На днях я обратился к офицерам за рубежом России, при-зывая их объединиться вокруг армии.

В ответ на мои призыв раздаются голоса, предлагающие офицерам объединиться в союзы, независимые от армии, объеди-ниться под дорогими русскому офицеру словами: «За Веру, Царя и Отечество»... Среди смущенных есть честные и хорошие офи-церы, которых я лично знал.

Какие сомнения, какие душевные муки могли толкнуть их на путь, выбранный теми, кто сознательно творит злое дело?..

Вот скоро десять лет, как по призыву Царя стала на защиту России Русская Армия. В ее ряды были призваны и те, кто служили в ней раньше и сохранили достаточно сил, чтобы вы- полнить свой долг воина.

С тех пор Армия неизменно отстаивала честь России, на полях Пруссии, равнинах Галиции, в горах Кавказа сражались и умирали русские офицеры.

И когда в страшные годы развала и позора Родины не стало Русского Царя, разбежалась Армия и обезумел народ, горсть русских офицеров подняла из праха Русское Знамя.

Под его знаменем собрались те, кто мог вырваться из красного плена, те, кому дорога была честь России, кто не мог вынести позора ее… И продолжалась борьба, и вновь на Мурмане, в Сибири, на Кавказе и в Прибалтике, как ранее в Пруссии и Галиции, безропотно умирали за честь Родины русские офицеры.

После трех лет борьбы, оставленная всем миром, горсть за- щитников Отечества покинула Родину. На берега Босфора при- была «Русская Армия». Это не была «армия Врангеля», как называли ее французы, а «Русская Армия» — остатки Импера-торской Русской Армии, рассеянной ныне по всему лицу земли за рубежом России. Не может же называться «Русской» та ар-мия, вожди которой подписали Брест-Литовский мир.

Русская Армия – это не только последняя горсть защитников Родины, это не Корниловцы, Марковцы, не гвардейцы – по-следний батальон Императорской Гвардии, это не Донские, Ку-банские, Терские казаки. Русская Армия – это все русское воинство, оставшееся верным Русскому Знамени, Русская Армия – это все, что не Совдепия, – это Россия...

И пока не умерла Армия, – она, – эта Россия, жива.

Начатая десять лет назад борьба за Родину не кончена, и вставшая по призыву Царя Русская Армия, ныне в изгнании, в черном труде, как некогда на поле брани, отстаивает честь России.

Пока не кончена эта борьба, пока нет Верховной Русской власти, только смерть может освободить русского воина от вы-полнения долга.

Этот долг для меня, стоящего во главе остатков Русской Армии, – собрать и сохранить русское воинство за рубежом России.

Так, окруженный врагами, отбивая знамя, призывает к себе остатки родного полка командир знаменного взвода.

И не себе ищу я подчинения. Собрав последние остатки Рус-ской Императорской Армии, я буду ждать приказа Того, Кто остался для нас Верховным Главнокомандующим.

Он волен будет поставить во главе вас того, кто наиболее достоин.

Ставя долгом своим собрать и сохранить Русскую Армию на чужой земле, я не могу допустить участия ее в политической борьбе. Воин не может быть членом политической партии, хотя бы исповедающей те же верования, что и он. И офицер старой Императорской Армии не мог состоять членом монархической партии, так же как не мог быть членом любой другой...

Значит ли это, что каждый из нас не может иметь своих политических убеждений, не может интересоваться политиче-ской жизнью родной страны? Конечно, нет.

Мы, старые офицеры, служившие при Русском Императоре в дни славы и мощи России, мы, пережившие ее позор и уни-жение, не можем не быть монархистами. И воспитывая будущее поколение русских воинов, тех, кто вновь будет ковать мощь и славу нашей Родины, мы можем лишь радоваться, что они мыс-лят так же, как и мы.

Но мы не можем допустить, чтобы, прикрываясь словами «Вера», «Царь», «Отечество», офицеров вовлекали в политиче-скую борьбу...

Три года тому назад, когда остатки Русской Армии ушли в изгнание, те, кому Россия обязана своим позором, спешили довершить Каиново дело. Гонимая всем миром, обескровленная и нищая, Русская Армия мешала им. И Милюков кричал, что надо «уничтожить реакционную силу», «спасти Россию от ре-ставрации» и «Армию от Врангеля»... Теперь кричат о «спасении Армии от Врангеля» из другого лагеря...

Кричат, укрываясь за дорогие русскому офицеру слова.

Напрасно. Врагам я не боюсь смотреть в лицо и с пути долга не сойду. Этим путем, верю, пойдете и вы.