Приобрести книгу "Русский национализм и национальное воспитание" в нашем интернет-магазине: http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15504/
Образование, как и воспитание, должно быть для русских строго национальным, а для инородцев – строго патриотичным.
По отношению к предметам преподавания школы всех стран более или менее сходны. Но в отношениях религиозном, национальном и политическом каждая школа, каждый учитель должны служить своей церкви, своему народу, своему государству. От русских людей, воспитанных инородцами, нельзя ожидать ни основательного знания своей страны, ни разумной любви к своему Отечеству, ни понимания его истинных интересов. А потому и во главе школ и преподавания должны быть надежные русские люди.
Я позволю себе остановиться еще на одной стороне наших школ. «Русские школы, – говорит И.П. Корнилов, – еще в недавнее время заботились преимущественно о внешнем порядке и дисциплине, и о формальном исполнении учебных программ; но в отношении воспитания воли, наклонностей, убеждений и национального чувства они отличались индифферентизмом. Вследствие такой внешней постановки школьного дела у нас обращалось весьма мало внимания на вероисповедание, национальность и даже на образ мыслей лиц, которым вверялось воспитание».
Тот же великий наш педагог возлагает на преподавателей и руководителей еще один важный и существенный долг, чтобы они, «руководя физическим, нравственным и умственным воспитанием своих питомцев, оберегали бы еще не окрепшие и развивающиеся природные силы, не утомляли их непосильными трудами». Увы, это требование и доселе тщетно. Сколько раз приходилось наблюдать, что дня два почти нет никаких занятий, а затем сразу назначаются со всех предметов действительно непосильные задания. Да и вообще наши русские школы страшно грешат тем, что дают и требуют много излишних и ненужных мелочей и не умеют сосредоточить учеников на главном и важном. Это грехи не только средних, но и высших школ. Из наших высших технических школ часто выходят ученики с богатейшими теоретическими познаниями, не умея провести в дом электрического звонка. Наш долг в будущем должен состоять в исправлении двух главнейших ошибок: отягчения наших школ излишней теоретичностью и изучения ненужных мелочей. Non multum, sed multa[1].
Разумеется, первым предметом образования должен быть Закон Божий – Новый Завет и его высоконравственные повеления в духе православной церкви. Я делаю на этом особенное ударение. Не подлежит никакому сомнению, что между славянской расой и православием лежит органическая связь. Огромное большинство славян исповедует православную веру потому, что православная церковь есть церковь любви, сострадания, милосердия, всепрощения и самопожертвования. Это те качества, кои присущи и свойственны славянской народности. Католическая церковь – церковь воинствующая. Она противна духу славянской народности. Если вдуматься хорошо, то, быть может, поляки много страдают именно потому, что католицизм представляет дисгармонию с духом их мягкой, нежной, чувствительной народности. Если свойства русской народности откликнулись на особенности православной религии, то, с другой стороны, и православие в течение тысячелетия во многом отозвалось на чертах характера и духа славянской народности, православие усилило, укрепило и освятило славянскую любовь к ближнему, его желание помочь страждущим и угнетенным, его стремление к состраданию и самопожертвованию и т. д. Посмотрите на историю России последних столетий, и вы увидите великие ее жертвы сотнями тысяч ее детей за благо угнетаемых братьев – миллиардами денег, проценты за которые мы платим и теперь… Все это воинствующей церковью называется сентиментализмом и глупостью, а православная церковь эти жертвы освящает, как проявление любви и самопожертвования «за друга своя»… Православие в России – не случайность, а религия ее духа народного, духа, восприявшего православие как наиболее удовлетворяющую религию; оно же укрепляет и поддерживает основные народные черты.
Кроме того, при преподавании Закона Божия нужно особенно резко и настойчиво оттенить заветы Нашего Великого Учителя в Его Евангелии и возможно меньше останавливаться на Ветхом Завете – завете жестокости и человеконенавистничества[2].
А затем, как ни странным может показаться, я самым важнейшим предметом образования в национальном отношении считаю географию Родины в самом широком смысле слова или познание естественных, исторических и духовных свойств и богатств родной страны. Каждый мальчик и каждая девочка, сознающие, что они – живое мыслящее существо, в то же время должны сознавать и то, что они русские. А чтобы достойно носить это имя, они немедленно же должны знать, что такое Россия, каковы ее достоинства, естественные сокровища и история и почему почетно имя русского. Поэтому при первом же пробуждении познавательной деятельности и наступления времени, когда нужно учить, – учить должно прежде всего познавать свою Родину. Изучение должно начаться с познания ее языка и ее естественных богатств. Изучение природы должно происходить среди самой природы, путем мелких экскурсий. Поле, луг, лес, река, ручеек, озеро, болото, горки, овраги, огород, сад – все это те предметы, при посредстве которых познается вначале Родина. Этим способом невольно усвояются формы воды и суши, почва, геологическое строение, сельскохозяйственные формы и т. д. Засим само собой следует промышленность фабричная, заводская, кустарная как данной местности, так и соседних мест и всего государства. Отсюда само собой возникают сведения о торговле, путях сообщения, сбыте, производительности и т. д.
Рядом с этим должны быть сообщаемы и исторические данные: как эта часть России досталась нам, какие на ней шли перевороты, какие исторические моменты она переживала и как в них участвовала, какое теперь ее отношение к излому и частям, рост и проч. Весьма важную роль в этом отношении играют памятники старины: старые церкви, постройки, памятники, учреждения и все то, что имеет тесную связь с историей прошлого данной местности и всей России.
Так постепенно возникают сведения о богатствах страны, ее производительности, народности, истории, культуре и развитии, а с познанием всего этого дети, безусловно, полюбят и свой народ, и свою Родину.
По тщательном и всестороннем изучении Родины должно переходить к изучению Отечества. Естественно, что это последнее будет столь же легким и столь же интересным, как и изучение Родины. Важным пособием при этом могут быть рисунки, чертежи, карты, описания жителей, их нравы, обычаи, история, время и способ присоединения к России и т. п.
Важное значение познания Родины в духе национального развития понимал и хотел провести в жизнь сподвижник нашего императора‑националиста, бывший под конец своей жизни министром просвещения П.С. Ванновский. В жалкий период существования наших средних школ вступил в министерство П.С. Ванновский. Он первый начал выбрасывать из школы ненужный балласт, и он первый ввел в школу отечествоведение. Плачевно окончилась его попытка. Он пал… Пал странно и грустно… Его не напутствовали добрым словом… Я глубоко убежден, что именно потому он и пал, что был сподвижником императора‑националиста… Он пал потому, что хотел провести в жизнь его заветы… Он пал потому, что хотел произвести на пользу Родине самый живой и самый важный для государства и народа образовательный переворот…
Кто же мог поддержать и провести его начинания?.. Карьеристы – его приближенные? Ненавидевшие своей изменнической душой Россию инородцы, либеральничающие русские или люди в футлярах?.. Люди живые, родители, общество сразу поняли и оценили предприятия П.С. Ванновского, но они были рабами и не смели подать своего голоса…
Изучение географии или отечествоведения особенно сильно развито и установлено во всех тех государствах, где особенно велика сила национализма. Таковы Германия, Япония, Италия и проч. Не стыдно и нам взять пример с тех стран и приняться за тщательное и всестороннее изучение своей Родины. Только знание и познание Родины вселит в детях любовь к ней, желание ей добра и решимость на самопожертвование.
Изучение Родины должно производиться как в низших народных, так и в средних и высших школах России.
В низших деревенских школах каждый ученик вместе с грамотой должен знать прежде всего свое село, свою деревню: ее почву, ее обработку, леса, злаки, глину, животных, историю местности в связи с историей народа и т. д. Усвоив это, он должен в таком же порядке изучить соседние деревни, уезд, всю губернию и соседние губернии, и всю Россию. Только после этого он может приступить к изучению всеобщей географии. Пускай он не знает Азии, Европы, Испании и т. д., но знает свою Голодаевку, Малмыжский уезд и Костромскую губернию… Важно, чтобы все дети умели чертить на доске и на бумаге наброски карты своей деревни, с ее речкой, ручейками, лесами, дорогами, расположением деревни и полей, с указанием соседних границ… Так познаются иногда великие будущие ученые и государственные деятели…
Насколько важно внедрять в душу детей познание окружающей их природы и хозяйственного производства, видно из инструкции, данной во Франции учителям народных школ. Прежде всего, учителя обязаны вдохновлять детей народа «любовью к жизни среди полей». Школа должна заняться «подготовкою ребенка к интеллигентному усвоению дела, от которого он будет жить, и дать ему вкус в его будущей профессии; в этом отношении учитель никогда не должен забывать, что наилучшее средство заставить ребенка полюбить свою работу – это заставить его понять ее… Цель начального сельскохозяйственного обучения – это приохотить наибольшее число детей наших деревень к элементарным знаниям, необходимым для плодотворного чтения книг по современному земледелию, для плодотворных занятий в агрикультуре; это – вдохнуть им любовь к жизни среди полей и желание не менять ее на жизнь города или завода, – это проникнуть их той истиной, что занятие земледельца, самое независимое из всех, есть более прибыльное, чем множество других, для работника трудолюбивого, интеллигентного и обученного». Средствами же для этого должны служить: уроки, наглядная культура в школьном огороде или саду и экскурсии по полям и лугам и т. п. В школьном саду или огороде должно быть заведено следующее: овощи, ботанический питомник, цветы и показательное поле… Учитель при этих занятиях должен оставить свое основное занятие – обучать малышей первоначальной грамоте, превратившись на этот раз уже в плантатора (И. Чистяков[3]). Французское правительство в этом отношении смотрит далеко не односторонне. Оно приказывает своим народным учителям прививать детям любовь к труду, соответственно местным условиям природы. Так, в 1898 г. оно издает циркуляр, требующий обучения детей народной школы прибрежных местностей знаниям, связанным с занятиями и промыслами рыбака и моряка. «Учитель может и должен приспособить свое обучение к той среде, где он его дает…»
Точно так же и в средних школах должно начинаться изучение географии не с общих понятий: земной шар, полюсы, меридианы и проч., а с познания своей губернии: ее природы, истории культуры, промышленности и проч. в полнейших подробностях и со всеми особенностями. При изучении истории Родины нужно начинать не с Синеуса и Трувора, а с истории данной местности в связи с ее положением и природой и только по усвоении этого переходить к систематической истории России. Во всех этих случаях, возвышая и относясь с гордостью и любовью ко всему родному русскому, нужно стараться не задевать и не оскорблять нежное чутье детских сердец инородцев… Нужно, чтобы и в них воспитывались в душе уважение и преданность русскому Отечеству.
Для удобства изучения и для более удовлетворительного внедрения и полноты знаний я бы поставил обязательными следующие требования: каждый учитель народной школы обязан составить полную и подробную географию своей деревни. Сюда должно войти все то, что требуется для географии: описание местности, природы, почвы, особенности промыслов, сообщение, промышленность и торговля, сношения, исторические памятники и пути и т. д. Эти очерки должны лечь в основу его преподавания и проверяться ежегодно совместно с учениками. Весьма важно, чтобы учитель эту свою географию области деревни прошел с учениками на деле, воочию, путем личного ознакомления со всем, а затем и учеников своих вовлекал в составление таких очерков с рисунками, графиками и проч., – и не брезгал пользоваться ими при составлении своего очерка. Все такие очерки, охватывающие и флору, и фауну, и исторические памятники, и исторические события, и все остальное необходимое, должны каждым учителем по одному экземпляру, им составленному, быть представленными инспектору народных училищ. По рассмотрении и проверке последним эти очерки должны передаваться им учителю географии и истории уездного училища, а если в уездном городе есть гимназия, то целому комитету из учителей географии, истории, русского языка и физики.
На этих учителей возлагается труд проверки этих данных и составления по ним очерка данного уезда с чертежами, картами, если можно, фотографиями, рисунками и проч. Было бы желательно, чтобы при проверке данных принимали участие и ученики уездных школ с обязательством составлять географические очерки уезда. Должно также, чтобы при этой переработке сельских данных производилась оценка дарований труда и добросовестности сельских учителей и каждому воздавалось по трудам его. Этим способом могут быть отмечаемы и выдвигаемы даровитые натуры.
Составленные таким комитетом очерки уезда передаются попечителю учебного округа, который поручает комитету из учителей гимназии географии, истории, естественных наук, словесности и физики пересмотреть все эти очерки уездов и по ним составить географию губернии. Эти географические очерки губернии должны лечь в основу преподавания географии ученикам гимназии данной губернии, причем эти ученики должны предпринимать экскурсии со своим учителем в важнейшие места губернии для ознакомления с оными и составления очерков.
Составленный географический очерк губернии передается комитету из профессоров университета и выдающихся преподавателей гимназии округа для составления географии округа, как Кавказа, Сибири, Туркестанского края, Финляндии и т. д. Эти очерки округов передаются в министерство, которое поручает достойным специалистам составление описания Российской империи во всей ее полноте.
Географические очерки округов России должны быть печатаемы по новым данным через каждые три года и рассылаемы по всем народным училищам для бесплатной раздачи всем ученикам народных училищ. Точно так же каждые пять лет должна издаваться география России и рассылаться по уездным училищам для бесплатной раздачи всем ученикам этих училищ.
Проверка отпечатанных данных должна производиться всеми учителями народных училищ ежегодно, – ежегодно должны быть сообщаемы эти сведения по высшим комитетам, последними должны производиться надлежащие изменения и дополнения, чтобы в новых изданиях географии были внесены все эти изменения. Невнесенные изменения, указанные преподавателями, должны падать на ответственность составителей, попечителей и министерства.
Так должно быть поставлено отечествоведение в России, – тогда только мы узнаем Россию и станем ей полезными.
Язык в школе, в суде, в государственных и деловых сношениях в Русском государстве должен быть безусловно и непоколебимо русский. Это язык господствующей державной нации, и этот язык должны знать все соподчиненные народы. Этот пункт весьма большой важности, и уступок здесь не должно быть никаких.
«Язык и его произведения, – говорит Петр Струве[4], – самое живое, гибкое, самое тонкое и величественное воплощение национальности, таинственно связанное с ее таинственным существом». Вот почему, когда на стволе государственности развился язык как орган и выражение национальности и ее культуры, смерть государственности не убивает национальности. «Язык, чтобы быть послушным и художественным оружием нашей мысли, должен быть не только частью нашего знания, но и частью нашей жизни, частью нас самих» (А.С. Хомяков).
К цельности и достоинствам нашего языка должно отнести и то, что наш язык из всех славянских наречий является «самым славянским», а кроме того, он является языком народным. «Язык словесности, язык так называемого общества во всех почти землях Европы мало принадлежит народу. Французский, напр., язык – создание городов… Одна только Россия представляет явление великого народа, говорящего языком своей словесности» (А.С. Хомяков).
«Можно ли отрицать, что Русскому, потому что он Русский, и в той же мере, в какой он Русский, дух нашей истории, мотивы нашей поэзии, весь ход и все настроение народной жизни откроется яснее и полнее, чем французу, хотя бы последний овладел вполне русским языком и такою массою материалов, какою никогда не располагал ни один русский ученый», – говорит Ю.Ф. Самарин[5].
Вот почему, если мы желаем, чтобы все культурные или слабокультурные соподчиненные нам нации приобщились к нашей культуре и обрусели, мы должны обязательно и неукоснительно обучить их русскому языку, дабы в каждом поколении этот язык стал их родным и наша русская культура стала их культурой. Вот почему непозволительно и преступно допускать, чтобы в Русском государстве соподчиненные России нации осмеливались национализировать другие соподчиненные нации. А между тем это делается. Финны осмеливаются офинивать карелов и лопарей. Поляки осмеливаются ополячивать литовцев и белорусов, немцы осмеливаются онемечивать эстов и литвинов… Этого не должно быть. Преступление со стороны народностей производить это. Преступление со стороны русской администрации допускать это. Национальная партия обязана следить за этим и при всяком удобном случае вносить запрос в Государственную думу.
А вот что говорит по этому поводу декабрист П.И. Пестель[6]: «Когда в прошлом столетии часть Финляндии была Россиею приобретена, тогда введены были в оную законы, правление и язык российский, так что народ, в оной обитаемый, в скором времени почти совсем обрусел…» Это было в XVIII столетии. В XIX столетии присоединилась новая часть Финляндии, и вот что о ней говорит Пестель: «Что же касается языка, то надлежит ввести в Финляндию российский язык, устраивать нужные для сего училища и принимать другие к той же цели ведущие меры по усмотрению верховного правления». Точно так же он строго стоит за введение русского языка у колонистов и всех остальных инородцев.
Я полагаю, что преподавание во всех школах должно непременно вестись на русском языке. Исключение может быть только в двух случаях:
1. Если инородцы необыкновенно тупы, глупы и дики. Это люди, стоящее на самой низкой степени развития. Таковы, например, на Кавказе сваны, в Сибири якуты, тунгузы и проч. Вот у этих совершенно некультурных людей в первый год школьной жизни можно допустить как пособие родной язык, но затем быстро свести его на русский и на русском уже продолжать дальнейшее образование. Что же касается таких наций, как поляки и проч., то стыдно даже допустить мысль, чтобы и у них можно было бы допустить польский язык как пособие.
2. Инородческий язык можно допустить в школу у культурных наций, например у поляков при прохождении ими их Закона Божия, истории и литературы, но рядом с этим могут слушать курсы и дети русских семейств.
Во всех остальных случаях и всегда в России должен царить русский язык.
Насколько, однако, мы небрежны к своему родному языку, показывает случай, обнаруженный ревизией сенатора Нейдгарта.
В 1905 г. общество Варшаво‑Венской железной дороги, ссылаясь на закон 6 июня 1905 г. о расширении прав польского языка, заменило в делопроизводстве дороги русский язык польским, хотя законом такая замена вовсе не оправдывалась. Министерство путей сообщения не приняло немедленно мер к восстановлению нарушенного порядка, напротив, оно скорее склонно было даже поддержать новый порядок. Но решительно восстал против польского языка в железнодорожном производстве генерал‑адъютант Скалой, по должности командующий войсками Варшавского военного округа, представивший свои соображения в пространном письме начальнику Генерального штаба. Отрицая возможность каких‑либо в этом отношении льгот, автор письма категорически свидетельствовал, что «они будут объяснены уступкой и только дадут местному населению края под влиянием агитаторов идею самосознания, подогреют польские национальные надежды и притязания и послужат поддержкою польскому брожению».
Так мог и должен был говорить представитель русской власти в крае, всячески обособляющем себя от всего русского, сепаратизм которого в том же 1905 г. вспыхнул ярким пламенем.
Письмо генерала Скалона повело к немедленному образованию при Министерстве путей сообщения комиссии, в которой представитель командующего Варшавским военным округом в совершенно определенной форме отрицал всякую возможность допущения льгот польскому языку. Однако комиссия тогда (в сентябре 1905 г.) к окончательным заключениям не пришла, вследствие чего министр путей сообщения через полгода решил возобновить ее занятия. Но к этому времени произошло нечто совершенно непонятное. Инициатор вопроса, генерал Скалой, уведомил министра путей сообщения, что он признает излишним назначение в комиссию представителя от Варшавского военного округа, а командированный в нее представитель варшавского генерал‑губернатора (то есть того же генерала Скалона, совмещающего с должностью командующего войсками должность главного начальника края), основываясь на полученных инструкциях, единственный из всех представителей правительства находил желательным введение польского языка в делопроизводство частных железных дорог.
Несмотря на столь неожиданный оборот дела, министр путей сообщения полгода спустя послал на заключение варшавского генерал‑губернатора проект представления Совета министров о полном восстановлении самовольно нарушенного Варшаво‑Венской дорогой порядка, то есть устранения польского языка из ее делопроизводства. Это было в октябре 1906 г., и только в марте 1908 г. вследствие повторных просьб об ответе генерал Скалой сообщил о полном своем несогласии с проектами, нарушающими, по его мнению, права польской нации на пользование родным языком, ибо не подлежит ни малейшему сомнению, что язык есть первый признак жизни всякой национальности.
Полное противоречие во взглядах генерал‑адъютанта Скалона отчет объясняет тем, что первоначальная переписка по этому вопросу шла через штаб военного округа, а последующая – по генерал‑губернаторской канцелярии.
Мы советуем всем правителям ответственных областей империи помнить, что язык есть первый признак жизни всякой нации и так как они призваны повсюду служить интересам Русского государства и русской нации, то и должны отстаивать язык этого народа, дабы сохранить русскую государственную жизнь на всякой инородческой окраине.
Подобное отношение наших высоких администраторов к национальному и государственному долгу я считаю с национальной точки зрения в высшей степени преступным. Таких людей должно предавать суду и судить сугубо.
В образовании и воспитании детей играют важную роль системы, которые царят в наших средних школах. Систем этих две: классическая и реальная. Классическая, говорят, готовит тупиц, реальная – безбожников и анархистов. Таков опыт прежней нашей жизни. И первая для родителей – ужас, и вторая – не меньший. Но все‑таки, как ни ужасен второй исход, а мы, родители, капельку вздохнули, когда из средних школ убрали греческий язык и поослабили римский. О, в доброй памяти у нас тот кошмар, когда латынью и греками давили нас, забивали и убивали. Проклятие и ныне висит над Деляновым, Аничковым и др., избивавшими младенцев русских гораздо успешнее, чем Ирод – царь в Иудее. И вот в этом году вновь переполох. Еще почти на днях был съезд представителей классицизма в средних школах Министерства просвещения. И, насколько видно из газет, не без милостивого внимания Министерства народного просвещения. Невольно у каждого дрогнуло сердце – неужели?.. Ответа нет, и дай Бог, чтобы его не было.
Этот ужасный кошмар заставляет нас взглянуть на вопрос о классическом образовании с другой стороны.
Что такое классицизм? С одной стороны – литературный термин, а с другой – система образования.
С литературной точки зрения классическими называли литературные творения золотого века латинской литературы.
Вскоре это понятие стали расширять. Сюда отнесли произведения и всех древних римских писателей. Сюда отнесли и греческих, и византийских писателей. Классицизм – учение и направление, производимое этими писателями. Вскоре это учение стали называть гуманистическим и гуманитарным, ибо оно всесторонне якобы развивало ум и волю и создавало человека, гражданина. Классическая система имела за себя те важные преимущества, что латинский и греческий языки являлись языками мертвыми и законченными и дети, изучая их, упражнялись в изучении точности, определенности и законченности.
Благо.
Мы не будем входить в разбор этих понятий и в полемику. Скажем только, что «человек» ныне умер, а из него народились французы, немцы, испанцы, итальянцы и т. д. и та нация, которая своих детей будет готовить «человеками», обрекает себя на съедение, ибо этих «человеков» съедят французы, испанцы и т. д. Погибнет и та нация, которая будет учить своих детей точности, определенности и законченности на латыни и греках, а не на математике, физике, химии и технике.
Но нет ли здесь недоразумения? Почему же французы, немцы, англичане, испанцы, итальянцы и проч. так настойчиво, так усиленно, так трудолюбиво, так продолжительно изучают латынь? Никакого. И вот почему.
Французы, немцы, испанцы, итальянцы и проч. имеют свою историю, свою культуру, свои предания, свою религию, свой язык из Рима. Кто желает получить прочное образование, точные знания, истинное просвещение, уважение к своему прошлому, любовь к настоящему и желание славы и величия в будущем своей Родине, тот должен весьма и весьма тщательно изучить основу и корни своего прошлого. Римская культура, история и религия есть основа для всех этих народов – есть корень и почва, из которых произошли эти нации. Все эти нации есть производное Рима, восприявшего культуру Византии. Изучая этих классиков, романские народы изучают свою древнюю родную культуру, историю, религию и язык. Они изучают точность, определенность и законченность своего родного, своего национального. Романские и германо‑романские нации не только должны, но и не могут не изучать своих классиков, ибо это их народное, национальное.
Ну а для чего же нам, славянам, изучать этих классиков? Что они для нас составляют? Ровно ничего. Да если бы это так было, – а то при нашем усердии не в меру они являются для нас лишней, тяжелой, подавляющей обузой. Латиняне и греки, в том виде, как их нам преподносили, являются для нас излишними, опасными и вредными. Они могут составлять предмет любознательности в будущем, как китайский, индийский и другие языки, но как система воспитания – это великое зло.
Для нас, русских славян, должны быть и свои классики. Для нас должна быть своя родная, национальная, древняя основа, свой собственный родной классицизм, дающий нам и нашу историю, и нашу древнюю культуру, и нашу родную веру, и наш родной язык. Такой классицизм у нас есть, и мы должны изучать его так же тщательно, так же старательно, так же усердно, так же продолжительно, как романо‑германские народы римский классицизм.
Наш русский классицизм заключается в литературных произведениях церковнославянских и церковно‑славянском языке. Наши предки – скифы, сарматы и славяне – народы древние, не моложе западных народов. Наша культура – современница европейской культуры и была никогда не ниже, а выше ее. Только татарское иго затормозило культуру наших предков, а ныне мы не только догоняем европейцев, но во многом обгоняем их. Наша история – история скифов, сарматов и славян. Наша религия – религия этих же народов, и само православие русских по духу и проявлению иное, чем православие хитрых, коварных, жестоких греков. Наш язык – древнеславянский язык. Наша литература – древнеславянская литература. Она не нова. Еще Константин‑философ, святитель Кирилл в Херсонесе нашел Священное Писание на славянском языке, а это было до святого Владимира.
Вот почему каждый, получающий образование и мнящий быть образованным русский должен тщательно изучать историю наших предков, нашу древнюю скифскую и сарматскую культуру, наши славянские верования, предания, обычаи и наш церковнославянский язык. Вот наш русский – славянский классицизм. Познай самого себя.
Изучение этого классицизма поставлено у нас в высокой степени неправильно и неудачно. Мы доныне наших детей давили латынью, а церковнославянский язык проходился кое‑как. На этот предмет отводилось 2–3 часа в неделю в течение одного года. Чтение на этом языке идет в высокой степени слабо и недостаточно. Чтение Священного Писания производится на русском языке.
А между тем церковнославянский язык – язык богатейший, выразительный и благозвучный. Это наш родной язык. Это тот язык, который создал языки и великорусский, и малорусский, и болгарский, и сербский и др. Славянские творения заключают в себе нашу веру, нашу жизнь, нашу культуру, нашу историю. Кроме религиозных, мы имеем на этом языке произведения исторические, поэтические и научные. Наши дети должны тщательно и усердно изучать эти произведения для усвоения языка и для познания своей собственной древней жизни.
Наш великий народный гений М.В. Ломоносов в основу изучения русского языка ставил изучение церковнославянского языка. И это совершенно правильно.
В настоящее время изучение Слова о полку Игореве, былин и проч. идет кое‑как. Чтение Евангелия производится на русском языке. Изучение древней литературы проходится поверхностно, по ничтожным отрывкам.
Так ли это делают французы, итальянцы и проч. со своими классиками? Так ли поступали и у нас с римскими и греческими классиками? Нет, совершенно наоборот. Какая же для наших детей от изучения латинского языка польза? Та же, что и для детей французов и итальянцев, если бы их заставили изучать чуждых им классиков. Кроме вреда – ничего.
Я вновь повторяю: наш классицизм – свой русский славянский, родной, национальный. Это – церковно‑славянский язык и произведения на нем. В них наша история, наша культура, наши предания, наша вера и наш родной язык. Мы должны обратить внимание наших детей на раскопки могил в России, ибо в них памятники нашей старины. Мы должны заставить наших детей, прежде всего и серьезнее всего, изучить свое прошлое на нашем древнем языке. Священное Писание должно читаться на церковном языке.
|
