Мы покидали свои пределы…
Минули годы, померкли дали,
Но в наших душах надежда тлела,
Мы жили думой о генерале,
Мы ждали зова – «Орлы – за дело».
Осиротели Твои орлята.
Наш вождь скончался в стране далёкой.
Красиво кончен удел солдата,
Борьбы неравной и одинокой.
Его не стало по воле Бога…
Мерцают свечи на панихиде…
Как рано умер, ведь нас не много
И мы гонимы в своей обиде.
Ещё в России «сарынь на кичку»
Кричат, как прежде осатанело.
Кто соберёт нас на перекличку?
С кем в бой ударим под стягом белым?
БЕЛЫЙ КОРАБЛЬ
С берега, ради Отчизны спасения
В море чужое ушли
Белые воины, против течения,
С парусом Русской земли.
Шторм разрастается, парус наш клонится,
Мало нас стало числом.
Вал за валами вздымается, гонится,
Но рулевой за рулем.
Не отдыхает команда бессменная,
Глаз не сомкнет капитан!
Выше валы своевольные, пенные,
Стелется гуще туман.
В поисках долгих, за гладью лазурною,
Море изъездили мы...
Рифы скалистые, отмели бурные,
Грань добровольной тюрьмы.
Трюм перегружен, богатства несметные
Собраны нами в пути,
Но для кого? Раз сигнала ответного
Нам никогда не найти...
Рвется вода в бортовые пробоины,
Не опознать маяков...
Тщетно мы боремся с силой удвоенной,
Жалкая горсть смельчаков.
Верность Отчизне, наш вымпел в изгнании,
Наш маяка огонек...
Родина-мать! в красоте умирания
Белый корабль одинок.
Вороны хищные носятся стаями –
Сокол летает один.
Гордо несется корабль, направляемый
В бездны зыбучих пучин.
Белою лестницей, белым движением,
Белой легендой земли,
Белые рыцари светлым видением
В сумерках Мира прошли.
1977 г., США
РУСЬ
Это имя не вымолвишь всуе, —
Прилипает к гортани язык,
Если всмотришься в карту немую
Или русского сердца тайник.
Ничего кроме лютого горя,
Бог-Господь для тебя не судил!
Искровавилась с Западом споря,
На Восход не считала могил...
Подымаючись с плахи на дыбу,
С батога попадая в аркан, —
Ты на карте, как грозная глыба
Навалилась на контуры стран!
Для того чтоб ты стала иною,
Поднимаю с молитвой пращу,
И готовясь к неравному бою
Я твой будущий образ крещу, —
Ну, а если найти не сумею
Путь-дороги к тебе напрямик, —
Пусть поют надо мной суховеи
Запечаленой Родины лик. | 
