Русская Православная Зарубежная Церковь основана величайшим и мудрейшим иерархом православного мира, нашего времени, митрополитом Киевским Антонием. Православнейший богослов, в своих произведениях и проповедях, он открыл нам божественную чистоту и красоту нашей веры, чем воодушевил на подвиг служения Церкви, многих самоотверженных пасты­рей и служителей её и в России и за рубежом.

Являясь первым и единственным кандидатом в патриарха всероссийского, на Соборе 1917-18 годов, он не был избран, так как такова бы­ла воля Божия. Божественным промыслом митрополит Антоний был предназна­чен для иного служения, не менее ответственного чем патриаршее, в то время. Только он, и единственно он, мог положить начало и организовать Церковь вне пределов родины, временно существующую до настоящего време­ни. Только он мог положить основание, непредвидимого канонами, нового церковного Объединения, в силу того, что авторитет его стоял высоко во мнении всего православного мира.

В критический момент, когда все силы ада, в ярости и нена­висти, обрушились на русскую Церковь, желая полного уничтожения её, От­цу небесному и Промыслителю о нас грешных понадобилось особое церковное Образование, вне границ обыкновенных автокефалий. Творцами этой Новой Церкви Он избрал митрополита Антония и 33-х епископов российской Церк­ви, оказавшимися, в тот момент за границей родины.

Согласно апостольскому правилу, всякий христианский народ имеет свою национальную, автокефальную Церковь, в силу чего границы та­кой Церкви совпадают с границами жизни данного народа, почти всегда его государственными границами. Такое, положение часто ставит иерархию Церк­ви в зависимость от правителей государства.

Наступало время, когда надо было обезопасить Церковь, от ка­кой бы то ни было зависимости, в новых государственных образованиях, не­сущих в мир воинствующее безбожие, страшное насилие, с попыткой уничтожения личности человека, хитрой подменой христианства ложью, ересью и другими соблазнами.

Нужна была новая церковная структура вне всех государственных границ, которая могла бы, в страшное время испытаний и соблазнов, сохранить свою полную внутреннюю свободу.

Нечто необычайное в православном мире родилось, волею Божией для нашего спасения - Русская Зарубежная Церковь. Этой Церкви митрополит Антонии сумел передать свое твердое православное мировоззрение, любовь к Истине и мужество в исповедании её.

В таком виде вступила на мировое поприще свободная часть российской Церкви за границей. Её епархии и приходы возникали свободно, во многих государствах свободного мира, куда волею Божией забрасывались русские беженцы. Таким образом, Церковь в целом могла сохранить свою бесценную внутреннюю свободу и чистоту апостольского преемства. Так, например: если бы в одном из государств, вздумали силою оказать давление на духовенство и паству, отвлекая их в сторону от Истины православия или принуждая их нарушить каноны Церкви, то в других государствах, представи­тели той же Церкви, пользуясь свободой, могли поднять авторитетный голос в защиту Истины и в помощь братьям. Вот, благодаря чему, наша Церковь была неуязвима для князя мира сего!
Последний объявил тотчас борьбу новому врагу, неожиданно для него возникшей Церкви.

Православные русские беженцы не отказались от борьбы, которая давалась им не легко. Подобно тому, как теперь в России, еретики и сектанты, надеясь на ослабление, воинствующим безбожием, паст­вы и пастырей, атакуют их со всех сторон, ложно-льстивной пропагандой и обещанием материальной помощи, предлагая в замен лишь отказ от веры отцов, так было и с русской эмиграцией вне родины.

Услужливые «братья во Христе» спешили «помочь» оказавшимся в несчастии, в странах без языка, подысканием работы им на фабриках, в шахтах и другой черной работы. Ведь главный контингент русских беженцев были военные, без всяких профессий, которые должны были браться за все, чтобы прожить в бедности на мансардах и в подвалах, питаясь скромно и скудно. Как назойливые мухи, кружились, вокруг голодных и бездомных, проповедники «иных религий», с «братской любовью» обещая им многое за отказ от Истины.                                                                                                   

Надо было устоять и в этом был подвиг православной русской эмиграции. Церковь за рубежом выдержала и выдерживает все атаки. Она сохранила себя, в скорбях и лишениях, исполнивши долг возложенный на нее Промыслом Божиим. Она, не смотря на то, что самоотверженные пастыри, слу­жа Богу и людям, жили в бедности и лишениях, работая часто изнурительно на стороне, сохранила, их подвигом, веру отцов, веру в самое себя, хру­стальную свободу свою, чистоту апостольского преемства, воспитывая молодые поколения юношей и девушек в любви к Церкви и родине.

Церковь обошлась своими силами, как мы сказали, подвигом па­стырей и доверием к ним паствы. Она не стояла ни перед кем на коленях, не заискивала, не просила, не торговала Истиной, не принимала, когда лживые «братья во Христе» предлагали. Она, чудом духа Святаго, нашла в самой себе силы, чтобы сохранить себя и свою внутреннюю свободу, без ко­торой немыслима Церковь Христова. Этого подвига Зарубежной Церкви не по­нимают и не хотят знать, осуждающие нас в якобы благополучном существо­вании за границей.

Наши иерархи, по своему выбору, рукопологали епископов и священнослужителей, без всякого давления и принуждения со стороны, сво­бодно созывали архиерейские соборы,  выбирая на них Первоиерархов, оказы­вая им братское послушание и хранили свое единство в доверии друг к дру­гу и церковной соборности. Бывали случаи взаимного непонимания, осужде­ния, разделений, но все это в прошлом. Отошли от нашей Церкви те, кото­рым было с нами не по дороге. С отшедшими стараемся жить в мире.

Теперь долг Зарубежной Церкви донести неповрежденную свобо­ду церковную до родины. Вот почему иерархи её, священнослужители и верующие не могут в настоящий момент безоговорочно слиться с психологически не свободной до сих пор Московской патриархией. Слившись, они должны бы­ли бы защищать, трудно защитимые позиции «своего» патриарха, спокойно принимать его слова о том, что сотрудничеством он спас Церковь, обходя вместе с ним молчанием кровь миллионов мучеников, на которой зиждется Церковь.

Русская Зарубежная Церковь считает что подобный акт, был бы роковой и непоправимой ошибкой.

В настоящее время, открываемые в России архивы обличают пат­риарха и высших иерархов в тесном сотрудничестве с Комитетом Государственной Безопасности, органом безбожной власти. На основании этих показаний, многие на родине протестуют против желания московских иерархом сделать быв­шее небывшим и представить свое сотрудничество в виде заслуги перед Цер­ковью. Они хотят добиться полного сознания и откровенного признания в грехе, который, как думает В. Зелинский  /Рус. Мысль от 24-го апреля/, «касается всех членов Церкви, ибо почти невозможно провести границу меж­ду тем, где кончается ответственность одного человека и начинается мол­чаливая поддержка всех остальных. Этот грех подрывает связь души с Богом сводя веру к чему-то сентиментально-церемониальному /удовлетворяющему пресловутые религиозные потребности/ и почти открыто признавая хозяином здешней, земной жизни князя мира сего».

Освобождения от этого греха ждут верующие в России, надеясь, что пример дадут пастве пастыри Церкви. Да поможет Господь тем, которые понимают, что в лице пастырей Церковь повреждена и требует очищения.

Мы в состоянии понять их, сочувствуем им, но чем мы можем помочь? Ведь нашего присутствия на родине патриархия совершенно не жела­ет. Мы отдаем должное патриарху Румынской Церкви, который в день приез­да в Бухарест короля Михаила /на первый день Пасхи, в этом году/ не ре­шился возглавить богослужение, в присутствии короля и множества народа, чувствуя себя скомпрометированным сотрудничеством с коммунистами, времен Чеуческу. Мы так же понимаем верующих Болгарской Церкви, которые требуют ухода патриарха Максима, явно выдвинутого на пост главы Церкви, теми же коммунистами. Того же хотят и верующие в России.

Мы должны молиться за тех и других и ждать! Таково наше по­ложение в настоящий момент. Видит Бог, что мы никому не желаем зла,  в особенности Церкви нашей многострадальной.

Радует нас то, что очевидно священнослужители патриархии, лучше чем их архиереи, понимают с чего надо начать духовное возрождение Церкви. Около семидесяти священников /половина монашествующих/ обратились, к недавно закончившемуся архиерейскому Собору, с просьбой о немедленной канонизации всех новомучеников и других святых /Газ. Рус. Вест­ник № 18/.

В своем обращении пастыри говорят: «почему мы сохраняем мол­чание и почему Церковь не исполняет своего священного долга любви и бла­годарности перед мучениками, на крови которых строится сегодняшняя цер­ковная жизнь? К нам часто обращаются с вопросом: что мешает нам просла­вить тех, которые отдали свои жизни за правду Божию, которые не убоялись страданий, мучений и смерти, которые проявили мужество, в период небыва­лого в истории, систематического, невиданного по масштабам 70-тилетнего гонения на Церковь?»

Так вопрошают те, которые, как и пастыри, должны понимать, что прославлению мешает совесть или гордость тех, которые во время гонений, избрали иной путь. Должны понимать, что избравшим иной путь трудно, а может быть и невозможно, признать то, что законно и своевременно, с любовью к мученикам, сделала в 1981 году Русская Зарубежная Церковь. Она сделала это от имени всей Русской Церкви, которая в то время воздать должное мученикам не могла, на что всей душой и сердцем отозвалась верующая русская паства.

Но лед тронулся! Пастыри решились сказать правду своим архиереям. В Московской патриархии нашлись здоровые силы. Они дают надежду на духовное возрождение родины. Страшно было думать, что их нет и не будет. Бог да поможет смелым говорить только правду. «Говорить всю правду - единственный путь Церкви», так озаглавлена статья В. Сендерева, в газ. Русская Мысль,  в номере от 22-го февраля с.г.

Идальше в Обращении пастыри говорят так: «все партии,  все общества давно уже отдали должное своим героям - и только одна Церковь молчит! Великий сонм новомучеников, страстотерпцев, исповедников пред­стоит перед престолом Божиим и непрестанно молится о Русской Церкви и о России, в настоящий критический момент русской истории. Мы же вместо того, чтобы обратиться к ним за помощью, про­славить их и научиться у них духу исповедничества, боязливо и стыдливо умалчиваем их имена /хотя среди них множество наших отцов и дедов/».

И чем дальше говорят пастыри, тем хуже для обличаемых ими иерархов: «Мы, говорят они, думаем, что общая канонизация новомучеников и исповедников, соответствующая достоинству Русской Церкви /подчеркнуто мною/, положила бы предел нестерпимым для православного слуха обвинени­ям в измене, предательстве, сервилизме православного русского народа и его иерархии, как прошедших десятилетий, так и сегодняшнего дня».

«Именно массовая канонизация в настоящее время поможет вдохновить народ, укрепить его веру, осознать духовное значение темных событий нашего века и почувствовать свою причастность к Церкви. Воистину всенародным торжеством Православия станет этот вожделенный день!»

Так пишут, думают и говорят лучшие пастыри Русской Церкви! Но в послании Архиерейского Собора от 4-го апреля с.г. об Обращении па­стырей ничего не сказано. Патриархия молчит.

Русскую Церковь ждет еще один удар - возможный раскол, кото­рым грозит ей, митрополит киевский Филарет. Правы священнослужители требующие от архиереев принятия немедленных и срочных мер.

Единство и спаянность епископов Патриархии развалились. Де­ло, конечно, не в одном м. Филарете. А. Нежный в статье «Запоздалые Мол­нии» /Рус. Мысль от 15-го мая с.г./ задает существенный вопрос: «что удерживало патриарха Алексия /до сих пор/ от самых крутых мер, по отно­шению к украинскому сверхвладыки, равно как и по отношению других епископов (являющимся позором и несчастьем православной Церкви)». И отвечает так: «..с ужасом и трепетом приходится догадываться, что это боязнь по­лучить в ответ обличения такой же разящей силы».

Долгие и тяжелые годы неслыханных гонений на русскую Церковь когда уста её, запекшиеся кровью мучеников, были скованы молчанием, за страдалицу говорила зарубежная часть её и только она одна. Наша Церковь опровергала ложь, о якобы благополучном существовании Церкви в стране воинствующего безбожия, ложь о том, что мучеников за веру не было и не могло быть в стране, где так вольно дышит человек. Свидетельством о правде, зарубежная Церковь сдерживала время от времени ярость и бесчеловечие гонителей. Много десятилетий голос Церкви за рубежом был громким, непод­купным и единственным голосом всей русской Церкви,  в муках и страданиях, оставшейся верной своему Спасителю.   

Посему мы и теперь не в состоянии отказать в помощи тем священнослужителям и пасомым русской Церкви, совесть которых не позволяет оставать­ся в «сергианской» патриархии. Грех ли наш в этом?

15-го марта в Истамбуле произошло редкое в истории Церкви событие. Собрались вместе все современные патриархи и главы автокефаль­ных  Церквей. Могло бы, казалось, радоваться сердце православного христианина такому собранию и видеть в нем вершину Православия. Но увы это было не совсем то, что, может быть, многим хотелось!

Постараемся отдать себе отчет в том, кеми были представлены некоторые православные Церкви. Начнем с того, что не всякий глава Церкви выражает мнение всей Церкви, полноты её. Много тому примеров мы имеем в церковной истории. Истинный и законный возглавитель Церкви должен быть избран всею Церковью, свободно на поместном соборе, свободным волеизволением иерархии, клира и паствы, как того требуют каноны. Он должен выражать мнение, если не всех, то большинства верующих, говорить от их имени.

Но бывали, о чем мы знаем из той же истории, возглавители Церквей, навязанные им императорами еретиками или самодурами политиканами, в прошлом, а в настоящем, что еще хуже, воинствующими безбожниками. Последние допускали, как теперь известно всем, до высшего, якобы служения в Церкви, только тех, которые помогали им, или во всяком случае не мешали разлагать Церковную жизнь, «методом преступного растления её внутренней организации» /Прот. В Поло­син. «Вечный раб чека», Известия от 22 января с.г./. Такие участники в Истамбуле, конечно не представляли мнения своей паствы, не являлись истинными представителями её, а таких глав Церквей было на соб­рании шесть. Своим присутствием они компрометируют всеправославность его.

Что сказать о Главах греческих православных Церквей, участ­никах этого совещания? Они все, как братья, держатся вместе, объединен­ные патриархом Константинополя Варфоломеем. Но, неожиданно, патриарх Иерусалима Диодор оказался в оппозиции им.

Во всяком случае, он выступил на Совещании с большим докла­дом /полного текста мы еще не имеем/, в котором сказал: «Мы считаем сво­им долгом засвидетельствовать на этом священном соборе, что святая Иеру­салимская Церковь строго придерживается неизмененного и не переделанного святого Православия, порядков и деяний нашей Святой Церкви, которые бы­ли установлены святыми Вселенскими Соборами, и которые, я повторяю, Ие­русалимская Церковь соблюдает и которым следует с глубокой верою тому, чему учили святые Отцы в прошлом» /Церковный новости №2 с.г. Нью-Йорк/.

Подобное заявление вызывает предположение, что патриарх Дио­дор, который несколько времени тому назад, открыто отказался от участия в Экуменическом Совете, не согласен с патриархом Варфоломеем, как сторон­ником экуменического движения и модернистических реформ в Церкви, про­должая тем традиции своих предшественников.
По имеющимся сведениям, патриарх Диодор отказывался от участия в Совещании если на нем, будут предложены для рассмотрения и утвер­ждения вопросы, давно подготовляемые для всеправославного Собора, пытающиеся внести нечто новое в жизнь Церкви.

Участники Совещания в Истамбуле, хотели явить единство Православного мира. Вряд ли им это, к сожалению, удалось? В будущем стоит перед ними еще много вопросов, которые разрешить мирно будет трудно.

Загадкой является пока неофициальный и срочный визит 18-19-го мая патриарха Алексия в Иерусалим?

https://pisma08.livejournal.com/415739.html