 После таких столь откровенных заявлений можно ли придавать значение проповеди некоторых социалистов (Морелли, Кабе, отчасти даже Каутский и другие), которые хотят доказать, что и христианство в начале своего появления в мире проповедовало социализм?
Вот лукавый отзыв Каутского: «Социалистическое движение стоит ближе к древнему христианству, чем всякое другое современное движение (?); оба они – пролетарского происхождения... Правда, свою печать на христианство положил беспомощный нищий пролетариат, а не смелый борющийся, но всё-таки пролетарское стремление к уничтожению классовых различий вполне соединимо с христианским учением, с Евангелием». Вот тут и пойми, какое же здесь собственно христианство разумеется и какой социализм!..
У нас в России появилась недавно книжечка: «Рассказы из Русской Истории» г. Шишко, где наряду с такими явно нелепыми уверениями, будто бы «Пилат передал Христа на суд первосвященникам» (на самом деле было обратное), читаем открытие о том, что «у христиан было имущество общее», что Иисус Христос был врагом всех богатых и что Он отвергал «власть человека над человеком» (стр. 12–13).
Обыкновенно ссылаются на некоторые наставления Иисуса Христа и затем на жизнь первых христиан в Иерусалиме, чтобы показать, что Иисус Христос был учителем социализма.
По учению социализма, счастье людей осуществится при равномерном распределении между ними всех имуществ. Всё должно быть общее и всё поровну; ничего своего; «собственность есть кража» (слова Прудона); «собственность – чужое добро» (выражение Лассаля); «капитал есть результат грабительства» (слова Маркса); «собственность отрицается и христианством и должна быть уничтожена» (это учение Толстого).
Так ли учит христианство? Ни в Ветхом Завете, который предшествовал Новому и был изначальным и подготовительным словом того же Божественного Откровения, которое мы видим в Новом Завете, ни в учении И. Христа и Его апостолов нельзя найти ничего в опровержение понятий и права собственности. Власть над землёй и земными существами и предметами даровал Господь человеку при творении. И сказал Господь: «Сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему: и да владычествует он над рыбами морскими и над зверями, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися на земле» (Быт. 1:26; ср. 9:1). Здесь же человеку в его блаженном состоянии заповедан труд – хранить и возделывать рай, труд святости, труд радости, как выражение потребности человека и как условие его большего и большего совершенства и вместе с тем и большего господства над природой. После грехопадения не отнято у человека это право собственности, но достижение её стало сопровождаться тоже трудом, но уже трудом тяжким, изнурительным. Такой труд есть плод греха; труд радостный и благословенный есть плод святости и добродетели. Это бы нужно помнить социалистам, возмущающимся тяготой труда и думающим уравнением всех благ земли, без нравственного перерождения людей, создать человеку счастье и радость «святого труда», как поётся в их песнях.
Мы видим в Ветхом Завете, что Бог и богатит Иова, и отнимает у него имущество; видим Его благоволение к богатому Аврааму, к одинокому и бедному Иакову, и к тому же Иакову разбогатевшему; видим благоволение Господа к пастуху Давиду и неблаговоление к царю Саулу; видим любовь к Давиду на царском престоле, и укор ему же на том же престоле; видим умножение благ земных во Израиле, но без разделения их поровну: видим богача Вооза и нищую Руфь, равно угодивших Богу. Господь смотрит на сердца людей и на их нравственное расположение: и в богатстве и в бедности Иов не согрешил пред Богом, – вот в чём существо богоугождения. В общем мироправлении Божием в неравномерности распределения благ земных Библия видит планы Божества, воспитательные для человека и Богу одному ведомые; «Господь делает нищим и обогащает, унижает и возвышает» (1Цар. 2:7). От Господа стопы человеку исправляются. Бедность и богатство – от Господа (Сир. 11:14). Таковы воззрения Ветхого Завета. Они перешли и в Новый.
Христос Спаситель не отвергал права собственности. Но Он учил, что блага земные – не цель, а только средство для достижения цели – царства Божия, нравственного самоусовершенствования. Он учил, что жизнь человека не зависит, не ценится от изобилия имения его; Он предупреждал, чтобы в богатстве человек обладал им и был свободен, а не наоборот; чтобы богатство не владело человеком и не делало его рабом; Он говорил, что собирание материального богатства без «обогащения в Боге» есть безумие и зло (См. Лк. 12 гл.). Поэтому для одних богатство могло служить помехой для Царства Божия, а для других, напротив, средством для делания добра: «Продавайте имения и давайте милостыню; приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище не оскудевающее на небесах; где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (ст. 33–34). Душа больше пищи» (ст. 23). И всё же нигде и никому Он не повелевал непременно делить имущество. «Продавайте имение и давайте милостыню», говорит Он. Но продажа предполагает собственность, милостыня же вовсе не коммунизм, а добровольная передача своей собственности другому тоже в собственность, и притом одному больше, другому меньше, смотря по расположению и усмотрению дающего. Для убеждения в этом стоит только прочитать и вспомнить притчу Евангелия о разной плате работникам в винограднике (Мф. 20:1–16).
«Если хочешь быть совершенным, продай имение твоё и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах», – заповедует Спаситель богатому юноше (Мф. 19:21). Но на этих словах не может утверждать своей правды социализм. «Если хочешь», – а разве у социалистов есть «если хочешь»? «Быть совершенным», – а разве у социалистов цель предполагаемого насильственного раздела имуществ есть нравственное совершенство? «Сокровище на небесах», – а разве такое сокровище, говоря по совести, имеют в виду социалисты? Припомните только социалистическую песенку:
«Царство небесное здесь создадим
Себе мы без слёз и без муки».
Спаситель, правда, собственности своей не имел; но делал Он это Сам добровольно, ради свободы в благовестии. Но Он сам же сказал: «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35). Разве социализм учит этому? Не совершенно ли обратному? Он хочет всё «принять и взять», но не давать. А главное, Спаситель, приглашая к раздаянию имущества, имел в виду добровольное и нравственное решение, а не принудительное· «Учитель, раздели между мною и братом имение», – просил его некто. Спаситель говорит: «Кто Меня поставил судить и делить вас?» Но тут же переводит Он наставление на нравственную почву и поучает: «Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия имения его». В пояснение сказанного, Спаситель здесь же приводит известную притчу о любостяжательном богаче. (Лк. 12:13–20).
Богач этот осуждён Спасителем. В этом опять видят социалисты для себя опору: «Христос ненавидел богатых». Это неправда. Верно только то, что некоторых богатых Господь осуждал, и именно за то, что они попадали в рабство богатству и жизненным благам. Он осудил богача и восхвалил бедняка в притче о богаче и Лазаре; Он восхвалил бедную вдову за её две лепты и осудил богатых фарисеев. Но за что хвалил и осуждал? Разве за то, что богатые – богаты, а бедные – бедны? Разве за то, что бедные добиваются имуществ от богатых? Ничего подобного. Одновременно богатые женщины служили Спасителю от имений своих добровольно; в домах людей богатых Спаситель бывал и не гнушался их угощением и гостеприимством. Иосиф Аримафейский и Никодим, богатые люди, были учениками Иисуса Христа, и Он не повелевал им раздавать имений. А в притче о талантах Спаситель осудил не того, кто имел более всех, 5 талантов, а того, кто имел один. Что это значит? А то значит, что ни богатство само по себе не губит человека, ни бедность сама по себе не спасает. Всё зависит от душевного настроения человека и от его нравственного состояния. Можно, обладая имуществом, сохранить полную свободу и независимость духа и не прилеплять к богатству сердца, а можно, ничего не имея, только и помышлять о богатстве, прилепляться к нему духом, гореть завистью и злобой к богатым, и, таким образом, быть в рабстве у своего духовного идола, – умопредставляемого богатства.
Это всё равно, как разврат. Можно, имея жену, быть целомудренным в мыслях и свободным от нечистых пожеланий, и можно, не имея жены, развратить мозг и душу постоянными нечистыми желаниями, соблазнительными образами, мыслями, преследующими развратника и наяву и во сне. То же мы видим и в обсуждаемом вопросе. Социализм только и мечтает о благах земных, о пище, одежде, о жилище, капиталах, только о них и думает и говорит; видя богатых, он ненавидит их и завидует. Скажите, оправдает ли такое настроение христианство? Нет, здесь именно и уместно наставление, данное богатому юноше: «Если хочешь совершенным быть и иметь сокровище на небе, – откажись совсем от всякого имущества; таким оно – вред. И откажись, прежде всего, от этой жадности к богатству, которая тем больше распаляется, чем далее отстоит у тебя предмет твоих пожеланий».
Как же относится христианство к богатым?.. В то время, как социализм им завидует и их ненавидит, христианство их жалеет. Да, именно жалеет. Почему же? Да потому, что богатство представляет большое искушение, большой соблазн для человека, большую нравственную опасность; не всякому, нет, редкому человеку по силам воспользоваться им к добру и не употребить его во зло. Вечно слово Христово и страшно: «Трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие». Устрашились даже апостолы этих слов: «Господи, кто же может после этого спастись?» – спрашивают они, – т.е. Кто же свободен от пристрастий к благам земным? «Человеку это невозможно, Богу же всё возможно». Так ответил Спаситель. К Богу, к религии, ко Христу и Его учению, к Его благодатной помощи идите, люди, и там спасётесь от рабства земле и её порабощающим благам. Но социализм, мы видим, идёт путём совершенно обратным. Так, ведь и красота, и молодость, и дарования могут быть нравственно опасны для христианина, порождая гордость, тщеславие, толкая на соблазн и разврат. Что же, и эти дары надо раздать и поделить поровну? Нет, и здесь, при помощи Бога, при добровольном желании нравственной чистоты, можно уберечься от зла и порока. И мы видим в христианстве, в частности и относительно опасности богатства, как от Бога всё возможно: видим богатого Закхея – мытаря; видим богатого Лазаря с сёстрами Марфой и Марией; видим проконсула Кипра Сергия – Павла, богатого и знатного Дионисия Ареопагита, видим царедворцев из дома Кесаря римского, видим в апостольское время немало людей богатых и властных, принимающих христианство. Что же? Каждый из них по-своему и добровольно распоряжается своим имением: Закхей половину отдаёт нищим; ап. Павел оставляет богатую свою семью и питается трудами рук своих; Мария большие деньги тратит на душистое миро, чтобы помазать ноги Иисуса... Видим, что осудил за это Марию один из учеников Иисуса Христа, и говорит: «зачем такая трата? Лучше бы продать миро и деньги раздать нищим». Под этими словами сколько и теперешних христиан, и особенно из увлекающихся социализмом, подписались бы с готовностью! А ведь говоривший-то был Иуда... Это надо помнить. А вот Анастасия Узоразрешительница и преподобный Антоний, – эти всё своё имение роздали; тысячи других христиан поступили так же. В Иерусалимской церкви, наконец, видим мы и общение имуществ, – это осуществление мечты социалистов. Но это общение имуществ, на которое так любят ссылаться социалисты в оправдание своего учения, совершенно ничего не говорит в их пользу. Прочитаем об этом в книге Деяний Апостольских.
«У множества уверовавших было одно сердце и одна душа, и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, кто в чём имел нужду» (Деян. 2:44–45, 4:32–35).
Чтобы хорошо понять это место из священной книги, надо прочитать её всю, надо знать о деятельности апостолов и об устроении ими христианских общин не в одном только Иерусалиме; надо, прежде всего, вдуматься в смысл того явления, которое описано в только что приведённых словах Деяний. Прочитаем ещё несколько стихов.
«Так Иосия, прозванный от апостолов Варнавою, что значит: сын утешения, у которого была своя земля, продав её, принёс деньги и положил к ногам апостолов. Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принёс и положил к ногам апостолов. Но Пётр сказал: «Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твоё мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твоё ли было, и приобретённое продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоём? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав эти слова, Анания пал бездыханен». Так же была наказана и соучастница лжи, жена его Сапфира (Деян. 4:36–5:10).
Рассмотрим это всё, и сравним с учением социализма. Какая основная причина общения имуществ в церкви Иерусалимской? Вот она: «У множества уверовавших было одно сердце и одна душа». Они были объединены началом любви, которая и давала в жизни такие благотворные результаты. У первых христиан не было противоречия между учением их и их жизнью.
На том ли основании требует социализм поделить все имущества? Мы видели, что до религиозно-нравственных соображений социализму нет дела. Он желает объединить человечество не на основе любви, единодушия и единосердечия, а на началах экономических, прельщая людей мечтой, что принудительно можно совершенно уничтожить среди них всякое неравенство, богатство и бедность. Ясно, что социализм здесь берёт только следствие, но без причины, и поэтому так же далёк от христианства, как далеко, например, обыкновенное употребление вина и хлеба от таинства причащения, как далеко купание ребёнка в ванне от таинства крещения. Здесь только видимое сходство, но глубокое внутреннее различие.
Далее, тот ли коммунизм мы видим у первых христиан, о котором мечтают социалисты? Нет. Мы видим здесь, выражаясь языком писателей социалистических, коммунизм потребления, а не коммунизм производства. Последний-то и является главным в социализме, и от него собственно зависит общность потребления. Иначе христиане всё бы скоро распродали и роздали, – а дальше что? Их община была не экономическая, а религиозно-нравственная. Это надо знать и помнить твёрдо.
Отрицалась ли первыми христианами собственность при том общении имуществ, которое мы видели в церкви Иерусалимской? Иначе говоря, принудительно ли совершалась продажа имений и внесение денег в общую кассу, обязательно ли это было для всех христиан первого времени? Ни то, ни другое, ни третье. В той же книге Деяний читаем, что Мария, мать Иоанна Марка, имела собственный дом в Иерусалиме (Деян. 12:12). Из слов ап. Петра к Анании: чем ты владел, не твоё ли было и проч., заключаем, что ничего принудительного в продаже имений не было, а если Анания с Сапфирой были наказаны, то наказаны не за то, что оставили собственность у себя, a за обман, за ложь с целями тщеславия. Никто не заставлял их продавать имения, но они захотели обманом пользоваться равными правами со всеми, может быть, даже сообразив и рассчитав, что им очень выгодно внести часть имения в общую сокровищницу и затем поступить на общественное содержание. Таким образом, у Анании с женой не было того, что одно ценно в христианстве: нравственной чистоты целей, намерений и побуждений. Но предположим даже, что они были богаты, и вклад, ими сделанный, был велик, что, следовательно, здесь не может быть речи просто о выгодной сделке с их стороны. И опять, с нравственной, с христианской точки зрения, дело не меняется. Ничего не стоит жертва, которая принесена неохотно, по принуждению, по простому подражанию, но против воли, по лицемерию или тщеславию. Нет никакой разницы в нравственной настроенности: остаться ли при имении и прилепиться к нему сердцем, или хоть продать его и раздать, но в душе хранить сожаление о нём, привязанность к нему. Посему и этот подвиг раздаяния имущества, и всякий другой подвиг восхваляется и ценится христианством только тогда, когда он совершается добровольно. И теперь есть общежительные монастыри: принимающие обеты монашества отказываются от собственности: на Афоне даже тело монаха, у которого найдут после смерти деньги или имение, выбрасывают и лишают погребения. Но это подвиги добровольные, а не принудительные; они обязательны для тех, кто сам себя обязал ими. Поэтому и у первых христиан мы видим общение имуществ только в церкви Иерусалимской. Другие церкви, основанные апостолами, такого опыта не делали. Антиохийские христиане, христиане в Ахаии и Македонии собирают пожертвования иногда и во время богослужения и посылают их через апостолов другим бедным церквам. В книге Деяний читаем: «Ученики (в Антиохии) положили каждый по достатку своему послать пособие братьям, живущим в Иудее, что и сделали, послав собранное к пресвитерам (т.е. к священникам) через Варнаву и Савла» (Деян. 11:29–30). К Коринфянам апостол Павел пишет: «При сборе же для святых (т.е. для христиан) поступайте так, как я установил в церквах галатийских. В первый день недели (т.е. в воскресенье, когда христиане собирались на молитву общую) каждый из вас пусть отлагает от себя и сберегает сколько позволит ему состояние» (1Кор. 16:1–3). Стоит далее почитать VIII и IX главы из второго послания того же апостола к Коринфянам, чтобы увидеть истинный дух и движущее начало в раздаче имений.
«Уведомляем вас, братие, о благодати Божией, данной церквам Македонским, ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуют радостью; и глубокая нищета их преизбыточествует в богатстве их радушия. Ибо они доброхотны по силам и сверх сил (я свидетель). Они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым (т.е. в помощь христианам). А как вы изобилуете всем: верою и словом, и познанием, и всяким усердием, и любовью, так изобилуйте и сею добродетелью. Говорю это не в виде повеления... Я даю на это совет... При сём скажу... Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением: ибо доброхотно дающего любит Бог».
Кажется, яснее ясного здесь выражено воззрение христианства на источник общения имуществ. Мы заключим указанием, что общение имуществ, даже добровольно предпринятое в Иерусалиме, скоро вызвало злоупотребления и раздоры как бы в оправдание старинной поговорки: Communio – mater rixarum, т.е. общение – мать раздоров. Ибо, где люди, там и страсти. Что же апостолы? Поддерживали во что бы то ни стало общение имуществ? Нет. Сначала они избрали для служения трапезам себе в помощники семь особых мужей (см. Деян. 6 главу), а затем общение имуществ совершенно прекращается в Иерусалиме: поддерживать насильно и внешне то, что не вытекало из добровольного и внутреннего настроения христиан, апостолы не пожелали, а после в других церквах этой попытки общения имуществ мы уже не видим. Значит, явление это было временным и необязательным для христианства. Не запрещается оно и теперь; напротив, оно поощряется; мы это видим в монастырях. С радостью приветствовал бы её всякий христианин и в мире, вне обителей, но не как насильственно и принудительно проводимый строй жизни, что хотели бы сделать социалисты, – а как результат того, что было у первых христиан: сердце едино и душа едина. Когда это главное достигнуто, второстепенное и выводное придёт само собой. Но, не посеявши зерна, нечего ждать всходов и тем более плода. Не железом и кровью, а миром и любовью во Христе может быть соединено человечество. А без любви, при насилии будет действовать Христов закон поднявший меч – мечом погибнет. Общение, основанное на принуждении и насилии, рассыплется в спорах и погибнет во взаимной ненависти. Люди бедные и обездоленные были близки сердцу Спасителя, и Он звал их к Себе, обещая им покой, но какая разница Его призыва от зова социалистов! Спаситель говорит: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обременённые и Я успокою вас. Возьмите иго Моё на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдёте покой душам вашим” (Мф. 11:28–29).
Поставьте рядом призывы социализма: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» «В борьбе обретёшь ты право своё».
И, наконец:
«На воров, на собак – на богатых!
Бей, души их, злодеев проклятых!»
Выводы из этих сопоставлений ясны.
Итак, социализм, как религиозное учение, есть нелепость, и основываться на христианской нравственности, на Евангелии, он не имеет ни малейшего права. Сходство его с христианством видимое, случайное, внешнее; оно – в словах и буквах, в звуках, выражающих то или иное понятие, но не в самых понятиях. По своей сущности социализм совершенно противоположен христианству, несоединим с ним, «как огонь и вода», по откровенному заявлению г. Бебеля, этого самого видного деятеля современной социал-демократии. Скажем больше: социализм совершенно устраняет христианство и хочет стать на его место. Он желает преобразовать весь мир, всё человечество, он берёт на себя ту всемирную задачу, которую указал Христос для Своей Церкви: шедше в мир весь, проповедуйте Евангелие всей твари; шедше научите все народы. Он обещает вне религии создать для людей царство вечного счастья.
Посмотрим, на каких основах, какими средствами социализм обещает выполнить своё обещание, каково его обетованное счастье и можем ли мы довериться его гордым обещаниям.
|
