«Общество ревнителей русского исторического просвещения учреждается в память Императора Александра III с целью умножения и распространения знаний по отечественной истории в духе русских начал, проявленных в славное царствование в Бозе почившего Государя».
Так гласит первый пункт устава Общества, отдел которого открывается в настоящие минуты благословением церковным и молитвой. Не станем распространяться о средствах, которыми Общество может достигать осуществления своей задачи, не станем ближе и подробнее определять его цели: об этом с достаточной ясностью говорит и устав Общества и его пятилетняя деятельность. Не станем выяснять и причин возникновения Общества: они красноречиво и с великой силой убеждения изложены в записке, которая была составлена при самом учреждении Общества, и, повергнутая на воззрение Государя Императора, удостоилась Его одобрения203.
В настоящие минуты хотелось бы уяснить себе и определить значение русской идеи и русских начал, о которых говорится в уставе Общества, для нашего края, для наших местных условий. Не покажется ли эта идея вносящей раздор и разделение? Не покажется ли открытое проявление, открытое уяснение русских начал неуместным среди разноплеменного и разноверного населения нашего края, среди множества взаимно сталкивающихся здесь всякого рода племенных интересов, под влиянием неулегшихся еще воспоминаний о старых счетах разнообразных народностей Кавказа?
Ставим вопросы прямо; ставим прямо потому, что глубоко уверены, глубоко убеждены в величайшей благотворности русской идеи именно здесь, в нашем крае. Трудно отделить идею от ее носителя. Русская идея, так ярко выраженная в царствование Императора Александра III, как бы воплотилась, как бы опознала себя в Его личности. Его дорогое имя, поэтому, сделалось знаменем нашего Общества, Его имя – это вместе с тем и наша защита против всех возможных возражений и нападок на принципиальную сторону деятельности нашего Общества. Какое же это знамя? И какой образ рисуется с именем почившего Государя?
На могильном памятнике одного из древних народных властителей восточный поэт сделал такую цветистую надпись: «Война была его ремеслом. Голубые глаза неба не видели ему подобного». Других слов похвалы не нашлось в устах поэта. На священной для нас могиле Александра III не может быть помещена такая надпись. Покойного Царя-Праведника весь мир проводил в могилу с другим именем, которое было наречено ему так любовно и единодушно, с именем: «Миротворец». Как прекрасно, как глубокопоучительно, что имя это, а не другое усвоено тому именно Царю, который поднял знамя русского самосознания, русских исторических государственных начал! Россия в течение всей своей прошлой многовековой истории никогда не была государством завоевательным, никогда не жила насилием и хищничеством, не занималась грабежом и воевала только поневоле. Оттого и идея русская, по всей справедливости, может быть названа «миротворной». Начиная от принятия христианства и последовавшего после этого нашего племенного и государственного объединения, и до освобождения крестьян уже в нашем столетии, все у нас совершалось замечательно мирно и спокойно. Эта особенность нашей истории, резко отличающая ее от истории западноевропейской, в которой, например, моменты государственного объединения всегда сопровождались кровопролитиями, а процесс роста той или другой национальной идеи, или сословиях прав, или религиозной свободы всегда захватывал века кровавой и отчаянной борьбы. Напротив, какое-то священное, величаво-торжественное и тихое настроение охватывало русский народ всегда, когда ему приходилось совершать какой-либо великий исторический подвиг или переживать великий момент своей истории. Наш героизм не картинный, не кричащий, не бьющий напоказ; наш героизм – это тихое, спокойное и смиренное исполнение нашей мировой задачи, как предуказанного Провидением долга. Таков был, по нравственному характеру, и подвиг жизни и деятельности незабвенного Царя-Миротворца. В его созидательной государственной работе мы видим, как еще более утвердились и определились мирные задачи русской идеи. Говорим: яснее определились; говорим так потому, что русская идея не вчера явилась, не есть какая-либо неожиданность, не есть нечто, созданное личным желанием покойного Государя; Он явился величаво-прекрасным ее выразителем, а корни ее уходят в глубь веков и органически связаны со всей нашей историей. В его царствовании и в его лице, по выражению поэта, то, что «на Руси было лишь чувством и преданием, как кованной броней закреплено сознанием». Старые Московские князья-собиратели оставили нам государственное объединение; Великий Петр объединенному и окрепшему после смутного времени государству сообщил великие блага европейского просвещения: русская идея в наше время имеет задачей подавить все жесткое и внешнее, что по необходимости допускается и допускалось в деле объединения, претворить, пресуществить в себя европейское просвещение, – и все это как бы христианизировать, т.е. всему этому дать глубочайший нравственный смысл и нравственное направление, из орудия пользы обратить в орудие нравственного развития, и из орудия царства человеческого обратить в орудие царства Божия. «Всякое просвещение и всякое духовное начало, не вполне еще проникнутое человеческой любовью, имеет свою гордость и свою исключительность. Но русской земле была чужда идея какой бы то ни было отвлеченной правды, не вытекающей из правды христианской, или идея правды, противоречащей чувству любви»204.
Вот почему глубоко правдивы слова записки, составленной при учреждении нашего Общества и выяснявшей его цели и стремления: «Претворив в себе все те начала западного просвещения, которые были ему нужны для создания государства, русский народ вступает отныне на поприще всемирной истории, в семью других народов, как равноправный ее сочлен, во всеоружии им самим сознанных и всем миром признанных прав самостоятельной и самобытной личности».
Каково же это вступление, и что оно несет с собою?
В библии есть рассказ о том, как однажды пророк и судья Самуил посетил город Вифлеем. Было тревожное время. «Старейшины города с трепетом вышли навстречу ему и сказали: мир ли вход твой, о, прозорливче? И рече: мир! Пожрети Господу приидох; освятитеся и возвеселитеся днесь со мною, – идите к жертвоприношению» 205.
Если бы русскому народу, в момент вступления его на поприще всемирной истории, был предложен тот же вопрос: «Мир ли приход твой?»; если бы русской идее в момент, когда она засияла во всем блеске, сознанная народом и возвещенная миру покойным Государем, был предложен тот же вопрос: «Мир ли приход твой?», – то с полным правом на эти вопросы русский народ, опираясь на все свое прошлое, мог бы отвечать: «Мир! Для жертвоприношения Господу пришел я; освятитесь, возвеселитесь ныне со мною, идите к жертвоприношению»... Да, русская идея воистину на челе своем имеет огненными словами начертанную надпись: «Слава в вышних Богу, мир на земле, благоволение в человеках». Вот почему, чуждая национальной гордыни, хищничества и насилия, не опасна, не гибельна она ни для каких племен, с которыми она велением исторических судеб, т.е. волею Божией, соприкасается. Это не значит, конечно, что русское в ней слилось с нерусским и, обезличившись, перестало быть самим собой. Напротив, в лице почившего Государя мы видим именно торжество русского самосознания. Смирение народа не есть отречение от своей личности, и широкое христианское отношение ко всем окружающим не есть потеря своей духовной физиономии. Безродные шатуны никогда не были и никогда не будут великими в истории; они везде – только обуза человечества. Поэтому русская идея, являясь широко-человечной, тем более остается русской, и в нравственно-религиозной основе находит свою характеристическую черту и существенный признак. С этой именно стороны видна она в самом самодержавии нашем, которое под сенью веры православной является исключительно созданием и достоянием русского народа, и которое сильно только и исключительно внутренней нравственной силой; видна она в миротворной деятельности того именно Царя, который явился ее ярким выразителем; видна она в деятельности его Царственного Сына, среди бранных помыслов и бряцания оружия напомнившего так недавно о мире всего мира, и во дни последнего пасхального паломничества в Москве приносившего трогательную и знаменательную молитву: «Да благословит Господь Российскую державу, прочно покоящуюся на незыблемой истине православия, свято хранящего вселенскую правду любви и мира»206.
Широко-человеческая, воистину христианская, проникнутая возвышенным нравственно-религиозным характером, покоящаяся на вселенской правде любви и мира, чуждая корыстных эгоистических замыслов, русская идея, и она одна здесь, на Кавказе, принесет мир, покой и благоденствие его народам. Они обретут в ней высшее духовное единение между собой, порядок жизни внешней, и вместе нравственную устойчивость и высоту интересов жизни внутренней, духовной. Они обретут в ней освобождение от принижающих мелочных интересов и мелочных домашних, оставленных в наследие минувшей историей, распрей и счетов; они обретут в ней смысл существования, т.е. средство приобщения ко всемирно-исторической жизни и средство освящения в возвышенных религиозно-нравственных стремлениях святой Руси... А «правда возвышает всякий народ»... Близится день столетия со дня присоединения нашего края к России; минувшее столетие – время, не особенно большое для целой страны, – и, тем не менее, оно покажет воочию всю истину слов Императора Александра I-го, которыми он утвердил окончательно присоединение Грузии к России: «Не для приращения сил, не для корысти, не для распространения пределов и без того обширнейшей в свете Империи приемлем Мы на Себя бремя управления царства Грузинского. Единое достоинство, единая честь и человечество налагают на Нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращение их скорбей, учредить в Грузии наше правление»...207
Только безнадежная слепота, только упорство злобы, намеренно закрывшей глаза на истину, не видят этого великого значения для нашего края тех начал, которые принесены сюда русской идеей, и которым члены нашего Общества желают служить здесь «оружием истинного знания, трезвой мысли и твердого слова».
Таким образом, несомненно, предстоит борьба, хотя и бескровная, с этой намеренной или ненамеренной слепотой. Но не будем смущаться этим. Ведь все великое вступало в мир путем труда и подвига горячих ревнителей блага, и для утверждения своего опять требовало и труда и усилий. Само царство Божие, и оно «силою берется, и употребляющее усилие получают его» (Мф. 11:12). То же и во всех областях жизни, то же и в деле развития и расширения русской идеи. Московские князья-собиратели дали последующим поколениям завет продолжать их дело; Петру Великому должны были последовать и последовали столетия упорной работы продолжения его просветительной деятельности; наш долг, как современников Императора Александра III, и долг последующих за нами поколений состоит в том, чтобы продолжать освещать, осмысливать и путем бескровной борьбы, мирной и не озлобляющей, утверждать в умах и сердцах, и особенно среди молодого поколения, основные начала русской идеи и русского самосознания. Ибо «принадлежать народу, значит с полной и разумной волей сознавать и любить нравственный и духовный закон, проявившийся в его историческом развитии». Но да не будет это познание только научным и теоретическим. «Есть другое, высшее познание, – познание жизненное, которое может и должно принадлежать всякому великому народу» (Хомяков).
Да растет же, и ширится и крупнеет здесь силами и деятельностью открываемый отдел Общества ревнителей русского исторического просвещения, и да будет благословение успеха его деятелям! Старые русские люди говорили: «Только коренью основание крепко, то и древо неподвижно; только коренья не будет, к чему прилепиться?»208. Эти слова положены во главу угла в деятельности нашего Общества. Пусть же именно «жизненным познанием» исходит от него и широко распространяется здесь ясное и правильное понимание тех начал, которым служит наше Общество, на пользу и нашему краю и всему великому нашему отечеству. Да будет присно во благословениях имя великого душой незабвенного Государя Императора Александра III-го! Да будут приложены дни на дни и лета на лета его Царственному Сыну, Продолжателю и Носителю его заветов! Да умножит Господь дни и лета Государыни Императрицы, в день рождения Которой сегодня мы открываем наш отдел: избранная почившим Государем в спутницы жизни его Первенцу-Сыну, Свидетельница его праведной кончины и Участница всероссийской о нем скорби, и Она является живой связью нынешнего царствования с предыдущим, залогом благословения почившего Царя-Праведника Венценосному Сыну и Его царству.
Да растет же и крепнет Его Государево земское дело и, по старинному выражению предков наших, «да приидет же русское царство все в достоинство». |
