Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

Пройдя по страдному пути низвержения и отрицания религии и возвращаясь теперь снова к Богу, мы должны понять, что восстановление России возможно только на основах Православной Церкви.

Важен общий религиозный подъем, значение коего я старался доказать в статье «Жизнь в Духе» (см. далее в наст. изд., с. 347), необходимо доброжелательное, терпимое отношение ко всем не противогосударственным и не безнравственным вероучениям. Но Православие, будучи религией большинства русских подданных, охватившее всецело внутренний мир русского человека, - является тем прочным цементом, который скрепляет нашу Родину.

Восприняв Россию в колыбели ее исторической жизни, Православная Церковь дала должное духовное направление тогда еще детской народной душе. Освещая ее и дальше светом правой веры, она, в свою очередь, восприняла от верующего народа все лучшее. Вот почему в России особенно горело и, несмотря даже на нынешние гонения, горит Православие ярким светом.

«Каждый человек, - говорит профессор П. И. Ковалевский, - стремится к тому, что ему симпатично и что его привлекает. Одни люди по своей натуре мягки, сердечны, уступчивы, - другие, напротив, воинственны, повелительны и склонны к господству. Что говорится об отдельных людях, то можно сказать и о нациях. Эти особенности наций послужили основою к тяготению к той или другой вере. Романские народы, в которых почти равномерно царят и возвышенные чувства, и блестящее мышление, увлеклись и воплотили в себе католическую религию и вошли в сферу воздействия воинствующей церкви. Хладнокровная, преимущественно холодно, логически-отвлеченно мыслящая германская нация увлеклась другим - холодным протестантизмом. В нем она нашла удовлетворение стремлениям холодного рассудка к господству, преобладанию и неуступчивости.

Славянская раса - мягкая, нежная, сентиментальная, с возвышенным чувством и благородными мыслями - нашла себе удовлетворение в Православной Церкви. Она всеми своими силами увлеклась любовью, состраданием, милосердием, самопожертвованием и всепрощением учения Христа...

Православие есть та нравственная формула, - продолжает он далее, - в которой душа русского находит себе удовлетворение, - и само уже Православие в дальнейшем утверждает и укрепляет прирожденные, присущие нации черты».

История России не отделима от истории Православной Церкви. «Наша Святая Русь, - писал А. С. Хомяков, - создана самим христианством. Таково сознание Нестора, таково сознание святого Илариона и других. Церковь создала единство Русской Земли и дала прочность случайности Олегова дела» (Т. I. С. 231).

И ту же мысль развивает в беседе, называемой «Церковь и Государство», архиепископ Херсонский Никанор, выступивший в 1890 г. печатно против анархических учений графа Л. Толстого.

«Православная Церковь, - писал Владыка, - принесла на Русь из Православной Византии идею Великого Князя, как Богом поставленного владыки, правителя и верховного судии подвластных народов, устранив славяноваряжскую идею князя, как старейшего в роде атамана удалой, покоряющей огнем, железом и дубьем дружины. Церковь перенесла на Русь из Византии идею государства, с устранением варяжской идеи земли с народом, которую княжеский род может дробить без конца, как удельную свою собственность. Церковь утвердила единство народного самосознания, связав народы единством веры, как единокровных, единодушных чад Единого Отца Небесного, призывающих Его Пренебесное Имя на едином языке, который с тех пор стал для всех славянских племен единым, родным и священным языком. Церковь создала сперва одно, потом другое дорогое для народа святилище, в Киеве и Москве, закрепив там своим благословением, своими молитвами, сосредоточением там высших церковных учреждений местопребывание всесвязывающей государственной власти. Церковь перенесла на Святую Русь грамоту и культуру, государственные законы и чины Византийского Царства. Единственно только Церковь была собирательницею разрозненных Русских княжеств, разделенных еще больше, чем старинные племена славянства, удельными усобицами. Единственно только Церковь спервоначала была собирательницею русских людей, князей, городов и земель, раздавленных татарским погромом. Церковь выпестовала, вырастила слабого Московского Князя сперва до Великокняжеского, а потом и до Царского величия. Пересадив и вырастив на Русской Земле идею византийского единовластительства, Церковь возложила и святое миропомазание древних Православных Греческих Царей на Царя Московского и всея Руси. Церковь же оберегла народ и Царство и от порабощения игу ляшскому в годину смут самозванцев и общего шатания умов...»

Понимание значения Православной Церкви так ярко изложено в речи, сказанной обер-прокурором Святейшего Синода К. П. Победоносцевым на обеде, данном г. Киевом в день юбилейного торжества 900-летия Крещения Руси:

«Мы празднуем в благодарном трепете перед Богом 900-летие величайшего события нашей истории. В эти 900 лет совершилось над нами чудо судеб Божиих: из грубого рассеянного языка славянского возникло великое государство, выросло народное сознание, собралась Земля Русская через Киев и Москву. Разрушались вокруг царства славянских племен под игом иноверных. Русскому народу Бог дал удержаться, вырасти, вынести тяжелое иго степных варваров, сбросить его с себя, пережить и преодолеть бедственное безначалие, отразить римско-польскую напасть, вернуть свои отхваченные врагами окраины, добраться до моря, укрепиться в силе и славе русского оружия, утвердиться незыблемо в вере, заповеданной предками.

Не нашей силой все это совершилось, а силой Божией в судьбах нашего народа. И явилась сила Божия в Церкви Православной, в которую вошел язык наш 900 лет тому назад водительством Святого Благоверного Князя Владимира. Благословен и блажен этот день, положивший твердое основание судьбам нашим. Что бы с нами сталось без этой Церкви, страшно и подумать. Она одна, одна помогла остаться нам русскими людьми, собрать свои рассеянные силы, одушевила вождей и народ, дала ему терпение пережить страшные невзгоды от голода и мора, и от своих лихих людей, и от чужих, и одолеть врагов своих; посылала сынов земли нашей умирать за свою землю, научила рассыпанное стадо собираться около пастыря.

С Востока, откуда воссиял Свет Христов всему миру, приняли мы веру свою, приняли церковные уставы, приняли несказанную, несравненную красоту богослужения и в него вложили свою русскую душу - глубоким могучим словом своего языка и чудным звуком родной своей песни. И еще: не русская ли душа одна изукрасила и возлюбила у себя тот чудный звук русского колокола, который так таинственно будит ее и зовет в церковь и от земли - домой, на небо. От древнего древа, насажденного на Востоке Апостолами и Святителями Вселенской Церкви, приняли мы могучее зерно, и вот из него выросло на земле нашей тоже единое с ним сеннолиственное древо, и укрыло всю землю своею сенью, и привлекает под сень свою единоплеменные языки и своих нам единоверцев, коим радостно даем мы и Евангелие, и службу церковную на родном их наречии. Отцы и братие, что милее и любезнее, что дороже Церкви - всем нам, и великим и малым, какая красота милее и сочувственнее церковной красоты для русского сердца? Церковь - мать родная и милая русскому человеку. Все мы дети ей, и если кто блуждает от нее далече, тот, Бог даст, вернется еще в родительский дом, к Матери. Храм наш - дом русскому человеку, дом самый ближний, где все равны, от мала до велика, все имеют и находят свое место, где почерпывают одинаково радость и утешение. Тут наша сила, тут тайная сокровищница судеб наших, тут хранилище драгоценнейших наших преданий и родник сил наших, которым суждено еще явиться в будущем, если в будущем оправдаем мы делами правды и любви всю истину нашей веры. Для того мы и собрались сюда, чтобы вспомянуть Его великую милость к русскому народу и от полноты сердца, горящего любовью к Родине, благодарить Его и молить, да оправдается в делах наших и в судьбах наших наша вера, да возрастет и процветает наша Великая Церковь, Церковь, единая с народом, и народ, единый с Церковью».

Поучительны примеры нашей истории, подтверждающие все, сказанное преосвященным Никанором, А. С. Хомяковым, К. П. Победоносцевым.

Православное духовенство, в лице архипастырей, священников, иноков, принимало огромное участие в создании великой русской Монархии.

Начало просвещения русского народа положено было православным духовенством. Святой Михаил, первый митрополит Киевский, дал и первое наставление о том, как надо вести просвещение. При кафедрах епископов открывались училища для детей.

Духовное просвещение полюбилось русскому народу. На заре русской культуры выявились такие выдающиеся произведения, как поучения Илариона, первого Киевского митрополита русского происхождения, как «Слово о полку Игореве» и другие. Первым русским историком был Нестор, инок Киево-Печерской обители.

Помогая князьям, умиряя споры их между собою, духовенство приобретало всегда исключительное значение в тяжкие для Руси годины.

Во время страшного татарского нашествия митрополит Кирилл, лишенный крова в разрушенном Киеве, весь поглощен был поддержанием духа князей и народа. Разъезжая по государству, он бодрил усталых, успевая устроять и общественный быт. Святой митрополит Петр сумел в 1313 г. получить от хана Узбека ярлык, подтвердивший добытые митрополитом Кириллом права духовенства. «Да никто, - писалось в ярлыке, - не обидит в Руси Церковь соборную, Петра митрополита и людей его, архимандритов, игумнов, попов». Вокруг Церкви сплачивался порабощенный народ, духовенство же, понимая свой религиозный и государственный долг, - поддерживало Великих Князей.

Святитель Петр, сам уроженец Волыни - по-нынешнему «украинец», - проникновенно возвеличил значение Московского княжества. Крестник Московского Князя Иоанна Даниловича Калиты, сын черниговского боярина Бяконта, - святой Алексий, митрополит Московский, в малолетство Димитрия Иоанновича Донского правил государством, отстояв для него Велико- княжеский Престол. По его же, святителя Алексия, приказанию приводил Преподобный Сергий Радонежский к повиновению законной власти восстававших против нее: в 1365-м - князей Суздальских, в 1385-м - Олега Рязанского.

Святитель митрополит Иона и с ним все проникнутое государственным сознанием духовенство помогло злодейски ослепленному Великому Князю Василию Васильевичу II Темному одолеть сопротивление удельных князей, препятствовавших единодержавию. Духовенство - «служители алтаря», как говорилось в грамоте, - грозили анафемой главному врагу Великого Князя князю Димитрию Шемяке.

Когда созрело время свержения татарского ига, духовенство оказало решительное влияние на медлившего, осторожного Иоанна III. Митрополит Геронтий, архиепископ Ростовский Вассиан, игумен Троицкий Паисий и другие убедили Иоанна сразиться с татарами. «Вся кровь падет на Тебя, - говорил ему древний старец Вассиан, - за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь, бою с татарами не поставивши и не бившись с ними. Или боишься смерти? Не бессмертный ты человек - смертный, а без року смерти нет ни человеку, ни птице, ни зверю. Дай мне, старику, войско; увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами». Твердое обличительное, но и благословляющее на подвиг письмо того же архиепископа Вассиана, присланное в стан Великого Князя, окончательно заставило его действовать решительно.

Духовенством спасено было единодержавие и в опасные годы малолетства Иоанна Васильевича IV Грозного, когда, казалось, могла уничтожиться вся длительная, патриотическая работа преемников Калиты.

Историк Виппер, издавший в России в 1922 г. примечательную книгу «Иван Грозный», пишет по этому поводу:

«Время малолетства Ивана IV - критический момент для московского Самодержавия, которое Герберштейну показалось властью, не имеющей себе равной на свете. Если Монархия в Москве спаслась от крушения, не потерпела ущерба от «вельмож» на манер Польши, то всего более она обязана была своей могущественной союзнице - Церкви. Иерархи с какой-то особой горячностью ринулись в политическую борьбу: князья Шуйские, по-видимому рассчитывавшие вытеснить правящий дом Калиты, встретили резкий отпор духовенства; в короткий срок трех лет им пришлось свергнуть одного за другим двух митрополитов - Даниила и Иоасафа. Но в результате церковники одержали победу: с 1542 г. начинается митрополитство знаменитого Макария, вышедшего из школы Ивана III (Макарий родился в 1482 г.). Под его влиянием Иван IV объявлен в 1547 г. совершеннолетним, но вместе с тем поставлен под опеку священника Сильвестра, которая еще на шесть лет (1547-1553) оставляет в тени неоперившегося, не расправившего свои гениальные дарования и свои порочные наклонности будущего Грозного».

Святой Патриарх Гермоген старается остановить страшную Смуту XVII века. Твердо отстаивал Святитель Царя Василия Шуйского, мужественно обличал крамолу, говоря, что измена Царю есть страшное злодейство, за которое грозно покарает Бог. Когда же с 1610 г. государство оказалось без правящего Царя, то вся государственная власть перешла к Святителю. «Патриарх, - пишет историк В. В. Назаревский, - за отсутствием Государя, при измене русскому народу временного его правительства, в качестве начального человека Земли Русской, счел себя вправе призвать всех к оружию».

Патриархи Филарет и Никон были ближайшими соправителями двух первых Царей из Дома Романовых.

Только противоканонические новшества Петра Великого - которому, по-настоящему, должны поклоняться современные сторонники «аполитичности» духовенства, - искусственно преуменьшали государственное значение последнего. Но и тогда св. Митрофан Воронежский деятельно помогал Царю Петру в его работах по возвеличению военной мощи России. В последующие же столетия все выдающиеся иерархи: митрополит Московский Платон, законоучитель Цесаревича Павла Петровича, тогдашний борец против масонства и его детища - либерализма, митрополит Филарет, Киевский и Московский, Иннокентий, архиепископ Херсонский, Макарий, митрополит Московский, Игнатий, архиепископ Воронежский, Никанор, архиепископ Херсонский, Иоанн, епископ Смоленский, Феофан, епископ Тамбовский, Владимир, митрополит Московский, Антоний, архиепископ Волынский, и другие - идейно-проникновенным словом и печатными произведениями будили в народе сознание истинной государственности, творя этим созидательную работу.

Огромно было значение и святых обителей, в течение веков напитавших душу русского народа целебной влагой православной государственности.

Даже само поклонение Пресвятой Богородице в сердцах и умах Руси Православной нерушимо связывалось со строем государственным. «Домом Пресвятой Богородицы» звался Великий Новгород. Почитание святых икон - Знаменской, Новгородской, Владимирской, Смоленской, Тихвинской, Казанской - вызвано проявлением милости Божией к Русскому государству.

Знаменитый Софийский собор в Киеве был заложен Ярославом на том месте, где он в битве разбил в 1036 г. печенегов. При Владимире святом выстроен был в Василеве храм Преображения в память избавления князя от грозившей ему на войне опасности. Мстислав, князь Тмутараканский, брат Ярослава Мудрого, воздвигает храм Богоматери после победы над вождем касогов Редедей. И так было за все бытие России.

Историю нашей Родины лучше и вернее всего изучать по ее церквам и монастырям. Святыни Киева, Пскова, Новгорода, Ростова, Твери, Москвы, Петербурга и другие - сама история Русского государства.

Но, конечно, работая над созданием, укреплением России, духовенство мыслило существование ее только как Монархии. Такому сознанию учили духовенство и правила святых Апостолов, и священные предания Византийской Церкви, давшей нам христианство, и знание русского народа, с которым ему приходилось ближе всего соприкасаться.

Правила святых Апостолов определили отношение Церкви к Царской власти. «Аще кто досадит Царю, или Князю, не по правде: да понесет наказание. И аще таковой будет из клира, да будет извержен от священного чина. Аще же мирянин, да будет отлучен от общения церковного» (Правило 84-е).

Толкования этого правила (Зонара, Вальсамон) указывают, что основано оно на Моисеевом законе: «Князю людей твоих да не речеши зла» (Исх. 22: 28) и на посланиях святых Апостолов: Петра, говорившего: «Царя чтите» (1Пет. 2:17), и Павла, заповедавшего молиться за Царя (1Тим. 2:2). То же толкование дает и Славянская Кормчая (Никон. 10). Развивая те же мысли, известный сербский канонист епископ Никодим, указывая, что постановления святых Апостолов относились к языческим Государям, говорит о том, что тем более необходима покорность и уважение к христианским Царям, сынам и охранителям Церкви.

Монархическое начало твердо проводится в постановлениях Вселенских Соборов. Отцы Халкидонского Собора видели в Императоре Маркиане посланного Богом воителя, собирающего рать против сатаны.

Профессор Г. В. Вернадский в статье своей «Византийские учения о власти Царя и Патриарха» приводит следующее определение, помещенное в официальном памятнике IX века, в так называемой Эпанагоге (8 гл. III титул):

«Государство составляется из частей и членов подобно отдельному человеку. Величайшие и необходимейшие части - Царь и Патриарх. Поэтому единомыслие во всем и согласие Царства и Священства составляют душевный и телесный мир и благоденствие подданных».

Это сознание неразрывности связи Монархии с Православною Церковью перешло из Византии и в Россию. Уже Владимира святого епископы называют Царем и Самодержцем, говоря ему: «ты поставлен от Бога». Лука Жидята так поучал народ: «Бога бойтесь, князя чтите: мы рабы, во-первых, Бога, а потом Государя». Ту же мысль проводит и митрополит Никифор в своем поучении Владимиру Мономаху: «Князья избраны от Бога. Он царствует на Небесах, а князю определено царствовать на земле». Глубоким пониманием значения княжеской власти звучит и слово митрополита Илариона, посвященное памяти Князя Владимира святого: «Государей наших сделай грозными народам, бояр умудри... Церковь возрасти».

Твердо, неуклонно стояли служители Церкви в старой Руси за Царскую власть, за утверждение ее силы. «Можно сказать, - пишет историк Сергей Соловьев, - что вместе с мечом светским, великокняжеским против удельных князей постоянно направлен меч духовный».

Другие единомышленники Святители, причисленные к лику святых, Иона, митрополит Киевский (глава Русской Церкви), и Иона, архиепископ Новгородский, наложили на себя общий обет - ежедневно молиться об установлении Самодержавия в России.

Великий печальник за Землю Русскую - проникновенный исповедник Православной Монархии - святой Патриарх Гермоген называл «бывшими православными христианами» мятежников, так как они «отступили от Бога, возненавидели правду, отпали от Соборной и Апостольской Церкви, отступили от Богом и святым елеем помазанного Царя».

Именно Богом помазанный Царь. Православная Русская Церковь благодатно освящала Самодержца, помазывала Его на Царство и сообщала силу религиозного авторитета.

Нарочитое таинство миропомазания коронующегося Самодержца, вхождение Его в алтарь через Царские врата, стояние и поклонение, совершаемое им на священном месте - у святого престола, приобщение Святых Таин - по образу священнослужителей - прямо из святой Чаши - весь этот священный чин Коронования утверждал неразрывную связь Церкви с Самодержцем, а через Него со всем государством, а также свидетельствовал, что Православная Церковь признает Православного Царя как Помазанника Божия, как лицо благодатно освященное и церковно посвященное.

Профессор Г. В. Вернадский в труде своем «Византийские учения о власти Царя и Патриарха» подтверждает, что в Византии: «Императорский сан был особою формою священнослужения, и все чины Императорского Двора в Византии не просто служили, а священнодействовали».

Правило же 69-е шестого (Трульского) Собора, запрещая мирянам входить через Царские врата, говорит: «Но по некоему древнейшему преданию, отнюдь не возбраняется сие власти и достоинству царскому, когда восхощет принести дары Творцу». В толковании к этому правилу древний византийский канонист Вальсамон указывает, что Православные Императоры, как архиереи, «правят крестный знак с трикирием».

Также и современный канонист, сербский епископ Никодим в известной книге своей объясняет эти, связанные с 69-м правилом Трульского Собора, священные права Царской власти - священным помазанием Государей на Царство.

В века нынешние у истинных служителей Православной Церкви сохранилось древнее правильное понимание Царской власти.

Прекрасно выразил это понимание знаменитый митрополит Филарет Московский в слове своем, сказанном 25 июня 1851 г. в Успенском соборе, в день рождения Императора Николая I:

«Народ, благоугождающий Богу, достоин иметь благословенного Богом Царя. Народ, чтущий Царя, благоугождает чрез сие Богу; потому что Царь есть устроение Божие. Как Небо бесспорно лучше земли и небесное лучше земного, то также бесспорно лучшим на земле должно быть то, что устроено по образу небесному, чему и учил Бог Боговидца Моисея: Виждь да сотвориши по образу, показанному тебе на горе (Исх. 25:40), то есть на высоте Боговидения. Согласно с сим, Бог, по образу Своего небесного единоначалия, устроил на земле Царя; по образу Своего Царства непреходящего, продолжающегося от века и до века - Царя наследственного».

Ученейший архиепископ Херсонский Никанор в труде своем «Что такое Царский Престол» писал: «Поймите все, что не одна только настоящая, современная Православная Церковь, но и вся отошедшая в горний мир, десятивековая Православная Христова Церковь всея Руси, утвердясь на основах веры, надежды и молитвы Святой Вселенской Церкви и на камне Христа, едиными усты и единым сердцем изрекает изменникам, крамольникам против Православного Царя анафему: «Помышляющим, яко Православные Государи возводятся на Престолы не по особливому о них Божию благоволению и при помазании дарования Святаго Духа, к прохождению великаго сего звания, в них не изливаются: и тако дерзающим против их на бунт и измену: анафема, анафема, анафема!»«

И действительно, в чине последования в неделю Православия произносится: «Отрицающим Божественное происхождение Царской власти и надлежащее отношение к ней - анафема!»

Тот же голос истинного понимания Православной Царской власти звучал со Святой Горы Афонской. «Долг наш, - писал в 1863 г. подвизавшийся там грузин иеромонах Иларион, - иметь сердце и мысли всегда устремляемыми к Богу за Августейшего нашего Императора и за всю Православную Церковь. Сия есть первейшая обязанность наша и наиприятнейшая по отношению к Богу и к людям, хотя мы и грешны. Кто, брате, может представить православного христианина, не молящегося за Благочестивейшего Царя нашего, Который есть только один, но не многие? И кто не обязан Его любить? Не есть ли Он единственная похвала христиан и слава Христа? Потому, что только Он, по образу Христа Помазанника, по естеству подобен Ему и достоин· называться Царем и Помазанником Божиим, потому что Он имеет в себе Помазующего Отца, Помазанного Сына и Имже помазася Духа Святаго...» «Поэтому, - говорил старец, - кто не любит своего благочестия (веры) и Богопоставленного Государя, тот недостоин именоваться и христианином».

Замечательно, что все это писал не русский, а грузин, подданный не Русского Императора, а турецкого султана, сильно рисковавший за выражение таких своих убеждений.

Священное значение истинной Царской власти понималось и в твердыне Православия - Оптиной пустыни. В мае 1911 г. отец Иосиф, ученик и преемник старца Амвросия, незадолго до своей кончины говорил своему духовному сыну: «Знай, пока стоит Престол Царя Самодержавного в России, пока жив Государь, до тех пор значит милость Господня не отнята от России».

Преподобный Серафим, Саровский чудотворец, хваля усердие и верность верноподданных Царю, прямо говорил: «После Православия они суть первый долг наш русский и главное основание истинного христианского благочестия». В день 14 декабря 1825 г. преподобный Серафим, - прозорливо видя происходящее в С.-Петербурге, - подробно рассказал своему келейнику отцу Павлу о бунте в столице. Получив же известие о восшествии на Престол Императора Николая I, воскликнул: «Ну вот, это так! Слава Богу! Слава Богу! Царя Богоизбранного даровал Господь Земле Русской. Сам Господь избрал и помазал Его на Царство».

Отец Иоанн Кронштадтский всегда учил верности Богоустановленной Царской власти.

Вникая в слова вероучителей и пастырей Церкви, понимаешь, что, говоря о Монархии, они всегда разумеют истинную монархическую власть - самодержавную и что только власть Царя - Милостию Божией Помазанника Божия, а не Царя мятежным хотением народа приемлется церковно православным сознанием как власть истинная.

В своем освященном Божественным Помазанием царственном подвиге Православный Царь-Самодержец должен подчиняться единственно велениям своей христианской совести. «От Господа Бога вручена Нам власть Царская над народом Нашим, перед Престолом Его Мы дадим ответ за судьбы Державы Российской» - этими словами Манифеста 3 июня 1907 г., при роспуске революционной второй Государственной Думы, Император Николай II ясно определил внутреннюю сущность Самодержавия.

Да, только перед Господом Богом ответственен Самодержец за Свои поступки и ошибки. А также за грехи и провинности Своего народа.

«Верую, ино о всех своих согрешениях Суд ми прияти, яко рабу, и не токмо о своих, но и о подвластных мне, дать ответ, аще моим несмотрением согрешают», - писал Царь Иван Васильевич IV Грозный.

Нет страшнее этой ответственности наших Самодержцев. Лишь немногие задумывались над тем, какого напряжения должны достигать душевные переживания Самодержца, от воли и поступков Которого зависит участь стомиллионного народа, судьба великого государства.

Недолговечны поэтому, в сравнении с конституционными монархами, были наши Самодержцы с древнейших времен.

Только глубокая вера в Промысл Божий, только ощущение таинственной благодати священного Миропомазания давали Русским Царям необходимую сверхчеловеческую силу и волю, не позволяли Им впадать в отчаяние.

«Так отчаянно тяжело бывает по временам, что, если бы не верил в Бога и в Его неограниченную милость, конечно, не оставалось бы ничего другого, как пустить себе пулю в лоб. Но я не малодушен, а главное, верю в Бога и верю, что настанут, наконец, счастливые дни для нашей дорогой России... Часто, очень часто вспоминаю я слова Св. Евангелия: да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога и в Мя веруйте. Эти могучие слова действуют на меня благотворно! С полным упованием на милость Божию кончаю мое письмо. Да будет воля Твоя, Господи!» - писал своему другу К. П. Победоносцеву 31 декабря 1881 г. на первом году царствования Император Александр III.

Тогда еще не миропомазанный, Император едва выдерживал страшную тяжесть легшего на Его плечи царственного бремени. Глубокая христианская вера поддержала Его изнемогавший дух, но никаких человеческих сил не хватило бы без особой Вышней Помощи. Только после священного коронования в Успенском соборе, только когда Император по человеческому закону стал Императором и по Благодати Святого Духа - Помазанником Божиим, - только тогда Александр III обрел в Себе всю ту могучую силу духа и воли, которая так послужила славе, силе миру Его великого царствования.

* * *

Просты и легки обязанности монарха конституционного, безвластного. Ни за что и ни перед кем он не отвечает, ни о чем и никто его не спрашивает. Он «царствует, но не правит». Он является вывеской и прикрытием управляющих государством вождей политических партий.

Если что делается противное его разуму и совести, его успокаивают тем, что ум и совесть конституционного монарха - это верность конституции. Конституция - это кабальная запись, выданная монархом в том, что он лишается права действовать по своему разуму и по своей совести.

Верность монарха конституции состоит в том, чтобы своим именем, своею подписью он скреплял, узаконивал всякую гадость, всякое преступление, если только этого желает захватившая власть политическая партия.

Верность монарха конституции очень редко совпадает с верностью своей совести. Поэтому конституционная монархия по существу бессовестна.

Конституционный монарх хорошо знает, какими нечистыми и безнравственными способами достигается успех на выборах в политические учреждения. Знает он, как мало избранные путем демагогии, обмана и подкупа депутаты являются действительными представителями народа. Но он обязан - в силу конституции - поддерживать этот низкий обман всею силою своего авторитета - наследия тех времен, когда Царственные предки его были настоящими Государями и слушались велений своей совести, а не велений чужой бессовестности, отчего в народе и поднесь сохранилось уважение и влечение к монархии.

Только иудо-масонская изобретательность могла придумать такое утонченное издевательство и наглый подмен благодетельной для народов, освященной Божиим благословением монархической власти.

Конечно, ясное и чистое православное сознание не может мириться с ложью конституционной монархии, ибо всякая ложь есть дело дьявольское и богопротивное.

Не случайно Православная Церковь в России всегда была на страже Самодержавия Русских Государей. Тяжкий грех взяла на себя наша иерархия в марте месяце 1917 г., так легко отказавшись от Самодержца, Который, конечно, не переставал быть Помазанником Божиим. Прославленный за четыре года до революции 1917-го святой Патриарх Ермоген от Помазанника Божия не только не отрекся, но и мученическую смерть принял за верность Православной Монархии.

Отступление от благого Ермогенова примера и отречение от Богопомазанного Царя не только не послужило на благо Русской Церкви, но, наоборот, явилось поворотным местом, с которого открылся Церкви тяжелый крестный путь страданий и великих потрясений. Не помогло и установление молитвы о «Богохранимом временном правительстве». Разве не кощунственна была эта молитва об изменниках и мятежниках, только что насильственно свергших Того, о Ком Святая Церковь двадцать лет молилась как о Помазаннике Божием?

Владыка Антоний, ныне митрополит Киевский и Галицкий, в слове, сказанном 20 февраля 1905 г. в Исаакиевском соборе, пророчески предсказал страшные удары, которые постигнут и народ, и Православие, если Россия отрешится от Самодержавия Царского.

Теперь, после великого разрушения, все, истинно верные Православию и народу, поняли жизненную необходимость Самодержавия, соединенного с Церковью и ограждающего ее от козней диавольских. Это, естественно, страшит слуг сатаны - иудо-масонов. И вот идет лихорадочная работа по вытравливанию истинного понимания Православной Монархии. В содержимых на средства масонов издательствах наемные лжеучители отрицают Богоустановленность Царской власти, опорочивают священное значение Помазания на Царство, проповедуют отделение Церкви от государства. Писатели типа Б. Зайцева пытаются подменить и исказить исторические лики святых стоятелей за Православную Монархию, как, например, Преподобного Сергия Радонежского. Лицемерные святоши осуждают акафисты святому Ермогену: там-де излишне воспета его государственная деятельность.

Бердяев и ему подобные дописываются до огульного отрицания всех Вселенских Соборов за их тесную связь с Монархией.

В содержимых на средства масонов и иудеев «академиях» подготовляются будущие пастыри, нарочито отравленные этим мертвящим духом разделения Православной Церкви от государства. Тем же иудо-масонством выдвигаются иерархи вроде митрополита Евлогия, открыто называющие себя конституционалистами и право «народоправства» основывающие на примере Святой Троицы.

Истинно православным - и духовенству и мирянам - должно ясно понимать все величие идеала Православной Самодержавной Монархии, заповеданного нам со времен апостольских.

Дело софианцев и плененного ими иерарха-конституционалиста - дело гиблое: «Праведный верою жив будет; а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя (Авв. 2:3-4). Мы же не из колеблющихся на погибель, но стоим в вере к спасению души» (Евр. 10:38-39).

Конституционные лжеучения, как и все лжеучения, первоисточником своим имеют отца лжи - диавола, князя мира сего. И потому Святая Церковь всегда благословляла именно Самодержцев - Помазанников Божиих, а не ставленников мятежного хотения человеческих толп.