Сначала позволю себе цитату:

«Один эпизод во всей истории с возможной эпидемией потряс меня до глубины души. В тот момент, когда угроза распространения холеры была вполне реальной, пассажиры поезда с холерными больными разбежались по Москве. Дикость какая-то! Все нынче достаточно грамотны, чтобы понимать, какой опасности они подвергали целый город, да и всю страну»!

И немного ниже:

«Освобожденный раб опасен. Всю жизнь он действовал только по указке и жил безмятежно в ожидании похлебки под какой-нибудь, но крышей, на жалкой, но подстилке. У него забот не было — заботился кто-то выше. И вдруг можно действовать свободно. И раб, не обремененный в прошлом думами о том, как прожить, начинает воображать, что свобода — это когда можно все. Нет догляда — значит, все разрешено…

А иначе я не пойму, как могли люди, знавшие, что они в контакте со страшной заразой, позволить себе уйти в мир здоровых без обследования».

(«Московские новости» от 18–25.9.94.).

Так и подмывает вслед за автором воскликнуть: дикость какая-то! Во-первых, он, видимо, имеет в виду не поезд с холерными больными (случаев холеры в Москве до сих пор, слава богу, не наблюдалось!), а поезд, прибывший в Москву из зараженной зоны, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы. А во-вторых, сам автор, человек близко и давно знакомый мне, замечательный по отзывам специалистов, хирург, и многое, уже по моему мнению, умеющий в литературе прозаик, высокообразованный интеллектуал, эрудит, не хуже меня знает, хотя бы по учебникам истории медицины, что приведенный им факт никакого отношения ни к какой рабской психологии не имеет и что в подобных ситуациях срабатывает элементарный инстинкт: организм просто не в состоянии смириться с фатальной неизбежностью. Из зараженных местностей, зон, карантинов бежали везде, во все времена и на всех «цивилизованных» и «нецивилизованных» широтах — в Америке, Азии, Африке и Австралии. Как разбегаются сегодня в Индии по стране и за ее пределы или в Румынии, то есть повсюду, где возникают какие-либо эпидемии. Как побегут завтра в Западной Европе, если, не дай Бог, зараза распространится и на ее территорию.

Легче всего, тем более выступая с патерналистских позиций, объяснять наши нынешние беды тоталитарным прошлым, но это, увы, ничего не объясняет и никаких проблем не решает. В противном случае чем, к примеру, какими «рабскими» причинами можно объяснить массовый грабеж лавочек и магазинов в «цивилизованном» Нью-Йорке, когда в городе однажды, всего на одну ночь погас свет или случившийся там же в мае 91-го еврейский погром с убийствами, вандализмом и прочими атрибутами этого многовекового действа? Или в каких традициях европейского сознания можно усмотреть причины регулярного осквернения еврейских кладбищ и религиозных храмов в культурнейшей Франции, либеральнейшей Англии, демократичнейшей Бельгии, не говоря уже об Австрии и Германии, где после всего случившегося в гитлеровские времена, этого вроде не должно было бы повториться.

Только уже завершая чтение этой удивительной статьи моего старого знакомца, я наконец-то догадался, зачем, собственно, с какой нехитрой установкой городился весь этот непрезентабельный огород из «холероносительства», «рабства», «свободного выбора» и прочего джентльменского набора либеральных трюизмов. Впрочем, автор этого и не скрывает. Судите сами:

«Люди, оказавшиеся под угрозой болезни, возможные носители холерных вибрионов, выбрали свободу и не думали об опасности для всех, хотя наверняка понимали, какую угрозу несут в себе. Теперь я начинаю представлять себе, как рождались решения у наших людей на выборах».

По-разному, мой дорогой Юлий Крелин, по-разному, как и на всяких нормальных выборах. К примеру, крупнейшая фракция Думы, как известно, состоит из твоих друзей — гайдаровских демократов. Добавь к этому еще ПРЕСС, ЯБЛоко и далеко не красно-коричневую «ДемРоссию» Травкина. Тебе, конечно, хотелось бы для своих друзей абсолютного большинства. Но ведь этого всем хочется. Попробуйте к следующим выборам привлечь на свою сторону побольше избирателей. Причем не отвлеченной болтовней на рыночные темы, а практическим делом. Это и называется Демократия.

Но вот свободного состязания как раз и не хочется. Об этом ниже:

«Там появляется редкая возможность, сладостная возможность воспользоваться своей свободой на практике… сладостная возможность безнаказанно рассчитаться с властями. И рассчитались, не думая о том, что платить по этим счетам будут в первую очередь они сами. Плоха, конечно, та власть, которая возбуждает такие чувства к себе. Плоха та власть, которая не строит очистных сооружений в Дагестане. Но дальше наш выбор: проголосуем назло и назло заразим всех холерой? Наш выбор свободный».

Не правда ли, изящно? Вывод напрашивается сам по себе: стоит ли, разумно ли доверять народу-холероносителю и нужно ли доверять вообще такой деликатный демократический механизм, как свободные выборы? Ведь снова, не дай бог, отдаст предпочтение не тем? То есть не друзьям и единомышленникам автора?

Двадцать лет живу я во Франции. За это время я пережил уже трех президентов и последний из них — социалист Миттеран, на мой взгляд, не принес этой стране ничего, кроме экономического, политического и культурного упадка. Но, видимо, французы смотрят на это иначе. Поэтому уже дважды отдали ему свои голоса. Это их выбор. В чем я и усматриваю смысл и содержание истинного народовластия. Избиратель за все последствия действительно расплачивается сам. Наш избиратель за политику Ельцина, Гайдара и их друзей уже заплатил кровью, нищетой, духовным падением. Может быть, за иной выбор он заплатит еще дороже, но это его выбор и никому не дано права наклеивать ему за это ярлык «холероносителя». Пусть ошибется еще и еще раз, в конце концов он все-таки сделает правильный выбор. Иначе с демократией нам надо распрощаться раз и навсегда.

К тому же, среди тех, кто ни при каких обстоятельствах не отдаст свой голос друзьям Юлия Крелина, я лично так же близко и хорошо знаю немало людей, которых никак не отнесешь к холероносителям рабства. Назову хотя бы Александра Солженицына, Андрея Синявского, Владимира Буковского, Никиту Михалкова, Петра Абовина-Егидеса, Юлию Вишневскую, Марию Розанову, Виктора Розова, Святослава Федорова, Станислава Говорухина и многих, многих других не менее уважаемых личностей.

Да простит меня Юлий Крелин за столь нелицеприятную откровенность: как говорят, Платон мне друг, но истина дороже.

В отличие от процитированного мною выше автора сочинители письма 13-ти представителей нашей творческой интеллигенции, опубликованного в «Известиях» от 30.8.94 и выдержанного, как теперь принято в этой среде, в прокурорских тонах, не утруждают себя излишними изысками. Они заканчивают свое велеречивое и маловразумительное обращение к исполнительной власти с обезоруживающим прямодушием:

«Тем важнее в этой новой реальности, сменившей прежнюю, насквозь идеологизированную, постоянно иметь в виду шкалу ценностей и моральных ориентиров, которые и должны в конечном счете определять политические решения и указывать пределы компромиссов. Иначе никакие новые (вернее, старые) формы собственности, никакой класс собственников (если он действительно у нас возникает), даже те будущие экономические успехи, на которые мы надеемся, не спасут Россию от моральной деградации. За ней последует политическая — постепенно или разом потеряем свободу, позволив противникам демократии или тем, кто вовсе безразличен к каким бы то ни было идеалам и идеям, воспользоваться в своих целях демократическими процедурами  (выделено мной. — В. М.).  И тогда снова окажемся в тупиковых закоулках истории».

Боже мой, какой бурный поток малосъедобного красноречия, а всего лишь ради одной, подчеркнутой мною выше незатейливой мыслишки: ни в коем случае не позволять их политическим оппонентам и противникам воспользоваться «демократическими процедурами». Можно подумать, что отцы-основатели демократии вырабатывали эти процедуры единственно для того, чтобы ими могли воспользоваться Булат Шалвович Окуджава со товарищи и их кремлевские покровители. Увы, таков уровень правосознания «властителей дум» в сегодняшней России и впрямь наглядно свидетельствующий о моральной деградации нашей отечественной интеллигенции.

Большинство из тринадцати подписантов я тоже знаю давно и лично. Все они профессионалы достаточно высокого уровня, чтобы сочинить текст гораздо короче и убедительнее. Подписи были явно собраны «путем взаимной переписки» или еще проще — телефонным опросом. Здесь чувствуется расхристанное перо журналиста-налетчика из нынешних соловьев-разбойников ельцинского режима. Пирата пера, которому для поддержания статуса крайне необходимо своевременно услужить властям предержащим, плюс лишний раз присоединиться к интеллектуальному бомонду: мол, смотрите, и я тут! Внимательно изучив список имен под этим письмом, нетрудно вычислить, кто же на самом деле его словоохотливый сочинитель.

Но, видно, и этого «крика души» организаторам интеллектуального «гнева народа» показалось мало. Совсем недавно в той же газете появляется гневное обращение к правительству и президенту, подписанное более расширенным составом наших нынешних «мастеров культуры». К требованиям беспощадной борьбы с красно-коричневыми, под которыми они, разумеется, имеют в виду всех своих политических оппонентов, здесь добавляется еще и настойчивое пожелание привлечь самих авторов письма к руководству страной. Уж они-то, будьте уверены, наведут настоящий «демократический» порядок на ее необъятных просторах.

Самое омерзительное для меня в этом «антикоммунистическом манифесте» состоит в том, что большинство его «подписантов» (во всяком случае, из числа хорошо знакомых мне) составляют перекрасившиеся активные коммуняки — от Григория Бакланова и Александра Борщаговского, поднаторевших до этого в травле своих коллег по Союзу писателей (вспомните хотя бы их весьма агрессивное участие в погроме «Метрополя») до партийных младотурков вроде Булата Окуджавы и Анатолия Приставкина. С учетом этого читателю легко представить себе, с каким коммуно-фашизмом они рвутся сегодня в бой и какую «свободу печати» имеют при этом в виду.

Здесь я считаю необходимым сделать небольшую, но, по-моему, весьма существенную сноску к поразительной для меня гражданской эволюции наших героев. Я имею в виду тех из них, с кем меня связывало в прошлом многолетнее личное знакомство. Сколько я их помню, они никогда, ни при какой погоде не подписывали никаких политических или общественных документов, всячески сторонясь такого рода деятельности. Мало того, демонстративно кокетничали своей аполитичностью: «Володя, прости, но я политикой не занимаюсь». Собственное членство в компартии иными из них при этом в расчет как бы не принималось. То есть, они не занимались той политикой, за которую нужно было платить. И порою очень дорого. Но вот теперь, когда за политику, правда, вполне определенного толка, платят, они вдруг сделались чуть ли не профессиональными «подписантами». Подписывают все, что им ни предложат, но главным образом то, что погаже, посервильнее, поверноподданней. И, уверяю вас, гумманистическим альтруизмом здесь не пахнет. За каждую свою подпись получают сполна. Спросите, чем? Увы, тем же, чем и раньше: орденами, госпремиями, квартирами, дачами, хлебными должностями. Не верите? Сравните их биографии с их же послужным списком.

О какой же в таком случае стабильности в обществе может идти речь, если одна его половина, так называемая либеральная, отказывает другой, якобы реакционной, в праве участвовать в демократическом процессе?

Ссылки на договор об общественном согласии не выдерживают здесь никакой критики. Согласия кого с кем? Властей с самими собой? С лавочниками из криминально-коммерческих малин? С Жириновскими и «Памятью»? Так они между собой никогда и не конфликтовали. Вместе разваливали страну, вместе сочиняли полуфашистскую конституцию, вместе аплодировали расстрелу законно избранного парламента. Их политический союз, что называется, и так водой не разольешь. Тогда все-таки с кем же?

Ни одна сколько-нибудь заметная личность, партия, организация, группа из оппозиции этого документа не подписывала. От такой чести отказался даже вполне лояльно расположенный к режиму Григорий Явлинский. Договор от имени Государственной думы подтвердил лишь ее председатель Иван Рыбкин, но, насколько я знаю, Дума его на это не уполномочивала. Вольно этому ловкому царедворцу строить свое политическое счастье на несчастье собственного народа, но от этого подпись его под этим договором не становится весомое.

Стабильность, судя по всему, становится идеей фикс нынешнего российского режима. Жаль только, что его вожди и апологеты не думали о ней, когда разваливали страну, разрушали ее экономику, культуру, вооруженные силы, когда попирали Закон и Конституцию, когда стреляли в собственный народ и алчно обогащались за его счет. Теперь же, в предчувствии близкой расплаты за содеянное они вдруг воспылали любовью к законности и порядку. Не поздновато ли хватились, парубки!

О какой стабилизации в стране вы толкуете на всех внутренних и внешних перекрестках, глухари? В чем вы ее вдруг разглядели? Может быть, остановилось падение производства? Пошла на убыль преступность? Утихомирилась коррупция? Прекратился развал промышленности, сельского хозяйства, армии, науки, культуры, образования? Или, на худой конец, стало меньше долгов? Может, ваши увеселительные прогулки по российским городам и весям прикажете считать свидетельством наступившего гражданского равновесия?

Полноте, родимые, нынче на такую пропагандистскую дешевку даже командировочные не клюют! Оставьте эти свои хмельные байки для Лени Голубкова и его поклонников.

Еще бы, к примеру, тому же Ивану Рыбкину не беспокоиться о стабилизации (не страны, нет, на страну ему, будьте уверены, в высшей степени наплевать!), прежде всего собственного положения. Когда еще ему — провинциальному партийному функционеру средней руки пофартит дуриком взлететь в такие головокружительные высоты и вволю попастись на таких обильных хлебах? Во имя этой заманчивой цели он уже, по его собственному признанию, готов водворить непослушную оппозицию обратно в Лефортовскую тюрьму. Убежден, что он готов и на гораздо большее. Хотя я советовал бы председателю нашей Думы перед этим напрячь свое небогатое воображение и представить себе, что он сам в недалеком будущем может оказаться ее стационарным обитателем.

Или как же не беспокоиться о стабильности нашему главе правительства? Взял и приватизировал под себя целую отрасль промышленности. Причем, самую доходную и перспективную — энергетическую. Такого увесистого кусочка не только ему самому, но и его потомкам до седьмого колена хватит, если не больше. Боюсь только, что рано или поздно кончится все это для Виктора Степановича не райскими кущами, а большим судебным процессом и небом в крупную клеточку.

Тем более до зарезу нуждается в стабилизации председатель Федерального Собрания. Этому без нее действительно хоть в петлю. Где же ему еще, в каких благодатных широтах позволят за казенный счет летать на мировые первенства по футболу в сопровождении своры телохранителей (спрашивается, кому нужен этот прохиндей, тем более в США?) и кто же еще, кроме Ельцина, пустит дальше передней человека его уровня и культуры? Без нее — этой стабилизации о нем на следующий день после его крушения забудут даже собственные родственники.

Да и какой, собственно, стабилизации? Стабилизации их привилегий, доходов; сладкой жизни и нашей экономической, государственной и духовной гибели?

За такую стабильности, не сомневайтесь, они будут стоять до конца, ибо позади у них земли нет, за спиной у них дорога дальняя, казенный дом. Недаром ведь сегодня укрепляют силовые министерства, окружают Москву элитными дивизиями, лакейски, в расчете на будущую поддержку, заискивают перед Западом.

Но смею их уверить, когда дойдет до социального взрыва, эти тщетные предосторожности не спасут, пусть вспомнят, если не февраль и октябрь семнадцатого года, то хотя бы август девяносто первого.

Единственная возможность (кроме чисто революционной) предотвратить неизбежную катастрофу мне видится в достижении подлинного национального согласия, основанного на искреннем компромиссе между противоборствующими сторонами, на всеобщем покаянии и самоочищении, когда за одним столом соберется не приятельский междусобойчик вроде Конституционного совещания или Договора об общественном согласии, а вчерашние враги из тех, что действительно озабочены судьбой своей страны.

И в заключение еще одно — последнее, связанное с началом моих заметок. Не пора ли наконец нашим интеллектуальным сиренам, тираноборцам, властителям дум оставить свой патерналистский тон по отношению к народу, не понимающему, по их мнению, своего счастья? Народ наш, при всех его пороках и недостатках, не лучше и не хуже их самих, ни с того, ни с сего вообразивших себя его солью и его учителями. Освобождение от рабства им (и я в этом смысле не составляю исключения) в первую очередь надо начинать с самих себя. Прав Юлий Крелин, освобожденный раб опасен, но подобный же раб, претендующий на роль ментора демократии, опасен вдвойне, ибо способен без каких-либо угрызений совести навязать свою точку зрения ближнему любой ценой. Даже ценой крови этого ближнего. Через это в нашей несчастной истории мы уже проходили. В последний раз в октябре 93-го. Не будем повторяться, уважаемые. Себе дороже.

¹⁹⁹⁴