Константин Николаевич Батюшков (18 (29) мая 1787, Вологда — 7 (19) июля 1855, Вологда) — русский поэт, участник наполеоновских войн. Происходил из старинного дворянского рода. В 1807 году Батюшков записался в народное ополчение, был назначен сотенным начальником в Петербургском милиционном батальоне и в начале марта выступил в Пруссию. С мая участвовал в боевых действиях; 29 мая был ранен в битве под Гейльсбергом (за неё награждён орденом Св. Анны 3-й степени) и отправлен на лечение в Ригу, а затем в родное село Даниловское. В 1808 году вернулся к действительной службе и в составе гвардейского егерского полка принял участие в войне со Швецией, по окончании которой он взял длительный отпуск и поехал к родным незамужним сёстрам, Варваре и Александре, — в село Хантаново Новгородской губернии. В этот период у поэта уже начала проявляться унаследованная от покойной матери душевная болезнь. В мае 1810 года Батюшков получил отставку из полка. Однако с началом войны вновь возвращается в строй. В 1813 году он был зачислен в чине штабс-капитана в Рыльский пехотный полк адъютантом при генерале А. Н. Бахметеве; но из-за увечья Бахметеву не разрешили вернуться в действующую армию, и Батюшков лишь в конце июля выехал в Дрезден, в главную квартиру действующей армии. В качестве адъютанта генерала Раевского он прошёл путь до Парижа. В битве под Лейпцигом был убит друг Батюшкова И. А. Петин, которому он посвятил несколько стихотворений, из которых «Тень друга» считается едва ли не самым лучшим произведением поэта. За участие в этом сражении Батюшков получил орден Св. Анны 2-й степени. По окончании кампании К. H. Батюшков, в награду за свою службу, был переведен штабс-капитаном в Измайловский полк, но оставлен в прежнем звании адъютанта Бахметева. В 1814 году через Англию, Швецию и Финляндию вернулся в Петербург. Несмотря на развитие болезни в отставку поэт был уволен лишь в 1833 году. Уже полубезумного, его поместили в Вологде в доме его племянника Г. А. Гревенса, где Батюшков просуществовал до самой смерти. Похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре, в пяти верстах от Вологды.

К Никите (Как я люблю...)

Как я люблю, товарищ мой.

Весны роскошной появленье

И в первый раз над муравой

Веселых жаворонков пенье.

Но слаще мне среди полей

Увидеть первые биваки

И ждать беспечно у огней

С рассветом дня кровавой драки.

Какое счастье, рыцарь мой!

Узреть с нагорныя вершины

Необозримый наших строй

На яркой зелени долины!

Как сладко слышать у шатра

Вечерней пушки гул далекой

И погрузиться до утра

Под теплой буркой в сон глубокой.

Когда по утренним росам

Коней раздастся первый топот,

И ружей протяженный грохот

Пробудит эхо по горам,

Как весело перед строями

Летать на ухарском коне

И с первыми в дыму, в огне,

Ударить с криком за врагами!

Как весело внимать: «Стрелки,

Вперед! сюда донцы! Гусары!

Сюда летучие полки,

Башкирцы горцы и татары!»

Свисти теперь, жужжи свинец!

Летайте ядры и картечи!

Что вы для них? для сих сердец,

Природой вскормленных для сечи?

И вот... о, зрелище прекрасно!

Колонны сдвинулись, как лес.

Идут — безмолвие ужасно!

Идут — ружье наперевес;

Идут... ура!— и всё сломили,

Рассеяли и разгромили:

Ура! Ура!— и где же враг?..

Бежит, а мы в его домах,—

О, радость храбрых!— киверами

Вино некупленное пьем

И под победными громами

«Мы хвалим господа» поем!..

Но ты трепещешь, юный воин,

Склонясь на сабли рукоять:

Твой дух встревожен, беспокоен;

Он рвется лавры пожинать:

С Суворовым он вечно бродит

В полях кровавыя войны

И в вялом мире не находит

Отрадной сердцу тишины.

Спокойся: с первыми громами

К знаменам славы полетишь;

Но там, о, горе, не узришь

Меня, как прежде, под шатрами!

Забытый шумною молвой,

Сердец мучительницей милой,

Я сплю, как труженик унылой,

Не оживляемый хвалой.

Июнь 1817